Мальчик. Часть 3

Часть 3

- Лена! Лена! Ты слышишь меня, Лена? - кричал, как из пропасти, Шурупов и даже пытался дуть в телефон, чтобы улучшить слышимость. - Лена?

- Да, слышу я, слышу, - устало ответила жена.

- Слава богу, Лена, ты меня слышишь. Здесь связи нет. Я добрался, у меня всё хорошо. Только тут страшная непогода, Лена. Гроза, дождина, связь то появляется, то пропадает. Мрак, в общем. Поэтому я могу не дозвониться или ты можешь не дозвониться. Фу-фу... Слышишь меня, Лена? Фу-фу!!!

- Валера, у меня всё хорошо. Ну, надеюсь, что всё хорошо. Возвращайся скорее, я ску... Чаю, - произнесла Шурупова, услышав гудки.

Хоть муж и отпросился у неё на пару дней погудеть с товарищами, становилось ясным, что может зависнуть и на всю неделю. Овсянка слыла богом забытой деревней, куда редко кто наведывался, как раз в целях затеряться подальше от цивилизации, Электричка ходила мимо раз в три дня. Автобусы и вовсе не посещали эту тьму таракань. Поэтому шансов добраться и выбраться было ничтожно мало. Но Шурупова и его приятелей это не то, что бы не пугало, но даже подзадоривало. Ведь раскинувшаяся глушь возвращала их в лоно матери-природы, сбивала всю лишнюю чешую долга и обязанностей, которые оставались далеко там, дома или на работе, а здесь были только трава по пояс, речка, озерцо, развалившиеся деревенские домишки, поросшие крапивой, лишайниками, да мхом. Здесь было что-то из детства с его парным молоком и босыми ногами, ледяной водой из колодца и тёплого, напревшего сена. В конце концов, были воспоминания о первой влюблённости, клубнике, горящей под солнцем, и прозрачном девичьем платье, намокшем от воды, куда бросались с горяча охладиться в самый зной.

"Какая к чёрту гроза?", внезапно подумала Лена, вглядываясь в экран телефона. "Ну, ладно, ещё в конце апреля, в начале мая, но сейчас март... Может быть, просто снег с дождём, такое бывает". Она потянулась, оставаясь в постели, зевнула и удалилась в ту часть своей тихой и неприметной жизни, где, ей казалось, начало происходить что-то непонятное, а потому страшно интересное. Её влекла та самая замочная скважина, отверстие, приносившее в последний раз таинственные и странные звуки из пустой квартиры. Она вспомнила мальчика, с аппетитом голодного котёнка жующего котлету. Так и не спросила, как его зовут. Надо обязательно поинтересоваться в следующий раз, когда он появится. А он ведь придёт. А если не придёт? Ну, мало ли что? Да, нет, прибежит. Что там за мать, интересно, если ребёнок ходит и побирается по подъездам? А этот сосед, какой-то совсем неадекватный, почему она раньше с ним не пересекалась, только сейчас нарисовался? Ещё лампа в подъезде погасла. Вот лучше бы лампу заменил, мужик ещё называется, вместо того, чтобы связываться с соседкой, которая вообще не при чём. Привязался же, - мысли наслаивались одна на другую, как липнет снег к маленькому, с ладошку шарику, а потом он превращается в огромный, неповоротливый снежный ком.
Шурупова взяла с прикроватной тумбочки телефон, чтобы перезвонить мужу, авось, дозвонится и удастся нормально поговорить. Сначала была тишина, а потом ожидаемо, (хотя почему это ожидаемо?), голос внутри гаджета сказал, "абонент недоступен, пожалуйста, перезвоните позже". Шурупова никогда не сдавалась, будучи очень упёртой и терпеливой женщиной,  привыкла добиваться желаемого и потому шла, пусть и с бараньим настырством, но до конца. Она снова ткнула на контакт "муж" и вслушалась в пустоту устанавливаемой связи.

- Алло, - сказала она зачем-то, когда не услышала привычного голоса "абонент сейчас недоступен". - Алло.

- Да, алле-алле, тёть, до тебя не дозвониться, - голос напомнил ей того самого безымянного мальчика.

Шурупова вперилась в телефон, не понимая, что происходит и кто говорит. Надо было быстро соображать, поэтому она решила говорить сама и срочно.

- Это я, вообще-то, звоню. Вы кто? Я мужу звоню. Он рядом? Дайте ему трубку, мне нужно с ним поговорить! - выпалив, она замолчала.

- Тут нет никого. Это я вам не мог дозвониться, - спокойно ответил ребёнок.

- Подожди. Давай разберёмся, - сильнее прижимая трубку к уху, заговорила Шурупова. - Как тебя зовут и куда, кому ты звонишь? Не молчи, не клади трубку. Ты из Овсянки?

- Не знаю я никакой Овсянки. Вообще, я пошутил, - мальчик резко рассмеялся, да, так, что его смех раскатисто отразился на стороне Шуруповой, будто дав ей по уху. Пошли нудные, повторяющиеся гудки, а потом затрезвонил домофон. Лена ринулась к входной двери, и не спросив кто там, нажала на кнопку, потом открыла входную дверь и увидела, что дверь соседской квартиры приоткрыта.
Шурупова, как была в нежно-розовой пижаме с трогательной аппликацией медведя на кармане, и лохматых тапочках под стать ночному костюму, так и решила наведаться в неизвестность в таком домашнем, но вполне презентабельном виде.

- Есть кто? - робко поинтересовалась она и на всякий случай постучала костяшками пальцев о косяк.

Не дождавшись ответа, Лена переступила соседский порог и оказалась в коридоре, заставленном деревяшками, какими-то рамами, банками с краской, бутылями и ветошью. Посреди этой неприглядной захламлённости практически царственно красовался большой рюкзак, старый и потёртый, сделанный ещё неизвестно в какие годы, из грубого брезента. Пока её взгляд оставался прилипшим к деталям странноватого жилища, входная дверь за спиной со всей силы рванула и хлопнула.

- Опять сквозняк, - проскрипел откуда-то изнутри мужской голос, а потом утративший лоск паркет принёс медленные, но не тяжёлые шаги и худощавую фигуру косматого незнакомца в замызганной футболке и перестиранных на сто рядов джинсах, которые, казалось, должны вот-вот рассыпаться. Большие ступни и большие пальцы - это первое, что разглядела Шурупова.

- Венька! Ты что ли опять балуешь? - рявкнул куда-то мимо неё человек.

И тогда Лена поняла, что он её не замечает. Она осторожно приблизилась к мужчине, провела рукой перед его лицом, но он никак не отреагировал, словно между ними оставалась невидимая толстая плёнка.

- Я соседка ваша, - проговорила она.
Но мужчина лишь протянул руку к двери, сквозь саму Шурупову, будто она бестелесная, нажал на ручку, выглянул за дверь, никого там не нашёл, замкнул её и пошёл обратно в комнаты.

Лена осталась на месте, не решилась пойти за ним. Единственное, на что ей пока хватило наглости и смелости, чему она потом удивилась, это подойти к закрытому серой тряпкой квадрату. Она стянула ткань и увидела поразившую её своим светом картину, изображение тоненькой, чуть ли не прозрачной девичьей фигуры, растворённой в каком-то нереальном, слепящем молоке света. Внизу стояла подпись "Черкасов".

Пару секунд и дверь за спиной зашумела, повернулся ключ. Сбрасывая на ходу сандалии, в коридор влетел мальчик. Тот самый, которого она встретила на лестничной клетке. Пацан пнул рюкзак и побежал искать того, кто, вероятно, был бы рад с ним повидаться.

- Венька! Ну, ты вымахал!

Шурупова всё же отважилась пойти на голоса, а когда встала на пороге из общего коридора в зал, то увидела, как косматый мужчина огромной и натруженной рукой дотронулся до мальчишеской макушки.

- Ты приехал! Наконец-то, - прижимаясь к мужчине, произнёс ребёнок.

- Да, что со мной будет-то?! - произнёс тот.

- Тебе пора уходить. Ты и так тут разгулялась. Хватит с тебя, - строго сказал мальчик.

- С кем это ты разговариваешь? - мужчина посмотрел в сторону Шуруповой.

- Да ходит тут одна. Всё что-то высматривает, выискивает, интересно ей, - посетовал малой.

- И давно ходит?

- Не то что бы очень. Но иногда бесит.

Шурупова подумала, что теперь её видят все, и надо скорее бежать из загадочной квартиры. К тому же она посчитала всё происходящее дурным утренним сном. А выход оттуда один - проснуться и забыть увиденное, как можно быстрее.

- Ничего, разберёмся, - успокоил пацана новоявленный сосед.

Лена метнулась к выходу, а когда открыла дверь, то увидела на лестнице мальчика. Он как раз подходил к квартире Шуруповой со стороны лифта. Увидев выходящую из заброшенной квартиры испуганную женщину в пижаме, ребёнок, не мешкая спросил:

- Что вы там делаете? Вам же туда нельзя.