Тишина

1

Он нервно дергался изнутри.

Её лицо было спокойно. Взгляд - устремлён внутрь. Она молчала.

Он почувствовал, будто наступил на нечто невидимое - и оно хрустнуло.

Прошёл мимо неё, привычно кивнул, сделал вид, что ищет что-то в ящике стола. Она не ответила.

Он подумал: бывает. Человек устал. Внутри - дождь, в голове - шум, в сердце… кто знает.

Она продолжала молчать.

Он чувствовал: тишина наполняется звуками. Словно внутри кто-то шептал, кричал, спорил. Он начинал злиться на свою неспособность понять. Хотел убежать - от неё, от себя.

Сердце билось раздражающе неравномерно, как сломанный метроном. Он знал это биение: оно предвещало беду. Оно шептало, что всё рушится - просто ещё не слышно.

Он попытался вспомнить, что было вчера. Или позавчера. Искал причину. Слово. Взгляд. Но всё было будто стёрто. Или он действительно не заметил? Кто обвил их паутиной молчания?

Сердце внутри снова возмутилось. Оно не хотело так. Оно не знало, как жить в тишине. Ему казалось, что ещё немного - и оно разорвётся от бессилия.

Он попытался мысленно обратиться к ней. Говорил ей тысячи слов, которых она не могла услышать. Он прощал, просил прощения, вспоминал дни, когда всё было живым. Он спрашивал, он звал. Он сто раз мысленно встал на колени.

Она молчала.

Тогда он подумал: молчание - это ответ. Всё пришло к точке, в которой говорить - бессмысленно. Возможно, молчание - не холод, а способ не добить. Не разрушить окончательно.

Он попытался принять это. Встал и вышел.

Долго шёл. Иногда останавливался. Смотрел на окна. Где-то горел свет. Где-то были люди. Разговоры. Смех.

Он встал, как выброшенная вещь, под фонарём, в котором горела половина лампы.

2

Она молчала.

Не потому что хотела ранить. Не потому что хотела победить. Просто пришёл день, когда слова перестали быть мостом. Остались только волны - накатывающие и откатывающиеся обратно.

Она сидела, не шевелясь. Внутри шёл дождь. Не гроза, не буря. Тот самый мелкий, затяжной дождь, который не останавливается и проникает в каждую щель, в каждую мысль. Он шёл уже давно.

Когда он вошёл - она почувствовала это, как ощущают сквозняк: почти физически. Он прошёл мимо, что-то сделал у стола. Кивнул ей. Словно это должно было что-то решить.

Она не ответила.

Не потому что гордость. А потому что все бури были прожиты тихо и наедине.

Он их не слышал.

Но когда он мысленно взывал к ней - она слышала.

Она не злилась. Сидела - с ровным лицом, с глазами, устремлёнными внутрь.

Он встал. Ушёл.

Она не пошевелилась.

3

Осталась тишина. Не как судья. Как свидетель.

Он стоял под тем дурацким фонарём, где половина света мигала, а вторая будто ждала, когда её тоже отключат.

Она подошла и тихо сказала:

- Я слышала...

Он не ответил. Крепко обнял. С тем трепетом, с которым обнимают, когда знают: второго шанса может не быть.

Она сжалась в нём, как в убежище.

И выдохнула:

- Пожалуйста... не отпускай...