12. Жертвоприношение Ибн Дирхама

Глава 12. Жертвоприношение Ибн Дирхама.

Странствующий дервиш Халид прибыл в Куфу накануне большого исламского праздника - Ид аль-Адха или Курбан Байрам. Вечером после захода солнца он поужинал у врат городской мечети вместе с нищими, которые принесли ему миску чечевичной похлёбки, лаваш, тарелку фиников и стакан воды.

Дервиш Халид, некогда правивший крупной державой, скрывал свое происхождение и даже сам уже почти забыл о том, что являлся великим халифом. Теперь он просто бедный путник, направлявшийся в Бухару и решивший посетить Куфу - город, в котором некогда чтили имама Али как воплощение божества.

Дервиш заснул под пальмой за стеной мечети, накрывшись верблюжьим одеялом. Всю ночь в храме мулла вместе со своими учениками исполняли молитвы "таравих". В черном небе светили звёзды, словно светильники, наполняющие темную ночь мистической аурой благоденствия и душевного покоя. Лёгкий ветерок приятно продувал закоптившиеся за день улицы города, а песнопения верующих создавали атмосферу в преддверии праздника.

Утром у мечети собралось много правоверных. Их собрал мулла своим громким призывом. Пришел и эмир Куфы - Халид аль-Касри. Он обещал населению сюрприз. Встав на верхней ступени входа в мечеть, он поднял руку и сделал жест рабу, чтобы тот приволок жертвенного барана. Молодой эмир был облачен в белые праздничные одежды, шафрановую робу, обшитый золотом платок. На поясе у него блестел острый кинжал из дамасской стали.

Какого же было изумление толпы, когда вместо барана или верблюда они узрели человеческую жертву - семидесяти шестилетнего старика Джада Ибн Дирхам! Это был известный своей гениальностью философ, обвиненный в ереси из-за своих дерзких концепций. Ибн Дирхам не верил в вечность Корана, но только вечность и вездесущность Аллаха, чем обрёк себя на заклание в священный для мусульман праздник.

Дервиш Халид стоял посреди людей и наблюдал за страшной кровавой мистерией жертвоприношения. Рядом стояли некие путники, Ашел и Каддур Баддур. Ашел объяснял Каддуру причину, по которой эмир Куфы решил публично казнить философа еретика:

- Понимаешь, Каддур, Ибн Дирхам - перс, не араб. Он жил в Дамаске в христианском квартале и попал под влияние христианских мыслителей, за что и был обвинен в ереси, несмотря на свой острый ум.

- Разве этой причины достаточно, чтобы убить человека? Да ещё как барана в Курбан Байрам? - возмутился Каддур.

- Понимаешь, мой друг, у эмира Халида - мать христианка, и его часто обвиняют в снисходительности к ним. Этим пользуются его враги, распуская слухи о его отступничестве и слабости перед христианами. Казня публично Ибн Дирхама, эмир свидетельствует о своей верности исламу.

- Ты хочешь сказать, что истинный мотив заклания старика Джада заключается в желании эмира укрепить свою власть? Разве мать христианка не должна была учить сына толерантности, милосердию, принятию разных вероисповеданий? - возмутился Каддур, не переставая наблюдать за тем, как готовится убийство философа.

- Дело в том, мой друг, - объяснял Ашел, - что общество жестоко. То, что должно было вселить милосердие в сердце эмира, ужесточило его. Принеся Ибн Дирхама в жертву, он закрепляет за собой образ защитника и героя ислама, обретает доверие правоверных и получает славу справедливого правителя, ревнителя истинной религии.

Дервиш слушал беседу странников и одновременно наблюдал за казнью. Философ стоял молча со связанными руками. Он отказался от повязки на глаза и решил встретить смерть молча, глядя на окружающую толпу, пребывающую в состоянии экстаза, пустым взором обреченного на верную гибель мудреца.

Люди кричали шахаду и "Аллах Акбар!", проклинали врагов ислама, отступников, неверных и клялись в вечной любви пророку Мухаммаду. А также восхваляли преданного исламу эмира Халида, который вытащил свой меч из ножен и волевым движением руки опустил седого старика на колени. Приклонив облысевшую голову, он поднял острый меч, лезвие сверкнуло молниями в лучах солнца и опустилось рукой Азраила на рябую шею философа, отделив мудрую голову от дряхлого тела.

Толпа восторженно кричала: "Аллах Акбар" и прославляла молодого эмира, публично доказавшего свою верность исламской акыде и шариату. Голова покатилась по ступеням и докатилась прямо до того места, где стояли дервиш и два путника. Глаза философа холодно и пронзительно больно посмотрели на дервиша Халида, словно это он казнил Джада Ибн Дирхам. После этого кто-то из толпы ринулся к отсеченной голове и сильно пнул ее ногой, громко крича: "Это твое наказание, зиндык Ибн Дирхам! Предатель ислама!".

Дервиш Халид покинул театральную сцену человеческого жертвоприношения и вернулся под пальму. Опершись спиной о ствол дерева, он закрыл глаза и принялся методично дышать животом, потом грудью. Во время медитации он вспомнил, как был фатимидским халифом. Как им манипулировали министры и обвиняли его в уходе от ислама, потому что у него мать славянка и христианка.

Долгие годы издевательств и манипуляций привели его в неистовство и ввели в состояние необузданного гнева. В таком состоянии он отдал приказ разрушить храм Гроба Господня в Иерусалиме, чтобы доказать придворным министрам и полководцам, что он не христианин, а верный мусульманин. И мотив его поступка оказался таким же, как у эмира Халида аль-Касри.

"Глупый и совсем неправильный мотив!" - подумал дервиш Халид и открыл свои голубые глаза, устремив взгляд в чистое бирюзовое небо. "Почему же люди так жестоки? Им обязательно надо кого-то убить или что-то разрушить, чтобы доказать то, что не имеет смысла".

Дервиш Халид сидел под пальмой, как тогда под деревом на горе Мукаттам в Каире. Слезы лились ручьем из его глаз. И чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он повторял: "Нет бога кроме Аллаха!".

04-08-2025