Официантка

(записки неизвестного композитора)

История самая простая.
Без драмы, без громких поворотов.
Просто парень и девушка,
взгляд, случай, звонок.
Но, может, именно такие, неприметные сцены
и составляют ту тонкую ткань,
которую мы называем памятью.
А значит — жизнью.



Это было осенью девяносто второго.
Я тогда служил в Подмосковье, в одной из элитных частей РВСН —
в длинных, сырых казармах, за бетонным забором с колючкой,
в воздухе — запах дизеля и мокрой листвы.
Служба шла налегке: я, как музыкант, оказался при клубе
и собрал там поп-группу —
модную, дерзкую, как тогда любили.
Репетиции, концерты, гастроли —
мы были в порядке, с аппаратурой,
знали толк в клавишах, в гармониях и в шутках со сцены.
Играли мы профессионально, со вкусом,
и это чувствовалось —
нас звали часто: на концерты, банкеты, свадьбы, первые корпоративы.
Местные девчонки смотрели на нас как на артистов с телевидения.
Мы были свои — но будто с другой планеты.

Всё было очень живое, шумное.
Каждое выступление — с новыми лицами,
каждая ночь — будто кадр кинопленки.
Морозные стекла в автобусах,
запах лаков и дешёвых духов,
и всегда кто-то влюблённый, кто-то пьяный,
кто-то поющий «Мурку» на бис.

И вот как-то осенью нам предложили отыграть очередную свадьбу.
Обычное дело.
Репертуар широкий: от «Белых роз» до «Не сыпь мне соль на рану».
Всё, что душе угодно.

Сначала, как водится, публика была холодна:
сидели скучно, проверяли нас глазами.
Музыкантам всегда не доверяют с порога.
Но после первой рюмки —
мы становимся друзьями, героями, почти родными.
Пир шёл весело.
Заказ за заказом, от шансона до тогдашней попсы,
а потом и просто по наитию —
мы знали, чем зацепить.

И вот тогда я её заметил.

Хотя нет — заметил ещё в самом начале.
Светло-русые волосы, собранные в аккуратный пучок.
Что-то вроде тонкой диадемы, как у официанток.
Юбочка, белые капроновые колготки,
пиджачок униформы, явно не по размеру —
будто наспех выданный.
Щёки слегка румяные, глаза опущены.
Всё в ней было тихим.
Смущённым.
Как будто она боялась даже обронить взгляд.
Какая-то простая, провинциальная девочка.
Но — с пронзительным теплом.

Я стал следить за ней глазами.
Она двигалась по залу — осторожно, почти бесшумно,
всё время с подносом, всё время в тени.
И всё же — заметила меня.
Каждый раз, когда я ловил её взгляд — она слегка улыбалась.
И снова — в сторону.
Словно разрешала смотреть,
но только в паузах между песнями.

К концу вечера она подошла ближе — прямо к сцене.
Я стоял с микрофоном, уже не играя.
Мы просто смотрели друг на друга.
Долго.
Тихо.
Словно это была не свадьба,
а какой-то другой мир,
в котором всё можно было сказать взглядом.
И мы сказали.

Она не была красавицей.
Такая — простая, милая, с тонкими чертами.
В  в неуклюжей форме.
Но от неё исходил такой свет,
что я почувствовал —
запомню.

Под конец, когда уже собирались,
я подошёл и тихо сказал, почти шёпотом,
что если вдруг захочет — пусть позвонит.
Дал свой служебный номер.

Мы погрузили инструменты в машину и уехали.
Потом — новые концерты, выступления, поездки.
Я даже не вспоминал о ней.

Прошло около трёх месяцев.
Я уже встречался с девушкой, с которой собирался строить семью.
Отношения были тёплыми, серьёзными.
Почти семейными.

И вот как-то, поздним зимним вечером,
у меня в маленькой, холодной  каморке
зазвонил телефон.

Я снял трубку.
На том конце — женский голос.
Незнакомый.
Тихий.
Срывающийся.

Она плакала.
Сбивчиво, с ошибками, слегка картавя, путая моё имя и фамилию.
Сказала:
— Ты помнишь меня?..

Я напрягся.
Не сразу понял.
Почти забыл.

Спросил, что случилось.

Она, всхлипывая, сказала:
— Я выхожу замуж. Через два дня.

Я растерянно поздравил.
А она — разрыдалась в трубке:
— Дурак ты… Я ведь тебя люблю…
Ты помнишь, как смотрел?..
Я окончательно расстерялся и даже где то напрягся и неуверенно так
 спросил:
— Но ты же выходишь замуж?

— Да… но я не люблю его.
Так получилось.
Все как-то устраиваются.Время такое.
А я… хотела увидеть тебя… до свадьбы…

И стало ясно —
она просит о близости.
Просто.
Непритворно.
Словно последний шанс быть с тем, кого выбрало сердце.

Я отказал.
Смущённый.
Осторожный.
Сказал, что уже не могу.
Что у меня девушка.


Она плакала всё сильнее.
Сказала, что жизни у неё уже не будет.
Что любила только меня.

А потом — прощай.
И — тишина.
Короткий гудок.


Больше я ней не слышал.Наверняка ее жизнь не сложилась. Так часто бывает.
Я даже имени ее не запомнил.
Но по ночам эта заноза
вновь и вновь всплывает из памяти.
И будто кровоточит изнутри.

Иногда думаю:
а если бы я тогда не отказал?..
Если бы встретился…
Если бы стал для неё тем, кого она ждала?..

Может, была бы хоть чуть-чуть счастливей.