Свирепые воины Севера

            |||||||  |||||||
             ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ ••••• … «» / °C (©)_ (Yandex Zen)  _||||| ±_¦ @ (`) Eq& –
            …
            …   
            С в и р е п ы е    в о и н ы    С е в е р а.

            Начиная с XVII века Россия активно расширяла свои пределы вглубь Сибири, присоединяя все новые и новые территории. К XVIII веку новые территории в несколько раз превосходили по площади исконные границы Московского царства. Присоединяемые территории не были изначально свободны, на них издревле жили другие народы, часть которых сами приняли подданство России.

            Но было немало и народов, которые не желали быть чьими-то подданными, оказывая русской колонизации ожесточенное сопротивление.

            Юкагирские войны – вооруженные столкновения между русскими и юкагирами, произошли во второй половине XVII века. Эти войны были вызваны началом экспансии России на территорию Северо-Восточной Сибири, населенную в том числе и юкагирами, и завершились подчинением последних русскому государству.

            Юкагиры – восточно-сибирский народ, относящийся к древнейшему населению северо-восточной Сибири, говорящий на палеосибирском языке и, в силу репродуктивной изоляции от окружающих их враждебных племен, представляющий собой особый генетический изолят.
         
            По антропологическим характеристикам они отличались от своих ближайших южных соседей – тунгусов и, по заключению антропологов, представляли собой древний пласт автохтонного населения приполярной Сибири. [Анализ изменчивости митохондриальных ДНК юкагиров – коренных жителей полярной Сибири. – Володько Н.В. 2014 г., Новосибирск, 2008 г.].

            В VII тысячелетии до н.э., юкагиры жили на востоке от Енисея и на Саянах, где, возможно, составляли генетически-языковое единство с носителями уральских языков. Предположительно, генетическое родство – это когда связь между языками проявляется в их происхождении от общего предка в процессе изменения языка, образуя родственные языки, объединенные в подгруппы, группы (ветви), семьи.

            Тогда как понятие «генетически-языковое единство» может иметь разные значения в лингвистике и генетике, также обозначая общность происхождения языков от одного праязыка (языка-основы).

            В антропологическом отношении юкагиры относятся к байкальскому антропологическому типу североазиатской расы. В настоящее время в антропологическом типе юкагиров выявлен более европеоидный сдвиг по сравнению с прочими байкальскими популяциями.
         
            Сами юкагиры по ряду признаков попадают в самый центр уральских групп (манси, ненцы, ханты), но имеют по отношению к ним наибольшую степень выраженности монголоидного комплекса, что, как и данные языка, свидетельствует о некогда былом урало-юкагирском единстве.
         
            В свое время юкагиры были достаточно сильным народом, существует даже версия, что к моменту появления русских они превосходили в военном отношении чукчей, заслуженно стяжавших славу самого воинственного и могущественного этноса в регионе.
         
            По некоторым сведениям, юкагиры победили чукчей в ходе войн в XIV-XV веках и во второй половине XVII века еще оставались ведущей силой среди окружающих народов. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что именно с юкагиров русские брали большинство аманатов (в период завоевания Сибири русские власти удерживали заложников из родоплеменной знати, которых держали под караулом в уездных городах и острогах, чтобы соплеменники исправно платили ясак).

            В ходе войн с русскими могущество юкагиров было подорвано, чему поспособствовала и свирепствовавшая среди них оспа (особенно губительной была эпидемия в окрестностях Охотска в 1691-1692 гг). Вследствие ослабления юкагиров роль наиболее сильного народа в регионе постепенно перешла к чукчам.
         
            В середине XVIII века, по некоторым свидетельствам, юкагиры в военном отношении уступали даже корякам, которые не шли с чукчами ни в какое сравнение, которые все чаще стали совершать на юкагиров набеги. В связи с изменением расстановки сил изменилась и политическая обстановка: юкагиры, еще вчера воевавшие с русскими, теперь были рады находиться под их подданством, чтобы те защищали их от чукчей.

             Сегодня только три «палеоазиатских» народа составляют генетическое языковое единство чукотско-камчатских языков, это собственно чукчи, коряки, и с большой вероятностью ительмены. Чукчи являются потомками древнейшего населения Берингии (территории по обеим сторонам Берингова пролива), обосновавшегося в этих местах еще в эпоху палеолита, – и племен, пришедших на Чукотку с берегов Байкала во II тысячелетии до нашей эры. Даже на начало XX века жизненный уклад чукчей сохранил черты глубочайшей древности.

            Северо-восточные «палеоазиаты» – эскимосы, чукчи и коряки, принадлежат к особо выделенной арктической расе второго порядка, генетически связанной с каким-то очень древним населением Северо-Восточной Азии. В антропологическом отношении представители северных народов включаются в материковую группу популяций арктической малой расы северных монголоидов (чукчи, эскимосы, коряки, ительмены), которые по сравнению с другими сибирскими монголоидами, заключается в некотором ослаблении монголоидного компонента.

            Остальные палеоазиатские языки отстоят особняком друг от друга, и с другими языковыми общностями Сибири им трудно подыскать какие-либо прямые генетические соответствия. Это языки небольших народностей – кетов на Среднем Енисее и колымских юкагиров с примыкающими к ним чуванцев и нивхов (гиляков).

            Столь же условно и причисление к «палеоазиатским языкам» – своеобразных, но генетически родственных друг другу языков чукчей, эскимосов и алеутов. Современная наука располагает лишь некоторыми данными относительно того, что «палеоазиатским» – эскимосскому и чукотско-камчатским языкам на крайнем Северо-Востоке Азии в отдаленные времена предшествовали какие-то иные языки, которые, по-видимому, и могли бы считаться древнейшими «палеосибирскими» языками.

            При этом интересно отметить, что чукчи предпочитали не вступать в союзы с иноплеменниками, за исключением разве что эскимосов.

            Луораветланы – «настоящие люди».

            Чукчи – это жестокие, умелые и мужественные воины, которые, кроме себя и русских, никого больше за людей не считали, а самым эффективным оружием против них впоследствии, после знакомства с русскими, стала водка.

            Ни холод, ни льды не останавливали чукчей, которые многие поколения жили в этом суровом краю, не собираясь его никому отдавать и часто воевали с соседними народами. Уровень их развития при этом был не высок: так, когда в регион пришли первые русские, они с удивлением обнаружили, что чукчи до сих пор используют оружие и доспехи из камня и кости, в которых достигли высокого мастерства в обработке и резьбе.

            Также чукчи научились без использования гвоздей строить не только одно-двухместные каяки, но и большие байдары – гребные суда, способные вместить десять, а иногда и больше человек. Они использовались для китобойного промысла, и на них можно было уходить довольно далеко в море. [Малоизвестная русско-чукотская война / Илья Duke (Yandex Zen). 14.03.2025 г.].

            Сегодня чукчи – малочисленный коренной народ крайнего северо-востока Азии, разбросанный на огромной территории от Берингова моря до реки Индигирки и от Северного Ледовитого океана до рек Анадыря и Анюя. По данным Всероссийской переписи населения 2010 г. чукчей насчитывалось 15 908 человек, где единственный район с абсолютным большинством чукчей – Чукотский в Чукотском автономном округе (72,7 %).

            Свое название, которым их называют русские, якуты и эвены – адаптированное в XVII веке русскими землепроходцами чукотское слово чаучу (богатый оленями), каковым именем чукчи-оленеводы называют себя в противоположность чукчам приморским – собаководам – анкальын (приморские, поморы – от анкы («море»). [Чукчи. – В.Г. Богораз.].

            Самоназвание чукчей в русской передаче звучит как – луораветлан (лыгъоравэтльат или оравэтльат), что на чукотском языке можно перевести как «настоящие люди». Жили они родоплеменным строем, единого государства у них не было, но при этом они четко идентифицировали себя единым народом, объединенным языком, культурой и религией. По вере чукчей, их народ произошел от союза кита и женщины и, поэтому, только они являются полноценными людьми. Остальные же народы, живущие в глубине материка, по мнению чукчей, – это были уже не совсем полноценные люди; русских они, кстати, вообще считали произошедшими от собак, когда-то давно ушедших на Запад. При этом чукчи верили в реинкарнацию и совсем не боялись смерти. [Малоизвестная русско-чукотская война / Илья Duke (Yandex Zen). 14.03.2025 г.].

            Смешанность типа (азиатско-американского) подтверждается некоторыми преданиями, мифами и различиями в особенностях быта оленных и приморских чукчей: у последних, например, имеется собачья запряжка американского образца.

            Окончательное решение вопроса об этнографическом происхождении зависит от сравнительного изучения чукотского языка и языков ближайших американских народностей. Так, один из знатоков языка, Владимир Германович Богораз (1865-1936; псевдонимы – Н.А. Тан, В.Г. Тан; известен также как Тан-Богораз, Богораз-Тан) находил язык чукчей близкородственным не только с языком коряков и ительменов, но и с языком эскимосов.
         
            До самого последнего времени по языку чукчей причисляли к палеоазиатам, то есть к группе окраинных народов Азии, языки которых стоят совершенно особо от всех остальных лингвистических групп Азиатского материка, вытесненных в очень отдаленные времена из середины материка на северо-восточные окраины.

            Антропологический тип чукчей смешанный, в общем – монголоидный, но расовый тип выделяется некоторыми отличиями. Глаза с косым разрезом встречаются реже, чем с разрезом горизонтальным, лицо – с некоторым бронзовым оттенком; цвет тела лишен желтоватого оттенка; крупные, правильные черты лица, лоб – высокий и прямой; нос – крупный, прямой, резко очерченный; глаза – большие, широко расставленные.
         
            Некоторые исследователи при этом отмечали рослость, крепкость и плечистость чукчей. [Якутское войско. – «Станица», общеказачья газета, 49 июнь, 2007 г.].

            Генетически чукчи обнаруживают свое родство скорее с якутами и финно-уграми, так как Y-хромосомная гаплогруппа N1a1 (N1c-B202) встречается у 50 % населения. [Описание гаплогруппы N1c1-M178. – Исторический форум на Ykt.ru.]; также широко распространена Y-хромосомная гаплогруппа C (близкая к айнам, монголам и ительменам) | (ru.wikipedia.org). 

            Встреча цивилизации и каменного века.

            Вообще, XVII-XVIII века преподнес российской военной истории некоторое число сюрпризов, и именно в этот период случилось так, что в открытом противостоянии столкнулись, буквально, Новое время – и самый натуральный неолит. Люди в стальных доспехах и с огнестрельным оружием, сошлись в бою с воинами каменного века, в шкурах, в кожаной броне, с каменным и костяным оружием.
         
            Сошлись, и… нет, блицкрига не случилось; воины «неолита» внезапно оказались вполне достойными противниками пришедшим сюда за данью – «цивилизованным» белым людям.
         
            Чукчи – воинственный, сильный и очень опасный, хотя и крайне немногочисленный народ, в своем регионе занимали лидирующее положение и, постоянно воевали с коряками, юкагирами, алеутами островов Берингова моря, и эскимосами. Не однажды пересекали Берингов пролив, устраивая набеги на жителей Аляски, случалось, что сами отражали ответные набеги – на той стороне пролива тоже жили не совсем миролюбивые племена неолитической эпохи.

            Первый зафиксированный контакт между русскими землепроходцами и чукчами состоялся в 1642 г. на реке Алазее, к западу от Колымы, которые встретили чукчей из тундры, сопровождавших юкагиров. Требование казаков платить ясак чукчи и юкагиры отвергли. Начало освоения русскими землепроходцами земель, лежащих вдоль течения реки Колымы состоялось в 1640 гг.: летом 1643 г. экспедиция под руководством Михаила Стадухина и Дмитрия Зыряна достигла морем устья Колымы и вошла в нижнее течение реки.

            15.07.1643 г. – в низовьях Колымы экспедиция Михаила Стадухина подверглась нападению местного враждебно настроенного населения. 25 июля экспедиция вышла к поселению юкагирского племени омоков, где остановилась и основала небольшой острог, впоследствии получивший название Среднеколымского острога, ставшего первым русским поселением на Колыме. Учитывая то, что отряд казаков насчитывал всего несколько десятков человек, а до Москвы было далеко, необходимы были опорные пункты. В 1644 г. был основан Нижнеколымск, а в 1649 г. Анадырский острог. Они и стали главными базами русского присутствия. В дальнейшем русская экспансия устремилась на юг – на Камчатку.

            Основавшие Среднеколымский острог, русские начали налаживать сбор ясака с юкагирского племени омоков, издревле проживавшего в землях, лежащих вокруг среднего течения Колымы и низовьев реки Омолон. Сначала омоки оказали сопротивление обложению ясаком и установлению в их земле власти царя Михаила Федоровича (1596-1645), первого царя из династии Романовых, правившим с 1613 по 1645 гг., и приход которого к власти ознаменовал конец Смутного времени, пришедшего на период с 1598 по 1613 гг. (согласно некоторым точкам зрения, по 1618 год).

            Перед М. Стадухиным и Д. Зыряном возникла необходимость в организации похода на омоков, в результате которого произошло вооруженное столкновение. В результате своего поражения, омоки пошли на заключение мирного соглашения и обязались исправно вносить ясак. После этого между русскими и омоками утвердились «самые дружественные отношения».

            Состояние боевого экстаза.

           Употребление допинга у чукчей: еще одна вещь, с которой казаки явно не ожидали встретиться на Чукотке – это применение чукчами допинга во время боевых действий. Чтобы «подстегнуть» себя и обрести «бесстрашие», чукчи взбадривали себя настоем мухоморов – например, об этом пишет этнограф Владимир Германович Богораз в книге «Чукчи».

            Чукчи имели свой военный устав, как жить и действовать на войне, оформленный в виде совокупности рифмованных «боевых заклинаний». Перед началом войны обычно приносили магические жертвы – оленей или собак, а в особо важных случаях и выбранных шаманами, людей. Подобно индейцам, чукчи наносили на себя татуировки – воины татуировали у себя на руках точки или изображения человечков по количеству убитых врагов.

            Во время походов и перед боем, чтобы подхлестнуть нервную систему и физические резервы организма, чукчи нередко использовали наркотическое опьянение. Для этого они жевали грибы-мухоморы, а самым лучшим средством для входа в боевой транс считалось выпить мочу человека, предварительно наевшегося мухоморов… 

            Настой вводил воина в экзальтированное исступление. В этом состоянии чукчи вели себя как смертники и порой совершали суицид, так как чувство опасности притуплялось. Была у зелья и оборотная сторона – такие воины чаще гибли, совершая необдуманные поступки и переоценивая свои силы.

            Физическая, боевая и военно-прикладная подготовка чукчей.

            В чукотском обществе выше всего ценилась физическая сила и выносливость, которые были важнейшим фактором для выживания в суровых условиях крайнего Севера. Именно физически сильные люди всегда были предводителями и в военных походах, и в повседневных делах, называясь «эрмэчьыт».

            Тренировка луораветланов (luoravetlan – самоназвание чукчей) была рассчитана на собственно боевую и сопутствующую ей военную-прикладную подготовку, где они искусно использовали свои бытовые оленеводческие навыки в военном деле, что являлось характерной чертой первобытного военного дела, еще не отделившегося полностью от охотничьего промысла и скотоводческого хозяйства.

            Подросшего мальчика быстро отучали от привычки мочиться в постель: если утром оленья шкура, на которой он спал, была мокрой, то утром его отправляли бегать вокруг яранги, держа ее на себе, пока она полностью не просохнет. [15 фактов о чукчах, которые кажутся абсурдными, но являются правдой | Adme.].

            С раннего детства мальчиков приучали стойко переносить голод, долго обходиться без сна и пищи, одновременно развивая мышечную силу и умение сражаться. У оседлых чукчей практиковались ежедневные упражнения для детей в течение нескольких лет в горах около поселка.

            Дети кочевых чукчей для проделывания упражнений уходили в тундру, где ничто не отвлекало от занятий. Чукотское сказание так описывает тренировку мальчика, который хотел стать богатырем: «он целый день бегал по тундре, носил тяжести, приходил домой поздно ночью и спал стоя – опершись о полог». Подчас тренировка носила жестокий, непосильный характер, целью которых было стремление избавиться от двух негативных с чукотской точки зрения качеств: сонливости и потливости. При этом тренирующийся не должен был много пить, поскольку от воды, по представлениям чукчей, человек тяжелел. 

           Во время воинских ристалищ между различными стойбищами, у чукчей было такое состязание, как перебивание голыми руками бедренных костей оленя. Такую кость, высушенную и сохраняющую твердость и упругость одновременно, перебить было намного сложнее, чем стопку кирпичей. Существовало и такое упражнение, как сталкивание человека с места, выводя его из равновесия: опытный воин врастал в землю так, что его невозможно было сбить с места, даже ударив всем телом с разбега (Боевые искусства народов Русского Севера | [Сергей Павлухин).

            Самыми распространенными состязаниями были бег и борьба, а среди упражнений, специализированные собственно для боя, выделялись стрельба из лука и копейный бой.

            Бег был особенно важен для кочевников, которые не имели верховых животных, но благодаря своей способности к длительному бегу, они могли догнать убегающего оленя или преследовать зверя на охоте. Если мужчина мог бегать так быстро, что догонял диких оленей, это считалось высшей степенью выносливости. 

            Еще в начале XX столетия, на спортивных соревнованиях чукчи пробегали 8,5 км за 28 минут – этот бег происходил с посохом, опора на который увеличивала длину шага. Оленеводы тренировались, бегая вокруг стада, одновременно упражняясь с копьем. Впрочем, у тундровых коряков, например, воинская доблесть и сила все-таки ценились выше быстроты ног.

            Сам образ жизни чукчей с постоянными тренировками был нацелен на суровую борьбу за существование, на готовность к перенесению голода и холода, к охоте на зверя, борьбе с врагами. Тренировка мальчиков велась индивидуально, поэтому они были превосходными воинами-индивидуалами в ущерб групповым действиям в бою. 

            Август Эрих (Август Федорович) Кибер (1794-1855; российский морской врач, участник полярных и кругосветных путешествий) в 1824 г. отмечал: «Главное же их (чукчей) оружие есть копье, которое бывает различных видов и величин».

            Копейный бой луораветланов.

            Действительно, основным оружием ближнего боя было копье, которым оленные чукчи зачастую действовали лучше, чем луком. Острие наконечника копья так остро натачивалось, что им можно было перерезать постромок упряжи. Возможно, именно таким острием чукотские герои в сказаниях отрубали голову противнику, так как пальма – древковый нож, не была характерным оружием для кочевых чукчей. Мужчина всегда носил с собой копье и в любой момент был готов дать отпор противнику.

            Очевидно, копья, по крайней мере некоторые из них, имели петлю и могли забрасываться за плечо, когда воин действовал луком и стрелами. При поездках на нартах копье прикреплялось справа, для чего около втока была предусмотрена ременная петля, а на нартах справа имелось костяное кольцо для крепления.

            По некоторым сведениям, в 1930 гг. РККА даже практиковала штыковой бой на лыжах, в основу техники которого легла чукотская копейная традиция, известная под названием «кэпутэн» – традиционная система боя на снегоступах с копьем в руках. Система оказалась настолько эффективной, что как составная часть на какое-то время входила в боевую подготовку к штыковому бою в зимних условиях. 

            К боевым видам тренировок у палеоазиатских народов относились умение владеть копьем, стрелять из лука и носить панцирь. Систему боевых упражнений описывает один документ XVIII века: «Чукчи все мужественны на копьях и из луков стрелять проворны …между собой друг с другом штурмуют копьями и надевши куяки бегают вокруг, например, час по три и более, а потом стреляют друг в друга из луков стрелами. Оне же ходят, когда приспеет кочевать, то за табуном всегда пешком в куяках идут» (Вдовин, 1987). 

            Записка от 1770 г. сообщает аналогичную информацию: «…а для ловкости и разминажа пинают мячи и копейному сражению обучаются, також и друг друга из луков стреляют до ран» (из записки, описывающей народы Якутского «ведомства», Бриль, 1792). Судя по сохранившейся информации, у чукчей воины в доспехах сражались и луком, и копьем, тогда как у эскимосов предпочитали только лук и стрелы.

            Как позднее отмечал А.А. Ресин («Очерк инородцев русского побережья Тихого океана» / «Известия Императорского Русского географического общества», 1888), «у них бывают примерные поединки, которые продолжаются до тех пор, пока один не сломает или не вышибет копья из рук другого».

            Чукчи феноменально развили уникальные техники боя с различными видами оружия, которые помогали им быть успешными в военных действиях, мастерски владели луками и стрелами (мощные луки в качестве охотничьего оружия наряду с винтовкой и карабином они использовали вплоть до начала 1950 гг.), копьями и ножами, при этом эффективно использовали тактику малых штурмовых групп, что позволяло эффективно справляться с более многочисленными врагами. [Чукчи: почему их считают самым воинственным народом Севера / Русская семерка (Yandex Zen). 08.07.2023 г.].

            Главным в тактике чукотского боя были внезапность нападения и знание особенностей местности, где они устраивали засады в узких ущельях, молниеносно врывались в селения, неся смерть и разрушение, и также мгновенно исчезали, унося добычу и уводя рабов. [Чукча – грозный воин? / Е. Андреева (Yandex Zen). 23.06.2023 г.].

            В ходе исторического развития закономерно изменялось и вооружение чукчей, переходя из чисто боевой области в охотничью. Если еще в начале XVIII века чукотский воин оставался бронированным копьеносцем, использовавшим для дальнего боя лук и стрелы, то в конце этого же столетия, когда военные действия в Сибири закончились, молодежь отринула ношение доспехов, и уходя в поход, брала с собой только три ножа – большой за спиной, два маленьких – в рукавах, и – копье.

            Ножевой бой у коряков и чукчей.

            Как отмечал А. Аргентов (1857), «даже в мирное время нож не покидает чукчу», которые обычно носили один-два ножа. По аналогии с коряками, у чукчей можно выделить три основных типа ножей, которые могли использоваться в бою: «большой», «бедренный», обычный «поясной», прибавив еще один небольшой нож, спрятанный в одежде.

            Основным рубяше-режущим лезвийным оружием был «большой» нож длиной около 600 мм, висящий в кожаных ножнах у пояса или на плечевой портупее слева. Как отмечал полярный исследователь Ф.П. фон Врангель (1797-1870), такой нож применяют «и против медведей, и против неприятелей».

            Карл Генрих Мерк (Karl Heinrich Merk; 1761-1799, немецкий медик и участник многолетней экспедиции по Восточной Сибири и Аляске. de.wikipedia.org), указывал, что в его время (1791) подобные железные тесаки были характерны для оседлых чукчей и эскимосов, тогда как оленные носили более короткие ножи.

            Нож длиной приблизительно 150 мм, предназначенный для повседневных нужд, носили в рукаве или в кармане, так например, в третьей четверти XIX века чукча, идя на месть, в каждый рукав прятал по одному небольшому ножу, таящемуся рукоятью к кисти.

            Вольдемар Ф. Карл фон Дитмар (1856), со слов купца Трифонова, отмечает: «Их сражение на ножах и копьях представляет совершенно особенное зрелище, и трудно превзойти их в храбрости, ловкости и искусстве в этом деле». Таким образом возникает впечатление, что у чукчей были распространены и приемы владения ножом, как оружием.

            Вооружение луораветланов.

            В XVIII веке, когда шли войны, одним из основных источников получения оружия была военная добыча (Врангель, 1835). Путем меновой торговли от юкагиров чукчи получали копья, палки, китайские ножи, от аляскинских эскимосов – луки и стрелы (Мерк), от коряков и американских эскимосов – панцири. Позднее, от русских в 1788 г. – котлы, копья, ружья и другие железные изделия.

            Царское правительство, из-за воинственности чукчей даже запрещало продавать им железо, отчего покупные латы из него у них считались наиболее ценным приобретением, тем более что во второй четверти XVIII века железные доспехи стали постепенно вытеснять костяные. 

            Каждый воин сам мог выбирать себе то или иное оружие, и в соответствии с этим сражаться. Так, В.Г. Богораз, базируясь на своих данных, полагал, что воины у южных телькепских чукчей в доспехах были вооружены фехтовальными копьями, тогда как легковооруженные воины были палиценосцами, пращниками, дротикометателями, или имели в качестве главного оружия «каменные кистени на крепком ремне». 

            Русско-чукотские войны. 

            Стремление российского правительства привести народы Сибири в свое подданство, с одной стороны, и постоянные набеги воинственных и свободолюбивых чукчей на соседние племена – с другой, на рубеже XVII-XVIII веков привели к русско-чукотскому конфликту. Завоевание Чукотки Российской империей включало несколько десятилетий экспедиций и военных конфликтов с местным населением – чукчами. Формально вооруженный конфликт между чукотским населением и Российской империей историки ограничивают 1727-1778 гг., но вооруженные столкновения начались гораздо раньше.

            Уже во второй половине XVII века русскими поселенцами были основаны Нижнеколымское и Верхнеколымское зимовья, наиболее важным из которых стало Нижнеколымское зимовье, которое, в связи с традицией использования собачьих упряжек, получило прозвище «Собачий острог».

            В 1649 г. атаман Семен Дежнев в верхнем течении Анадыря основал зимовье, на месте которого в 1652 г. построен Анадырский острог. Таким образом, в результате колонизации территории вдоль рек Колымы и Анадыря русские первопроходцы вышли к землям, населенным коренным народом чукчей. Ко времени появления русских колонизаторов, устраивавших свои зимовья и остроги на границах расселения чукчей и юкагиров, территория, освоенная чукчами, достигла нижнеколымского левобережья на западе и реки Анадырь на юге.

            В 1689 г. чукчи, захватив русские ружья, стреляли из них, однако это было, скорее, исключение из общего правила, так как еще в 1741 г. сенатская справка отмечает, что у чукчей огнестрельного оружия в общем, нет. В первой четверти XIX века запрет на продажу чукчам огнестрельного оружия еще существовал, но его не особо строго соблюдали.

            В конце XVII века русские дошли до границ земель, населённых чукчами, которые были не только свободолюбивым и воинственным народом, но и местными экспансионистами (т.е. – подобными русским). Они презирали все окружающие их народы и постоянно терроризировали их своими набегами.

            После начавшихся вскоре русско-чукотских войн чукчи усилили натиск на юкагиров, как на союзников русских. Таким образом, юкагиры не по своей воле стали «дружественным» для России народом. В ответ на обращение в 1701 г. ясачных юкагиров о защите их от чукотских набегов из Анадырска русские организовали совместный с ними поход против чукчей во главе с атаманом Чудиновым.

            Дойдя до «Анадырьского моря» (возможно, Анадырьского залива), казаки увидели поселение «пеших» (оседлых) чукчей. Казаки потребовали от них уплатить ясак и, после того, как чукчи отказались, атаковали их и уничтожили поселение. Некоторому количеству мужчин удалось спастись бегством и они известили об этом другие стойбища.

            Узнав о случившемся, чукчи собрались и сами атаковали врага. Вскоре отряд Чудинова столкнулся с отрядом в 300 чукчей. В произошедшем сражении русские силы одержали над ними победу, убив двести из них. На следующий день отряд Чудинова был окружен значительными силами чукчей.

            По свидетельствам некоторых участников похода (возможно, преувеличенным), их было около трех тысяч. Произошло сражение, длившееся целый день. Осада русского лагеря продолжалась пять дней – в конце концов, осажденные поняли, что находятся в крайне невыгодном положении, и прорвались в Анадырск.

            В 1727 году Сенат Российской империи постановил привести чукчей в российское подданство и выслал для этого экспедицию под командованием капитана Дмитрия Павлуцкого. Несмотря на требование сената действовать исключительно ненасильственными методами, Павлуцкий и казачий голова Афанасий Шестаков с самого начала повели военные действия против всех инородцев, еще не обложенных данью, проявляя при этом особую жестокость.

            В этих условиях конфликт чукчей с русскими стал неизбежен, и в 1727 г. по инициативе якутского казачьего головы Афанасия Шестакова Сенат Российской империи принял решение о приведении чукчей в российское подданство, утвердив «мнение», что необходимо «иноземцев и которые народы сысканы и прилегли к Сибирской стороне, а не под чьею властию, тех под российское владение покорять и в ясачный платеж вводить».

            Для достижения решения о приведении чукчей в российское подданство на Чукотку был направлен отряд из 400 человек солдат и казаков под командой Шестакова, опорной базой которой стал Анадырский острог. Начальником военной команды определен капитан Тобольского драгунского полка Дмитрий Павлуцкий. Этот отряд был усилен за счет подвластных России народов Сибири: коряков, якутов, эвенов и юкагиров.

            Однако Павлуцкий и Шестаков быстро поссорились, и каждый стал действовать по отдельности. Из-за нечеткого распределения полномочий в указах и инструкциях и из-за личных амбиций, между капитаном Павлуцким и казачьим головой Шестаковым возникли разногласия, которые усугубились до того, что, прибыв 29.06.1728 г. в г. Якутск, они окончательно порвали всякие отношения и стали действовать независимо друг от друга.

            В 1729 г., разделив свои силы на два отряда (каждый из которых был пополнен якутами и коряками), Шестаков и Павлуцкий начали силой оружия покорять Чукотку, вопреки тому, что Сенат постановлял аборигенов «уговаривать в подданство добровольно и ласкою».

            Шестаков со своим отрядом, планируя покорить коряков, дошел из г. Якутска в Охотск - портовый город с 1731 г. (на Дальнем Востоке), расположенный на берегу Охотского (Ламского) моря, при устье рек Охоты и Кухтуя – по суше, но, выйдя оттуда по морю, потерпел кораблекрушение. Далее он шел по суше из Тауйского острога в Анадырск, по пути заставляя оседлых коряков платить ясак. Продвигаясь вперед, Шестаков узнал об угрозе нападения чукчей и, оставив казну в укреплении из санок, двинулся навстречу неприятелю. На реке Егаче (Ергаче) он встретил значительные силы чукчей, собравшихся в очередной набег на коряков, и решил сразиться с ними.

            Историк Александр Зуев пишет, что «походы на Чукотку в 1730-1740 гг. имели чисто карательный характер», а Павлуцкий, вопреки всем указаниям, действовал исключительно с помощью подавления и устрашения. После таких действий доверие чукчей к русским было подорвано на долгие годы.

            Чукчи, несмотря на то, что могли противопоставить «огневому бою» лишь стрелы и копья, оказали русским отрядам ожесточенное сопротивление. Так, 14.03.1730 г. они напали на отряд Шестакова и разгромили его в битве при Егаче, убив самого казачьего голову.

            Битва при Егаче.

            Под командованием Шестакова было 143 человека, из которых только двадцать из них были русские (дворянин Б. Жертин и 19 казаков). Остальные 113 были инородцы: якуты, эвены и коряки. Силы чукчей точно неизвестны, однако с уверенностью можно сказать, что их было значительно больше. По некоторым свидетельствам, их было приблизительно две тысячи, хотя и эта цифра, скорее всего, может быть завышена. Сначала казаки хотели напасть на неприятеля ночью, но не стали будить своего атамана, отличавшегося весьма крутым нравом, и таким образом упустили инициативу, что стало их роковой ошибкой: чукчи не любили ночных сражений, а будучи застигнуты врасплох, не оборонялись, а сразу же обращались в бегство.

            Почему-то сразу вспоминается Александр Великий (356-323 гг. до н.э.), который на предложение своего полководца Пармениона напасть на противника ночью, перед решающей битвой с персами у селения Гавгамелы (331 г. до н.э.), ответил: «Я побед не краду». Вероятнее всего, казаки, напав на луораветланов ночью, могли бы одержать победу.

            Ход битвы.

            Однако бой произошел утром, а это время как раз и предпочитали чукчи. Обе стороны надели доспехи: русские – железные, чукчи – костяные. Шестаков построил на правом фланге эвенов, на левом – коряков, в центре казаков и якутов, а сам вместе с переводчиком Тайбутом разместился в импровизированном укреплении из поставленных кругом нарт позади войска. О построении чукчей ничего неизвестно, но возможно, что ночью они успели организовать засаду на левом фланге русских.

            Бой начался без предшествовавших переговоров тем, что казаки дали залп из ружей, а чукчи ответили градом стрел, и с обеих сторон появились раненые. После этого, не дав противнику перезарядить ружья, чукчи бросились в рукопашную схватку. Робкие коряки почти сразу же побежали, угодив при бегстве в устроенную чукчами засаду (возможно, засады не было, а чукчи просто во время боя зашли к ним в тыл).

            Чукчи направились к укреплению из саней, но увидев бегство коряков, за ними побежали и эвенки, и на поле боя остались одни казаки и якуты, к которым из бегущих инородцев никто не подумал присоединиться. Шестаков выбежал из укрепления, бросился на помощь товарищам и убил многих чукчей, однако чукотская стрела попала ему в горло.

            Шестаков выдернул стрелу и хотел бежать, вскочив в первую попавшуюся нарту, однако упряжка оказалась чукотской, а управлять ею Шестаков толком не умел. Поэтому олень инстинктивно привез его прямо в гущу врагов, к своему хозяину, который вместе с тремя другими чукчами тотчас же заколол атамана копьем. Оставшиеся казаки бежали, толмач Тайбут, бывший свидетелем гибели Шестакова, также спасся, догнав бежавших и сообщив им о смерти атамана. Чукчи не стали преследовать разбитого неприятеля.

           Потери.

            Данные о потерях русских войск разнятся, так по одной версии с их стороны погиб 31 человек: сам Шестаков, дворянин Б. Жертин, 9 казаков, 9 якутов и 11 других инородцев. По другим данным русские потеряли 28 человек: 2 командиров, 9 казаков, 11 эвенов, 6 якутов и одного коряка. Александр Сергеевич Зуев – историк, специалист в области истории Сибири XVI-XIX веков, полагает, что погибло 10 служилых, 11 эвенов, 6 якутов и один крещеный коряк.

            Чукчи разграбили русское укрепление из саней и захватили там знамя, 12 фузей, 3 винтовки, 12 ручных гранат и 12 железных куяков. О потерях самих чукчей ничего неизвестно, но вероятнее всего, они были сравнительно невелики, так как бой был недолгим, а инородцы почти сразу же обратились в бегство.

            Последствия.

            Бой при Егаче стал первым крупным (по местным меркам) поражением русских от чукчей (он также оставался и самым тяжелым из таких поражений вплоть до 1747 г., когда отряд Д.И. Павлуцкого был разбит в бою на реке Орловой). Под впечатлением этого события против русского господства восстали коряки и ительмены. Однако вскоре Д.И. Павлуцкий вступил на земли чукчей и нанес им ряд поражений, отбив уже в следующем году у них часть добычи, захваченной в ходе боя при Егаче. Вплоть до 1747 г. он совершал карательные рейды, каждый раз нанося чукчам большие потери.

            Интересные факты.

            Бой при Егаче произошел ровно за семнадцать лет до битвы на реке Орловой, в котором чукчи одержали еще одну выдающуюся победу и убили Павлуцкого. Оба сражения произошли 14 марта по старому стилю.

            [Военное дело чукчей. Середина XVII – начало XX века. – Нефедкин А.К. –  СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 2003. – 352 с. – Серия «Ethnographica Petropolitana».]. 

            Тобольский губернатор А.Л. Плещеев 01.09.1731 г. так же дал особое указание Павлуцкому: «…о призыве в подданство немирных иноземцов чинить по данной инструкции, а войною на них не ходить». Однако завоеватели не всегда ограничивались переговорами. Анадырские казаки подтверждали крайне враждебные действия Павлуцкого: «Чукоч, не призывая в подданство, побил до смерти».

            В этом же году Д.И. Павлуцкий возглавил поход против чукчей и нанес им ряд поражений, однако до конца покорить их не смог. До 1747 г. между силами, возглавляемыми Д.И. Павлуцким, произведенным в майоры, и чукчами, перешедшими к партизанским действиям, происходили постоянные столкновения, в ходе которых казаки нередко проявляли непомерную жестокость и убивали мирное население, например, сотник Василий Шипицын пригласил на переговоры 12 чукотских старейшин и всех до одного вероломно убил. С другой стороны, сами чукчи постоянно совершали набеги на народы, принявшие русское подданство (в первую очередь на коряков).

            За покорение чукчей и истребление непокорных Павлуцкий взялся с завидным усердием. На становища он и его люди нападали внезапно, чукчей брали в плен, все вокруг сжигали дотла и угоняли оленей, то есть применяли «тактику выжженной земли».

            Отряду Павлуцкого чукчи дали три крупных сражения, но понесли в них серьезные потери. Это были действительно крупные, по северо-восточным меркам, столкновения, в которых с обеих сторон участвовало порой свыше тысячи вооруженных людей. Узнав о об этом, Сенат в 1742 г. издал указ: «на оных немирных чюкч военною оружейною рукою наступить, искоренить вовсе».

            Сдавшихся предписывалось «из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якуцком ведомстве по разным острогам и местам».

            В 1744-1746 гг. Д.И. Павлуцкий, произведенный в майоры, с командой в 400-650 солдат, казаков и ясачных юкагиров и коряков совершил три похода на Чукотский полуостров. 14.03.1747 г. в битве при реке Орловой близ Анадыря чукчи вновь напали на отряд Павлуцкого, где с русской стороны в сражении погибли сам майор, 40 казаков и 11 коряков.

            Битва при реке Орловой.

          Бой на реке Орловой – сражение, произошедшее 14(25).03.1747 г. между войсками Российской империи, состоявшими преимущественно из казаков и подвластных России коряков с одной стороны и чукчами – с другой. Битва завершилось уверенной победой чукчей и гибелью командовавшего русскими силами известного полярного первопроходца майора Д.И. Павлуцкого. Оно также явилось самым тяжелым поражением, понесенным русскими от чукчей, и имело важные последствия для истории Чукотки.

            12.03.1747 г. чукчи совершили очередной набег на коряков и угнали у них и у казаков семь табунов оленей и увели в плен восемь человек. Коряки пожаловались Д.И. Павлуцкому, который с сильным военным отрядом находился в Анадырском остроге. Майор был обязан защищать коряков, ставших российскими подданными, и бросился в погоню за чукчами. Русские силы, вышедшие из Анадырской крепости, были разделены на два отряда. Впереди шел отряд из 97 человек под командованием самого Павлуцкого. В этом отряде было четверо казачьих детей, один колымский служилый и двое посадских.

            Они двигались впереди остальных на собачьих и оленьих упряжках. Также под началом майора было 35 оленных коряков, ехавших на нартах, запряженных оленями. Казаки были вооружены ружьями и копьями, а многие имели еще и ножи, тогда как вооружение коряков состояло преимущественно из луков. У отряда также имелась одна пушка. Второй отряд состоял из 202 солдат и казаков под командованием сотника А. Котковского. Они шли на лыжах, неся на себе оружие и везя нарты. Для охраны Анадырска осталось всего 53 человека.

            Утром 14 марта недалеко от устья реки Орловая отряд Павлуцкого заметил чукчей, которых было около 500 человек, и они находились на возвышенности, занимая таким образом очень выгодную позицию. Майор собрал военный совет. Один из сотников предложил выстроить укрепление из нарт и, засев в нем, ждать подхода отряда Котковского.

            Другой сотник – Кривошапкин советовал напасть на чукчей немедленно, не дожидаясь подкрепления. Он объяснял это тем, что сосредоточенные сейчас в одном месте чукчи в случае промедления могут разбежаться и их не удастся уничтожить всех сразу. Павлуцкий согласился со вторым мнением и приказал готовиться к бою. Укрепление из саней все же было сооружено, однако русские не остались в нем, а отошли от него на большое расстояние (возможно, 7,5 км) и двинулись прямо навстречу неприятелю.

            Ход битвы.

            Бой начался с перестрелки – казаки стали стрелять в чукчей из ружей, а те ответили градом стрел. С обеих сторон появилось много раненых. Затем чукчи, используя свое численное превосходство и удобную для атаки позицию, стремительно бросились на врага и завязали рукопашную схватку.

            По свидетельствам участников, бой был достаточно долгим и ожесточенным, в котором основным оружием им служило копье. Постепенно натиск противника вынудил казаков и коряков начать отступление в сторону оставленного ими укрепления из саней и нарт.

            Чукчи преследовали отступавших. Павлуцкий, по свидетельству очевидцев, держа в правой руке саблю, а в левой ружье, сражался на протяжении всего боя, но также был вынужден отойти с небольшой группой. По-видимому, он оставил поле боя одним из последних и находился в арьергарде отступавших. Чукчи стреляли в него из луков и кололи копьями, но не могли пробить его железный панцирь. В конце концов, они заарканили его, повалили на землю и стали душить. Поняв, что гибель неизбежна, Павлуцкий сам расстегнул свой железный нагрудник, и его закололи ударом копья.

            Чукчи преследовали бегущих до самого укрепления из саней, продолжая наносить им урон. Когда русские и преследовавшие их чукчи добрались до укрепления, они увидели спешащее на помощь побежденным подкрепление численностью примерно в 50 человек (видимо, из отряда Котковского). Чукчи не стали вступать с ними в бой, прекратили преследование и удалились. Когда бойцы, шедшие на выручку Павлуцкому, встретили бегущих и узнали, что майор уже убит, они также решили не нападать на чукчей. Основная помощь пришла на поле боя только на следующий день, где на поле боя они нашли труп Павлуцкого без шлема и панциря, которые были сняты чукчами.

            Некоторые источники со ссылкой на чукчей сообщали, что те отрезали майору голову и берегли ее как реликвию. Жители Нижнеколымска же верили, что тело Павлуцкого было разрезано на куски, которые были засушены и также хранились чукчами. Однако и эти слухи не отражают реальности: известно, что Павлуцкий был похоронен в Якутске.

            Потери.

            Русские потеряли 51 человека убитыми – это были 8 начальных людей (в том числе сам майор Павлуцкий), 32 служилых и 11 коряков. Один служилый по фамилии Кузнецов был захвачен чукчами в плен. О раненых с русской стороны точных сведений нет. Возможно, большая их часть была добита чукчами и засчитана в числе убитых. Однако по некоторым свидетельствам «только во время отступления было ранено 13 служилых и 15 коряков». Поскольку эти раненые посчитаны отдельно, логично предположить, что они выжили. В этом случае русские помимо 51 убитого и 1 пленного потеряли еще не менее 28 человек ранеными, и их общие потери составили не менее 80 человек, а значит, из всего отряда целыми остались только 17 бойцов.

            Чукчи захватили знамя, пушку, барабан, 40 ружей, 51 копье и множество оленей. Кольчуга Павлуцкого, захваченная чукчами, долгое время хранилась ими как реликвия, пока в 1870 г. чукотский старшина, которому она досталась от деда, подарил ее колымскому исправнику, барону Гергарду Людвиговичу Майделю (1835-1894) – исследователю Сибири. 

            О потерях самих чукчей неизвестно решительно ничего. Нельзя даже предполагать, потеряли ли они больше или меньше русских, а, следовательно, невозможно сделать вывод о том, насколько тяжело или легко далась им эта победа. Тем не менее, следует учесть тот факт, что, понеся при первом нападении на врага большие потери, чукчи обычно не продолжали бой, а поспешно отступали, чего в битве при Орловой не произошло. Также логично предположить, что, если бы потери чукчей были чрезмерными, русские источники это бы отметили. Однако никаких свидетельств на этот счет также не имеется. Все это дает основания полагать, что потери чукчей были невелики, меньше, чем у русских, и их победа не была «пирровой».

            Причиной поражения русских стали явные ошибки Павлуцкого, который недооценил силы противника, а свои силы, наоборот, переоценил. Он не учел пятикратное превосходство чукчей и большие преимущества их позиции на возвышенности. Еще одной роковой ошибкой майора стало то, что вагенбург из саней располагался слишком далеко от места сражения. Если бы он находился рядом, русские после неудачного начала могли бы укрыться в укреплении и, держа оборону, дождаться подхода отряда Котковского. Чукчи, с большой вероятностью, взять вагенбург штурмом не смогли бы, однако из-за просчета командира русским пришлось спасаться бегством на большом расстоянии. По-видимому, именно во время отступления они и понесли наибольшие потери.

            Чукчи же со своей стороны имели прекрасную возможность действовать прямо в соответствии со своей излюбленной тактикой: короткая перестрелка, затем стремительная атака и рукопашная схватка, в которой они воспользовались своим пятикратным численным превосходством, преследование разбитого врага с нанесением ему большого урона и, наконец, поспешное отступление при виде новых вражеских сил во избежание лишних потерь.

            В чукотском фольклоре.

            Русско-чукотские войны середины XVIII века оставили в творчестве чукчей историю о злобном Йэкуннине, имени, которое надо полагать, произошло от русской фамилии Якунин. Однако историкам такой персонаж неизвестен, зато совершенно точно существовал другой: Дмитрий Павлуцкий, русский офицер, жесткий, прямолинейный и очень опасный.

            Личность Д.И. Павлуцкого и его гибель получили широкое отражение в чукотском фольклоре. Майор явился одним из главных прототипов Якунина – собирательного образа русских в чукотских сказаниях, представляющим собой нечто вроде «идеального зла». Существует множество сказок и легенд о борьбе чукчей с Якунином и о его гибели. В одной сказке его ранили стрелой в глаз, а затем добили, в другой он погибает в поединке с чукотским богатырем Нанкачгатом. Многие легенды рассказывают, что Якунин был взят чукчами в плен и зверски замучен, однако следует понимать, что все это является исключительно художественным вымыслом и не имеет никакого отношения к исторической реальности. Поэтому в чукотских сказаниях о смерти Якунина нет никакого смысла искать альтернативные версии описания битвы при Орловой и биографии Павлуцкого.

            [Военное дело чукчей. Середина XVII – начало XX века. – Нефедкин А.К. –  СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 2003. – 352 с. – Серия «Ethnographica Petropolitana».]. 

            Коряцкое восстание (1745-1756). 
      
            Приблизительно в то же время, когда вспыхнуло корякское восстание (1745-1756), чукчи отвергли предложение коряков объединиться с ними и пойти походом на русских. Наиболее воинственными, выделяющимися своими боевыми качествами, были чукчи-оленеводы, которые разбивали не только ополчения местных народов, но и колониальные войска Российской империи; вторыми по своим боевым качествам считались тундровые коряки.

            Слово «коряк» – экзоним, происходящий из одного из чукотско-камчатских языков и означающий «те, кто с оленями» (кор). [The Red Book of the Peoples of the Russian Empire. – Margus Kolga. – Tallinn, Estonia: NGO Red Book, 2001.]. Самые ранние упоминания этого названия относятся к записям Владимира Атласова 1665 г., когда русские начали прибывать на Камчатку. [6].

            Коряцкое восстание (1745-1756) – вооруженное выступление коряков против колониальной администрации Российской империи на севере Камчатки. Также восстание называют Второй камчатской войной (Первая камчатская война произошла в 1725 г., причиной которой стал обман русских об освобождении камчадалов из племени народа ительменов от уплаты налогов – звериными шкурками; ительмены не стерпели подлости и поднялись на войну против царской администрации, представленной казаками).

            Основные события Коряцкого восстания разворачивались на обоих побережьях Пенжинской и Гижигинской губ, где оленные и оседлые коряки (анадырские, гижигинские, пенжинские, тайгоноские) захватывали русские укрепления и вели бои с карательными отрядами, посылаемыми из Охотска и Анадырска. Восстание было связано с недовольством коряков установлением русской власти, таким как сбор ясака – ежегодной дани ценными мехами, которую необходимо было отдавать колониальной администрации, и использованием коряков как источника рабов для русских чиновников, офицеров и казаков. Казаки приходили в туземные селения и требовали ясак, а те, кто не мог заплатить, забирались в рабство (pikabu.ru).

            Началом восстания стало выступление в 1745 г. анадырского оленного князца Эвонты Косинского, который в районе реки Аклан уничтожил несколько русских отрядов. Зимой 1745 – весной 1746 гг. восставшие коряки установили контроль над всем северным побережьем Охотского моря, уничтожили несколько отрядов казаков и взяли в блокаду Акланский острог. Весной 1746 г. к восстанию примкнули карагинские коряки на восточном побережье Камчатки. Восставшие коряки даже смогли договориться о совместных действиях против русских с чукчами и юкагирами, но силы были неравными, и сопротивление коряков было сломлено к началу второй половины XVIII века (yberleninka.ru | ru.wikipedia.org). 

            Последствия битвы при Орловой.

            Битва при Орловой стала самым тяжелым поражением, понесенным русскими от чукчей, – сенат и Сибирский приказ спешно приняли решение о переброске в Анадырь дополнительных войск, после чего столкновения чукчей с российскими экспедициями продолжались еще долгие годы. Российские власти рассылали указания, где в одном из документов прямо говорилось: «Немедленно внушить всему русскому населению Нижне-Колымской части, чтобы они отнюдь ничем не раздражали чукчей, под страхом, в противном случае, ответственности по суду военному».

            Николай Иванович Дауркин, при рождении Тангитан.

            Еще во время похода 1747 г. майора Дмитрия Павлуцкого на Чукотку в плен была взята семья абориген: отец, мать и их десятилетний сын Тангитан. Отец, коряк по имени Омшат, сумел бежать из плена. Мать, родственница главного чукотского тойона Тентиона, была «по распросам на огне зжена и убита».

            Мальчика Тангитана Дмитрий Павлуцкий отправил в Анадырский острог. Тангитан обжился среди русских, после чего его послали в Якутск к жене Павлуцкого – Анне Филипповне. Там маленького Тангитана крестили, и по своему крестному - якутскому подьячему, Ивану Андреевичу Борисову-Дауркину, - он и получил свою русскую фамилию.  Николай Иванович Дауркин, при рождении Тангитан – российский путешественник, по происхождению, отец которого был коряк, а мать – чукчанкой. Участник нескольких экспедиций на Чукотку, именем которого назван полуостров на Чукотке (полуостров Дауркина – часть Чукотского полуострова к востоку от воображаемой линии между Колючинской и Мечигменской губой).

            Партизанская тактика.

            После ряда мелких поражений, чукчи наконец отказались от открытых нападений на русские отряды, перейдя к партизанским действиям и продолжая нападать на принявших российское подданство коряков и юкагиров. В начале 1763 г. в Анадырь прибыл новый комендант подполковник Фридрих Плениснер (1711-1778). Ознакомившись с состоянием дел, он предложил сибирскому губернатору Федору Ивановичу Соймонову (1692-1780), навигатору и гидрографу, исследователю и первому русскому гидрографу, вообще ликвидировать Анадырскую партию. Вскоре и сенат согласился с закрытием Анадырской партии, признав, что она «бесполезна и народу тягостна».

            В 1765 г. из Анадыря начался вывод войск и гражданского населения, а в 1771 г. были разрушены крепостные укрепления, российский форпост на северо-востоке Сибири перестал существовать, что позволило чукчам, проникнув на Анадырь, выгнать коряков на Гижигу, а юкагиров – на Колыму. 

            Однако появление у берегов Чукотки английских и французских экспедиций заставило российские власти вновь задуматься о безопасности этого края. В 1776 г. Екатерина II (1729-1796) указала приложить все усилия для принятия чукчей в подданство, для чего чукчам даровались широкие права, так по указу Екатерины они освобождались от ясака на 10 лет и сохраняли полную независимость во внутренних делах. Действуя уговорами и подкупом, российские власти добились значительно большего. В марте 1778 г. стараниями коменданта Гижигинской крепости капитана Тимофея Шмалева (1736-1789) и сибирского дворянина, крещеного чукчи Николая Дауркина с «главным» тойоном Омулятом Хергынтовым был заключен договор о принятии чукчами русского подданства. 

            Привилегированное положение чукчи сохраняли и позже, так по «Уставу об управлении инородцев» 1822 г., чукчи жили по своим законам и судились собственным судом, а ясак – шкурка лисицы с лука (то есть с мужчины), – платился исключительно добровольно, исключительно по желанию. В 1885 г. капитан А.А. Ресин, присланный с инспекцией, так описал: «В сущности же весь крайний северо-восток не знает над собой никакой власти и управляется сам собой».

            В 1837 г., согласно договору российского комиссара и чукотского тойона Ятаргына, чукчи получили разрешение на покупку ружей и свинца, при этом порохом их должны были снабжать казенные заводы. В 1844 г., по замечанию Андрея Ивановича Аргентова (1816–1896) – священника Русской православной церкви, миссионера, исследователя Якутии, Чукотки и Дальнего Востока, – в 1886 г. чукчам на Анюйской ярмарке продавали ружья. Именно во второй половине XIX века у чукчей распространяется огнестрельное оружие, и приморские чукчи в начале XX века, по мнению русских, были отличными стрелками: они с берега попадали в голову тюленя с нескольких десятков саженей.

            В своде законов Российской Империи чукчи относились к народам, «не вполне покоренным», которые «платят ясак, количеством и качеством какой сами пожелают». Впрочем, с помощью меновой торговли предприниматели научились выманивать у чукчей гораздо больше, чем с помощью налогов. 
 
            После того, как в середине XVIII века русско-чукотские войны фактически завершились победой чукчей, и Россия оказалась не в состоянии принудить их к повиновению, чукчи нанесли по оставшимся без поддержки России юкагирам окончательный удар, значительно сокративший их численность и во многом обусловивший их тяжелое положение в последующее время (Присоединение Чукотки к России / ru.wikipedia.org). [Военное дело чукчей. Середина XVII - начало XX века. - А.К. Нефедкин.]. 

            Русско-тлинкитская война (1802-1818) – произошла на Аляске, которая длилась с 1802 по 1818 г. – это была серия вооруженных конфликтов между русскими колонистами и индейцами-тлинкитами за контроль над островом Ситха и всей Юго-Восточной Аляски от залива Якутат до южного мыса острова Принца Уэльского (ru.wikipedia.org).

           Вхождение чукчей в состав Российской империи, а затем – Советского Союза, не остановило их разбойничьи рейды через Берингов пролив на противоположный материк. Последний набег на Аляску чукчи совершили в октябре 1947 г., когда группа чукчей из СССР высадилась на Аляске в районе города Уэйлс. Они напали на эскимосов, устроили резню и грабеж, после чего скрылись на своих байдарках. (weekend | rambler.ru).

            Фактически это можно было рассматривать как агрессию СССР против США, однако и советское, и американское правительства позаботились о том, чтобы замять этот инцидент; после этого случая граница была надежно заперта, набеги жестко пресекались пограничными нарядами, а посещение родных разрешалось строго по спискам, и ни о каких разбойничьих рейдах речи больше не шло (weekend | rambler.ru).

            Древковый нож пальма.

            Одним из заимствованных чукчами видов оружия у соседних народов и стала пальма – нож длиной приблизительно 500 мм, шириной примерно 90 мм, насаженный на древко длиной 1,4-2,1 м. Это оружие одновременно выполняло сразу функции копья, ножа и топора – в лесу пальмы использовались для расчистки дороги, были важным охотничьим оружием, особенно при забое оленей во время переправы; также имели боевое назначение.

            Термин относился именно к оружию, а не к виду дерева, хотя сами северные народы, как видим выше, называли это оружие иначе. Нож-пальма, насаженный на древковую рукоять, – изначально якутско-эвенкийский элемент вооружения, особенно эффективный в бою, позволяющий наносить не только уколы, но и мощные рубящие удары, так как плечо усилия у него было просто огромным.    

            Пальма, палма, палемка – сибирское древковое оружие типа европейской глефы, представляющее собой однолезвийный ножевидный наконечник с хвостовиком, закрепленным на длинном древке. Пальма (палма), хотя и используется до сих пор охотниками, с точки зрения истории, оружие мало изученное и, даже неизвестно точно, где и когда оно появилось, возможно в Южном Приангарье, в XII-XIV веках. [Пальма – сибирская алебарда / Thomas Marshall / Zen Yandex.ru.].

            Принято считать, что впервые пальмы, возможно, появились на южных берегах Ангары – пальма, или палма, – это русскоязычное название оружия, которое у сибирских народов для его обозначения использовались свои термины. Русскоязычное название связано с деревом и известно по источникам XVII века: «И те де аманаты к ним и выбежали и с колотками, и за ними кинулся, побежал было казак, которой у них сидел, Дружинко Иванов. И того казака те тунгусы пальмами сразу искололи» (1646). [«Реконструкция неисконной лексики тематической группы «Военное дело» в томской разговорной речи XVII века». – О.Г. Щитова.].

            Это  – древковое оружие, имеющее лавровидный ножевой наконечник, ополовиненное только по продольной оси, которое русские поселенцы, увидев у аборигенов, почему-то не задумываясь назвали пальмами. Тем более, что в качестве оружия пальмы применялись не только сибирскими народами, но и русскими.

            Так, например, в 1676 г. якутский воевода Андрей Барнешлев писал царю: «Иноземцы, государь, Якуты и Тунгусы, куяки и палмы, и копья, и топоры, и ножи сами делают, и для твоих государевых служеб у Якутов в твою, великого государя, казну служилым людям куяки емлют». [Защитное вооружение служилых людей в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII-XVIII В. (по письменным источникам). – Е.А. Багрин.].    

            Монтаж клинка с рукоятью – всадной: хвостовик вставлялся в специальный расщеп, клеился и крепко стягивался кожей, тогда как остальная часть рукояти была цельной. В глубине расщепа помещалась костяная «подушка», которая должна была воспрепятствовать, чтобы торец хвостовика щепил древко рукояти.

            Путешественниками пальма чаще всего описывалась как большой нож, насаженный на длинное древко, и довольно мирным функционалом – посох оленьего пастуха, орудие для расчистки тропы аргыша – понятие, означающее караван из оленьих упряжек у народов Севера; в более широком смысле аргыш – сборы в дальнюю дорогу; также у слова есть философское значение: аргыш – жизненный путь северного человека, – орудие для охоты. Именно этот функционал, очевидно, и обусловил характерные конструкционные особенности пальмы конца XIX – начала XX вв. – массивный клинок и при этом длинную и толстую рукоять.

            Техника владения пальмой была достойна наивысших похвал. Так, известный охотовед Александр Александрович Черкасов (1834-1895) – российский писатель и охотовед, автор книги «Записки охотника Восточной Сибири», в 1860 гг. писал: «Орочоны (эвенки. – А.П.) так ловко действуют пальмой, что, срубив небольшое деревцо с одного раза, успевают и перерубить его пополам во время падения, не допустив коснуться земли».

            То есть, смахнув пальмой под корень деревце толщиной в 4–5 см, эвенк успевал перерубить его еще раз прежде, чем оно касалось земли.

            Техника – круговые сметающие движения, рубящие и режущие с захватом правой кистью древка возле лезвия, а также различные варианты подрезаний. Всех этих описаний достаточно в легендах и преданиях, где рассказывается, как сильные бойцы выхватывали пальму противника, зажимая ее лезвие под подмышкой.

            Юкагиры применяли пальмы уже в середине XVII века, использовали их и оленные коряки, но, вероятнее всего, они сами заимствовали это оружие от своих соседей. Чукчи приобретали пальмы у соседних народов путем обмена и посредством войн, в которых юкагиры в этом торговом процессе служили посредниками между чукчами и русскими.
            …
            |||||||  |||||||
             ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ ••••• … «» / °C (©)_ (Yandex Zen)  _||||| ±_¦ @ (`) Eq& –
            …
            …