Полуостров. Главы 25-27

Глава 25.
- У меня репетитор сегодня в 16.00... - попытался выкрутиться Круглов.
- Не имеет роли, не играет значения! - я окинул взглядом собравшийся класс. - Я и так редко провожу мероприятия...
Шестнадцать человек сидело передо мной. Двое было на больничном: Зайчикова и Коновалов.
Естественно, никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Никому даже в голову не может прийти...
Нет, конфликтов не было, ну как вы могли подумать...
Сборище выпускниц Смольного института, мать вашу.
- Я не понимаю, Павел Александрович, вы нас в чем-то подозреваете? - Попов, демонстрируя полнейшую нехватку свободного времени, что-то писал в распахнутой перед ним тетради.
Маша Гаврикова строила в телефоне лабиринт. Ковалева читала про правила наложения макияжа.
Остальные просто тупо смотрели на меня.
- Не, почему, я не подозреваю, я абсолютно уверен...
- Доказательства?.. - оскалился Козлов.
- Если бы у меня были доказательства, с тобой бы сейчас не я разговаривал... - я остановился перед его партой.
Козлов выдержал мой взгляд. Правда, я и не смотрел на него истинным зрением.
Мне вдруг расхотелось это делать. Мне было противно лезть в их мозги, я чувствовал омерзение, когда представлял, как буду прикасаться к их сознаниям.
Нельзя ставить на подростке крест. Так учит нас великая наука педагогика.
Только она ошибается, многие заблудшие души исправит только лоботомия...
Я перевёл взгляд на Попова. Вот кто чувствует себя неуютно. Не смог пережить, что девочка, которая ему нравится, оказывает знаки внимания другому.
Он ударил первым. Селиванов только толкнул. Ударил сильно, но не стремясь покалечить. Только вот потом что-то пошло не так.
- Я точно знаю, кто это сделал...
- Вам стуканул, что ли, кто-то?! - воскликнул Нигматуллин, и Машин взгляд застыл на экране телефона.
Лабиринт, - видимо, его нужно было строить на время, - начал рассыпаться.
- Никто мне не стучал. Просто это и так очевидно...
- Почему очевидно?.. - возмутился непричастный Пыжов. - Если вы своими глазами видели, то было бы очевидно, а так-то...
- Просто к Машке они оба клеются... - невыразительным тоном произнесла Ковалева. - И Петя, и Влад... Надо быть полным... - она деликатно замолчала. - Ну, чтобы не заметить...
- Рот закрыла! - взвился Козлов.
- А чего это я рот должна закрыть? - Ковалева отложила в сторону телефон и повернулась к нему. - Кто вокруг Машки круги нарезает?
- А кто-то вокруг Павла Александровича... - ехидно сообщила Поливанова с задней парты.
- А тебе и завидно, что на тебя никто не смотрит!.. - парировала Ковалева.
- А на тебя он прямо вот смотрит! Он с физички глаз не спускает, дырку уже на ней протёр...
- Замолчали!!! - я достал из ящика учебник по неорганике за 8 класс и хотел стукнуть им по столу, но тот был слишком тонким и не годился для этого, поэтому я просто долбанул кулаком.
Класс замер. Впервые они, кажется, обратили на меня внимание абсолютным большинством.
- Замолчали... - уже спокойнее повторил я. - Я не собираюсь тут с вами обсуждать, кто на кого смотрит. Я просто предупреждаю, что тому, кто это сделал, с сегодняшнего дня не покажется мало.
- У вас нет доказательств! - апломб Козлова вытекал за пределы кабинета билогии. - Одни домыслы! Отец всегда говорит, что на домыслах обвинение не построишь...
- А я и не собираюсь ничего доказывать... - я потёр ушибленную руку. - Просто предупредил...

Глава 26.
- Сказали, завтра выпишут... - лицо Коновалова сливалось с подушкой.
- Рановато-то что-то...
- У них тут инфекция, внутрибольничная, долго не держат...
На проходной пришлось применить заклинание, в отделении уже никто не поинтересовался, кем я ему прихожусь. Но всё-таки не стоило чрезмерно испытывать судьбу.
Я встал со стула, и в этот момент в дверь палаты заглянула женщина.
- Обед!
Коновалов энергично затряс головой.
- Ну хоть компот выпей...
- Не хочу...
Женщина повернулась ко мне.
- Вот, видите, как? Может, вы хоть на него воздействуете? Ему поправляться надо, а он не ест ничего...
Я забрал у неё контейнеры с обедом и поставил на стол.
- Это ещё что такое?
- Да невкусно они готовят... - Коновалов отвернулся к стене.
- Ты обычно в ресторанах питаешься?..
- Идите уже, Павел Александрович... Сейчас мать придёт, аналогичный трындеж начнётся...
- С психическими расстройствами держут в другом отделении! - вместо того, чтобы поспешить уйти, я снова сел на стул. - Могу воздействовать на врачей, чтобы перевели, если на тебя не получается...
- Павел Александрович!.. - Коновалов сел на кровати. - Не надо лезть в мою жизнь...
- Вообще отлично! - я открыл контейнер с чем-то, отдалённо напоминающим борщ, и начал есть сам. - Мы же для этого подписывали Договор, чтобы ты сейчас кидался подобными заявлениями! А ничего, что слиться уже не получится?..
- Вкусно? - скривился Коновалов.
- Нормально! Давай, подключайся, а то вся еда сейчас кончится...
- Просто все бессмысленно... - Коновалов поковырял вилкой во втором и отставил его в сторону.
- Что бессмысленно?
- Вообще все... За каким хером мне было ставиться Избранным, если я не смог с этими ушлепками справиться?.. Вы сами сказали...
- У тебя, мне кажется, появилось здесь очень много свободного времени... Задания сбросить?
- Вы же сами сказали!.. - Коновалов с силой вонзил пластиковую вилку в котлету. - Что ожидали от меня большего...
- Ты всегда слушаешь все, что я говорю?
- А как же! Вы же - Наставник! - с лица Коновалова, наконец, сошло выражение вселенской тоски.
- Нет, я ещё раз повторяю: ты всегда слушаешь все, что я говорю?..
- Нет, но...
- Вот и не слушай!
- А так можно было? - ухмыльнулся Коновалов.
 В палату решительным шагом зашла женщина лет 50. Увидев меня, она споткнулась, словно налетела на невидимое препятствие. В глазах её, как в компьютерной игре, загорелся немой вопрос.
- Привет, мам... - протянул Коновалов.
- Павел Александрович, - представился я. - Классный руководитель вашего сына... А вы, надо подать, - я заглянул в телефон, - Ирина Геннадьевна...
- Я самая, - кивнула мать Коновалова. - А вас-то как к нему пропустили?.. Впрочем, - она махнула рукой, - что я спрашиваю? Сейчас за деньги все можно...
Я подавленно молчал. Меня, конечно, технически устраивало её предположение, но как же это было мерзко...
- Ты опять не ешь? - заметив на столе контейнеры с обедом, напустилась она на Коновалова. - Нет у меня возможности разносолы тебе носить...
Тот незаметно подал мне знак, что пора уходить, но мать вдруг посмотрела на меня с внезапно возросшим интересом.
- Я хотела поговорить с вами, Павел Александрович...
- Хорошо, давайте выйдем в коридор...
Я отсалютовал рукой Коновалову, он вяло улыбнулся в ответ. Мать переводила взгляд с меня на него.
- Павел Александрович, это же не несчастный случай... - она тяжело опустилась на банкетку.
Весу в ней было лишних килограмм 10, по сравнению с ней сын выглядел просто доходягой.
- Что вы имеете в виду?..
Положение обязывало строить из себя идиота, что бесило меня все больше и больше.
Надо было уже давно сваливать.
- Я имею в виду, что его избили!.. Он, конечно, сказал мне, что упал, но я-то понимаю, что это не так... Этот ваш класс, у него с ними проблемы, начиная с началки... И все молчат, всех все устраивает!..
- Я не вёл у них в началке, - я потёр подбородок, надо было, пожалуй, побриться. - Я вообще только два года веду в этой школе, а классным руководителем у них стал с сентября...
- Так вот, я вам говорю!.. - мать Коновалова устремила на меня гневный взор. - Они к нему с детства пристают, а он молчит... Однажды ответил, так меня в школу вызывали, на учёт в полицию хотели ставить... И сейчас, уверена, опять...
- Мы разберёмся, - сухо сказал я. - Если станет понятно, что это несчастный случай, все виновники понесут наказание...
Мне хотелось провалиться сквозь землю.
- Понесут они!.. - мать Коновалова горько усмехнулась. - Опять откупятся... У кого денег много, тому закон не писан...
- Мария Геннадьевна... - я прокашлялся. - У нас нет никаких доказательств, что это была спланированная акция! Я собирал классный час, принципиальных результатов не добился...
- Да чего вы добьетесь-то! - она презрительно фыркнула. - Вам лет-то сколько?! В вашем возрасте с девчонками на лавочках сидят, а не классное руководство берут... Как вы вообще с ними справляетесь?!
- Мария Геннадьевна... - за долгие века я, к счастью, разучился краснеть, но все равно испытал ощущения десятилетки, пойманного в туалете с сигаретой. - Я же не задаю вам вопрос, отчего Иван иной раз приходит в школу с синяками...
- С синяками?.. - она уперла руки в крутые бока. - Вы на что намекаете, Павел Александрович?.. Ну подрался с кем-то, у мальчишек же так бывает... - лихо опровергнула мать Коновалова свою изначальную концепцию. - Это вам нужно лучше за классом следить!..
- Что мне лучше делать, я решу сам! - взорвался я. - И даже... Даже, если его действительно кто-то избил, - с отвращением выговорил я, - я не могу полностью отвечать за действия детей! Я им не пастырь. Их воспитывают дома!.. Зависть существовала во все времена!..
- Да чего Ивану завидовать-то? - искренне удивилась мать Коновалова. - В коррекционку в 5 классе предлагали переводить...
- Он последнее время очень неплохо учится! - возразил я. - По биологии, например, выходит четвёрка. Не пятёрка, так как было несколько двоек, но, возможно, в 11 классе...
- Это из-за вас он рисовать бросил?.. - перебила мать Коновалова, видимо, не дослушивать было у них семейной чертой.
- Почему - из-за меня?! - оторопел я.
- Ну он рисовал все время, в колледж собирался какой-то такой... А в 9 классе передумал, сказал, что пойдёт в 10. Биологию выбрал сдавать. На трояк сдал...
Я не помнил, что Коновалов сдавал ОГЭ по биологии. Я тогда не был у них классным, а его персона меня не очень интересовала.
- А я здесь причём?
- Ну сказал, что вы интересно рассказываете... Сначала учил постоянно, с учебником по дому ходил, Сергей, - это муж мой, - над ним смеялся... А потом заболел, нагнать не мог...
- Ну мог бы подойти, я бы ему объяснил...
- Нет, Иван не подойдёт, у него такой характер... Ничего мне не рассказывает... - она вдруг пристально посмотрела на меня. - А что это вы вдруг интересоваться его проблемами начали, Павел Александрович?..
Я почувствовал, как кровь отливает у меня от жизненно важных органов.
- Я не понимаю, а это предосудительно?..
- Знаете, сейчас в интернете много всякого пишут...
- И дальше что? - я стиснул зубы, чтобы не наговорить ей того, что могло бы послужить причиной очередного вызова к Галине Тихоновне. - Мало ли, где что кто пишет!..
- Вы понимаете, у меня сын один, - мать Коновалова скорбно поджала губы. - Конечно же, я беспокоюсь!..

Глава 27.
- Мастер Пауль... - Кит закончил мыть флаконы и, расставляя их для просушивания, покосился на меня. - А когда я сам стану мастером, у меня будут свои ученики?
- Не знаю, Олаф... - я погасил спиртовку. - Это решает Жребий. Не все становятся Наставниками. Некоторые - Хранителями. Некоторые, - их большинство, - остаются просто людьми со способностями.
- А вы хотели стать Наставником?.. - не получив ответа, он прошёлся по комнате, закрывая окна. - Как можно сидеть часами в таком холоде, мастер Пауль? Торговки на базаре, я слышал, говорили, что вы и не человек вовсе...
- А кто же я? - я закупорил тот флакон, в котором плескалась янтарная жидкость.
Никогда не мог себе представить, что стану аптекарем, как отец Анны...
- Не знаю... - протянул Кит. - Вы можете подолгу обходиться без еды и сна. Можете до вечера  просидеть, глядя в стену... Вот что вы на ней видете?.. А, когда доктор тянул зуб фрау Марте, у вас было такое лицо, словно вам самому его вырывали...
- Так рвут зуб, когда хотят свернуть набок челюсть, Олаф... - я убрал флакон в шкаф, к его собратьям.
- Почему вы больше не практикуете, мастер Пауль?.. Я уверен, к вам выстроилась бы очередь...
- Мне запрещено лечить...
- Но почему? - в глазах мальчика читалось искреннее недоумение.
- Я же рассказывал много раз... Таков был вердикт. Это самое малое, чем можно было меня наказать...
- Вы рассказывали про наказание, но не рассказывали, что стало его причиной... Расскажите, мастер Пауль, вы так интересно рассказываете!..
- Олаф, ты хочешь, чтобы я наказал, в свою очередь, уже тебя?..
... Комната Виталия Валентиновича выглядела какой-то пустой, словно он вынес на помойку большинство находящихся в ней предметов.
- Я не вызывал тебя, Пауль...
- Я знаю, но мне нужен ваш совет...
- Мне ли давать тебе советы, Пауль Клейнмехер... - Куратор сложил руки на обширном животе.
- Да, пока вы ещё Куратор, - с ненавистью произнёс я.
- Пока! - Виталий Валентинович поднял указательный палец кверху. - Я подавал прошение, его отклонили...
- Какое ещё прошение?!
- Прошение о том, чтобы меня сняли с должности Хранителя Выборга... Какой из меня Хранитель, если я не смог тебя остановить?.. Только что-то никто не спешит воспользоваться моим столь щедрым предложением...
- Прошу меня извинить, Виталий Валентинович, я погорячился... - поскольку он продолжал смотреть на меня с отсутствующем выражением на лице, я, скрипя зубами от охватившей меня смеси злости и отвращения, опустился перед ним на колени. - Отлично, давайте действовать по протоколу... - Нижайше прошу прощения, господин Хранитель за мою дерзость... - я ткнулся лбом в давно нечищенный ковёр Виталия Валентиновича. - Ежели ваша милость столь же велика, сколь и ваши дарования... - я запнулся, будучи не в силах продолжать.
- Встань, Пауль... - голос Виталия Валентиновича был преисполнен грусти. - Ты просишь прощения за то, что чуть не убил меня? Это ты называешь дерзостью, не так ли?..
- У меня нет для вас иного текста, - огрызнулся я, поднимаясь. - Отцы не придумали... Не собирался я вас убивать, - признался я неохотно. - Я просто хотел, чтобы вы замолчали...
- Я купил новый кофе, - сказал Виталий Валентинович. - Начал, наконец, выходить из дома после Ингиной смерти... Всё-таки, тридцать лет вместе, не кот начхал... Надеюсь, тебе больше понравится. В комоде коньяк, наливай...
- Виталий Валентинович...
- Помолчи, Пауль... Дай, скажу я. Да, я написал донос, не буду этого отрицать, но я никогда не думал... Я даже предположить себе не мог, что все зайдёт так далеко. Я кормил себя за то, что сделал, годами...
Я машинально отхлебнул из протянутой мне чашки, да этот напиток был несравнимо лучше...
- Что у тебя случилось, Пауль? - Виталий Валентинович провел руками по лицу, словно стряхивая сонное оцепенение.
Взгляд у него снова стал холодным, как ночное небо Балтики.
- У тебя же явно что-то случилось, ибо я не припомню, чтобы ты когда-нибудь извинялся, с тех пор, как тебе минуло 14...
- Я не могу их больше видеть, - признался я. - Я захочу в класс, вижу их рожи, и мне хочется покрошить их в мелкий винегрет...
- Может, тебе в санаторий съездить?
- Может, мне сделать кое-что другое?..
- Не вздумай! - Куратор перегнулся ко мне через стол. - Не тебе, с твоим послужным списком, даже рассуждать о подобном!..
- Не убить, а только покалечить!..
- Пауль, и думать не смей... Люди - не крысы, на которых ты отрабатывал свое запрещённое заклинание! Твоя степень человеконенавистничества дошла до немыслимых пределов! Если бы я не был уверен в твоём благоразумии...
- Если бы вы не были уверены в моем благоразумии, то уведомили бы?.. Хороший кофе, - добавил я в ответ на повисшее молчание.
- Если бы я не был уверен в твоём благоразумии, - медленно проговорил Виталий Валентинович, - то надавал бы тебе по ушам, невзирая на то, что ты сам - Наставник...