История одного невозвращенца..

В начале 90-х годов прошлого века пришлось мне одно время довольно-таки часто поездить на российских поездах дальнего следования. И вот однажды ехал я как-то на скором поезде из Москвы в Ригу. Латвия в то время только-только заявила о своей независимости, вышла из состава СССР и начала новую жизнь. При пересечении госграницы еще не было пограничного и таможенного контроля, но всё шло к тому, что скоро этот контроль будет введен (так оно вскоре и произошло). Латыши стремились к восстановлению в Латвии полного суверенитета.
И, вот, значит, еду я по своим делам в Ригу… Весь день в столице прошел в какой-то суматохе и суете, поэтому с собой из еды я ничего не успел взять… а поскольку целый день был на ногах, то к вечеру кушать хотелось очень сильно.
Предупредив проводника вагона о том, что я отправляюсь в вагон-ресторан поужинать, я вскоре оказался там, где пахло едой.
Не смотря на сложности, которые испытывала экономика на всем постсоветском пространстве, в вагоне-ресторане рижского скорого поезда было достойное меню. Я заказ тарелочку борща со сметаной, котлету по-киевски, какой- то салат и бутылку пива.
В ресторане в это время начали собираться посетители – пассажиры из разных вагонов – и вскоре свободных мест в зале практически уже не было. Напротив меня за стол официант посадил молодого мужчину моего возраста, который почему-то сразу показался мне знакомым. Парень сделав заказ, стал с интересом меня разглядывать.
- Мы с вами раньше нигде не встречались? – неожиданно произнес мой попутчик, - Меня не покидает чувство, что я вас знаю или где-то уже видел.
Поскольку я человек общительный, и за свои тридцать с небольшим лет успел повидать многое и круг моих знакомых был достаточно обширным, то я не удивился этому вопросу… И, честно говоря, я уже понимал, что мы с этим парнем действительно где-то встречались, вот только где? – этого я вспомнить никак не мог.
Перебрав места предыдущих мест работы и учебы…, мы быстро дошли до периода нашей юности, а когда заговорили о периоде учебы в Ленинградском мореходном училище (ЛМУ ММФ) на Большом Смоленском проспекте, 36, то тут-то и вспомнили, что видели мы друг друга именно там. Я учился на радиотехническом отделении (РТО) – на радиста, а мой попутчик – на судоводительском отделении (СВО) – на штурмана.
Мы очень обрадовались этой встрече, и по этому случаю заказали бутылочку водочки. Выпив по маленькой, начали вести неспешный разговор…
Я рассказал своему товарищу по «мореходке» о том, куда был распределен, на каких судах работал, в каких странах удалось побывать… В свою очередь Юрий (назовём его так), рассказал мне о себе, о том, как после окончания училища он – рижанин, имевший к моменту выпуска семью – жену и ребенка – не смог распределиться в Латвийское морское пароходство, а получил направление в ДВМП (Дальневосточное морское пароходство). Жена с маленьким ребенком с ним на Дальний Восток из Риги не поехали. Поэтому Юрий полетел на край земли один.
В пароходстве его приняли хорошо, правда почему-то не сразу дали направление на судно, а когда все-таки направление было получено, то выяснилось, что его – выпускника «мореходки» - имеющего рабочий диплом штурмана малого плавания – поставили на должность матроса первого класса на одно из судов пароходства. И пошел Юра в море матросом-рулевым. Одно хорошо – рейс был заграничным. Юрий был визированным специалистом. А что делать? Деньги в карманах уже давно закончились, поэтому пришлось соглашаться с тем, что предлагали в судоводительской службе.
В отделе кадров сказали, что, мол, вот, сходит он матросом пару рейсов и потом его обязательно поставят на должность четвертого помощника капитана. Время шло: заканчивался один рейс и начинался другой, а Юра так и работал матросом. И рейсы были хорошие – Австралия, Сингапур, Япония. И вот однажды, когда судно, на котором он работал, зашло в один из австралийских морских портов, где ему предстояло принять на борт груз, который судно должно было доставить в СССР. И пока шла погрузка члены экипажа, свободные от вахт и работ, ходили в увольнение в город. Так наш Юра оказался в одном из местных баров, который находился недалеко от порта. Там он познакомился с австралийским моряком, и как позже выяснилось, его новый знакомый – назовём его Джозефом - является капитаном и судно, которым он командует стоит в морском порту совсем недалеко от того причала, где грузится судно, на котором работал матросом-рулевым Юра.
Слово за слово (а Юра хорошо владел английским языком) и вот уже Джозеф предлагает молодому советскому парню пойти работать на его судне третьим помощником капитана. Правда для начала австралийскому капитану хотелось взглянуть на документы (рабочий диплом) Юрия. Помимо того, что Джозеф был капитаном судна, он еще был его владельцем. На следующий день Юра пришел на встречу с Джозефом со всеми своими документами включая паспорт моряка, рабочий диплом и диплом об образовании, различные вкладыши и свидетельства об окончании различных курсов и тренажера и даже медицинскую книжку, в которой помимо данных о пройденной медкомиссии были указаны и все прививки, которые в те годы делали советским морякам, работавшим в условиях тропиков и посещающих страны третьего мира, в которых с медицинским обслуживанием среди простого населения было не все хорошо.
Изучив Юрины документы, Джозеф тут же пригласил его к себе на судно – небольшой сухогруз.
А через несколько часов Юрий уже находился в отделении местной полиции, где писал заявление о предоставлении ему политического убежища в Австралии. Конечно, с ним искали встречу и капитан советского судна, и первый помощник капитана (комиссар), которые расписывали ему страшные последствия, которые его обязательно будут ждать впереди в случае, если он не передумает и не изменит свое решение. Потом с ним пытался установить контакт сотрудник советского торгового представительств. Но к этому моменту Юрий уже понимал, что обратного пути для него нет, и что даже если он и решит вернуться на советское судно или в СССР, то впереди его ждало только увольнение с работы, уголовное преследование и суровый суд. В те годы в Уголовном кодексе РСФСР  такие действия невозвращенцев трактовались как  «Измена Родине» и были выделены в отдельной 64-ой статье: «Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества».
Среди моряков в то время невозвращенцев было не так уж и много, но они были, и каждый год в каждом пароходстве, в каждой рыболовецкой базе были свои невозвращенцы… Понятно, что таких моряков теперь скорее можно было бы назвать беженцами, которые становились беглецами исключительно по экономическим причинам, но никак не политическим, хотя и такие случаи тоже были. Самой известной беглянкой в те годы стала Лилиана Гасинская, которая в 1979 году, находясь в австралийском порту, сбежала с советского судна.  18-летняя одесситка, работавшая официанткой в ресторане круизного теплохода «Леонид Соболев», во время стоянки судна в Сиднее и, выбравшись из каюты открыв иллюминатор, вплавь добралась до берега, преодолев бухту. и осталась в Австралии, где получила статус политического беженца. О ней в те годы много писали в СМИ… Разумеется, в иностранных.
В СССР всех невозвращенцев власть считала предателями Родины со всеми вытекающими из этого последствиями.
Вот так и наш Юрий, в 1981 году стал невозвращенцем. После оформления необходимых документов, на что ушло несколько месяцев и сдачи экзаменов, подтверждающих его профессиональные знания, он вскоре вновь отправился в море, став третьим помощником капитана на судне, владельцем которого был капитан Джозеф…
Хороший пароход, хорошая должность, хорошая зарплата. Всё тогда у Юры складывалось замечательно. Вот только его сообщения – письма и телеграммы – которые он отправлял своим родственникам в Ригу до адресатов не доходили. Видимо, советская власть выражала серьезные опасения в том, что беглый штурман в своих письмах сумеет убедить свою жену бросить всё и отправиться к нему с ребенком в Австралию?
Как бы то ни было, но связь с родными, находящимися в советской Риге, у Юры оборвалась. И как ему тогда казалось – навсегда. Многие невозвращенцы знали, что в СССР после того, как региональные власти получали информацию о бегстве моряка, возбуждались уголовные дела, в рамках которых проводилось расследование. Следователи КГБ собирали объяснительные со всех членов экипажа судна, на котором работал сбежавший на Запад моряк, затем допрашивали некоторых из них. Безусловно, допрашивали и родственников убежавшего моряка. По окончании следствия материалы передавались в суд, который, в свою очередь, заочно выносил суровый приговор убежавшему моряку, обвиняя его в измене Родине. В те времена это навсегда лишало моряка возможности приехать в СССР.
Шли годы. Юра рос по карьерной лестнице, поработав некоторое время третьим и вторым помощником капитана, он стал старшим помощником капитана. Работал на судне, которое принадлежало Джозефу, дела у которого шли неплохо, т.к. вскоре он, оформив кредит в одном из местных банков, стал владельцем еще одного сухогруза. А потом Юрий познакомился с дочерью Джозефа… И вскоре они, полюбив друг друга, стали мужем и женой. Один за другим в этой семье родились дети – мальчик и девочка, погодки. Юрий оформил австралийское гражданство. И вот наступил момент, когда уже ему можно было самому стать капитаном судна, на котором он проработал все эти годы… С тестем-судовладельцем они начали подумывать о расширении бизнеса и покупке еще двух судов.
Но и в СССР жизнь не стояла на месте… а в 1991 году Союз рухнул. Латвийская ССР вышла из состава СССР. Закончился многолетний период жизни народов бывших советских прибалтийских республик, который вошел в историю стран Балтии, как «советская оккупация». После того, как были открыты архивы, выяснилось, что в 1940 году в соответствии с положениями пакта Молотова — Риббентропа, заключенного СССР с нацистской Германией и его секретного дополнительного протокола, подписанного в августе 1939 года, Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия входили в сферу интересов СССР, а Польша и Литва — в сферу интересов Германии. Советский Союз официально не признавал существование этих протоколов до тех пор, пока под давлением прибалтийских республик 24 декабря 1989 года Съезд народных депутатов СССР официально не признал сам факт существования секретных соглашений и не признал их как незаконные и недействительные с самого начала.
Тогда же в 1989 году СССР официально осудил секретный протокол 1939 года между нацистской Германией и самим СССР, который привёл к вторжению и оккупации трёх стран Балтии, включая Латвию. В июле 1989 года народ Латвии начал процесс восстановления своей независимости. В 1991 году, после распада Советского Союза, суверенитет Латвии был полностью восстановлен. А позже парламент Латвии принял Декларацию, в которой говорилось, что советская оккупация Латвии в 1940 году была военной оккупацией и незаконным присоединением.
Исходя из этих событий Юрий, который все эти годы не забывал об оставленных когда-то в Риге родителях, жене и ребенке, решил позвонить им по обычному междугородному телефону. И, о, чудо! ему ответили. Он поговорил со своей теперь уже бывшей женой. Она рассказала ему о том, что им довелось пережить после того, как они получили известие от представителей советской власти о его бегстве на Запад. Как им было сложно жить в статусе родственника «изменника Родины». Но потом наступила Перестройка. В политической жизни страны начали происходить изменения. Преследования прекратились. И бывшая жена Юрия смогла наконец устроиться на нормальную работу, выйти замуж, создать новую семью. И вот этот звонок…
Конечно, Юрий осознавал всю степень ответственности, которую он нес за свой поступок… Поэтому, как только у него появилась возможность побывать в Латвии м встретиться со своими родителями, своей бывшей женой и ребенком, он принял решение – съездить в Ригу и встретиться со своими близкими и родными людьми. А еще он сказал, что везет родителям и бывшей жене деньги – 10 тысяч долларов. Именно столько наличной валюты ему – теперь гражданину Австралии - позволили ввезти в Россию через московскую таможню.
Я тогда рассказал Юрию, что в настоящее время в Латвии и в Риге, в частности, есть много коммерческих банков, в которых он сможет открыть расчетные счета своим родственникам, на которые без проблем переводить из Австралии денежные средства. Чтобы развеять его сомнения, я достал из бумажника справку рижского «Парекс-банка» о покупке валют, которая случайно там оказалась. Было видно, что Юрий с трудом верит в то, что на постсоветском пространстве произошли такие серьезные изменения.
Из вагона-рестораны мы уходили самыми последними. Официант, видя, что мы так душевно общаемся, попросил администратора разрешить нам посидеть за столом в зале еще какое-то время даже после закрытия ресторана. Спать мы разошлись по своим вагонам уже за полночь.
А утром скорый поезд Москва-Рига прибыл на рижский железнодорожный вокзал. Я видел, что на перроне Юрия встречало несколько человек, видимо, среди встречающих были его родители, бывшая жена и его ребенок. Встреча была бурной и эмоциональной и все встречающие выражали при этом огромную радость… Честно говоря, у меня у самого в тот момент слёзы покатились по щекам – от радости за Юрия и его родных, которые после такой длительной разлуки смогли встретиться и восстановить человеческие отношения.

На фото: такие расписки сотрудники советских спецслужб брали у выселенных в Сибирь с территории Латвии латышей, лишая их навсегда своей Родины.