Конец романа длиною в жизнь...

ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Осень выдалась на редкость тёплой и «бабье лето» радовало глаза своими красками и напоминанием о том, что и осень может стать тем самым периодом, который согревает душу.
Ольга Николаевна поставила вазочку с яблочным вареньем на столик и принялась разливать по чашкам ароматный чай.
Веранда, на которой сейчас так любили посидеть супруги, была в том же первозданном виде, как и в тот период, когда Ольга Николаевна пила впервые чай за этим самым столиком, окружённым ротанговыми креслами.
Чайной церемонией тогда руководила бессменная нянюшка и домработница – тётя Клава. Ольга Николаевна вздохнула, вспомнив, как её мать и тётя Клава, любили посидеть на этой веранде слушая лесных птичек и потихоньку, глоточками, пили горячий чай из этих самых фарфоровых чашек.
Вот и они с Олегом Николаевичем тоже потихоньку подобрались к тому времени, когда пение птичек и спокойное чаепитие греет душу приятными воспоминаниями. Муж сидел напротив её в кресле - качалке и на секунду ей показалась что она увидела своего свёкра - Николая Владимировича, - до того с возрастом Олег Николаевич стал похож на отца.
Надо же, - подумала она, - Мистика какая-то! Всё было как вчера, и в этом кресле сидел старый профессор и на его коленях лежал этот же самый плед, подаренный его женой к дню рождения мужа, и этот же плед сейчас согревает другого профессора – их сына.
Олег Николаевич нетерпеливо мотнул головой, поправил рукой свою почти седую шевелюру, потому как жена, задумавшись, налила чай себе, а не ему, как обычно.
Оля, ты мне чаю то нальёшь или как? – спросил он и добавил: - О чём задумалась, душа моя?
Ольга Николаевна непроизвольно вздрогнула: так её называл только старый профессор!
Она налила чай в чашку мужа и пододвинула к нему вазочку с яблочным вареньем, положив на салфетку рядом с чашкой ложечку.
Олег Николаевич был ещё тот педант.
Варенье было из тех самых яблок, что росли на яблоне, посаженной старым профессором в год их свадьбы. Николай Владимирович называл себя «вторым Мичуриным» и постоянно экспериментировал с сортами яблонь, прививая одну яблоню к другой. Сорт этой яблони он так и назвал – «Душенька», а потому Ольга Николаевна и вздрогнула, вспомнив об этом и проведя аналогию.
Олег в последнее время стал жаловаться на суставы, и она вспомнила, что и свёкор страдал от этого же, еще и по причине высокого роста, отчего страдают многие высокие люди в возрасте.
Слово - «возраст», как бы она не хотела скрыть его от посторонних глаз внешне, мучило её внутри основательно.  Нет, всё в её сегодняшнем периоде жизни было замечательно и, главное, все были живы и относительно здоровы, если не считать вечно ноющего Олега Николаевича, но всё же что-то мучило обоих и не давало наслаждаться периодом осени в жизни человека.
Она вспомнила с каким юмором её свекор воспринимал все свои возрастные болячки и понимала, что Олег Николаевич этим качеством сильно отличался от отца.
Хотя после того, как обычно, Николай Владимирович балагурил, его глаза становились печальными, а в глазах Олега сквозило постоянное раздражение и неудовлетворённость жизнью, которой многие могли бы только позавидовать и его юмор напоминал едкие замечание нежели поднимал настроение в отличии от его отца.
Ольга Николаевна давно смирилась с этим недостатком мужа, принимая то, что человек уже сам по себе не совершенное создание бога, как бы не утверждали обратное.
Она с возрастом, как многие женщины, стала умнее и мудрее, а Олег, несмотря на своё профессорское звание совершенно поглупел в обычной жизни и в осеннем периоде проживания стал более напоминать ребёнка, который в своё время чего-то пропустил и отчаянно навёрстывал.
Мама, - иногда говорила Лера – младшая, - наш папа совершенно оторвался от жизни в тиши кабинетов и стал напоминать ёжика в тумане из мультика.
Как профессор он ещё тот светило, а как дедушка своих внуков он - внук на пенсии. Мама, это меня так забавляет, что я не могу на него даже сердится, если он начинает читать мне нотации. Я вспоминаю дедушку Николая и понимаю, что тот мог дать фору своему собственному сыну, потому как он играл со мной, а не наоборот. Коля – младший полностью управляет дедом, потому как тот ничего не понимает в современном ритме жизни и даже не пытается это делать. Коля мне так и говорит:
Вот бабушка Оля понимает всё, о чём я говорю, а дед вечно кричит, чтобы ему перевели на русский язык то, что я говорю.  Он что у нас, совсем неграмотный?! Как он писал диссертацию, если совершенно не понимает, кто такие блогеры, и о канале в тик – токе, думает, что это освежающие конфетки «тик – так».
Я ему, мама, популярно объясняю, что бабушка Оля смотрит постоянно кулинарные каналы, которые ведут блогеры, а дед только перечитывает Медицинские вестники своего отца, твоего прадедушки, в которых о блогерах ничего нет.
И он совершенно оторвался от обычной жизни и даже не хочет менять свою старую машину, которой уже более десяти лет стоит в гараже на даче. Он предпочитает, чтобы его возили и сам за руль не садится.
Лера ты мне не поверишь, - отвечала мать, но как-то я его застала за просмотром фильма «Любовь и голуби» режиссёра Владимира Меньшова, хотя он постоянно утверждал, что фильмы «такого пошиба» смотреть не будет, это ниже его достоинства. Но после того, как твой муж – наш зять - привёз нам плазму и подключил её, и научил тестя, как правильно пользоваться, то тот пересмотрел почти весь советский кинематограф.
Ольга Николаевна рассмеялась, чем озадачила мужа, и он спросил:
Над чем это ты так смеёшься?  Уж не я ли предмет твоего смеха?
А что мне и посмеяться просто так нельзя, -  ответила Ольга Николаевна. –
Вспомнила, как застала тебя за просмотром фильма «Любовь и голуби», что меня ни мало позабавило и озадачило. Надеюсь, ты голубей разводить не собираешься? Игорь – твой бессменный друг по юным проказам и свояк, занялся разведением капусты, насмотревшись фильма «Москва слезам не верит».
Недавно звонила твоя родственница – Калерия Абрамовна и сообщила, что после засолки урожая, который собственноручно обработает бывший гинеколог -  свёкор твоей дочки Лерочки, мы приглашены на дегустацию.
С нас ящик яблок. Но был более тонкий намёк, что можно взять и яблочный  сидр.  Конечно же это застолье не пропустит наша глубокоуважаемая тётушка Софа.
Её - таки еврейская неувядаемость и стойкость пережила не только троих мужей, но и все невзгоды в жизни со стойким еврейским оптимизмом.
«О, вот только вспомнили хорошего человека, и он тут как тут», - произнесла она, видя, как ворота дачи автоматически отъезжают в сторону и на территорию въезжает машина зятя. Ольга Николаевна допила чай и встала.
Она улыбнулась, глядя на мужа, как тот пытается встать с кресла – качалки и с намерением улизнуть в комнату.
Олег, я же тебе говорила, что читать и отдыхать, вздрёмывая в нём хорошо, - улыбнулась она, - А вот пить чай всё же лучше сидя в обычном кресле. Но ты упрямый и всё делаешь по-своему, но забываешь, сколько тебе лет…
Видя потуги Олега Николаевича, тётушка Софа, которой бережно помог выбраться из машины внук и подал её трость, крикнула таким зычным голосом, что местные вороны испуганно сорвались со своих мест наблюдения и скрылись в глубине дачи.
Тётя Софа была в преклонном возрасте, перед которым она совершенно не собиралась преклоняться, хотя набрала ещё несколько килограмм «еврейской радости» в весе, но при этом сохранила ясность ума, зоркий глаз и зычный голос, не тронутый временем. Всех мужчин младше себя лет на двадцать она называла «молодыми людьми» и вела себя иногда так фамильярно, как себе может позволить только еврейская мама по отношению к сыну.
Ойц, - крикнула она поставленным голосом бывшего работника торговли, что на Привозе торговал рыбой, - Олег, ты- таки не хочешь порадовать тётю Софу, которая пришла к тебе поговорить за жизнь. Ойц, не делай – таки больно моей душе, обременённой информацией.
Сидеть! – скомандовала он голосом дрессировщика крупных собак, и Олег плюхнулся опять в кресло – качалку.
Ольга Николаевна, прикрывая по привычке ладошкой рот, рассмеялась и пошла заваривать чай. Тётушка Софа пила только свежезаваренный!
Ты ж моё золотко! – продолжила, приближаясь к крыльцу тётушка Софа, обращаясь к Ольге Николаевне, - Ты – таки завари мне чай покруче, как я люблю.  А я пока буду тискать молодого человека, что - таки не смог подняться с кресла – качалки.
Игорёк, - обратилась она к внуку, - покажи - таки, как ты любишь свою бабушку Софу!
Игорь бережно помог подняться по ступенькам, ведущим на веранду, свою любимую бабушку и Олег понял, что сопротивление бесполезно...

дописываю...