Почему она меня не понимает?

- Ты представляешь, у Маргариты старший сын такой чудесный парень вырос, а с младшим просто беда. Его так любят, балуют, а он из дому бежит, по два-три дня ищут, - сетовала моя приятельница. – Вот буквально на днях выпустили погулять, а нашли через два дня в подвале с беспризорниками. И чего ему не хватает? Дом – полная чаша, что пожелает – пожалуйста. Ему ведь только двенадцать лет, а он такое творит!

… В подвале Василию с мальчишками спокойно. Никто не пристаёт: сыночка, ты поесть не захотела? Василисочка, выпей молочка. Деточка, ты ручки помыла?
Ну какой он Василисочка? Ему уже двенадцать, к тому же он мужчина. Почему она не понимает этого? Родила бы себе дочку, и сюсюкалась с ней сколько душе угодно, бантики бы завязывала.

Бантики. При воспоминании о них Василия передёргивает: ещё несколько лет назад ему не раз приходилось прятаться от мамы, в очередной раз пытавшейся взгромоздить ему на голову это девчачье украшение.
Хлопнула дверь, в подвале появились пацаны, невольно прервав невесёлые размышления мальчика.

- Здорово! Ты опять к нам привалил? Ну, давай, нам веселее.
Мальчишкам Василий благодарен: в душу к нему не лезут, не пристают что да почему. Едой поделятся, которую приносят откуда-то каждый день. Говорят, на рынке подрабатывают.

Чувствует он себя здесь мужчиной. Иногда пацаны предлагают глотнуть пива или покурить. Только ему это не очень нужно.
Здесь есть свой уголок: не хочется ни с кем разговаривать – забирайся и мечтай себе о будущем.

В будущем Василий хотел бы стать изобретателем, смастерить что-нибудь такое!.. Похлеще компьютера. Он бы и сейчас что-нибудь смастерил, только негде. Да и не из чего.

У брата вон свой стол письменный есть, с множеством ящечков, в которых хранятся всякие штучки интересные. Только трогать их нельзя. Иначе скандала не оберёшься.
Мать, конечно, заступится, обнимет его, по голове погладит: «Ну зачем ты его вещи трогаешь, знаешь, что ругаться будет». А так хочется иметь свой личный стол. И уголок, где этот стол стоял бы. Только хранить в нём было бы, пожалуй, нечего.

Бывало, принесёшь какие-нибудь железки, мама сразу же их в ведро отправляет: «Что ты хлам всякий в дом тащишь! Ещё заразу какую подхватишь».

Нет, не пойдет он домой. Здесь спокойнее, самостоятельным и взрослым себя чувствуешь. Не то что дома – ты ещё маленький, тебе рано…

Интересно, как там мама? Волнуется, наверное…

Вновь скрипнула дверь.

- Вот ты где! Я уже все ноги сбила, пока тебя нашла.
Василий прижимается к маме, только сейчас понимая, как он по ней соскучился. Да и по отцу с братом тоже.

- Что тебя сюда постоянно тянет – никак не пойму. Дома чисто, тепло. Пойдем, я тебя искупаю, смотри, какая грязная ты у меня, Василиска. Постой, куда же ты?
Но мальчишка, вытирая рукавом нахлынувшие слёзы, уже скрылся за углом дома…

Опубликовано в журнале «Дальний Восток» № 5-6, 2002 год