Его Азмазом кличут. Глава 30. Ценность алмаза

Сегодня после обеда никто не спал. Максим играл с собакой на улице, а Григорий Матвеевич притаился у сундука и хотел его открыть, но увидев, что я наблюдаю за ним, решил подождать.Я подошел ближе и увидел, что кулак старика был плотно сжат. Меня разобрало любопытство, и я спросил старика:
– А что у вас там? Вы позволите? – я показал на его руку.
– На, погляди, коли интересно, – ответил старик и протянул мне алмаз на ладони. – Хотел прибрать, чтоб не затерялся, очень он мне дорог.
Теперь в голосе Григория Матвеевича слышалась ранимость и беззащитность, словно я взял подержать его сердце. Немного повертев камень в руках, я начал катать его на ладони. Но все то время, что алмаз был у меня, Григорий Матвеевич с замиранием и опаской наблюдал за моими действиями. «Как бы не обронил…» – с волнением шептал он. Во мне же проснулось необъяснимое ребячество, захотелось непринужденно покатать алмаз из руки в руку. Начав такую игру, я вдруг увидел плачущее без слёз лицо старика:
– Ведь обронишь… потеряем и того не будет, – дрожащим голосом говорил он.
– Да что вы! Простите, я и подумать не мог, что этот камень настолько важен для вас! Простите! – я поспешил вернуть ему камень, поразившись такими трепетными чувствами старика.
– Важно, очень важно, – торопясь спрятать алмаз сказал старик. – Жизнь – штука странная. Для всякого человека каждая вещь цену имеет, только разную. И не о богатствах я говорю. Сапоги вот надо – забери, я другие куплю. А алмаз? Где взять, коли потеряю? Вот именно! Есть вещи – за грош никто не возьмет, а тебе без неё никак нельзя. Сын у меня с достатком по нынешним меркам, а только всю жизнь спит под старым рваным одеялом, ещё в детстве мы его укрывали им, везде теперь его с собой возит. И я знаю почему. Однажды тоже подивился, спросил у него. Оказалось, запах! Мы с Софьюшкой редко бывали с ними подолгу, уложим спать – и за дела. Только запах матери на одеяле и успокаивал его, защищал. Говорит, мол, ткань кожи касается – словно мать ласкает. И ведь сам уж старик, а одеяло рядом с собой держит. От печалей сына оно спасает.

Вспомнив про алмаз, который только что лежал у меня в руке, я спросил старика:
- Я несколько раз вглядывался в камень, но так и не понял всей его прелести. Что-то неприглядный он у вас, мутный…
– Это оттого, что не видно глазу твоему красоты. Видится мне, что взор у тебя мутный. Но не серчай на меня, я вот что сказать хочу: не привык ты просто. Красоту, ровно как и радость, в жизни надо уметь видеть. Надо уметь разглядеть хорошее. Плохое-то, оно само видится, без твоего усилия. А ты попробуй, найди в самом гадком дне повод для улыбки. Не сразу получится, тренировка нужна. Ещё в моём детстве мне бабка говорила, что счастливо жить – это не дар с неба, а привычка. Без воли не выйдет.

И тут во мне что-то колыхнулось. Я по непонятной причине заволновался, но стало приятно от этого волнения. Вот они, струны моей души, которые только что задел Алмаз! Похоже, именно этого я ждал от старика. Наверное, это для меня – главное, раз все моё существо так бурно отреагировало на его слова. Меня охватило предвкушение откровения, раскрытия тайны.
– Да, цыганка говорила мне про волю… – я сразу её вспомнил.
На удивление, старик даже не спросил меня, что за цыганка и что именно она мне сказала. Словно он уже знал эту историю.
– Неужели на моём лице написано, что я безвольный человек? – злобно спросил я старика.
– Конечно, видно. Нет у тебя интереса в глазах, ровно всё уж ты в жизни повидал…
– Да ничего я не видел особенного! Мне вообще кажется, что и не жил я до вчерашнего дня! Мне действительно ничего не интересно. Не знаю, почему… О моей жизни можно рассказать в двух предложениях! Да, я скучный! Да, я сам себя не понимаю и не знаю! И что со всем этим делать, я тоже не знаю! И не любил я, и не помогал людям, как вы! Но не со злости, а просто от пустоты какой-то, от равнодушия! Что теперь, я ущербный? Я не могу называться человеком?! – и я уставился на старика, ожидая ответа.

Я так быстро оттарабанил всё это, что сам не успел понять, что происходит, чтобы вовремя остановиться. «Что я наговорил?..» – с ужасом подумал я, придя в себя. Во мне кипели и переплетались такие разные, если не сказать противоположные, чувства, что я не смог совладать со своими эмоциями и заткнуться ещё в самом начале, хотя бы из уважения к старому и такому хорошему человеку. До этого момента я и не подозревал, что все эти эмоции сидели во мне. А сейчас не только старик обнаружил их, но и я сам. Не знал, что пустота жизни способна так губительно влиять на человека, так медленно убивать его. А одиночество? Казалось, оно никогда не напрягало меня, напротив, я чувствовал себя вполне комфортно, будучи один. Но это лишь казалось… Хорошо уединиться на несколько часов, на пару дней, но навсегда… Я, видимо, раньше не осознавал, каково это – каждый день видеть одни и те же пустые стены, ходить одной и той же дорогой, видеть одних и тех же людей. Несмотря на то, что я жил с девушкой, однообразие постоянно присутствовало. Первое время она пыталась сделать наши будни более интересными, и я даже иногда соглашался сходить в кино или парк, но чаще всё-таки отвечал отказом. Ничто меня не трогало. Вся моя жизнь за последние несколько лет пронеслась перед глазами в виде одной только серой картины. Один и тот же день, только числа разные.

И в тот момент, когда я отходил от своей дерзости, мне подумалось: «А может быть где-то всё же есть то, что меня бы заинтересовало? Ведь не может такого быть – чтобы ничего не нравилось. А может я уже встречался с милым душе делом, но пропустил, не заметил?» Я решил, что обязательно подумаю над этим, а сейчас мне нужно извиниться перед Алмазом.