Про лёт

Парадигма – это ящик, похожий на гроб, из которого трудно выбраться. Легче пробить дно, чем поднять крышку. Пробил, вывалился в небо и летишь… легко и беспечно…
Ощущение, три в оном: Старость-Свобода-Счастье.

Я и в бильярде предпочитаю свободную пирамиду. Но играю её на пуловском столе и пуловскими шарами. Так легче выигрывать у себя – так свободнее, так цветастее, так джазовее...
И хотя да – мне так удобнее по возрасту, но должен признаться, это не моя прихоть. Внук занимается пулом, его стол и шары. А по большому счёту, слава Богу за всё!

Кстати, и шахматная доска у меня лежит на вращающемся кресле с лифтом (можно регулировать по высоте). Во время игры, удобно сижу на стуле, и легко поворачивая доску то белыми фигурами к себе, то чёрными, делаю ходы, неизменно приводящие к победе.

Это я опять к тому, что с возрастом психозы и беснования (даже в кино) перестают быть интересными и привлекательными – всё меньше хочется насиловать организм чрезмерными нагрузками. Старение и Умиротворение – синонимы.

Август. Природа затихает. Энергетика становится спокойнее. Вдохновение увлекает в поэзию.
Сажусь на шоссейник и еду, куда глаза глядят, ловить поэтические строки во встречном потоке духмяного воздуха.

Еду легко и быстро – это тебе не на тяжёлом двухподвесе пыхтеть, ноги качать. Проезжаю дальнюю речку с болотистыми берегами и премудрыми щуками, еду вдоль леса с муравейниками в человеческий рост… по обочинам донник цветёт, цикорий распустил свои колокольцы, полынь серебрится… Гляжу по сторонам и не могу налюбоваться красотой родного края…

Вдруг вижу, поворот. Асфальт свежий. Думаю, интересно, куда ведёт эта новая дорожная отрасль. Сворачиваю.
По свежему асфальту, жёсткие колёса шоссера идут мягко. Полотно прямое, чистое, как безмятежная гладь хрустального озера. Изумительно!
Однако, недолго, ровно три километра и взгляд упирается в высокий каменный забор и широченные чёрно-железные ворота, инкрустированные золото-сияющими бронзовыми узорами (видимо, их начищают, как корабельные рынды). Перед воротами, с половину футбольного поля, площадь, сплошь уставленная ретро-автомобилями. 
Останавливаюсь, чуть поодаль, притуляю велосипед к берёзе, иду разглядывать эти дивные легендарные образцы.
Восторг, эстетический пир: лак, хром, натуральная кожа, дорогих пород дерево… а какие расцветки-м-м-м..!
Я настолько свободен уже в своей старости, что без всякого стеснения и страха сажусь в обворожительный кабриолет цвета спелой черешни. Затаив дыхание, кладу руки на руль… но не успеваю как следует насладиться, ворота приоткрываются, подходит человек в розовом смокинге, в голубом цилиндре, усыпанном стразами, в жёлтых лаковых туфлях, в белых перчатках и при усах аля Эркюль Пуаро. Думаю, начальник охраны, сейчас нагонит ужаса. Нет – очень любезно, с мягким интеллигентским присвистом обращается ко мне, зачем-то положив руку на сердце.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
- Нравится?
- Очень!
- На таком Аль Капоне катался…
- Да-а-а?
- И Грета Гарбо… и даже Кларк Гейбл…
- Нет слов, сплошное сердечное восхищение…
- Увы, не оригинал – китайская реплика…
- А вон тот?
- Все такие…
- Да?
- Но не дешёвые…
- Успокоили… Вот бы на таком по деревне проехать – разговоров на целый год бы хватило… А вообще, здесь что – выставка?
- Нет, хозяин празднует юбилей, друзья съехались…
- Понял. Мне, наверное, лучше поскорее убраться?
- Напротив – хозяин приглашает Вас в дом, у него к Вам очень заманчивое предложение…
- Предложение? Заманчивое? Интересно…
- На полтора миллиона, в случае успеха… Или вы не нуждаетесь в деньгах?
- Нуждаюсь… очень даже нуждаюсь… – а про себя подумал: такой суммой и бюджет можно поправить, и хороший бильярдный стол с шарами и киями заказать.
- Следуйте за мной.
- Как-то неудобно – у человека юбилей, респектабельные гости, а я в таком виде…
- Вас переоденут.
- Извините, а вы кто по должности и как к вам обращаться?
- Я – дворецкий, Рудольф Артурович…
Это не хорошо, но я едва удержался от смеха – согласитесь, редкое словосочетание. Он, заметив мою сдавленность, понимающе улыбнулся.

Дворецкий пересёк линию ворот, я следом. Охранники смешливо взяли под козырёк.
Впечатление усилилось: не особняк, не замок, но дворец – ну, да, не зря же он дворецкий… пальмы, павлины, каскады прудов с ажурными, кованными мостиками в переходах, с лебедями, пеликанами и прочими водоплавающими… фонтаны с разноцветными рыбами и черепахами… позолоченные статуи, как в Петергофе… медведь, прицепленный к дубу…
Никогда и никому бы не поверил, что в нашей глуши можно встретить такое. Какой-то Твин Пикс, честное слово.

- Выбирайте сами, как хотите одеться… – мармеладно сказал Рудольф Артурович, введя меня в гардеробную (или костюмерную).
Глаза мои разбежались – такого широкого ассортимента одежды и обуви от кутюр с роду не видал. И тем не менее, я быстро нашёл то, в чём мне будет удобнее.
- Вот этот спортивный костюм от Версаче, можно?
- Минуточку, спрошу у хозяина.
Он достал из кармана мобильник, отошёл, набрал номер. Очевидно, хозяин – человек не без юмора – дворецкий, услышав ответ, в голос расхохотался.
- Можно.
- Тогда уже и вон ту бейсболку от Кавалли, и вот эти кроссовки от Лагерфельда.
- Берите, что хотите – вам можно всё.
- Ну, тогда и маечку от Гальяно…

Перед дверью в банкетный зал дворецкий остановился, повернулся ко мне и настойчиво прошептал:
- Запомните, Хозяина зовут Артур Рудольфович.
- Он что, ваш отец?
- Не совсем…
- Не совсем?
- Не задавайте лишних вопросов.
Я всё понял, то, что охрана кругом и видеокамеры я сразу заметил, поэтому очень осторожно поинтересовался:
- Извините, Рудольф Артурович, то, что на мне, я смогу забрать домой, или..?.. уж очень хорошо всё сидит…
- В случае успеха, думаю, да…

Описывать роскошь интерьеров, нарядов и украшений очаровательных дам и мужественно красивых господ, сервировки стола, и прочего не буду – текст сильно растянется, да и насиловать организм чрезмерными нагрузками не хочу. А вот хозяина надо прорисовать: среднего роста, залысины до затылка, пузатенький, но обаятельный, с пронзительно-умным взглядом, одет, на первый взгляд, просто и недорого (очевидно, чтобы не сливаться с гостями), но это обманчивая простота, и насмешливо ложная дешевизна… Он поднялся, вышел из-за стола, подошёл ко мне, протянул руку.
- Здравствуйте! Как Вас величать?
- Здравствуйте, Артур Рудольфович! Меня зовут Андрей Алексеевич, 65+…
- Что это значит? Ах, да – возраст… А я полтинник праздную…
- Что я должен делать?
- Правильный вопрос! Люблю людей прямых и короткоговорящих. Дело в следующем: как Вы видите, у нас тут большое торжество… юбилеище, так сказать… а человек, который должен был нас основательно веселить, этот хренов таманда, этот едрёный в корень конферансье, всё испортил – звонит в последний момент, расхныкался весь, рассопливился – у меня давление, говорит, поднялось, тошнота, рвота, живот пучит… Видать перепил вчера, недоросль… Поэтому вся надежда на Вас, дорогой Андрей Алексеевич… Проявите фантазию, придумайте что-нибудь такое, что нам всем запомнится на всю оставшуюся жизнь… Сможете?
- Сколько у меня есть времени на осмысление и подготовку?
- Часа достаточно?
- Вполне.
- Рудик, отведи Андрея Алексеевича в мой кабинет и скажи Сильвио пусть накроет вкусно покушать… и обязательно вина для фантазии… Надеюсь, Вы не откажетесь вкусно покушать?
- С удовольствием не откажусь. Только вина не надо – у меня от вина зрение ухудшается и понос…
- Вижу, юмор есть, значит, будет и потеха… дай ему бутылочку из последней партии…
При этих словах, хозяин-юбиляр игриво подмигнул гостям, прибывавшим в недоумении и унынии. Видимо, я не произвёл на них должного впечатления.

Сосредоточенный на задании, я не обратил внимания на убранство кабинета, зато угощение разглядел и распробовал хорошо – кучерявый шеф-повар расстарался во все лопатки. Тут тебе: и луковый вишисуаз, и маслянисто-сладковатая фуа-гра, и ризотто, и лазанья, и паэлья, и фабада, и сырные шпецле, и устрицы по-венециански, и омары тушёные в молоке, и много чего ещё…
Естественно, в час я не уложился. Я попробовал всего и выпил всю бутылку Бардолино…

Ах, как хорошо я задремал. Точнее, уснул. И приснился мне замечательный, очень яркий, реалистический сон: я парюсь с женой в бане, веники свежие, пар на трёх травах – пижма, ромашка и мята... Вдруг чувствую, меня тормошат и шлёпают по щекам. Открываю глаза. Это дворецкий трясётся надо мной.
- Андрей Алексеевич! Андрей Алексеевич, вы готовы! Игру придумали?! Да проснитесь же вы наконец!
- Да проснулся, проснулся! Хватит меня трясти!
- Хозяин ждёт! Вы готовы?
- Вы же видите, нет!
- Это конец! Меня уволят!
- А меня?
- Тебя?.. Тебя, голубчик, скормят медведю…
- Извини, Артурыч, мне такая перспектива не нравится…
Отталкиваю дворецкого, так, что с него слетает этот дурацкий в стразах цилиндр, и выпрыгиваю в окно. Повезло – ворота открыты, охранники увлечённо наблюдают, как рабочие меняют вышедшие из строя гидравлические цилиндры...
Хватаю велосипед и ходу.

- Что это на тебе? А где форма, где шлем, где велотуфли? И вообще, где ты был столько времени?.. – нервно спрашивает жена.
- Потом… всё потом…
- Ты куда?
- Баню топить…
- Есть будешь?
- Нет – меня там хорошо покормили…


(в основу текста положен воскресный выезд на шоссейном велосипеде и понедельничное сновидение под утро)