Руса. Часть 6. Пожар

                6.1. Глазами Русы.
Среди ночи Руса проснулась от невыносимой жары. Нестерпимо болела голова, першило в горле, резало от дыма глаза. Она попробовала растолкать Степана. Тщетно! Она бросилась открыть двери, чтобы дать приток свежему воздуху, но двери были закрыты снаружи. Руса открыла маленькое окно и змеёй проскользнула во двор. Вскочила, отбежала и оглянулась. Полыхала вся соломенная крыша, горели углы хаты. Самый сильный огонь полыхал на крыльце. Руса вылила на себя ведро воды и кинулась к входной двери. Дверь была подперта горящими стволами и привалена камнями. Руса голыми руками растаскивала горящие дрова. Огонь был странным, он прилипал к телу и продолжал гореть, выжигая кожу. Его невозможно было потушить он размазывался по телу. Высохли и полыхнули волосы и ночная сорочка. Руса вылила на себя последнее ведро воды и снова кинулась в огонь. Вот уже и последний камень. Дверь была закрыта на щеколду. Руса освободила навес и рывком дернула за ручку. Тут дверь с треском вылетела наружу, сбив ее с ног и отбросив далеко во двор. Это горящая соломенная крыша вместе со стропилами, перекрытиями и потолком рухнула во внутрь дома. Руса ударилась головой и потеряла сознание. Когда от боли она пришла в себя, во двор забегал народ с ведрами. Руса лежала у сарая голая, обгоревшая, безволосая. Из последних сил она заползла в сарай на сеновал и потеряла сознание.
                6.2. Глазами сельчан.

Народ по цепочке передавал ведра с водой от колодца к пожару. Людей не хватало. Пламя адским факелом подымалось высоко из хаты и закручивалось в спираль. Дверей не было. Крыши не было. Окно открыто. Крыльцо выгорело полностью.
Двое хлопцев накрылись попонами, облились водой и заскочили в дверной проем хаты. Спустя короткое время они выволокли во двор обгоревший труп Степана. «Пусто», - закричал один: «Русы нет». Сельчане поливали стены водой снаружи и в проемы дверей и окна. Кто-то предположил: «Верно она подожгла и скрылась. Приревновала к Верке, а может еще что». Пожар начал утихать. Стены из крепкой древесины не поддались огню, выдержали. Труп Степана накрыли попонами. Односельчане оставили трех хлопцев наблюдать за дымящимися стенами и стали по чуть-чуть расходиться по домам.

По утру народ начал собираться на пепелище для разборки стен. Вокруг пепелища по кругу бродили исправник с урядником что-то искали и в пол голоса переговаривались. Сельский исправник пнул ногой стеклянную бутыль из-под лампадного масла. Посмотрел на толпу мужиков и с усмешкой сказал: «Глупые вы люди, однако. Вот почто вы такое сотворили? Двух своих же односельчан сожгли. Ну Руса – другое дело. Её как не было раньше, так и нет. А кузнец? Теперь вам, дуракам, за 200 верст по делам кузнечным в слободу ездить, да в три дорога платить. А если узнается, что это не Руса подпалила, так еще и на каторгу кто-то из вас пойдет. Тьфу, дураки».
Во дворе покойного стояла зареванная Глашка, смотрела на труп, покрытый попонами, из-под которых торчали две обгоревшие ноги. Она оплакивала своих недавних друзей.
Вдруг детский слух уловил слабый звук, похожий на стон.


Продолжение следует