Зарисовки с натуры. сборник

 
               
 

                ЧАСТЬ 1
 

               


          Отслужив два года в Советской Армии, вернулся я в свой город. Прежнее место моей работы было занято и мне, в силу своего воспитания, не посмев вытеснить с него мать-одиночку, пришлось устроиться, по протекции, в другое место...


                подводник
 
 Работал в нашей бригаде фронтовик - подводник, а по совместительству "личный  враг фюрера." Весь личный состав подводной лодки, на которой он воевал, Гитлер объявил своими личными врагами. Это означало, что, попади он в плен к немцам, его сразу без суда и следствия обязаны шлёпнуть.
Но подводнику повезло - он не попался. Это был представительный мужчина лет пятидесяти пяти, высокого роста, с рыжеватыми усами (ну вылитый моряк). В зубах у него постоянно торчала "беломорина". Ходил подводник в кирзовых сапогах, ставя ноги циркулем (морская привычка). Как и большинство работяг цеха его возраста, он был не прочь принять на грудь грамм 250-300. Обычно, накатив дозу, он облокачивался на верстак, доставал папиросу, вставлял её в зубы, поджигал спичкой и, выпустив пару клубов беломорного дыма, начинал травить флотские байки о своей службе на Балтийском флоте.

Рассказчиком слыл отменным, вещал складно, с юморком, которого ему было не занимать. Он доставал из своей памяти истории о потопленных лодках, о спасении экипажа через торпедные аппараты, а также про взвод девушек-радисток, которых обучал радиоделу, и даже о грандиозной пьянке на приёме у финнов (на которой присутствовал лично) по поводу их капитуляции...

Когда карманные деньги у подводника заканчивались, он ходил и клянчил у народа взаймы. Происходило это следующим образом: "личный враг Фюрера" циркулем подходил к человеку и лилейным голосом спрашивал: " Ты не богатенький человек, не одолжишь мне до получки 10-15 копеек?" Получив требуемое, он на клочке бумаги записывал долг, но не для того, чтобы запомнить... Таким макаром он регулярно наскребал себе на стакан. Одному только Богу известно, кому он возвращал долги, а кто не решался спросить такую мелочь у личного врага Фюрера. Разве это те деньги, из-за которых стоит ругаться? Хотя за год набегала приличная сумма, если учесть что за 10 коп. можно было проехать на метро туда и обратно.



                Петрович

Наш бригадир Петрович воевал в артдивизионе артиллеристом и по пьяни постоянно жаловался, что во время отступления, пушкой ему переехало ногу. Действительно, он хромал на одну ногу и создавалось впечатление, что его на самом деле переехало. Петрович представлял собой грузного деревенского мужика лет за пятьдесят с постоянно красным лицом, особенно после того, как они с подводником перед обедом возвращались из раздевалки. Подводник сразу закуривал, а Петрович не курил, и только краснел лицом, возможно из-за того, что периодически посылал меня в винный магазин, находившийся по соседству с нашей конторой. Мне, как самому молодому в бригаде, приходилось бегать - фронтовиков я уважал, и воспитание не позволяло мне ослушаться старшего товарища...
В нашем электротехническом отделении были и другие работники, воевавшие на фронтах Великой Отечественной войны...



                Данила


Из всех фронтовиков нашего коллектива ему повезло больше других. Воевал Данила в СМЕРШе, при штабе и особо под пули не подставлялся. Не взирая на это, боевые награды имел. Грузный, амбициозный хохол, считавший себя большим специалистом во всём и вся, в нашем отделении был на особом положении.  Бригада его состояла из двух человек - бригадира и его сына. Делали они стенды А 1240. Мастер по большому блату доверял этот проект только им. Данила являлся парторгом нашего участка. На перевыборных собраниях он заявлял: " Не надо сбрасывать со счетов старую гвардию. Она ещё крепко стоит на ногах и может дать молодым сто очков вперёд". После такой зажигательной речи его в очередной раз оставляли парторгом. Особист был закоренелым законником и очень болезненно относился ко всем нарушениям трудовой дисциплины, в связи с чем, периодически информировал о таковых руководство цеха. За свою принципиальность он неоднократно был бит коллегами на предыдущем месте работы. В результате чего ему пришлось уйти с завода, и осчастливить наш коллектив своим присутствием.

Сын его, как и всё наше отделение, страдал от папиного характера и постоянной опеки, что только сильней отдаляло его от любящего папы и заставило прибиться к противоположному берегу, с которым он сошёлся на ликёроводочном поприще. Это ещё больше озлобляло Данилу, который нещадно бил сына за его безволие и склонность к спиртному, подрывающие папин авторитет перед лицом парторганизации и руководством цеха... Данный случай под пословицу не подпадал, и яблоко далеко укатилось от яблони (если, конечно, сын не был приёмным).



                Лысый  кактус


Полную противоположность Даниле являл Сергей Васильевич, работавший намотчиком дросселей. За глаза мы его звали "лысый кактус" по причине лысости и язвительно острого языка.

 На третий день после моего появления в отделении, перед обедом, он позвал меня в свой уголок, приоткрыл шкафчик и кивнул головой. В шкафу стояла бутылка и два до краёв наполненных портвейном стакана.  " Будешь?" - утвердительно спросил Лысый. Отказаться было невозможно, коллектив не понял бы. Так я стал полноправным членом электротехнического отделения.

Лысый собирал огромные дросселя по 50-100 кило весом. Сначала мотал на оправке катушки из медной шины, подбивая киянкой каждый слой. Затем всю катушку обматывал киперной лентой и пропитывал её лаком. После чего заполнял катушку железной шихтой, стягивая огромными шпильками.

В принципе, Кактус был безобидным чуваком, а если принять к сведению его судьбу, то бывают и хуже. С фронта он вернулся в 1945 году после освобождения из немецкого концлагеря весь худой и заморенный - кожа да кости, только глаза сверкали на лысом черепе.

 Немного отъевшись, он устроился работать в депо намотчиком, где и познакомился с будущей женой Машей, пришедшей туда же после окончания ФЗУ (фабрично-заводское училище), тоже намотчицей...




                Маша

Это была тихая молчаливая женщина, в меру упитанная, с пучком русых волос, завязанных на макушке. Постоянно сидела за намоточным станком и отлично выполняла выданную работу. Когда к ней подходили с каким-то вопросом, она стеснительно улыбалась и тихо отвечала на него. Мужу никогда не перечила и во всём была с ним согласна.

В период весеннего обострения Маша не буйствовала. Она просто выбирала себе жертву и ходила за человеком хвостиком, всячески оказывая ему знаки внимания, глупо улыбаясь. Некоторые этого пугались и шарахались от неё в сторону, особенно конструктора, впервые столкнувшиеся с такой навязчивостью. Когда Маша становилась совсем неуправляемая, начальство звонило по 03, и приезжавшие санитары забирали её в психушку, из которой, немного подлечив, недели через три выпускали. Маша была безобидной и безвредной женщиной в отличие от сварщика Миши...








                Миша

Миша работал сварщиком в слесарном отделении цеха. Тридцати пяти лет от роду, розовощёкий, ходивший вразвалочку, коренастый мужичок в робе сварщика. Такой простецкий, деревенский весёлый увалень. Словоохотливый, всегда готовый пообщаться и посмеяться за компанию. Но нервы у Миши были ни к чёрту. Стоило его слегка подначить или сказать что-то невпопад, тот бросался на обидчика с кулаками. Но обычно до этого дело не доходило, так как коронным номером у Миши считалось кинуть в обидчика первым попавшимся ему под руку предметом. Поэтому, знающие его натуру работяги, старались с ним не связываться. Но уж если по весне Мише попадала под хвост шлея, то народ в цеху прятался по щелям, во избежание членовредительства, и сидели в этих щелях до спасительных санитаров. А потом, как у Райкина: своё отсидит в "дурке" и опять тихий, опять спокойный... Зато Туполев был абсолютно безвредным.


                Туполев

Туполев, как и Миша работал в слесарном отделении, только в должности слесаря. А до слесаря был конструктором. На конструкторской работе он слишком напрягал извилины, и с ними случился перегиб, в результате чего они перестали держать на нужном месте шарики и ролики, от чего те зашли друг за друга. А в простонародье об этом говорят так: ум за разум зашёл.

Короче, Туполев слесарил, а посему был на "ты" и с шариками, и с роликами, но не с теми, которые в голове, а с теми, что он использовал в своей работе слесаря. А с теми, в голове, он не очень ладил и постоянно жаловался, что его сослали в слесаря. А больше всего он жаловался на авиаконструктора А.Н. Туполева, укравшего у него чертежи самолёта ТУ-104, и все заслуги по его созданию присвоил себе. Слесарь Туполев работал на центральном пролёте цеха и всем проходившим мимо его жаловался на свою судьбу слесаря, хотя на самом деле в душе он конструктор... Как его настоящая фамилия, знал только мастер, а все остальные, в том числе и его сосед Марк, называли его просто Туполевым.


                Марк


Марк Израилевич был евреем лет тридцати пяти, но, как ни странно, работал слесарем 3-его разряда, отчего коллеги по работе звали Марка "единственный еврей слесарь". Это был здоровенный детина под метр восемьдесят пять, с огромными кулаками и кое- чем ещё. Справа, от угла губ, через всю щёку пролегал чудовищный шрам. Рот Марка представлял своеобразную достопримечательность.
В нашем цеху стоял автомат с газировкой. Распаренный работой Марк подходил к автомату, наливал стакан и, как чувак с Колымы, в кинофильме "Бриллиантовая рука", открыв рот и обхватив стакан губами, одним махом опрокидывал его содержимое себе в утробу.

Приятелей Марк называл "Слонами". Обычно он подходил к человеку и говорил: "Здорово слон", сгребал того в охапку своими огромными ручищами и пытался поцеловать, говоря при этом "Слоны мои друзья"!

Был в своё время такой фильм: "Алитет уходит в горы". После кинопросмотра у Марка появилась любимая поговорка. Когда ему напоминали, что пора бы и поработать, тот моментально выдавал: "Работа не Алитет, в горы не уйдёт"!
Несмотря на свой угрожающий вид, Марк слыл простодушным и безобидным человеком с душой ребёнка, которого каждый мог обидеть. Вероятно, по этой причине у слесарей он был за "бегунка", то бишь, как золотая рыбка - у мужиков на посылках. Он гонял в магазин за водкой. Марка это устраивало, ведь с каждой ходки ему перепадала халявная доза "за ноги". В иные дни выходило пять, а то и семь стаканов. Закончив трудовой день, он шёл в палатку пить пиво, но уже за свои кровные...               


                " Глыба"


Через центральный проход, по диагонали от Марка, работал Юра, по прозвищу Глыба.   Вообще-то он электромонтажник, но временно его отправили на подмогу слесарям. Глыбой Юру звали за форму его тела. Это был здоровый и бесформенный, как глыба, чувак, у которого при смехе сотрясались все его части тела. Плечи двигались вверх, вниз, отчего руки произвольно болтались вдоль тела, будто жили сами по себе.

Как-то Юра выстругал из деревяшки член и, окликнув Марка, показал ему своё творчество. Марк погрозил Глыбе кулаком. Глыба, пританцовывая на месте, засмеялся всем своим студенистым телом, после чего принялся доводить своё творение до логического завершения.

Марк стоял у тисков и работал молотком, когда Глыба вновь окликнул его и показал деревянный член. Марк погрозил Юре молотком. Довольный Глыба затряс телом от смеха и принялся наждачной бумагой зачищать заусенцы на своём изделии.
Через несколько минут работы, решив, что вещь готова, Глыба снова окликнул Марка и весело помахал деревянным членом. Марк замахнулся и кинул в Юру молоток. Тот со свистом пролетел над Юриной головой. Глыба весело затрясся от смеха, радуясь, что молоток просвистел мимо. Марк был разочарован...               
               
               
            
                НАЧАЛЬНИК ЦЕХА


Должность начальника цеха была чисто номинальная, и от него практически ничего не зависело в производстве, так как всё производство зависело от зам начальника конторы по производству, которому подчинялся начальник цеха. Цеховые начальники менялись как времена года, долго не задерживаясь на своём месте.

Погоняло очередного было "шнурок", очевидно от того, что он шнырял туда-сюда по цеху и только поднимал пыль, и каждый мог послать его куда подальше, куда тот постоянно и отправлялся, в результате чего ежемесячно получал от вышестоящего руководства выговора, которые сказывались на текучести начальников цеха. Они утекали в технологи или в конструктора, в результате чего конструкторские отделы совершали обмен между цехом, принимая очередного начальника в свои ряды, а из конструкторского отдела выпочковывался новый начальник цеха, с рвением принимавшийся за цеховую работу...





                НАЧАЛЬНИК БЮРО


К нам в бригаду после окончания школы устроился Вован, по протекции своего дяди, работавшего фотографом в отделе технической документации. Вован был ершистым, самоуверенным, слегка приблатнённым охламоном. Как-то после обеда стоял он покуривая, вальяжно облокотившись на верстак и тренировался в выпускании колечек дыма, стараясь в большое кольцо дыма вогнать колечко поменьше. Тем временем, мимо шаркающей походкой проходил невзрачный мужичок лет шестидесяти пяти, невысокого роста, в роговых очках и помятом чёрном костюме. Поравнявшись с Вовиком он остановился и глядя ему в глаза спросил:
- Молодой человек, а почему вы не работаете?
Вован, которому вдруг обломали послеобеденный кайф, в сердцах выдаёт:
- Да пошёл ты на х...! - и продолжает крутить кольца дыма. Мужичок с минуту помялся на месте и молча двинулся восвояси. Когда тот скрылся из виду, Вовик спросил у меня:
- А кто это был?
- Как кто, - отвечаю - это был начальник нашей конторы...



                ВАХТЁР

Чтобы попасть к нам на территорию, надо пройти через проходную, на которой, как на часах, стоял вахтёр. Он был исполнительный товарищ, но немного пришибленный пыльным мешком, от чего слегка хромал на голову.

У начальника нашей конторы была машина "Запорожец", которая заезжая через въездные ворота, стояла под окнами его кабинета. Как-то раз, после очередного инструктажа по охране социалистической собственности и необходимости проверять все выезжающие машины на предмет вывоза государственного добра с территории предприятия, не взирая на чины и ранги, вахтёр останавливает начальника перед воротами и требует показать содержимое багажника. Законопослушный начальник выходит из машины к передку "Запорожца" и пытается открыть багажник.
- Ты куда пошёл? - кричит вахтёр.
- Открывать багажник, - отвечает начальник.
- Ты что, меня за дурака держишь? - возмущается вахтёр: -Думаешь я не знаю где багажник находится?
- Но у меня "Запорожец", - оправдывается начальник.
- А мне всё равно что у тебя, иди открывай сзади, посмотрим, что везёшь.
Начальник понимает, что спорить бесполезно и открывает задний капот. Перед глазами вахтёра предстаёт двигатель автомобиля.
- Так, - говорит вахтёр, - двигатель с работы вывозишь? А ещё начальник. А ну, вынимай быстро, пока милицию не вызвал...






                ШУРА  ПОДНЕБЕСНЫЙ


Слесарь-сантехник широкого профиля, а по совместительству разнорабочий Шура, был странным парнем. Вообще работники отдела главного механика выполняли работы по обеспечению нормального функционирования нашей конторы, поэтому они могли делать все сопутствующие этому работы... Шура лучше всего справлялся с поглощением спиртного, впрочем, как и все его коллеги по отделу. Профиль работы этому способствовал: человек где-то на территории конторы - это ослабляло контроль за индивидуумом. Поднебесным или Шура Верхний его прозвали за способ передвижения в пространстве: запрокинув голову вверх, чуть наклонив вправо, из-за чего, чтобы видеть дорогу ему приходилось косить глаза вправо вниз. При этом, чтобы не споткнуться о неровности земли, он старался повыше поднимать ноги, так как постоянно был под градусами. Это было видно невооружённым глазом - двигался Шура от перпендикуляра относительно земли не менее чем на пятнадцать градусов. По причине такой манеры передвижения его заносило в разные стороны и ему приходилось совершать определённые манёвры, чтобы не сбиться с выбранного курса. Со стороны казалось, что он в постоянном подпитии. Дополнял портрет Шуры серый пиджак и такого же цвета кепка, нахлобученная наискосок на лоб и прикрывавшая скошенные глаза, которые от этого ещё сильнее косили из-под козырька.
Жил Шура где-то на ****ях. С вокзала до дома он добирался часа за два. Домой появлялся трезвым, но с той же походкой, с которой выходил с работы. Утром, встав ни свет ни заря, Поднебесный спешил на электричку, в которой успевал набраться за два часа всякой гадости и на работе появлялся точно таким как накануне, и в течение дня поддерживал своё состояние на соответствующем уровне, подтверждая закон, что в природе всё должно быть сбалансировано.



                ЗА ЯЗЫК


Был в нашей конторе период демократии, когда рабочим дали самим порулить производственным процессом. Называлось это - "совет трудового коллектива". На каждом участке создавались такие советы из наиболее активных его работников. Появился такой и в нашем электротехническом отделении. В его состав вошли бригадиры, парторг, профорг, комсорг и конечно мастер. Наибольшую активность совет проявлял при распределении дополнительной премии на участок.

Происходило это следующим образом. Совет рассаживался в кабинете мастера, мастер обрисовывал общие итоги за месяц, затем каждый бригадир отчитывался о своих рабочих, выставляя им в таблице баллы, исходя из КТУ (коэффициент трудового участия). Была такая таблица, где учитывались положительные и отрицательные успехи за прошедший месяц.

В заключение свои замечания по работникам высказывали представители общественных организаций - профорг, парторг и комсорг. В итоговом слове мастер подводил черту под прениями и выносил свой вердикт, после чего общим голосованием совета принималось окончательное решение.

Я был комсоргом участка и присутствовал на совете, защищая комсомольцев от излишних нападок ветеранов, тянувших одеяло КТУ на себя. Не все мои высказывания нравились собравшимся. Мастер, зависимый от некоторых ветеранов производства, частенько брал их сторону, и не редко наши собрания заканчивались моим посрамлением. Подводя итоги прениям, мастер заявлял:
- Предлагаю Шпаковскому снизить положительные баллы на 50%. Кто за?
- А за что? - риторически вопрошал я.
- За язык, - парировал мастер. - Ты бы так работал руками, как языком.
Все члены совета были заинтересованы в дополнительных баллах и не имели ничего против такого предложения.






                СИМПОМПОНЧИК


Я лежу под стендом А-253 и ковыряюсь в левой его тумбе, прикручивая к швеллеру здоровенный дроссель. Стенд стоит под балконом второго этажа цеха, где расположены помещения техотдела, снабжения и кабинет начальника цеха. Гляжу из-под стенда на балкон, по которому идёт пухленькая симпатичная девушка, моя ровесница - ну просто симпомпончик. Короткая расклешённая юбочка открывает мне её полные ножки по самое ... Я как загипнотизированный провожаю её заворожённым взглядом. Симпомпончик технолог и постоянно лавирует по балкону между техотделом и кабинетом начальника цеха.

Я лежу под стендом и работаю в полглаза, а второй половиной поглядываю на ножки симпомпончика, которые снизу мне открываются во всей своей красе. А она бегает по балкону и не подозревает, какое удовольствие доставляет одному из работников электротехнического участка.


 

                НЕВЕЗУХА


Меня перевели в бригаду электроники. Это небольшое помещение, в котором монтируются мелкие блоки и печатные платы. Мастер приходит проверять нашу работу, изредка заглядывая в комнату. Моего друга с отделения откомандировали на строительство двухэтажного корпуса для конструкторских отделов, которое ведётся во дворе, около складского помещения. Во время перекура я иду навестить приятеля. Возвратившись на рабочее место, на столе вижу записку от мастера "отсутствовал на рабочем месте с 10.00 до 10.15".
Продолжаю работать над проектом. После обеда вновь иду пообщаться с Олегом, работающим на стройке... Вернувшись на рабочее месту вижу записку от мастера: "отсутствовал на рабочем месте с 13.00 до 13.15". Продолжаю рабочий день.
Под конец дня решил ещё раз заглянуть к приятелю. Вернувшись на рабочее место, вижу записку от мастера: "отсутствовал на рабочем месте с 15.00 до 15.10". Вот так я в очередной раз лишился премии.



                МЯСО


Это не еда, это Галя, работница нашего отделения. А зовут её так по причине неравнодушия к этому продукту. В нашем отделении четыре тётки: Маша, Валя, Анфиса и Галя. Как-то Галя прибегает в отделение с криком: "В столовую мясо привезли!" "Мясо" выбивалось из остальных слов речитатива. Тётки, желающие приобрести продукт, ринулись в столовую. Голос у Гали звонкий и гнусавый, даже хуже моего, по ушам бьёт как плёткой, наводя на молодёжь дикий ужас. Вот после такого крика она и получила своё прозвище, неоднократно подтверждая его своими очередными призывами. Каждую неделю она первая узнавала по своим каналам о появлении в столовой мяса. Когда она успевала работать, было известно только бригадиру, который по совместительству был её мужем. Впрочем, тёткой она была не плохой, не лучше и не хуже других, хотя я её почему-то недолюбливал. Возможно, из-за "мяса"...



                КЕФИР


Олег Иванович очень любил кефир. За работу на вредном производстве монтажникам выдавались молочные продукты. Все брали молоко, а Олег предпочитал кефир. Он всем объяснял, что кефир для организма - самый полезный продукт. Так он стал "Кефиром". Олег брал бутылку с любимым напитком двумя руками за донышко и горлышко, несколько раз встряхивал её, затем указательным пальцем правой руки проминал фольгу крышки и с удовольствием, не отходя от рабочего места опорожнял из горлышка половину содержимого бутылки, оставляя вторую половину на полдник.
Была у него ещё одна страсть - любовь к "Уральскому камешку". Он всем прожужжал уши про этот Уральский самородок.

- Вот вернётся мой Уральский камешек с зоны, - говорил Кефир, - заживём мы с ним душа в душу всем врагам назло.

Он так достал своими рассказами, что весь участок ждал встречи с Камешком и подначивал Олега, но тот был непробиваем. И вот, однажды, в конце рабочего дня на проходной нарисовалось рыжеволосое чудо под сорок лет - это и был Уральский камешек, который с радостью обнял и поцеловал Олега Ивановича, по прозвищу "Кефир".


               




               
                ПУШКИН

Олег, который Кефир, работал в бригаде Пушкина. Пушкин не был поэтом или родственником поэта. Он являлся одним из бригадиров нашего отделения и очень похож на настоящего Пушкина: среднего роста, худощавый, смуглолицый, курчавоволосый, с большими выразительными глазами - ну вылитый Пушкин, только без бакенбардов. Также в отличие от настоящего Пушкина, передвигавшегося по городу в конном экипаже, наш Володя, похожий на Пушкина, разъезжал по Москве на своём жигулёнке, из салона которого выходил только у проходной конторы и у дверей своего подъезда. Даже вылазки в булочную за хлебом и в палатку за сигаретами совершал на своём железном коне. Курил Пушкин безбожно и исключительно сигареты "Ява".

В нашей конторе он появился в поисках лучшей доли, уйдя с Перовского завода, с которого в своё время сбежал фронтовик Данила. Это был опытный специалист, хороший товарищ, душа коллектива. Только одна страсть его была не приятна некоторым работникам - Пушкин постоянно над кем-нибудь подшучивал и подначивал, или как сейчас говорят - прикалывал. Это были безобидные шутки. Обижались в основном закомплексованные и чванливые люди со скудным чувством юмора.
Как-то Глыба, работавший в его бригаде, спрашивает: "Как это ты так быстро распаиваешь разъём? Там столько проводов и каждый надо припаять согласно чертежу". "А чего тут сложного", - отвечает тот: "Я паяю всё подряд, а потом разбираюсь".

Ну Юра и сделал как сказал бригадир, напаял на контакты разъёма провода от балды... Зато участок веселился от души...
Работал одно время в бригаде у Пушкина один интересный экземпляр - Василий Иванович.





                СЛЮНЯВЫЙ

Мужичок лет сорока пяти, раньше работавший на заводе САМ (счётно-аналитических машин), с которого его попросили по собственному желанию. Вася являл собой образчик постепенно спивающегося типа, разочарованного жизнью. Холостяк, не опрятно одетый в помятый пиджак и засаленные брюки, брызгавший при разговоре слюной и постоянно втягивающий носом текущие из него выделения.
В своей коммуналке на Бауманской, он умудрялся гнать самогон, как-то приспособив в форточку вентиляционную трубу для отвода сивушного запаха.

Перед обедом, приняв дозу своего зелья, и слегка перекусив за рабочим столом, он закуривал и начинал: "Когда я работал на САМе..."  Дальше следовало повествование похождений в бытность его молодой разгульной жизни: о поездках в командировки на Байконур по отладке аппаратуры, которая устанавливалась на ракеты, о поглощении спирта, предназначенного на протирку изделий, и прочих приключениях...

Впрочем, с приходом к нам Васи, в отделении началась новая эра в монтаже оборудования. С почтового ящика, а САМ был именно п.я., Слюнявый принёс нам новую технологию. Если до Василия Ивановича мы по одному проводу подпаивали к приборам в шкафу, а потом их постепенно подвязывали, то Вася предложил делать деревянный шаблон по размеру шкафа, в местах расположения приборов и по трассе проводов между ними набивать гвозди, вязать жгут на шаблоне, и уже готовые к распайке провода вставлять в шкаф, где они монтировалось к приборам. Это намного упрощало и ускоряло работу.

Не многим пришлось по вкусу это новшество. Петрович критиковал его за безобразный вид - мол я каждый проводок к проводку в жгуте ровняю, а здесь всё в навал... Данила вообще не принимал ничего нового, что исходило не от него, а тем более от какого-то алкаша... Бригадир комнаты электроники Анфиса тоже была не высокого мнения о Васе, от которого её воротило на сторону, когда она проходила мимо.               











                ФИСА


Именно так называли мужики нашего отделения бригадира комнаты электроники. Анфиса - женщина лет сорока, статная, не дурна собой, знающая себе цену, а по сему, с любым и каждым не заигрывающая... Впрочем, у неё был опыт замужества с коллегой по работе, но в силу своего независимого характера козерога ей пришлось расстаться с мужем, не оправдавшим ожиданий. Так она осталась одна на всю жизнь с предвзятым отношением к мужикам. Кстати, они расплачивались с Фисой той же монетой.

Анфиса активно участвовала в общественной жизни отделения в лице бессменного профорга и считалась хорошим, добросовестным работником, уважаемым начальством. Непримиримо относилась к пьяницам и состояла в добровольной народной дружине, а во время выборов народных депутатов, проходивших в актовом зале нашей конторы, активно принимала участие в избирательной комиссии.

В её бригаде изначально было восемь человек, в основном молодёжь, из которых четверо только что окончивших профтехучилище и являвшихся молодыми специалистами. Фиса по праву считалась наставником молодёжи, с которой у неё сложились тёплые, дружеские отношения.

Был среди них худощавый белобрысый пацан из пригорода с прозвищем Птаха.





                ПТАХА


Кликуха полностью ему соответствовала. Заострённое птичье лицо, с тонким носом, белобрысый и очень подвижный, даже фамилия у него была птичьей. Птаха появился у нас с группой пэтэушников, проходивших здесь производственную практику. После её окончания на участке осталось с десяток ребят, четверо из которых попали в бригаду электроники. Среди них оказался и Саша по кличке Птаха. Это был семнадцатилетний деревенский парень, простецкий и наивный. В училище все над ним подшучивали и подначивали (в любом коллективе найдётся объект для издевательств).

Много чего рассказывали о проделках его однокашников. Чего только стоит история, когда на переменке Птаху перекинули через подоконник второго этажа и держа за руки, грозились скинуть. В тот момент в класс вошёл учитель и спросил, что они делают у окна. Ребята повернулись к учителю как ни в чём небывало, а Птаха с криком полетел со второго этажа вниз...
В бригаде ему тоже доставалось. Первоначально комната электроники располагалась на втором этаже в конце балкона. Как-то Птахе говорят: "Спорим, что ты не пройдёшь по балкону в одном ботинке?" Тот поспорил на деньги, что пройдёт и уже открыл дверь, сняв один ботинок... Но оказалось, что надо было пройти совсем голым, имея на себе только один ботинок.

В другой раз ребята перевели часы на час назад, зная, что Птаха ровно в четыре срывается с места, чтобы успеть на электричку. За час до окончания работы ему кричат: "Птаха, пора домой, уже четыре", - и смотрят как он одетый бежит по балкону, а затем по ступеням вниз и только в цеху обращает внимание, что весь народ ещё на рабочих местах...

Так проработал у нас Птаха год до армии. Служил он под Ленинградом в хозроте, разводил кроликов и ухаживал за огородом. Иногда писал письма Анфисе, и мы читали их вслух, радуясь, что хоть в армии Птахе повезло.


                УМЕЛЕЦ


Очередные молодые специалисты для производства появились в цеху через пару лет и было их намного меньше предыдущего раза. В бригаде электроники оказался только один практикант. Но какой! Виталик живо всем интересовался, брался за любое дело, работал и паяльником, и молотком, и напильником. У него были всесторонние знания, и он стремился их расширить, общаясь со старшими товарищами.

Как будущий призывник Виталик интересовался армейской жизнью, расспрашивал служивших о предстоящих испытаниях. Он где-то достал учебник начальной военной подготовки и в свободное время штудировал его, обращая особое внимание на устройство автомата, его детали, порядок сборки и разборки. Чувак с усердием слесарил, выпиливал и гнул какие-то железяки, ходил к токарям заказывать детали для личных нужд, собирал мелкие винтики, гаечки, пружинки...

Однажды, когда Виталик работал у верстака в слесарном отделении, проходивший мимо начальник цеха, обратил внимание на молодого работника со смежного отделения и подошёл поинтересоваться, чем тот занимается. По разбросанным на верстаке деталям вырисовывалась странная картина, по которой начальник заподозрил изготовление какого-то оружия. И как Виталик не выкручивался, на лицо были заготовки ствольной коробки, затворной рамы, ударно-спускового механизма. Было похоже, что изготавливается подобие автомата или самодельного пистолета. Срочно вызвали мастера, бригадира, и начались разборки.

Но всё обошлось. Шумиха была никому не выгодна. Молодой парень по глупости, из интереса попытался что-то сделать, но вовремя был остановлен и дело спустили на тормозах. Виталик добровольно сдал все изготовленные им детали, а вскоре уволился по собственному желанию в связи с переходом на новое место работы.



                ПОСЛЕДНИЙ  ПЭТЭУШНИК


Его звали Сергей, появился он в нашей бригаде в начале девяностых. Практику проходил под моим чутким руководством. Конечно, качество обучения в профтехучилище, по сравнению с предыдущими выпусками, намного ухудшилось, а возможно, мне попался исключительный экземпляр. Создавалось впечатление, что паяльник он видит первый раз в жизни. Про теорию и говорить нечего - элементарного закона Ома не знал.

С горем пополам он прокантовался у нас на участке три недели, после чего ушёл в отпуск, по возвращении из которого подошёл ко мне и попросил написать ему характеристику для поступления в институт. Я, уверенный в его непременном провале на вступительных экзаменах, с чистой совестью написал бумагу, и тот направился за высшим образованием...

Какого же было моё удивление, когда Серёжа появился в нашем отделении с бегунком и радостно сообщил, что увольняется по причине зачисления его в институт. В разговоре со мной он рассказал, что удачно списал все экзамены у одной девчонки, и надеется таким же макаром удержаться в институте до его окончания.
Кстати, о Макаре.




                МАМОНТ

Был у нас в токарном отделении Сергей, по прозвищу Макар (производное от фамилии), года на четыре моложе меня. В отличие от предыдущего Сергея - мастер золотые руки - на глаз сотки ловил своим резцом. Был в своё время детский мультик про мамонтёнка, ищущего свою маму. Макар был в восторге от этого мамонтёнка. Как-то так повелось, что из-за это и прилипла к нему кликуха "Мамонтёнок". И вот этот Мамонтёнок рос, рос и вырос в Мамонта.

Бывало, подойдёшь к мастеру спросить необходимые детали, а тот посылает к Мамонту... Всем был хорош Серёга: и работник отменный, и друг неплохой - никогда не откажет ни в чём. Но имел небольшой грешок - любил залить за воротник стаканчик, другой, прямо не выходя из цеха. И эта слабость с каждым годом всё сильней проявлялась. Что примечательно, возлияния происходили только на работе. Оно и понятно, папа у Мамонта был суров - участник войны, да ещё приверженец домостроя. Никто в доме не смел пикнуть без его ведома. Бедный Серёга не мог лишней копейки потратить без его ведома. Все покупки контролировал лично папа. Так и жил под отцовским неусыпным надзором: дома ни выпить, ни пукнуть не смел без спроса. А о женитьбе даже и не заикался.

Вот от такой жизни Мамонт постепенно и опускался, но марку не терял- хоть пьяный, а сотки резцом ловить продолжал. И что удивительно, чем больше выпьет, тем лучше работает, правда до тех пор, пока не упадёт. Но это зависело от количества халтуры, которую он исполнял. Люди к Мамонту приходили с разными заказами, и каждый расплачивался согревающим.

У Серёги на участке был шкафчик с инструментом и оснасткой, в котором он хранил и закуску, и выпивку. Обычно кореша по несчастью подходили к Мамонту, и они направлялись к шкафчику. Открыв дверку, совершали определённые манипуляции, после чего довольные расходились по рабочим местам. Одним из таких дружков был Санька из нашего отделения.



                СЯВА

Сява - производное от Сашкиной фамилии, но кликуха пришлась ему в самую пору, как влитой костюмчик: разбитной, весёлый парень, русый с невыразительными глазами, постоянно расхристанный и не собранный. Всем дружбанам дружбан, со всеми был запанибрата. В нашем отделении появился в середине семидесятых с большой группой молодых специалистов из профтехучилища, кстати, однокурсник Птахи, да и жил он в том же направлении.

...Новогодние праздники несколько лет в нашей конторе устраивались в актовом зале. В центре ставили ёлку, а вдоль стен столы для каждого отдела с выпивкой и закуской. Официальное празднование начиналось после окончания рабочего дня, но пролетарий обычно начинал с обеда. Пили раньше стаканами - пол-литра на троих. Если меньше, то ты не мужик. В силу таких правил к началу официальной части выносливые уже падали и их выносили в раздевалку, где складывали по углам, застенчивые шли по стенке в "два нуля" пугать унитаз лишней водкой, а малопьющие поднимались на второй этаж в актовый зал, требуя продолжения банкета. Сява был малопьющим.

Помню случай, над которым мы много лет смеялись, вспоминая его. Сам же Сашка этого момента не помнит. Сидя за столом, поднимаем рюмки, начинаем закусывать. Сява, как истинный интеллигент, тянется вилкой за шпротиной в консервной банке. Первая попытка не удачна, и вилка промахивается мимо банки, вторая попытка - и тот же результат. После третьего захода Сява сдаётся, берёт шпротину из банки пальцами, насаживает на вилку и вилкой, как истинный интеллигент, отправляет шпротину в рот. Все, кто следил за этим аттракционом в полном восторге.

 Более опасный фортель он выкинул двумя годами позже. Тогда модернизировали верстаки слесарного отделения, снабжая их электрощитками, подводя свет и розетки. Сява, сидя между двух железных верстаков, подсоединял электропровода к контактам. Как позже оказалось, провод не был обесточен, и выскользнув из нетрезвых рук Сашки, коснулся железного корпуса верстака. Сява в конвульсиях забился между железяками и если бы не приличная доза спиртного, принятая им накануне, наверняка произошёл бы несчастный случай...



                ДРУЖИННИК

Пили в ту пору процентов девяносто мужского состава нашей конторы - и коммунисты, и не... Проходившая в то время антиалкогольная правительственная программа не умоляла употребление спиртного желающими, как говорится, свинья везде грязь найдёт. Усугублялся лишь процесс поиска...

Наша добровольная народная дружина (ДНД) тогда работала на Казанском вокзале и располагалась в зале центральной башни, справа от памятника Ленина, в помещении бывшего туалета. Раз в неделю желающие выйти на дежурство, собирались после работы в помещении ДНД. Мы ходили по маршрутам и следили за соблюдением правопорядка на закреплённой за нами территории. Командиром дружины был моляр цеха, член партии товарищ Титиков. Ему доставалось больше всего. На нём висел план по набору людей, ведение журнала дежурств, оформление задержанных за нарушения. Чем больше задержанных, тем лучше работает дружина, и приходилось искать нарушителей. Был у нас конструктор Валера, чувак лет сорока пяти, ярый поборник дисциплины на вверенном ему участке. Приняв для куража энное количество спиртного, естественно не в одно горло, он с напарником выходил на поиски...
Однажды сидим мы в помещении ДНД, нарушителей на горизонте хоть мало-мальски каких не наблюдается и вдруг, дверь открывается, и в помещение вваливается Валера с напарником. Заломив руки за спину, волокут какого-то мужика.
-Вот, - говорит Валера - привели нарушителя.
- Что случилось? - спрашивает Титиков.
- Шёл по вокзалу с двумя бутылками вина, - отвечает тот и ставит на стол две бутылки.
- Ну и что дальше?
- Как что, - удивляется Валера. - Шёл и демонстрировал.
- Что демонстрировал?
- Демонстрировал окружающим, что идёт распивать спиртное, я бутылки конфисковал.
- Валера, - говорит Титиков - верни гражданину бутылки.
- Володь, он же наглым образом демонстрировал свои намерения.
- Успокойся, сейчас во всём разберёмся, - и, обращаясь к задержанному, начальник ДНД говорит:
 - Товарищ, заберите бутылки, спрячьте их от посторонних глаз и можете быть свободны.
После ухода задержанного Валера расстроенно заявляет:
- Обидно же, идёт и всем своим видом показывает, что собирается пить спиртное, а у нас задержаний нет.
- Да ладно, я напишу, что провёл с товарищем разъяснительную работу. Лучше скажи, у тебя ничего там не осталось?
- А как же, осталось, - отвечает Валера, - скоро заканчивать, давай на посошок...
               

               
                ЧАСТЬ 2               


                ДРАМА

    После дембеля знакомый предложил мне работу в экспериментальном цехе одной конторы.

Начальник цеха провёл меня по своим владениям. Показал механическое отделение, где за станками работали токаря, фрезеровщики, зуборезчики и прочие, так называемые, станочники. В слесарном отделении у тисков пилили, строгали, сверлили и сваривали каркасы всяких стендов, которые затем шли к монтажникам, где в них устанавливали всевозможное электрооборудование. Вот к монтажникам я и попросился у начальника цеха.

    Примерно недели через полторы после моего зачисления на работу, поутру, придя в цех, мы застали невообразимую суету. На втором этаже в торце цеха на балконе, где располагались снабженцы, технологи и находился кабинет начальника цеха толпился народ. Оказалось, уборщица, убирающая кабинеты на балконе, зайдя к начальнику цеха, увидела ужасающую картину.  В приёмной у вешалок для одежды висел сам начальник цеха, уже остывший.

    Мужчина лет сорока, образцовый семьянин, ответственный работник, честный коммунист… Что подвигло его к этому роковому поступку? Товарищи, хорошо знавшие начальника цеха, рассказывали, что он близко к сердцу принимал все проблемы производства, а накануне состоялся, якобы, серьёзный разговор с вышестоящим руководством, на котором разбирался вопрос о невыполнении цехом планов отгрузки заказов. Вопрос стоял о наказании начальника, вплоть до лишения партийного билета. А это в то время считалось позором для честного коммуниста.

    Так всё было или иначе, но слухи ходили…   





                ДВА МАСТЕРА

    Когда я устроился на электроучасток, там работало человек двадцать с гаком. Чтобы ими руководить и следить за дисциплиной имелось два мастера. Старшим мастером был Александр Иванович, двадцати пяти лет от роду, молодой специалист после института, успевший поработать конструктором и знающий специфику производства. Он хоть и молодой, но уже авторитетный и по состоянию мозгов, и по внешним данным. Среднего роста, упитанный, но не толстый молодой человек с крупной головой и умными глазами. Доброжелателен с работниками бригады и рассудителен в разговоре. Он сразу располагает к себе собеседника как друг и товарищ, хотя и Александр Иванович.

    Совершенно другим был младший мастер, а потому, просто Валера, хоть и одногодок со старшим. Черноволосый не большого росточка, суетной, стремящийся угадать настроение товарища и всеми силами пытающийся навести порядок на участке, заслужив похвалу А.И. Естественно, коллектив недолюбливал его из-за чрезмерной ретивости, хотя, возможно и не заслуженно.
 
    Как-то мы с другом повстречали Валеру у дверей столовой. Он остановил нас и спросил, что мы здесь делаем. Странный вопрос около столовой. Отвечаем, мол, идём обедать. А сколько времени- вопрошает он. -Без двух минут одиннадцать – отвечаем. -Без двух минут, но не одиннадцать – победно восклицает он, разворачивая нас назад к рабочим местам.
 

                КАК Я БЫЛ СВАХОЙ

    Напротив бригады Данилы, верстак к верстаку, работала бригада Дмитрича, состоящая из него и его дяди участника войны. Дмитрич был мордастый мужик лет на пятнадцать старше меня. Как и большинство в цехе любил выпить, но, как не странно не курил. Вместо сигареты он жевал спичку, постоянно торчащую изо рта. Недавно он овдовел. Жена у Дмитрича была старше на двадцать лет. И такое бывает. Жизнь штука странная.

    Я был с ним в хороших отношениях несмотря на то, что в бытность его мастером участка (был такой период в его трудовой деятельности) он побоялся дать мне очередной разряд. И мне пришлось на два года покинуть родную контору в поисках длинного рубля на пропитание семьи, состоящей из кормящей жены и двух спиногрызов. Но я всё- таки вернулся как блудный сын.

    Так вот, Дмитрич извёл меня своими просьбами найти подходящую бабу. Я долго отнекивался, но потом решил, вдруг получится, а нет, так отстанет наконец. Тем более, что у моей жены как раз не давно сестра овдовела. Ну я и уговорил свояченицу, пусть рискнёт, что она теряет, за смотрины денег не берут. Ну Наталья подумала малость и согласилась.

    Случку решили провести у нас дома вчетвером. Жена поехала за сеструхой, а я привёз Дмитрича, и чтобы ему акклиматизироваться налил стопочку беленькой. Пока ждали женщин, Дмитрич ещё несколько раз производил акклиматизацию. Что делать, если человека бьёт нервная дрожь перед свиданием. Не каждый день смотрины происходят.

    Посиделки прошли в ровной, дружеской обстановке, Запланированное было выпито, закуска ушла на ура. «Молодые» были отправлены на метро в целости и сохранности…

    Но что-то там у них не срослось, и стыковка не состоялась ни в ручном, ни в автоматическом режиме. Зато я с чувством выполненного долга мог честно смотреть в глаза Дмитричу.



                ВОВА МУХА

    Муха появился в слесарном отделении в трудное для страны время. На многих предприятиях пошли сокращения, задержки зарплаты из-за отсутствия заказов на работы и неразберихи в экономической политике, связанной с переходом к бесплановому хозяйству. Один из филиалов завода тяжёлого машиностроения, где работал Муха, закрыли и несколько человек оттуда устроились к нам.

     Кликуха Муха получилась от сокращения его фамилии, хотя Вовану больше подошёл бы Слон – мужчина в полном расцвете сил, высокий, грузный, круглолицый с крупным носом. Голова опиралась на мощную шею, плавно переходя в крепкие плечи и грудь молотобойца. Во всей его фигуре сквозила силища. Однако, характером он был простодушен, спокоен и независтлив. Его бригада изготовляла каркасы стендов, которые попадали затем в мои руки для дальнейшей с ними работы. Поэтому все вопросы по недоделкам приходилось решать совместно.

    Муха у меня ассоциировался с героем фильма «Республика Шкид» Купой Купычем Гениальным. В свою очередь в ответку он называл меня Ольшанским – есть такой юрист адвокат, защищавший автолюбителей. Был я чем-то на него похож, вероятно большими очками и усами. Мы постоянно пикировались по этому поводу. Я был ещё той язвой, и при случае любил подколоть собеседника. Муха на мои подначки обычно отвечал репликой из фильма «Они сражались за Родину»: мал клоп да вонюч. Я действительно по сравнению с Вованом казался мелковат.

    Муха оказался слесарем универсалом – мог выполнить любую слесарную работу, вплоть до электро и газосварки. Не даром работал раньше в цехе при НИИ тяжёлого машиностроения. Но, как и большинство коллектива не гнушался принять на грудь. Ясное дело – слесарить это тяжёлые железяки ворочать, да и начальство нервы портит.

    Как-то в поисках Вована зашёл я в нашу раздевалку. Там у нас кроме шкафчиков для переодевания стоит длинный стол метров пять, а по обе его стороны скамейки. В обеденный перерыв это место служит для игры в домино и приёма домашних харчей. Так вот, на одной из этих узких скамеечек лежит на боку Муха весом под сто двадцать килограмм и мирно так посапывает…


                САН САНЫЧ

    Был у нас в одном из конструкторских отделов парень. Видный такой, высокий, статный, черноволосый, с усами и велеречивый. Да и умом его бог не обидел. До ведущего конструктора проекта доработался, а это, я вам скажу, не фунт изюма. К самому директору на доклады ходил, открывая дверь кабинета ногой. И что примечательно - никакого зазнайства, простой, как пять копеек и друг не плохой – на себе проверил. А говорят, евреи такие… Правда фамилия у него исконно русская была – не подкопаешься. Всем Сан Саныч был хорош, но как в каждой бочке есть ложка дёгтя, так и у человека есть плюсы и минусы.

    У Сан Саныча сплошные плюсы и один маленький минус – бабник он был страшный, но просто матёрый. Как увидит женский пол, так сразу ему надо попробовать. Да и сами они были не против общения с ним. По крайней мере пол конторы соответствующего возраста был им проверен… И что интересно, честным был до невозможности. Коль сильно полюбит или кто залетит, так он сразу в ЗАГС. А как любовный пыл поугаснет или очередное сильное чувство, честно на развод, и квартиру всегда оставлял жене. С годами, правда, пыл немного поубавился, да и квартиры с дачами закончились – нечего стало женщинам оставлять. Однако напоследок вышел у него не приятный случай. Отбил он жену у своего коллеги по работе. Правда по пьяной лавочке это случилось – гулял отдел на даче у одной коллеге по работе, ну они и согрешили. А мужа там не было, он в другом отделе работал. Сами понимаете, слабо человеческое естество, да и потом всё по обоюдному согласию; тем более, что муж для неё староват был, а вышла за него по необходимости, как вариант в Москве остаться.

    При разводе разменяли они мужнину трёшку в центре Москвы, и теперь у Сан Саныча спокойная семейная жизнь в собственной квартире. А то скитался по дачам да по съёмным углам


                ВИТЯ ДЛИННЫЙ

    Витя длинный был долговязым мужиком лет под пятьдесят, работавший в отделе главного механика в должности электрика, но электриком я бы назвал его с большой натяжкой. Единственное что он мог делать по электрической части, это ходить по отделам и менять перегоревшие лампы дневного света, да и то не факт, что его так быстро допросишься. На него, где сядешь, там и слезешь – сидеть он и сам любил. Но больше всего он любил и умел чесать языком. Обычно он занимался этим делом сидя в отделе рядом с женщинами или на испытательной площадке, выпендриваясь перед умными ребятами, выполняющими ответственную работу по наладке и регулировке отгружаемой продукции, тем самым отвлекая их от непосредственной работы.

    Не знаю как другим, но мне он действовал на нервы своей навязчивой трепотнёй, за что я его периодически подкалывал. Возможно, я завидовал его способностям завладеть вниманием окружающих. Уж больно красиво он вешал народу лапшу на уши, создавая видимость нужной всем его незаменимости. Но повезло ему с этими способностями – выполнять свою работу ничего не делая.


                БРИГАДА ЭЛЕКТРОНИКИ

        Наш участок монтировал электрооборудование в шкафах и блоках, которые отправлялись в депо по всему союзу. Стенды нашей конторы предназначались для наладки, ремонта и мониторинга электрических частей подвижного состава железных дорог.

        Для монтажа печатных плат и мелких панелей было решено организовать бригаду электроники, в которую вошла в основном молодёжь, появившаяся у нас в прошлом году в результате окончания профтехучилища. В бригадиры определили Анфису – в коллективе просто Фиса (Фиса – см. «Зарисовки 3»), зрелую женщину в полном расцвете сил и ещё не увядшую. Изначально бригада состояла из восьми человек, но с течением времени контингент периодически имел тенденцию к изменению состава. Люди уходили в армию, появлялись новые из других бригад. Неизменным оставался только бригадир.


                НИНУЛЯ

        Девушка Нинуля лет двадцати восьми до декрета работала в бухгалтерии, а став мамашей переквалифицировалась в монтажники – ибо в бухгалтерии место было занято. Но молодую мамашу родная контора на произвол судьбы не бросила и Нинулю определили в бригаду электроники, где её пытались научить работать с паяльником и бокорезами. Нинуля добросовестно старалась овладеть новым для неё занятием. Особенно хорошо у неё получалось материться и нервно курить на балконе второго этажа цеха…

        Первое место дислокации бригады находилось в конце балкона за кабинетом начальника цеха.

        Курила Нинуля исключительно сигареты «Дымок» без фильтра. В народе они получили название «противозачаточные», вероятно от того, что ядрёней был только самосад. Но Нинуля смолила по пачке в день и всё ей было по барабану, который от «Дымка» у неё не уменьшался. Зато она больше не залетала, то бишь не зачинала. Возможно и правда, «Дымок» помогал…


                ЮРА

        Это тот самый Юра, который сын Данилы (Данила – см. «Зарисовки 1») и совсем не в папу. После того, как папа оказался на долгосрочном больничном, Юра, слетев с катушек, ударился во все тяжкие в прямом и переносном смысле. Стал больше выпивать и нарушать безобразие, в результате чего страдало качество его работы, да и он сам.
 
        Руководство, памятуя о заслугах его родителя, старалось смотреть сквозь пальцы на Юрину дурь и не увольняло. Была у нас такая практика – за нарушение трудовой дисциплины человека отправляли на перевоспитание подсобным рабочим на склад с понижением зарплаты. Вот и Юра удостоился в конце концов этой заслуги. Но слабо человеческое естество…

        После смерти Данилы у Юры осталась больная мать, за которой следовало ухаживать. А какой от пьяницы уход? Что там случилось точно никто не знает, но мама упала с кровати и вскоре умерла. Юру обвинили в непреднамеренном причинении вреда родительнице и посадили на два года.



                НАШ ДИРЕКТОР

        Контора наша была создана в середине пятидесятых годов прошлого века. Директорская должность номенклатурная, на неё назначают из главка на определённый срок. Первым директором с основания конторы был Пал Михалыч (см. «Зарисовки 2»). Отличный дядька. Директорствовал почти двадцать лет. Я застал пару лет его руководства. Затем нами руководили наиболее грамотные конструктора из собственного коллектива. Четвёртым директором был назначен товарищ, прибывший к нам из Харькова. Проработав четыре года замом по производству, ушёл в директора. Его можно назвать народным директором, всеми любимым. Знал практически каждого работника.

           Ещё в бытность его заместительства, уходил я на пару лет по семейным обстоятельствам работать на почтовый ящик, а спустя два года, обратился к нему с просьбой написать бумагу о переводе на прежнее место работы, в чём он мне не отказал. А однажды во время субботника, будучи директором, он вместе с нами штукатурил фасад конторы. Приезжавшие к нам в командировку мужики с Харьковского завода, узнав кто наш директор, посмеивались –директор футболист. Он у нас игроком футбольной заводской команды был.


                ШУРА ХОХОЛ

        Родом Шура из - под Харькова. Появившись у нас, сразу влился в коллектив, будто всю жизнь с нами работал. И специалист был не плохой, учить не надо было.
 
        Освоившись на участке, он понял, что пора переходить на новый квалификационный виток, так как перерос статус монтажника и замахнулся на должность наладчика на испытательной станции, тем более что его земляком был начальник конторы. Это «родство» и природные способности помогли ему достичь требуемого, а также попасть в заграничную командировку, куда на экспорт мы отправляли некоторые стенды…

       …Поняв, что разросшейся семье необходима квартира, Шура уволился из конторы и поступил в милиционеры, ради получения квартиры, а через несколько лет, заработав жилище, вернулся обратно к нам на участок, благо директор принял его с распростёртыми объятиями – такими кадрами не разбрасываются.


      Любимый анекдот Шуры.: сидят Тарапунька и Штепсель на кухне, пьют горилку.
Вдруг слышат на улице какой-то шум. Тарапунька выглядывает в окно и говорит
-Машина какая-то приехала.
Штепсель смотрит в окно и отвечает ему
-Ааа, цементовоз!
-Який же цементовоз, з него же люди выходят? - Удивляется Тарапунька.
- Це не люди, це мены –объясняет Штепсель…

 
        Когда появилась возможность организовать частное предприятие, то Шуре выделили под автосервис не большой ангарчик, где он занимался ремонтов автотехники.



                ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МАСТЕРА

        Был такой период, когда мастера у нас менялись в год по два раза. Как раз в то время хохол из ментовки к нам на участок вернулся. Много интересного рассказал о своей не лёгкой милицейской службе. И тут у очередного мастера случился день рождения – тридцать лет. Ну мы решили всем участком отметить это знаменательное событие. У нас же как, была бы водочка, а повод мы всегда найдём. А тут такой повод.

        Бригада электроники к тому времени переехала с балкона в отдельную комнату в цехе, на участок заготовки, что находился в дальнем закутке, и посторонние глаза туда редко заглядывали, что способствовало определённой вольнице. Вот там то и решено было праздновать, тем более что места было достаточно для организации праздничного стола.

        Начать решили после двух. Разложились, сервировались, приготовились и отправились в цех в каморку мастера пригласить на банкет. Оказывается, мы недооценили своего мастера – Сергей начал празднование с утра и к обеду был уже тёпленький, в смысле устроился в тёплом месте и кемарил. Но к нашему приходу он не много отошёл от спиртных паров и в относительно бодром духе, поддерживаемый с двух сторон резво проследовал для продолжения банкета.

        Поздравить мастера с юбилеем набралось человек десять. За столом весело просидели до конца работы. Но юбиляра сильно разморило от напряжённого рабочего дня. Народ потихоньку рассосался. Фиса ускакала на электричку, Юра с Нинулей уединились в тёмную комнату, где хранились запасные детали. Мы с хохлом, как более ответственные товарищи, решали, как помочь мастеру воскреснуть. Тут, ещё более-менее трезвый Глыба, (Глыба см. «Зарисовки 1») предложил вывести Серёгу подышать свежим воздухом. Шура хохол заявил, что это плохая идея – можно нарваться на начальство, тогда всем мало не покажется. Лучше отпаивать чаем – помогает.

        В процессе полемики назревал скандал. Каждый отстаивал свою точку зрения. Мастер был в ауте, а я пытался разрулить ситуацию по возможности мирным путём. Но тут хохол, вспомнив свою службу в милиции и полученные там навыки, схватил Глыбу за волосы и с размаху приложил об свою коленку. У того искры из глаз и кровь из носа…

        Обиженный Глыба в сердцах заверещал, что всех посадит и побежал звонить в милицию. У Глыбы всегда были закидоны, тем более по пьяни. Мы поняли, что он не шутит и в спешном порядке ретировались с места событий, от греха подальше через забор…

        На утро оказалось, что Глыба действительно вызвал наряд на место предполагаемой пьяной драки. Приехавшая милиция застала Глыбу, мочившегося у проходной. Другого состава преступления зарегистрировано не было. Комната электроники была заперта. Пьяного дебоша и оргии ни где не наблюдалось.
               
               


                ЧАСТЬ 3               
               

                ПОСЛЕСЛОВИЕ

      Не всем моим знакомым повезло доработать в родном коллективе до пенсии.
Кто-то уволился, а кто-то до срока ушёл в мир иной, призванный всевышним. У каждого своя дорога, своя карма…

      Шура – хохол, поднявшись на автобизнесе, уехал с семьей в тульскую область и там организовал свою фирму. Знакомые говорят, что живет не тужит.

      Юра – Глыба вскоре после дня рождения мастера. Уволился из нашей конторы. Юра оказался из семьи номенклатурного работника с госдачей и личным водителем. В лихие (святые) девяностые годы, его отправили на пенсию, лишив партийной кормушки, дачи и автомобиля. Сердце Юриного папы не выдержало такого удара… После смерти мужа Юрина мама слегла и долго болела. Сам Юра был очень привязан к материи и посвятил себя уходу за ней, ни на минуту не отходя от больной. И когда она тихо умерла на руках сына, родственники нашли Юру мертвым у её ложа…

      Вова Муха попал в больницу с плевой проблемой – небольшая челюстно-лицевая операция, которая прошла довольно-таки удачно. Но в последствии оказалось, что в процессе операции в рану занесли инфекцию. Начался сепсис и Вову, к сожалению, не удалось спасти…

      Старший мастер Александр Иванович вполне заслужено пошел на повышение, дослужился до замдиректора по производству. Несколько лет работал в Сирии в командировке, вернулся на руководящую должность, но как честный и ответственный коммунист, очень за производство. В какой-то момент сердце не выдержало такой нагрузки…

      Хоронили его всем коллективом…
Мамонт ещё долго удивлял нас своей способностью виртуозно исполнять токарную работу после литра выпитого. Но новый директор не оценил его способности и нам пришлось с ним расстаться. Никто не знает, что с ним случилось в последствии и куда девался этот самородок.

     Птаха после армии приходил к нам навестить старых знакомых, но работать не остался. Устроился где-то у себя в Подмосковье.  В лихие девяностые вступил в местную бандитскую группировку и на одной из разборок был убит.
 
    Фиса доработала до пенсии и с почестями покинула наш коллектив. Неоднократно приходила на день пожилого человека, организованного руководством конторы.
    Слюнявый долго не задержался в нашем отделении, уж больно склонен был к вредным привычкам. Мы расстались с ним без сожаления.
 
    Пушкин, как самый грамотный работник участка, был назначен мастером отделения и довольно успешно руководил. Коллектив его руководство вполне устраивало. На время отпуска он доверял мне свои права порулить участком, что я, скрипя сердцем и делал.

    На этой должности Пушкин проработал до пенсии. Дожил до 74-ёх лет и умер у себя в квартире на балконе с сигаретой в зубах…  Возможно, его погубила именно эта вредная привычка.
    Галя – Мясо в начале девяностых заболела раком и вскоре покинула этот мир. Детали и причины сей трагедии мне не известны, а ёрничать по этому поводу грешно. Её младший сын пришёл работать в цех в слесарное отделение. Мы с ним не плохо ладили. Муж Гали чуть ли не до восьмидесяти продолжал работать монтажником.

    Марк Израилевич, слесарь - еврей, в середине восьмидесятых, в парке Сокольники попал в очень щекотливую ситуацию, бегая обнажённым вокруг одного из прудов (ходили слухи, что за кем-то, ему приглянувшемся). В результате инцидента был задержан милицией, и за аморалку осуждён на пару лет колонии. Но судьба не благоволила к Марку – на зоне он вскоре трагически погиб (говорят, убили сокамерники, за его шуточки).

    Данила, вечный парторг отделения, как я уже писал, сильно хворал. Толи за грехи, толи на нервной почве, судьба наградила его раком лёгких. И как результат – летальный исход.

    Личный враг Фюрера, доработав до пенсии, ни дня не стал перерабатывать и с миром покинул нашу контору. Но мне всё же удалось увидеть его спустя двенадцать лет, правда только по телевизору. К знаменательной дате – Пятидесятилетие Победы во второй мировой войне, на телевидении был запущен проект «Моя война». Воспоминания ветеранов о боевых действиях, в которых они принимали участие. Попал под раздачу и подводник Сергей Николаевич, служивший на подлодке С-13 под командованием знаменитого Маринеско.

    Из уст личного врага получился интересный рассказ – интервью. Для телевидения пришлось сказать, что с самого начала войны служил на легендарной подлодке, которая к концу войны потопила немецкий транспорт «Карл Густав» с офицерами вермахта. На самом деле воевал он в разных подразделениях. Впрочем, это не имеет особого значения, главное воевал и имеет заслуженные награды.

    Пожалуй, на этом стоит остановиться, чтобы не утруждать читателя дальнейшим разглагольствованием по всяким мелочам.


    P.S.   По поводу подводника хочется добавить, что он действительно был интересной и неординарной личностью. Все его воспоминания, высказывания и перлы (если их записать) могли бы составить занимательную книжку. Но, к сожалению, по молодости лет я не затруднял себя записями его рассказов, надеясь на память… Хотя бы та история с капитуляцией финнов, на которой, как рассказывал подводник, он имел удовольствие присутствовать со товарищами. Не помню точно кто, но один из комсостава подлодки пил под тост, произносимый финном: «Кто старое помянет, тому глаз вон». В ответном тосте наши напомнили финнам продолжение пословицу: «А кто старое забудет, тому оба вон».

    Наверное, все знают поговорку: «на безрыбье и рак – щука», но есть её продолжение. Из уст подводника она звучит так: «на без птичье и жопа соловей, на без ****ье и кулак шансонье». А по поводу мужского достоинства он высказывался так: размер члена не имеет значения, главное, чтобы он был уёб**тым…