Радио

В нашем доме радио было всегда. Выключали его только тогда, когда смотрели
телевизор. Мне очень нравилось слушать радио. Между двумя окнами, в простенке, у нас стоял
комод, на нём – телевизор и радиоприёмник.
Больше всего я любила передачу «Театр у микрофона». Когда начинался очередной
спектакль, я забиралась на подоконник и, обхватив колени руками, начинала внимательно
слушать и представлять себе всё, что происходило в спектакле. Именно благодаря радио я
впервые познакомилась с жестокой принцессой Турандот, с Таней Сабанеевой и её друзьями,
Филькой и Колей, из спектакля «Дикая собака Динго», с Оле-Лукойе и его сказками, с Суок и
Тутти из спектакля «Три толстяка» и многими другими персонажами. И главное, спектакли не
прерывались рекламой. Тогда вообще никакие передачи не прерывались рекламой, ни на
радио, ни на телевидении её не было.
Утром, когда я собиралась в школу, по радио звучала «Пионерская зорька» с весёлыми
пионерскими песнями, рассказами о школе, пионерах и о нашей стране. В воскресенье я
просыпалась под позывной:
С добрым утром, с добрым утром
И с хорошим днём!
Я быстро поднималась с кровати, бежала на свой любимый подоконник и слушала новые
песни, юмористические рассказы, интервью с артистами или знаменитыми людьми. Передача
создавала хорошее настроение на весь день.
Ещё я любила «Радионяню». В ней говорилось о школе, правилах написания слов, о том,
как себя вести в общественных местах, и многом другом. Всё это преподносилось в стихах и с
большим юмором. Позывные этой передачи я помню до сих пор:
Мы рады вас приветствовать,
Товарищи ребята!
Конечно, если дома вы,
А не ушли куда-то,
Мы просим вас немедленно оставить все дела,
Радионяня в гости к вам пришла!
Запомнилась мне песенка про биссектрису:
Биссектриса – это такая крыса,
Которая бегает по углам
И делит угол пополам.
А медиана – это такая обезьяна,
Которая скачет по сторонам
И делит стороны пополам.
И про ударения:
Если в магазИн вдруг портфЕли завезли,
То не ходи в магАзин, не купишь портфелИ.
Конечно же, я любила слушать песни. Запоминала припев или несколько строчек, а потом
на весь дом их распевала. Часто я не понимала смысла слов, но это меня не огорчало. По радио
часто звучали песни о войне, о родине, о различных профессиях. Когда под них удобно было
маршировать, я маршировала, а иногда они были очень грустные, тогда я садилась на диван и
грустно пела:
– Землянка наша втрина ката (в три наката),
Сосна сгоревшая над ней…»
Я думала, что же означают слова «втрина» и «ката», но в голову ничего не приходило, и я
продолжала петь:
– …Как много их, друзей хороших…
Когда у меня родился брат, мама стала выключать радио, если укладывала его спать. Она
не разрешала мне петь и бегать по комнате. Это меня очень огорчало.
Однажды я вышла в сени и, захлопнув за собой дверь, уселась на ступеньку, громко
запев:
– Кри****иолог, кри****иолог, и ветру, и солнцу брат…
Мама сразу же выглянула в сени и строго сказала:
– Люба, я просила тебя не петь, когда Витя спит.
– Вот уж и в сенях мне нельзя петь, – обиженно ответила я и отвернулась.
– А что ты поёшь? – спросила мама.
– Кри****иолог, – гордо ответила я.
– А кто это? – спросила мама.
– Это брат ветра и солнца.
– А-а-а, – протянула мама и, улыбнувшись, закрыла дверь в дом.
Когда я стала старше, то поняла, что это была песня про геологов. Припев там был такой:
А путь и далёк, и долог,
И нельзя повернуть назад…
Держись, геолог,
Крепись, геолог!
Ты ветру и солнцу брат!