Томас. Глава 12

Томас через берберских купцов, добрался в южные земли Испании. Оттуда сквозь шторма добрался до южных земель королевства, расплывчатая линия между небом и началом. Он ступил на неё босиком, словно оставляя за собой всё, что когда-то называл собой. Когда Томас, вошел в город вблизи порта, местные странно осмотрели прибывшего и начали шептаться, как будто на его лице выступили волдыри или образовался провал в носу.
Тогда уже была уже глубокая ночь, и Томас решил остановиться на ночлег в одном из тамошних трактиров. Войдя в трактир, люди которые до этого спокойно выпивали, травили байки о чудовищах из леса Ферстхофф, замолчали и их взгляд был устремлен на Томаса.
Джозеф, хозяин заведения, обвел своих новых постояльцев взглядом и запросил 2 золотых монеты, на что в те времена это было, значимой суммой. На что Томас посмеялся, и вручил Джозефу 6 золотых монет, за себя и двух купцов берберов Хасана и Якуба.
Томасу налили пива принесли хорошее свежее мясо кабана, он отказался, потребовав баранину, се были обескуражены, тем что рыцарь отказался от свинины и выпивки, но Томас был непреклонен. Ему принесли запеченного барашка, когда хозяин барашка плакал потому что это был его последний баран, Томас подошел к нему, обнял и сказал,
-Если Аллах забрал, Аллах вознаградит тебя в сотни раз.-сказал Томас, и вручил старику мешочек золотых монет, от чего тот плакал не от горя а от радости.
После трапезы Томас пошел в комнату, и улегся в кровать.
На утро, Томас собрался дольше в путь. Через час езды, он прибыл к замку, короля Людвига. Стража испугалась, ведь они не могли поверить в то что они лицезрели, они узнали в нем, сэра Томаса, одного из солдатов их бывшего соратника, который как они предполагали, погиб в поле битвы в Магрибе.
Сказав, что он желает аудиенции у короля, стража, с холодном поту от увиденного отворили ворота.
Перед тронной залой, Томас осмотрелся, он видел величественные гобелены и гравюры, а также богато украшенные мраморные стены. Но во всем этом лоске, он видел лишь холод и чуждость, которая прячется за богатством, которое потеряло значения а является лишь декорацией. 
Войдя в тронную залу, Томас гордо выпрямив спину, шел к своему бывшему господину, королю Людвигу. Тронная зала была своего рода квинтэссенцией богатства, на мраморном потолке были люстры из чистейшего золота, стены его инкрустированы панелями из черного дерева, в которые вплетены сцены королевских побед, каждая с настоящими фрагментами оружия, найденного на поле боя. Вдоль стен тянутся колонны из зелёного малахита, каждая увенчана серебряной головой грифона — символом королевской семьи. Мозаичный пол, выложенный вручную: алебастр и оникс образуют узор древнего звёздного круга, по которому, как гласит легенда, Людвиг когда-то принимал решение — по расположению звёзд, а не совету придворных. А трон возвышается на семи ступенях из рубинового камня. Сам трон — массивный, из белой слоновой кости, покрытой золотыми пластинами, украшенными орнаментом в форме ветвей лавра. Над ним — балдахин из пурпурного бархата, расшитого золотыми нитями, изображающими льва в окружении знаков солнца.
Когда король увидел "павшего" рыцаря который стоял живой, резко побледнел.
-Томас, мальчик мой, ты вернулся.- c дрожащим голосом произнес король Людвиг.
-Ассаламу алейкум уа рахматуллах уа баракатух. - Ответил Томас, гордо и уверенно.
Людвиг сразу отступил назад. Поскольку, не узнал своего бывшего герцога, и будущего мужа своей дочери Амелии. Перед ним стоял, один из тех мавров, против которых Людвиг, вел борьбу.
-Что случилось с тобой, Томас. Неужели эти безбожники одурачили твою голову ? Неужели ты забыл свою клятву, в вечном служении моей короне, ты прислуживаешь их господам ? - сказал с яростью Людвиг.
Томас встал на одно колено, и сказал то, от чего у короля и у егоо стражи волосы моментально стали седыми,
-Мой меч принадлежал королю, но моё сердце — лишь Единому Богу. - сказал он не ожидая ни похвалы, ни гнева.
В тронной зале, повисла гробовая тишина.
Людвиг был в оцепенении, а Томас встал и пошел в покои Амелии. Ему предстоял долгий разговор, чтобы закрыть этот гештальт.