Девочка с зелёными волосами. Гл. 22

                «…гонится за ними, чтобы поговорить, но и этого нет.»
                «Притчи». Библия

Сестрички подплыли к гранитной пристани, по обеим сторонам которой были устроены лестницы на каменную террасу с чугунной решёткой, украшенной геометрическим и растительным орнаментом и меандром, обрамляющим ограду снизу и сверху, и вместе с узором, делающим кружево решётки изысканным и воздушным. За террасой располагался жёлтый павильон - небольшой, изящный, с белыми колоннами и лепниной, и с крытой полуротондой на противоположной от реки стороне. Павильон состоял из двух квадратных помещений, связанных сквозной колоннадой. В высокое окно одного из них был виден расписанный фигурами и арабесками золотистый потолок, лимонные стены, мебель, обтянутая шёлком с жёлтыми цветами. Во второй комнате всё было зелёных тонов – потолок, стены, обивка резной мебели из древесины ценных пород.

В колоннаде виднелся бюст зодчего, создавшего и этот павильон, и причал, и лестницы, и веранду с решёткой, и множество великолепных дворцов и архитектурных ансамблей, определивших облик этого прекрасного города. Зодчий был слегка лохмат, слегка насмешлив, и благодаря красному носу, казалось, что и слегка пьян. Похожим на поклонника Бахуса сделали его студенты, являвшиеся к нему и умолявшие ниспослать им помощь на экзаменах. Они так усердно тёрли при этом слегка вздёрнутый архитекторский нос, что содрали с него серое покрытие и обнажили красную бронзу, из которой был отлит бюст. Считается, что мэтр не подводил – где-то там, в высших эмпириях, где обитают гении, замолвливал обычно словечко за будущих живописцев, ваятелей, зодчих.

Однако сейчас, если и были здесь студенты, то лишь в толпе озабоченных и сосредоточенных мужчин и женщин, сидевших за ломберными столиками, которыми были уставлены веранда и ротонда, и теснившихся вокруг.

- Почему они такие хмурые? – спросила Русалочка.

- В карты играют.

- Зачем?

- Денег хотят. Много и сразу, - объяснила старшенькая, выбираясь из воды на пристань.

- Куда ты? Прячься! – попыталась удержать её за хвост Русалочка. - Вдруг увидят?   

- Игроки ничего не замечают вокруг. Они как заворожённые, - устраиваясь на нижнюю ступеньку, успокоила её сестричка.

Действительно все взгляды собравшихся были устремлены на карты в руках у сидящих за столиками, и на пачки банкнот на зелёном ломберном сукне. Однако из этой озабоченной толпы всё-таки отделился один молодой человек и стал спускаться по лестнице.

- Он идёт к нам! – разволновалась Русалочка, снова пытаясь за хвост стянуть сестричку в воду. - Ты же говорила, что игроки ничего не видят вокруг!

- Здесь особый случай, - объяснила старшенькая. - Этот чувствует меня.

Молодой человек был в тёмно-зелёном, приталенном, с двумя рядами позолоченных пуговиц, воротником-стойкой и пышными буфами рукавов сюртуке, и в бледно-фисташковых панталонах. Довершал его модный наряд, завязанный пышным бантом, изумрудного цвета галстук, концы которого были заправлены в салатовый жилет, и неяркие, бутылочного оттенка цилиндр и туфли на невысоком каблуке. Щёголь был строен, высок и мог бы даже показаться красивым, если б не выражение угрюмой тревоги на его лице. Глядя в сторону или себе под ноги, он приблизился к сестричкам, постелил носовой платок и уселся рядом со старшенькой на гранит. Она обняла его и поцеловала в щёку.

- Фу, какая ты мокрая, - вытер он ладонью лицо.

- Возвращайся к сухим. Вон их сколько! – вовсе не обидевшись, весело махнула в сторону веранды старшенькая. – Знакомься. Моя сестричка. Очень хорошая девочка.
Молодой человек учтиво привстал, чтобы поклониться Русалочке, но та испуганно шмыгнула под воду, вынырнув уже неподалёку.

- Дикарочка. Не бойся, плыви к нам! Это мой друг, Константин, - продолжила знакомство старшенькая, когда сестричка осторожно стала приближаться. - Имечко у него конечно заковыристое - попробуй выговори. Поэтому лучше Костя, Костик. Можно Котёнок. Но это уже позволительно только мне, - засмеявшись, прижалась она к гостю. - Среди игроков прозвище Кость. Однако в презренные кости мы не играем, - потрепала друга по густой шевелюре сестрица. - Исключительно в благородные карты. И только в игры, где не нужно соображать. Мы надеемся на удачу, на фатум, на фарт. Мы необычайно азартны. Если ты не знаешь, что такое азарт, - обратилась она к уже устроившейся у её хвоста, Русалочке, - объясняю - это разновидность глупости. Играл? – повернулась она к молодому человеку.

- Немного. Хотел банковать, но должникам не дают. Начальный куш надо ставить деньгами. Можно, конечно, и перстнями с бриллиантами, или пистолетом, украшенным серебром, но этого у меня тоже нет, - Костик удручённо вздохнул.

- Проиграл? – будто заранее зная ответ, спросила подружка.

- Зря ты считаешь, что я надеюсь только на фортуну, - молодой человек вдруг оживился, глаза его заблестели, с лица исчезли угрюмость и злость: - Я много размышлял, наблюдал, взвешивал. И открыл наконец золотую стратегию! Теперь мне надо только строго придерживаться своей системы и набить руку…

- Пока ты будешь набивать руку, тебе будут чистить физиономию, - раздражённо перебила его подружка. - И как у вас принято – канделябрами. Или снятым сапогом.

- Ты ничего не понимаешь! - вспылил Костик. – В моей системе выверен каждый шаг! Я отыграюсь и верну долги! И буду состоятельным человеком! Рич мен! - с наслаждением произнёс он. - Буду! Доставлю себе покой, независимость и выкуплю отца! Ты думаешь, я просто так здесь нахожусь? Я вдумываюсь, изучаю, не упускаю ничего…

- Ладно, ладно, - сменила тон на примирительный подруга, – просто непонятно, какая может быть система в игре, похожей на подкидывание монетки? Изучай, не изучай, вдумывайся, не вдумывайся, но что выпадет, неведомо никому – может орёл, а может решка.

- Не веришь? Смотри.

Молодой человек достал из кармана колоду и полуобернувшись ловко раскинул её на каменной площадке причала. Карты легли ровным разноцветным веером: одна за другой все четыре масти от двоек и до тузов.

- Загадай одну, - предложил он.

- Ну, если загадывать, то ставлю на тебя. Ты ведь бубновый валет? И по нраву - плут, мошенник. А ещё паж, слуга. И по масти…

Она снова попыталась потрепать причёску Костика, но тот отклонился, собрал колоду и осторожно, прикрывая карты ладонью, начал тасовать. Затем предложил:

- Срезай.

Старшенькая сняла мизинцем верхнюю часть колоды, и Костик сделал вид, что переложил её вниз.

- И это ты называешь набить руку? – расхохоталась подружка. – Я и то заметила, что ты толком не снял. Что ж говорить о понтёрах? А дальше, как водится в ваших приличных сообществах – канделябрами, сапогами по лицу…

- Открываю, - не обращая внимания на насмешки, Костик перевернул верхнюю карту лицом.

Открылась десятка.

- А где же бубновый слуга? - совсем развеселилась старшенькая. – Шулер из тебя знатный! Замечательный!

- Всего на одну обдёрнулся. – Костик показал следующую карту – это был загаданный валет. – Вот так! Упражняться надо. Оттачивать приёмы до совершенства. - Он снова перемешал и раскинул колоду - карты легли, как и в первый раз, в строгом ранжире, будто он их и не тасовал. - Ловкость рук и никакого мошенства!

- А вот это уже впечатляет, - внимательно оглядев красочный веер, сдалась старшенькая. – Цирк, да и только!

- План такой, - Костик с опаской оглянулся на толпу на террасе. - Вначале я играю как все: делаю ставки, срубаю куши…

- Ты срубаешь! Не смеши…

- И срубаю, - настойчиво повторил Костик, - и проигрываю. Но всё по-маленькому. Веду себя как обычный игрок. И жду своего часа. Высматриваю богатенького гусарствующего понтёра и становлюсь против него банкомётом…

- Понятно. Стратегия. Золотая, - фыркнула подружка. - Играть с тем, у кого есть деньги. А кто-нибудь у вас там поступает иначе?

- И выкладываю семпелем всё, что у меня есть, все свои деньги.

- Хватит! Прекрати! Ты свихнулся и придумал, как спускать всё своё состояние? Какое счастье, что у тебя ничего нет! Что ты гол, как сокол! В долгах, как в шелках! - старшенькая ни на шутку разозлилась.

- Теперь выслушай главное, - всё также спокойно прервал её Костик. - Я делаю первый промёт, и после того, как понтёр откроет свою карту, на втором абцуге вытаскиваю ему соника. Чтобы он выиграл. Сорвал весь куш.

- Нет, он действительно рехнулся! – обратилась старшенькая к ничего не понимающей Русалочке. – Дарить богатенькому свои гроши! А иначе он с голоду помрёт! С сумой по миру побираться отправится! И для этого надо все эти хитроумные шулерские приёмы разучивать?! Чтобы просто так, за здорово живёшь вывалить в банк все свои деньги! И продуть! Костик, ты больной! Тебя надо лечить!

- Ты ничего не понимаешь, - уже раздражаясь, возразил друг. – Вопрос в нравах. Я их изучил. Здесь принято спустившему всё обязательно дать отыграться. А для гусарствующего это вообще дело чести. Он уже не может выйти из игры или мирандолить по мелочам. Иначе он презренный скряга, крохобор, скупердяй. А дальше всё просто: я начинаю с того же семпеля, затем повышаю ставки, раскручиваю его на руте, вынуждаю гнуть пароли. И когда в банке окажется весь мешок его денег, вытаскиваю себе на лба нужную карту. Как достал тебе сейчас валета. И атанде! Окей! Се ля ви! Вуаля! Я состоятельный человек! Рич мен… – Он помолчал и добавил:

- Но мне потребуются деньги. Чтобы и сейчас мирандолями понемногу понтировать, и в нужный момент ва-банк пульнуть.

- Деньги надобны всем, господин нищий рич мен, - хмыкнула подружка. – И ты это называешь просто?  Выудить понтёру соника, себе выдернуть нужную карту – как в цирке. А потом ещё и раздразнить супротивника на пароли, руте…

- И сложно и нет мелочей, - согласился Костик. - Поэтому я и называю – стратегия. Выстрелить она может только один раз. Маячить с этими приёмами на пустяковых ставках нельзя. Если заподозрят неладное, начнут избегать или хуже того - следить. Поэтому придётся и вольт, и держку, и фальшивую тасовку, - перечислил Костик мошеннические приёмы, – отрабатывать втайне. На веранде я должен выглядеть как обычный игрок. Чтобы и после выигрыша сложилось мнение, что случайно против богатенького встал, ненароком сорвал бешеный куш.

- Может проще тогда из рукава карту вытащить? Или из шляпы. Как фокусник на арене, - продолжала издеваться подруга. - Я слышала что-то похожее здесь уже вытворяли. Кончилось правда плохо - сапогом по лицу.

- Проще, - серьёзно отозвался Костик. - С заготовленной колодой мухлевать проще. Но это легко проверяется: и краплёные карты, и подрезка клином, бочонком, и вертушка, и ёрш, и картохранитель в рукаве или в жилете. Когда я сорву куш, если не гусарствующий – ему не по рангу – так его собутыльники, и колоду проверят и обыщут наверняка. И тогда прощай выигрыш, веранда. Гуд бай рич мен - состоятельный человек. И мой несчастный старик рискует в этом случае погибнуть.

Костик даже сделал вид, что всплакнул, заставив Русалочку вздрогнуть от жалости. Он даже принялся вытаскивать из-под себя платок, чтобы утереть накатившуюся слезу, но передумал, побоявшись испачкать о камни светло-фисташковые панталоны.

- Мало того, меня тоже упрячут в долговую кутузку рядом с отцом. А если всё провернуть пальцами – пожалуйста, проверяйте, карты не меченые. А то, что выиграл, так то везунчик, баловень судьбы. Здесь каждый день банки срывают – кто меньше, кто больше. Этому крупно повезло - фатум, как называешь. – Костик помолчал и снова, но теперь уже грустно добавил: - Однако, чтобы рисковать ради отца, мне потребуются деньги.

- Вроде бы с фатумом ты в дружбе. И помнится разок уже снял немалый куш. А итог? Сам побирушка, отец в тюрьме. Возьму урвал жирный кусок. Урву лакомый

- Да, случилось такое. Но только один раз. Я тогда был как в бреду. Ты даже не представляешь, какое испытываешь наслаждение, когда на тебя сваливается выигрыш! Ощущение, что выросли крылья, что ухватил удачу за хвост, и можно играть, играть и играть. Срывать банки постоянно, и всё крупнее, крупнее и жирнее… Было, было… - повторил он мечтательно. - Но урок выучен мною назубок: если продолжаешь играть, выбраться из трясины успеха невозможно. Повторения срыва не будет - у меня постоянно теперь перед глазами измученный отец. - Костик умолк, соображая, видимо, стоит ли всхлипывать и сморкаться или нет, и закончил решительно: - Я спасу его. Остаток вложу в доходное дело, буду честно трудиться и сделаюсь состоятельным человеком. Сделаюсь! Рич меном! И на веранду ни ногой!.. А эта не продаст? – неожиданно перевёл он ледяной взгляд на Русалочку.

Русалочка не понимала, что такое абцуг, руте, отчего эти угрюмые люди с террасы бьют иногда друг друга некими канделябрами или сапогами по лицу, и не понимала вообще, о чём идёт речь. Она лишь видела сошедшего из неведомой ей жизни, сверху из дворца красивого, модного одетого молодого человека. Он так учтиво поклонился ей. Он изъяснялся на нескольких языках. Она видела, как он страдает из-за отсутствия денег, и из-за того, что не может играть. И Русалочка страдала вместе с ним. Она видела, что он готов рисковать собой, своей жизнью, честью, благополучием, будущим ради того, чтобы спасти просящего милостыню несчастного старика, которого она видела в тюрьме под мостом. Она даже не поняла, что он его туда и упрятал. Молодой человек так жалобно говорил и даже всплакнул, чуть не разорвав её сердечко. Она готова была зарыдать вместе с ним. Зачем сестрица смеётся над ним? Это недопустимо! Вот если бы он дружил с ней, она помогла бы ему спасти отца и осуществить свою мечту стать рич меном - состоятельным человеком.

Услышав обращённые к ней грубые слова, Русалочка задохнулась от боли и неожиданности. Брошенное в лицо пренебрежительное «эта», уничтожающее «продаст», и этот холодный взгляд. Как он мог заподозрить её в подобной низости? Как мог подумать, что она способна хоть на малейшую подлость по отношению к нему? Его слова ударили ей в душу, в сердце. Русалочке показалось что кончилось всё. Что небо рухнуло, вода, воздух исчезли, что нет больше ничего, и время становилось. Осталось только чёрное, беспросветное горе, в одно мгновение затмившее, заполнившее всю её головку.

Спасаясь от нестерпимой боли в сердце, в душе, она нырнула в тишину реки и забилась в укутавшие её тельце зелёные, мягкие водоросли.