Полуостров. Глава 31

Глава 31.
- Почему ты решил стать учителем, Паша?.. - она положила голову мне на грудь.
- Наверное, потому что был вынужден уйти из медицины...
Проезжающие по улице машины прочерчивали на потолке полосы света. Я нашарил на полу мобильник и поставил будильник на 6.30.
- А почему ты решил уйти из медицины?..
- Это старая история...
- Не расскажешь?
- Не-а... Спи, давай!.. - я переложил её голову на подушку и подтянул с пола упавшее одеяло.
- Как бы я хотела знать, о чем ты думаешь... - она зевнула.
- О мотоцикле же!..
- О каком ещё мотоцикле?.. - Мария Борисовна испуганно распахнула глаза.
- Ну, старый прикол... Мотоцикл не заводится...
- А, это... - облегченно протянула она. - С тобой, Паша, не соскучишься... Ты всегда над всем смеёшься?
- А что, плакать, что ли?.. - я поцеловал её.
От неё губ пахло мятой, словно она тоже постоянно держала во рту жвачку, как Коновалов. Я вдруг подумал, что давно её у него не замечал.
- Мне кажется, тебе нужно было стать учителем, Паша... - сказала Мария Борисовна. - В этом твоё призвание... - я посмотрел на неё удивлённо, но глаза у неё были закрыты, и она не заметила. - Мне кажется, ты действительно любишь детей, хоть и строго к ним относишься...
- Может быть... - не стал спорить я, поправляя на ней одеяло. - Я подкрутил батареи, сегодня не должно быть так холодно...
- Сегодня тепло... - она провела пальцем по моей груди, и он упёрся в шрам. - Откуда это у тебя?..
- Получил на дуэли...
Уткнувшись носом в подушку, она расхохоталась.
- Паша, ну, прекрати!.. Я так люблю, когда ты такой...
- Какой ещё?.. - не понял я.
- Когда ты не злишься...
- С твоей точки зрения, я всегда злой?..
Я вдруг подумал, как смотрюсь со стороны. По-видимому, не всегда в адеквате. Времена меняются, те эмоции, которые было позволительно испытывать в 16 веке, сейчас представляются предосудительными. Куда ни плюнь, одна экологичность общения...
- Ну, не всегда, но большей частью... Даже, когда улыбаешься... Я понимаю, - быстро добавила она. - Эта школа, она добивает... Иногда утром не хочется вставать, чтобы в неё идти...
- Ещё можно заниматься репетиторством, - подумав, сказал я.
- Я занималась... - Мария Борисовна вдруг стала серьёзной. - Врагу не пожелаешь... Девочка украла у мамы деньги, а сказала, что это я сделала... Пришлось отдавать...
- Большие деньги?..
- Большие... - она подтянула одеяло до подбородка. - Ты хоть орёшь на них, а я не умею орать, я теряюсь...
- Как же ты не побоялась ко мне идти, - усмехнулся я, - если я все время ору?..
- Ну, я подумала, что ты просто... Ну, как тебе сказать... - она смущённо замолчала. - Ну, я решила, что у тебя проблемы с выражением эмоций...
- С чем, Маша, у меня проблемы?..
Разговор не нравился мне все больше и больше. В этом она совершенно невыносима. Почему нельзя было просто спать. Утром проснуться, позавтракать, пойти на работу.
Я впервые подумал, что, наверное, имеет большое значение, когда от человека тебя отделяет несколько веков. Несколько веков, зачастую заполненных хронической болью...
- Ты так много писал мне, разного... Предлагал встретиться... Я ещё сомневалась...
Словно камень, сорванный лавиной, ужасная догадка свалилась на меня, разнося в клочья расслабленную умиротворенность.
- Ты хочешь сказать, что я тебе писал? Ну тогда, в самый первый раз? Когда ты подошла ко мне и предложила... - я замолчал.
Мария Борисовна сидела на кровати, прижимая руки ко рту. Одеяло сползло с неё, но я не испытывал ничего, кроме ощущения заполняющего сознание липкого кошмара.
- Я предложила?..
- Ну ты предложила встретиться, и я...
- Я предложила?! Да как ты так можешь, Паша!..
- А что тут такого? - я попытался обнять её, но она сбросила мою руку.
- В смысле, "что такого"?! - она отшвырнула одеяло в сторону и начала одеваться.
- Я не понял, Маша...
- Получается, я тебе навязывалась! А ты ни сном, ни духом...
- Да нет, я не возражал...
- Не возражал... - она всхлипнула. - Я тебе шлюха, что ли...
- Ну не не возражал, а был за... Маша, что это меняет?! - я тоже сел на кровати. - Что я вообще писал тебе, покажи!
- Ты что, даже не помнишь! - она боролась с пуговицами на блузке, застегивая их через одну.
- Положим, не помню...
- На, смотри! - она достала из кармана юбки, лежащей на полу, телефон, и сунула мне его под нос. - Скажешь, не твой аккаунт?!
- Конечно же, нет... - я сразу все понял, и у меня появилось жгучее желание разорвать сделавшего это в клочья. - Конечно же, нет, я не сижу в социальных сетях...
- А фотография твоя! - Мария Борисовна стряхнула с юбки пыль.
Фотография действительно была моя, они делали в день по сотне этих фотографий, а потом растаскивали их на мемы.
- Да плевать на фотографию! - я быстро пробежал глазами переписку, и меня замутило.
Я был о ней лучшего мнения, надо вместо мозгов обладать ганглием между ушами, чтобы поверить, что я мог выдавать на гора подобную пошлость.
- То есть ты не писал этого? - конкретизировала Мария Борисовна, полностью одетая.
- Нет, не писал... Но это же ничего не меняет...
- Это все меняет! - выкрикнула она.
- Что это меняет?! - тоже заорал я. - Ты обнаружила вдруг, что я - холодный, малоэмоциальный человек, который не способен на изливание подобного словестного поноса... - меня передернуло. - И теперь это все обнуляет, да?! Ну да же?
Мария Борисовна подошла к двери.
- Стой.
- Паша, что с дверью?! - она несколько раз безуспешно провернула вертушку. - Почему я не могу выйти?! Она у тебя дистанционно, что ли, блокируется?..
- Ты выйдешь отсюда тогда, когда сообщишь мне, что конкретно тебя не устраивает! - я натянул джинсы и подошёл к ней.
- Меня не устраивает ложь...
- Ложь - чья?! Я завтра притащу к тебе эту дрянь за шкирку, и ты выскажешь ей в глаза все, что думаешь! Я здесь причём?! - я оттащил её за руку от двери и привалился к ней спиной.
Невозможно долго сдерживать запор заклинанием...
- Какую дрянь? - непонимающе смотрела на меня Мария Борисовна.
- Эту, твою мать, Ковалеву. Это же эта... - я сдержался. - Это сделала...
- Почему она?
- Потому что она висела на мне. Это она написала мне чёртову записку... И, как показывает практика, нихрена не успокоилась...
Мария Борисовна села на банкетку и закрыла лицо руками.
- Как я буду теперь у них вести... Как я вообще буду где-нибудь вести, все уже, наверное, знают... Знают и ржут...
- Ничего они не знают! - возразил я, отходя от двери. - Вот, если бы мы не встречались, было бы смешно... А так-то...
- Я не смогу больше с тобой встречаться...
- Ты долго думала? - взорвался я, глядя вешалку.
Она со звоном свалилась на пол, висящая на ней куртка спикировала нам под ноги.
- Почему она вдруг упала?! - Мария Борисовна вскочила на ноги.
- Откуда я знаю!.. Слушай, меня достало это все уже!.. - я отшвырнул куртку ногой. - Не подхожу я тебе - иди... Но не из-за Ковалевой же... Нашла повод...
- Я пойду... - тихо сказала Мария Борисовна.
- Половина первого ночи... - сокрушенно произнёс я.
- Я такси вызову... Открой дверь, Паша... попросила она.
Я распахнул её перед ней, демонстрируя возможность полной свободы действий.
- Как это... - Мария Борисовна в ужасе подошла к порогу, словно боясь через него переступить, а потом вдруг сорвалась с места, и её каблуки быстро зацокали вниз по лестнице.
Я вернул вешалку на место и повесил на неё куртку. Потом подошёл к кухонному шкафчику и снял защиту. Поповский коньяк я вылил, но оставалось ещё много препаратов. И гордились они не только как противоядие...