Дух предков. Русский воин

Сумрак в срубе был густой, липкий. Пахло кровью, гарью, чужим конским потом. За бойницей не стихал гомон Орды. Враг готовился к последнему приступу. Дмитрий сидел на лавке, уронив руки. Топор врос в дерево скамьи. Щит у ног был истерзан саблями. Воевода, седой богатырь, обвел взглядом остатки дружины. Горстка израненных воинов. Рядом, привалившись к стене, стонал молодой ратник. С его плеча сочилась кровь. Ещё двое затягивали друг другу раны. Их лица были покрыты грязью и потом, в глазах застыла смертная усталость. Они молчали. Сказать было нечего. Все знали, что этот приступ станет последним.
Голос прозвучал тихо, тверже стали: – Последний приступ, братья. Помощи ждать неоткуда. За спиной – Русская земля. Постоим за нее и за род наш. До конца.
Слова повисли в тягучем воздухе. Дмитрий медленно поднялся. Ноги не слушались. Чтоб не рухнуть, оперся о стену. Ладонь легла на черное вековое бревно. Оно было холодным, шершавым. Эту стену, говорили, рубил его прадед. Дмитрий помнил рассказы отца о старом Семене, суровом и молчаливом. Он представлял его крепкую руку, которая поднимает топор, его спокойный взгляд, которым он смотрит на эту землю. В тумане виделся сруб, ещё пахнущий свежей древесиной. Мысль о родной крови пронзила сознание, словно острая стрела. Снаружи взревело, ударило в стену. Приступ. Дмитрий шагнул к бойнице, сжав топор. В глазах помутнело. Внизу кипела, выла Орда. Тысячи. А их – десятки. Холод подступил к горлу. И он воззвал. Безмолвный крик сквозь толщу времен. «Деды и прадеды! Слышите?» «Вы, кто на Калке костьми лег!» «Чьи щиты истлели на этих стенах!» «Я, Дмитрий, ваша кровь, стою здесь!» «Силы иссякли. Враг у ворот!» «Слышишь, Земля Русская, мать?» «Прими последнюю клятву сыновей!» «Не прошу спасенья или чуда.» «Молю об одном: разбуди то, что спит.» «Разбуди дух воина в жилах моих!» «Дай не ярости слепой, но волю камня!» «Упорство корней!»
И в миг что-то изменилось. Грохот будто отдалился. Сквозь него пробился гул, как вздох великана. Бревно под ладонью потеплело. Ожило. Ветер донес запах не гари, а свежей пашни и мокрого леса. Сердце Дмитрия дрогнуло. Ордынцы лезли по лестницам, облепляя стены. Завязалась беспощадная сеча. Но это был иной бой. Топор в руках Дмитрия стал легким. Усталость отступила, сменившись ледяным спокойствием, незнакомой силой. Движения текли, как вода. Каждое – смертоносно. Он видел сердцем. За спиной, за плечами товарищей, стояли тени. Могучие тени предков в кольчугах, шеломах. Они не махали мечами. Их воля направляла руки живых. Дмитрий почувствовал на плече длань незримую, услышал сквозь грохот отцовский голос: «Так, сын. Бей крепко. За нами земля родная.» Вдруг, словно по команде, израненные воины, что стояли рядом, закричали. Голоса, полные боли и отчаяния, превратились в единый, мощный клич, что разнёсся над стенами: – За Русскую землю! – За веру! – Предки с нами! Их крик был не просто словами. Это был обет, клятва, которую они давали самим себе, своей земле, своим родам. Видение исчезло. Но дух, что проснулся в Дмитрии, зажег сердца других. Ратники, видя его стойкость, били с утроенной яростью. Оборона стала стеной стальной. О нее разбилась волна приступа. Сердце Дмитрия пело. Страх угас. Стены сотрясались, но стояли. Приступы следовали один за другим. Ордынцы сыпали стрелами, кидали камни, снова и снова пытались прорваться. Счёт времени был потерян. Дмитрий видел только взмахи топора, кровь, летящую с лезвия, и лица врагов. Рядом с ним пал молодой ратник, что стонал до боя. Воевода, хрипя от напряжения, бился с двумя ордынцами сразу. Все они бились, как одержимые. Не ради жизни, а ради земли. Наконец, грохот отступил. Ордынцы отхлынули, оставляя за собой горы тел. Тишину резало тяжелое, прерывистое дыхание. Дмитрий оперся о стену, его руки дрожали. Приступ отбит. Стены сруба почернели от копоти. В воздухе стоял тяжёлый, едкий запах. Воевода присел, утирая кровь с виска. Его глаза, ещё полные ярости, теперь смотрели на своих людей. Выживших было ещё меньше. Несколько человек молча собирали щиты, поправляли оружие. Они, как и Дмитрий, чувствовали, что это ещё не конец. Завтра будет новый бой. Дмитрий подошёл к воеводе. Тот кивнул, не говоря ни слова. Сын за отца, внук за деда, они были здесь. На этой земле. И это было главное. Дмитрий вновь почувствовал вес топора, боль в теле. Взглянул на ладони – руки человека. Коснулся стены. Холодное дерево. Но теперь он знал. Предки не приходили. Они всегда были тут. В нем. В его крови. В этой земле. В стенах крепости. Дух воина – не дар. Наследие. Его нужно лишь разбудить в себе. Дмитрий смотрел на горизонт, где копилось войско. Не знал, переживет ли завтра. Но страха не было. Он был последним из рода на этой стене. И в то же время – каждым из них. Вечность за спиной, вечность перед ним. Это была битва не за день и не за год. Это была битва за саму суть, за саму память, что будет жить в травах и ветрах. В каждом новом русском человеке.