В пещерке святого Моисея

 
   Море было теплым и прозрачным, температура воздуха приближалась к 30 градусам. Несмелый ветерок с моря приносил легкую прохладу, отчего солнце припекало несильно. Райские условия для любителей пляжного отдыха. В Москве в этот время самые морозы, как никак - месяц февраль. Наша семейная группа лишь купается и загорает на берегу Красного моря в районе городка Шарм-Эль-Шейх (Египет). Для кого-то это верх блаженства: встал, умылся, позавтракал, сходил на пляж, вернулся в отель, пообедал, немного повалялся в кровати, снова сходил на пляж, опять вернулся в отель, принял душ, сходил на ужин, перед сном погулял и в койку. Жуть какая-то. И так целыми днями.
   Через тройку дней меня охватило беспокойство – не могу я долго сидеть на одном месте, да и море уже надоело. Еще в столице я просмотрел вариант поездки в горы, расположенные в глубине Синайского полуострова. Слава Богу здесь я не одинок в своем желании подняться на горы Моисея и Святой Екатерины – высшей точке Египта и Синая. 
   Со мной Сергей Пономарев профессор астраханского университета и Валера Хонинов – врач-хирург из Элисты, калмык по национальности.
   У нас такой план: приезжаем вечером к подножию горы Моисея, поднимаемся, по ходу дела устраиваемся на ночлег, а следующим днем разведываем путь подъем на гору Святой Екатерины.
   Дорога занимает два с половиной часа (200 км пути). Синайский полуостров в 1967 г. был захвачен израильтянами, а в 1973 г. вновь был передан Египту. Близость границы с Израилем заставляет египтян держать по дорогам массу блок-постов, у которых всегда вооруженные автоматами солдаты египетской армии останавливают автомобили для досмотра. Мы не исключение.
   На одном посту к машине подходит человек в форме и что-то спрашивает у водителя. Говорят по-арабски, из всего сказанного понимаем «урус» и «Санта-Катарина», что означает - «везу русских в монастырь». Тот понимающе машет головой, затем перемещает взгляд на заднее сиденье. Увидев там «русского» Валеру Хонинова, он показывает на него пальцем и вопросительно спрашивает у водителя: «Урус?». Тот, нисколько не смущаясь, отвечает: «Урус». Охранник дает «добро» и наш путь продолжается.
   Прибываем к монастырю за пару часов до темноты. Попрощавшись с нашим худым таксистом, быстрым шагом уходим в сторону монастыря. У его стен к нам прилипли два араба, которые пытались нам навязать свое сопровождение за сто фунтов. «Здесь опасно, скоро будет темно. Иностранцам ходить одним тут нельзя, могут напасть бедуины, мы будем вашей защитой», - стращали они. Мы уже начали подъем по короткому пути на гору Моисея. А они все тащатся и тащатся за нами, а потом и вовсе пошли впереди, посчитав, что мы согласились на их «помощь». На них ничего не действовало. Мое терпение лопнуло, я гаркнул на одного, они как-то сразу остановились, притихли и повернули назад.
   Благополучно поднимаемся на вершину горы Моисея. Солнце давно село и надвигалась ночь. О спуске нечего было и думать. На горе много лет стоят два сооружения: церковь Святой Троицы и мечеть. У последней мы находим ступеньки вниз, по которым спускаемся в небольшую пещерку с низким потолком. В стенах были ниши для свечей. Позже мы узнали, что по преданию здесь 40 дней ночевал святой Моисей. На горе Синайской он принял от Бога 10 его заповедей…
В пещерке могли уместиться лежа три человека. У нас не было выбора, решаем ночевать здесь - в этом историческом месте.
   Пол в пещерке каменный, но у нас были с собой коврики, на них мы и легли в верхней одежде. Однако сон не шел, время было часов восемь вечера. Коротаем время в разговорах. На вершине похолодало, и поднялся ветер, его порывы отчетливо доносились до нашего убежища. Когда ветер был в сторону пещерки, он забрасывал к нам мелкий песок, который попадал на лицо и не давал заснуть. Вскоре холод стал опускаться в наше каменное жилище, и дрожь побежала по всему телу. Мы поняли, что так мы не заснем и до утра.
   Вспоминаю, что в пяти минутах от вершины стояли лачуги бедуинов, у их жилища на деревянных нарах лежала гора матрацев и одеял. Все это предназначено для паломников, которые приходят на гору под утро и ждут рассвета. Почти все приходят в легкой одежде, а на горе холодно и ветрено. Люди начинают мерзнуть, и тут появляются бедуины-благодетели, которые за пару доллара предлагают это нестираное и грязные барахло на два-три часа, пока не появится солнце. Надо сказать, пользуется оно большим спросом.
   Я спустился вниз, выбрал втихаря несколько шерстяных одеял и принес в пещерку. Накрывшись ими, мы ощутили покой, блаженство и вскоре заснули. Разбудили нас голоса, на гору поднялись паломники, которые приезжают к монастырю за несколько часов до рассвета. Поднявшись, они ждут восхода солнца. По преданию тем, кто встретит на горе утро, господь отпустит все грехи.
Паломников поднялось много, появились первые признаки рассвета. Голоса раздавались со всех сторон, люди занимались обследованием горы. Вскоре они сунули нос и в «нашу» пещерку. Тут мы в туристах узнали своих соотечественников, один из них, глядя на нас, завернутых в одеяла, выдал: «Смотри – бедуины спят». Я с трудом удержал смех, чтобы не выдать себя. Боялся, чтобы они нас не одолевали вопросами.
   Под утро спать стало невыносимо: кругом галдели. На горе поднялся ветер, и пара иностранцев спустилась в пещерку и стояла на нижней ступеньке у наших ног. Мы скинули одеяла и выбрались наружу. Картина на горе была «живописной», народу – тьма, люди, словно муравьи, облепили ступеньки и все удобные пятачки на вершине. Многие сидели и жались как щенята друг к другу. Добрая половина была закутана в одеяла, а часть людей, вместо одеял, накинула на себя… матрацы.
   Встретив рассвет, паломники посыпали вниз по длинному маршруту, которым они пришли сюда. И только мы спускались коротким путем…
   К четырем часам дня мы были в нашем отеле. Мы с Сергеем успел до закрытия буфета взять поесть. Валера припозднился, и когда пришел, то буфетчик уже сворачивал свою работу. Сильно проголодавшийся Валера, посмотрев, как мы уплетаем бутерброды, вытаращил голодные глаза на араба и потребовал:
  - Дай сосиску.
  Тот не реагировал.
  Тогда Валера злобно повторил:
  - Дай сосиску.
  Араб выдержал паузу и ответил по-русски:
  - А-а, я понял – ты очень кушать хочешь.
  И продолжил:
  - Через полчаса откроется ресторан, там и покушаешь.
  И не дал Валере желанную сосиску.
  Теперь, когда я вспоминаю Валеру, всегда «слышу» его слова: «Дай сосиску».


 Февраль 2007 г.