Полуостров. Глава 30

Глава 30.
- Я не могу, Пауль... - Менахем произнёс это еле слышно, словно церковная ограда могла его подслушать. - Не могу, они убьют меня.
- Не убьют! - скривился я.
- Они обещали, если я открою рот...
- А ты не открывай рот! - я достал шпагу из ножен и быстро посшибал ей кусты крапивы.
Меназем смотрел на меня в восхищении.
- Твоё мастерство растёт, Пауль... Скоро ты сравнишься с...
- Моё мастерство не в этом, и я не хочу ни с кем равняться! Тем более, с теми, чьи кости давно истлели... - оборвал его я. - Напиши письмо ректору!.. Расскажи о том, что видел... Это же бесчестно - молчать, когда другого человека исключают из университета...
- Тебе легко говорить, Пауль, ты родился смельчаком...
- Мы никем не рождаемся. Наша жизнь - результат нашего выбора!
- А как же Предназначение, Пауль, не ты ли мне о нем рассказывал?
- Значит, ты полагаешь, что твоё Предназначение быть трусом? - я направил шпагу в его сторону, и он вздрогнул.
- Не смотри так на меня, Пауль... Когда ты так смотришь, я вижу смерть в твоих глазах...
... - И, естественно, это произошло в моё дежурство!..
Дарья Владимировна стояла наверху лестницы, одной рукой опершись о перила, и смотрела вниз.
- Павел Александрович, ваш класс ни на секунду оставить нельзя, как будто в детском саду находимся... Семнадцать лет, а носятся, как пятилетки...
- Да говорю же, толкнули меня!..
На последней ступеньке сидел Попов, лицо его было искажено от боли. Мария Борисовна придерживала его за плечи.
- Кто тебя толкнул? - я спустился к нему и тоже сел на ступеньку.
- Не знаю! - зло ответил Попов, потирая бок. - Но я явно не сам.
- Он не пьяный там? - поинтересовалась Дарья Владимировна с поднебесья.
- Он вообще-то на вашем уроке только что был... - заметила Мария Борисовна.
- Да не пил я! - заорал Попов. - И не нюхал ничего, отвяжитесь! Я, блин, просто спускался, и вдруг...
Вокруг Попова сгрудились дети из средних классов, идущие в столовую.
- Круто навернулся!.. - восхищенно произнесла Агеева из 7 "Н". - Метра три на жопе проехал!..
- Да завали ты... - опомнившись, Попов уставился на меня. - Павел Александрович, ну реально, толкнули меня!..
- Да верю я тебе, верю... Дышать не больно? - осведомился я.
Попов отрицательно покачал головой.
- Ну, значит, и ничего... Скорую вызывать будем?
- Зачем скорую? - почему-то испугался Попов.
- Ну, а вдруг ты сломал себе чего, мало ли? - голос мой был полон сочувствия, но Попов вдруг дёрнулся, вырываясь из рук Марии Борисовны.
- Да ничего я себе не сломал, Павел Александрович!.. Хватит издеваться! - Мария Борисовна укоризненно посмотрела на меня. - Больно просто...
Я вдруг заметил Коновалова рядом с русичкой. Лицо у него было мертвенно бледным, словно его, а не Попова, только что сбросили с лестницы, и он зажимал пальцами нос.
Пальцы у него были выпачканы кровью.
- О, Боже!.. - воскликнула Дарья Владимировна. - А с этим-то что?
- Да кровь просто из носа пошла... - голос у Коновалова дрожал. - У меня так бывает, давление там какое-то... Я в медпункт схожу, - добавил он, перехватив мой взгляд.
- Это он меня толкнул, - провозгласил Попов, - я точно знаю...
- А ты это видел? - обращаясь к Попову, я смотрел на Коновалова.
Коновалов смотрел на меня. Кровь просачивалась у него между пальцами и текла на рубашку.
Я мог бы прочитать простенькое заклинание, они бы даже не заметили, но какого хрена...
- Не видел я... - Попов уставился на свои кроссовки.
- Иван, - возмутилась Дарья Владимировна, - почему ты до сих пор не в медпункте?
- Да он закрыт! - Агеева из 7 "Н" явно использовала предоставившуюся неожиданно возможность не идти на мой урок. - Она ж до 11 только...
- Точно скорую не надо? - уточнил я у Попова. - Все хорошо?
Он кивнул.
- Тогда поднимайся, здесь не цирковая арена! - я протянул ему руку, подумав, он, охая, оперся на неё. - Иди домой, если хочешь, я тебя отпускаю... Вот, Мария Борисовна тебя проводит...
- У меня урок, Паша... - пробормотала Мария Борисовна.
Уголки губ Попова приподнялись в легкой ухмылке.
- Ну тогда ещё кто-нибудь, сейчас разберёмся... У меня, к сожалению, - я кивнул наверх, на Коновалова, - много инвалидов. Иди в кабинет, у меня сейчас окно, посиди там... Салфетку намочи, они в тумбочке лежат... - я кинул ему ключ. - Сейчас тут все решу и подойду...
Когда я вернулся, Коновалов сидел на полу, обхватив голову руками.
- Встань! - сказал я.
- Павел Александрович, башка трещит...
- Встань, немедленно! - повторил я.
- Павел Александрович... Я не могу...
- Естественно, ты не можешь! - салфетка, которую он прижимал к носу, насквозь пропиталась кровью.
Я намочил новую и, не глядя, потянул ему.
- Естественно, этим должно было кончиться... Это третья ступень, ты и близко к ней не подошёл... Как. Тебе. Вообще. Могло прийти это в голову?! - загремел я. - Это же прямое нарушение Договора! Я молчать должен, по-твоёму, да?!
- Договор не препятствует причинению вреда ближнему во спасение своей жизни! - огрызнулся Коновалов.
- Вот именно! Во спасение жизни! Что сделал ты?
- Я не могу просто так сидеть на жопе ровно! Если вы ничего не делаете... - Коновалов отшвырнул салфетку и снова схватился за нос пальцами. - Вообще нихрена не останавливается!.. - пожаловался он.
- Остановится... Значит, я ничего не делаю?.. - поинтересовался я. - То есть, с твоей точки зрения, я должен был что-то сделать? Как бы ты посоветовал мне их наказать?.. Глаза у них вырвать? А, что, так делали в моё время... Только эти товарищи давно исключены из списков...
- Павел Александрович, - Коновалов вытер нос рубашкой. - Можно, пожалуйста, отстать от меня, и так херово...
- Я могу улучшить твоё состояние на раз-два! - я сел за стол и открыл ЭЖД. - Но я этого делать не буду! Потому что ты должен понимать...
- Что я должен понимать? - закричал Коновалов.
Держась за край моего стола, он поднялся на ноги.
- Ну вот, что? Что?..
- Не вопи, голова сильнее разболится... - мне захотелось самому засвистеть ему в нос, ибо его искреннее непонимание ситуации выглядело для меня сродни идиотизму. - Никто не тянул тебя подписывать Договор... Никто, ты сам захотел, ты рвался! А теперь будет вот так! Никакого запрещённого воздействия с целью нанесения вреда! Никакого! Только в тот момент, когда тебе самому причиняют зло! Отсрочка не предполагается. Продолбал момент, сам виноват... - я увидел его несчастное выражение лица, и злость начала немного отступать. - Иди, умойся, не пугай детей и беременных женщин..
- Это нечестно! - буркнул Коновалов, подходя к раковине. - Иметь способности - и не иметь возможности их применить...
- Твоё Предназначение не в этом! Ну, если убивать будут - применишь... - успокоил я.
- А вы применяли?
- Да, доводилось... - неохотно ответил я.
- И как?
- Честно - не очень... Вот ты сейчас очень рад?
- Нет... - протянул Коновалов. - Просто... - он повернулся ко мне, с подбородка у него капала вода. - Просто, Павел Александрович, вы мне показали другие берега...
- Чего я тебе показал?! - удивился я.
- Другие берега, - повторил Коновалов. - Я увидел, что я тоже что-то могу... Что я не совсем дебил... И у меня теперь не получается молчать...
- У тебя странная реакция, Коновалов... - заметил я, перенося оценки в ЭЖД с тетради. - Я перестал ненавидеть весь мир, когда ко мне начали относиться по-человечески. А ты - с точностью до наоборот...
... - Пауль... - взмолился Менахем. - Ты так и будешь идти молча?
- А что я должен тебе сказать? - я отшвырнул носком сапога выпавший из мостовой камень. - Человека, которому эти ублюдки подложили кошелек, сегодня исключили... А ты промолчал, хотя знал правду... Почему же ты мне отказываешь в этом праве - молчать?..
- Ты не всегда бываешь рядом, Пауль, - тихо сказал Менахем. - И не всегда можешь за меня заступиться...
- Разумеется! У меня есть и другие дела! - я с удовольствием отметил, что по его лицу пробежала тень. - Другие дела, - повторил я, - кроме того, как якшаться с трусами...
Менахем побледнел.
- Знаешь, Пауль, иногда мне кажется, что другие правы... Ты не совсем человек... В тот день, когда ты убил Иоганна, не черт ли тебе ворожил?
- Ты считал, что мне ворожит черт, и пользовался моим покровительством?.. - я уже начал подниматься на университетское крыльцо, но услышав его слова, остановился.
- Иногда ты ночью бормочешь что-то, - Менахем странно смотрел на меня. - Похожее на заклинания... Конечно, тому, кто находится под покровительством нечистого, неведом страх...
Я ударил его по лицу, наотмашь. Менахем пошатнулся и с трудом удержался на ступеньках.
- Отвечай же! Или боишься сойтись в поединке с приспешником сатаны? - рассмеялся я.
- Не богохульствуй, Пауль!..
- Ну! - я снова ударил его, ещё и ещё, не глядя, куда бью. - Смотри, я не призываю отца своего, нечистого! Схватка будет честной!
Менахем ударил в ответ. Из-за разницы в росте удар пришёлся мне под ребра, и перед глазами пошли радужные круги.
Хватая ртом воздух, я двинул со всей силы, и он прокатился вниз по ступенькам.
- Врежь ему как следует, Клейнмехер! - нас уже окружила толпа улюлюкающих студентов. - Так ему, жидовскому выродку!..
Я выхватил шпагу из ножен, и они отступили на шаг.
- Вон! Пошли все вон!..
- Пауль... - Менахем сидел на земле у подножья лестницы, лицо у него было разбито. - Прости, не должен я был тебе говорить такое...
- Тебе не за что просить прощения, - я убрал шпагу. - Неужто ты считаешь, что меня, потомка древнего рода, тревожат слова какого-то простолюдина?..