Кулинар

***


Писатель делся куда-то.

Смылся из виду восприятия.
 
Как толкового, способного разрушить оковы, и настроить дух и мир читателя на просвет и свободу выдоха.

Нет такого.

Славное приключение писателя уже не славное, оно любое иное, но только не это, коего ждут и надеются раз поймать: реликвия, столп, бравая сила.
 
А писателя нету.

Толпы страждущих лицезреют в этапы изрытого свиньями плата.

Кроны скинули кости веток в канун, окна распахнув от неба в гвалт.

А писатель не идет ни в мир.

Ни в яму знания.

Ни в смуту рун.

Ждут писателя.
 
Вокруг вены вьются лианами, водами пьяными, бурлят шунгита воды колотый в мрамор, а он не видится за видимым-невидимым.
 
Не значится группами в колониях, не предвещая не вонзается взорами в стаи птиц иконами.

Рвутся руками по воздуху слова, эхом ластятся, льнут к душе, кланяются в дол.
А писателя все нет и нет.

Не придет писатель.

Слепы не видят, зрячие не цепляют, слухами не прядут.

Нет*