Ветрено

***1
    Вроде и солнце выглянуло, ан нет, ветер какой-то холодный, так и пронизывает насквозь. Хорошо хоть воротник высокий, не только шею защищает, но и уши. Не капюшон, конечно, тем не менее, в помощь. Хороший жакет, не зря так недешево стоил. Давненько уж куплен, а все как новый и в моде. Почти шанель.
    Любовь Валентиновна взглянула на часы и ускорила шаг. До начала лекции оставалось не так много времени, а нужно было еще снять уличную одежду, переобуться и причесаться, потому что ветер навел свой порядок на голове. В учительской имелся закуток, где можно было уединиться, чтобы привести себя в надлежащий вид. Там завхоз повесил большое зеркало и свет провел. Получалось, что в учительской имелась зона раздевалки, собственно рабочая зона со столами и компьютерами, а так же вот этот закрытый от посторонних взглядов угол за двумя шкафами. Там хранились папки с бумагами, а на задних стенках шкафов висело зеркало под лампой. Рядом с зеркалом стояла высокая тумбочка, на столешнице которой преподаватели оставляли в стаканчике свои расчески. В тумбочке каждая из женщин хранила коробку с самым необходимым – колготки, прокладки, носовые платки, отутюженные свежие блузки, чтобы переодеться в случае необходимости. Мужчины сюда не заглядывали. Хотя Любовь Валентиновна однажды, когда сильно задержалась, проверяя рефераты студентов, застукала Петрова и Семёнову, которые там целовались. Они так перепугались, что теперь на людях обходят друг друга за версту. А ведь Любовь Валентиновна извинилась и быстро исчезла, чтобы не смущать своих молодых коллег.
    После первой пары Любовь Валентиновна всегда пила кофе в учительской. Другие преподаватели ходили в буфет, где ели еще и бутерброды, а некоторые даже салаты. Но Любовь Валентиновна мужественно ждала обеда, который приходился аж на 15 часов. Пока она сидела в одиночестве в учительской, туда заглянул завхоз, зашел и положил на стол перед Любовью Валентиновной небольшой пакет с двумя румяными пирожками.
-Вот, попробуйте. Это моя маманя испекла. Кофе натощак вредно пить.
Любовь Валентиновна испуганно взглянула на него, потом обернулась, но в учительской кроме них двоих никого не было.
-Зачем вы, Володя… нас могут неправильно понять,– пролепетала она.
-Здесь никого нет. Ешьте! – прикрикнул он на нее и вышел прочь. Его все называли Володей, без отчества. Он везде наводил порядок, прибивал шатающиеся полки, чинил стулья и столы, регулировал сворки пластиковых окон, менял сломанные жалюзи. И регулярно подкармливал Любовь Валентиновну. Старался втихаря, но все знали, что он к ней неравнодушен.
    Пирожки оказались вкуснющие, у Любови Валентиновны аж слёзы выступили на глазах от удовольствия. Вчера он принес ей сырники, а позавчера рулетики с ветчиной. Проблема состояла в том, что Любовь Валентиновна была старше Володи на пять лет и считала себя уже безнадежной для отношений с мужчиной. А как иначе, ведь ей исполнилось 37, за плечами осталось много чего, и главное разрыв пятилетних отношений. Хотя чего уж там, ее просто бросили, а замуж она никогда не выходила, хотя два раза получала предложения. Но оба претендента не нравились ей. Один выпивал, второму требовалась жена-прислуга. А ведь Любовь Валентиновну на работе ценили как профессионала, она имела поощрения и благодарности от руководства и множество восторженных отзывов студентов на сайте вуза. Кроме того, ее считали красивой и самой фотогеничной на кафедре, однако вела она себя строго по отношению к мужчинам, поэтому к ней никто не подкатывал, как к другим, более молодым и свободным девушкам-педагогам.
    Когда коллеги вернулись из буфета, пирожков уже и след простыл, а Любовь Валентиновна сидела над рефератами студентов. Володя заглянул, удовлетворенно хмыкнул и исчез.
    День прошёл как обычно, но вечером Любовь Валентиновна вышла на крыльцо, а потом вернулась за зонтом, потому что набежали тучи, и ветер поднялся. С одной стороны тучи явно говорили о возможности дождя, но ветер несколько менял ситуацию. Однако зонтик не помешает, решила Любовь Валентиновна. В этот момент на ступени крыльца поднялся завхоз, молча взял ее за руку и повел за собой к своему джипу. Коллеги частенько удивлялись такой дорогой машине, казалось бы, у обычного вузовского завхоза, оклад которого был не так уж велик.
-Я знаю ваш адрес, – сказал завхоз и завел двигатель.
-Коллеги могут нас неправильно понять, – заметила Любовь Валентиновна, усаживаясь поудобней.
-Все и так все знают и понимают, – ответил Владимир.
-Знают и понимают? О чем вы говорите?! – изумилась Любовь Валентиновна и беспокойно заёрзала на сиденье.
-Они же не слепые.
-Володя… Владимир Николаевич…– Любовь Валентиновна почувствовала недостаток воздуха и стала хватать его ртом как рыба, выброшенная на берег.
-Хватит рассуждать. Я же не убивать вас везу.
-Не убивать? Тогда куда?
-Ну почему вы такая глупая? Совсем ничего не понимаете? Ни обо мне, ни о себе самой.
-О себе самой? А куда мы едем? Это ведь совсем в другую сторону от моего дома.
-Так и не понимаете?
-Вы скрытый маньяк? – почти шёпотом спросила она, держась за своё горло обеими руками.
-Да, я маньяк и везу вас убивать! – ответил завхоз Володя и прибавил газу. 

***2
-Вы ведь не больно меня убьёте? – спросила Любовь Валентиновна слегка охрипшим голосом.
-Нет. Больно не будет, обещаю.
-А потом?
-Потом расчленю ваше тело и буду каждый день съедать понемногу. Давно мечтал.
-Думаете, я вкусная?
-Уверен. Зря, что ли, я вас матушкиными сырниками и пирожками подкармливал.
-Еще роллы и тортики были.
-Вот именно.
Она притихла, он глянул на нее в зеркало заднего вида и улыбнулся.
-Не очень-то плотоядная у вас улыбка, – сказала она.
-В раж ещё не вошёл. Но всё впереди.
-Как-то не верится. Слишком вы спокойны.
-Это внешне, потому что люди вокруг.
-Грустно в такой день расставаться с жизнью.
-А что в вашей одинокой жизни хорошего? Особенно после того, как бывший беспардонно бросил вас?
-Ну… мечты… чтение, фильмы всякие, прогулки, посещение выставок…
-Везде одна? Подруги все замужем и с детьми. Нет, пора, пора вас съесть, пока еще молода и привлекательна.
-Мне 37, разве молода?
-По виду не скажешь, выглядите на 30.
-Не врите!
-Ну… на 32 от силы.
-Неужели мой вид вызывает у вас аппетит?
-Да, аж слюнки текут.
-Тогда… можно последнее желание перед тем, как вы начнете меня убивать?
-Давайте!
-Я же смогу принять душ? Как-то не хочется умирать несвежей после рабочего дня. Да и вкуснее так буду.
-Душевая кабина с ванной устроит?
-Да. А саван… то бишь, банный халат вы мне презентуете?
-Так и быть.   
-И еще… как бы поделикатнее объяснить… Меня уже почти год никто не убивал. Это, чтобы вы понимали глубину проблемы…
-Я учту это, – сказал завхоз-маньяк.
Дальше они ехали молча. Любовь Валентиновна, посмотревшись в зеркальце, безнадежно убрала его в сумку и стала смотреть на дорогу, хотя Владимир видел в отражении, что иногда она поглядывала на его спину и бритый ёжик на затылке.
    Когда они подъехали к широкому крыльцу современного элитного дома, завхоз так же за руку повел ее за собой.
-Боитесь, что убегу? – спросила она.
-Да, боюсь. Слишком долго я ждал удобного случая, чтобы усадить вас в свой джип.   
-Володя, подумайте еще раз, пока не поздно. Разочарование иногда бывает разрушительным. Видите, я уже не сопротивляюсь, и ваш запал может пропасть на корню.
-Не надейтесь на это.
-Нет, я это к тому, что может возникнуть неловкость между нами.
-Мы уже прибыли, – сказал Володя, подведя ее к двери с электронным замком. Любовь Валентиновна испуганно умолкла и покорно вошла вслед за ним в шикарные апартаменты.
    Она едва разобралась, как и что включать в душевой кабине, и полоскалась там довольно долго, потому что закайфовала под тропическим душем. Однако вылезла, надела махровый халат, в котором просто утонула, для начала осторожно выглянула за дверь и опасливо вышла. В гостиной никого не было, но за соседней дверью слышался шум воды. Гостья не знала, что дальше делать, поэтому скромно села в кресло у огромного окна. Вид из него был фантастический, с высоты двор и череда скверов выглядели как макет какого-то зарубежного жилого комплекса для миллиардеров.
    Пока она разглядывала всю эту красоту, Володя вышел из душа и спросил:
-Люся, ты голодна?
Любовь Валентиновна сжалась и подумала, что умирать лучше голодной.
-По-по-почему Люся? – заикаясь, удивилась она.
-Люба лучше? – спросил он, разогревая что-то в микроволновке.
-Мы не в таких отношениях.
-Значит так? – спросил он и внимательно посмотрел на нее. Любовь Валентиновна ответила ему гордым взглядом непокоренной жертвы перед казнью.
    Ужин так и не состоялся. Любовь Валентиновна в мгновение ока оказалась в спальне на белоснежных простынях и лишь успела подумать, что ее противник физически очень силен, поэтому ей не в чем винить себя, ведь она была не способна сопротивляться ему. Хотя где-то глубоко в душе ее точило сомнение, она стыдилась признаться себе, что игра в жертву впервые понравилась ей.
-И все-таки нужно поесть, – сказал Володя через полчаса после секса.
-Хорошо бы, – отозвалась Любовь Валентиновна, которая после всего произошедшего лежала, стыдливо натянув покрывало себе почти до глаз.
-В общем, так, – сказал он, – Отныне ты – Люся, я – Вова. И нечего мне тут.
-А на работе?
-Работа – это работа. Там ты преподша, а я завхоз.
    Когда они ели разогретые привозные блюда, новоиспечённая Люся попробовала внести ясность:
-Называть меня Люсей не вполне правильно. Люся – это вроде бы уменьшительное от Людмилы?
-Поговори мне ещё, – сказал Володя, скрывая улыбку.               
-А пирожки продолжишь мне приносить? – спросила "жертва".
-Куда ж я денусь, – ответил "насильник".

***3
-Володя, отвезите меня домой. Мне нужно подготовиться к завтрашнему дню и выбрать одежду на четверг.
-Во-первых, не Володя, а Вова, а во-вторых, почему на "вы"? Ты уже забыла? Я не потерплю возражений.
Любовь Валентиновна испуганно сжалась и посмотрела на него.
-Ты сказала про одежду на четверг. У тебя на каждый день недели отдельный лук?
-Ты знаешь жаргон стилистов?
-Да, в молодости учился по этой специальности. Глупый был.
-Боже… представляю себе, как нелепо в твоих глазах мы все одеваемся.
-Я не замечал особого разнообразия в твоих луках.
-Ну да, у меня всего пара офисных юбок и четыре блузки. На торжественный выход брючный костюм и строгое платье. И, конечно, есть неформальная летняя одежда. Володя… Вова, почему ты выбрал меня?
-Потому что.
Она примолкла, не зная, что говорить.
-Поедем, купим тебе что-нибудь из одежды, – сказал Володя.
-Не нужно,– пролепетала она, но потом сказала более уверенно:
-Я не содержанка. Вы…ты не обязан.
-Тогда отвезу тебя домой.
    Когда он доставил ее к подъезду, то спросил:
-Покажешь своё гнездо?
-Я живу в съёмной квартире. Занимаю кухню, санузел и одну комнату, вторую хозяева закрыли на ключ, у них там свои вещи остались.
-Понятно. В выходные перевезу тебя к себе.
-Нет,– возразила Любовь Валентиновна.
Он посмотрел на нее, но промолчал, завел двигатель и уехал. Она в недоумении осталась возле дома. Потом кивнула сама себе и вошла в подъезд.
-А чего я хотела? Все правильно. Жаль, что пирожков я больше, наверно уже не дождусь.
Однако через час он позвонил ей:
-Назови номер своей квартиры.
-Зачем? Сорок восьмая, – ответила она.
Через минуту у нее зазвонил домофон. Любовь Валентиновна оглядела себя, но нажала кнопку входа и открыла дверь для гостя.
    Володя привез несколько больших пакетов с логотипами известных бутиков, и отдельно целый пакет еды. Люба молча пропустила его в квартиру, потому что поняла, что сопротивление бесполезно. А Володя между тем осмотрел комнату, попробовал рукой тахту на прочность, заглянул в ванную и кухню.
-Ладно, на один раз сойдёт, – сказал он и снял ветровку.
-Вы…ты хочешь остаться у меня на ночь?            
-Да, – ответил он тоном, не терпящим возражений, взял пакет с продуктами и отправился в кухню.
-А ты, Люся, разбери то, что я купил для тебя. Никаких возражений не приму, – сказал он уверенно.
    Любовь Валентиновна покорно стала разбирать пакеты и раскладывать на тахте юбки, блузки, платья и жакеты, имелся еще и комплект дорогого нижнего белья.
-Примерь все это, – сказал ей Володя.
Она закрыла дверь комнаты и начала мерить. Все предметы купленной Володей одежды прекрасно подошли, поэтому Любовь Валентиновна аккуратно вложила их обратно в пакеты.
-Это все теперь твоё. Юбку и кардиган наденешь завтра, – сказал он по-хозяйски.
-Володя… Вова, почему ты распоряжаешься? Я что, не имею права голоса?
-Почему, имеешь. Когда по делу. Давай договоримся – все, что я покупаю и даю тебе, бери без возражений. Подойдет или не подойдет, разберешься в процессе жизни.
-Это я понимаю. Интересно другое – зачем ты это делаешь? И почему постоянно меня прессуешь? Во-первых, ты младше, а во-вторых…
Он внимательно смотрел на нее, поэтому она замолчала, потеряв мысль.
-Думаю, ты все уже поняла. Сама ты не способна устроить свою жизнь, и возраст тут совсем не при чем. Поэтому давай договоримся раз и навсегда – отныне мы пара.
-Почему ты так решил?
-Потому что тебе хорошо со мной, а без меня плохо.
-С чего ты это взял?
-Хватит, и так все ясно. Давай просто жить вместе, не тратя время попусту. Если продержимся десять дней, тогда…. распишемся. Тебе давно пора замуж, да и родить не помешало бы. 
-А если не продержимся? – спросила Люба.
-Поверь, всё будет нормально, – ответил Володя.

***4
    К удивлению Любови Валентиновны день на работе прошел как обычно. Никто из коллег ничего не заподозрил, поведение Володи выглядело вполне естественным. Сама Люба ощущала некоторое напряжение в его присутствии, но лишь потому, что ревновала его к другим девушкам и женщинам, ведь он ко всем был внимателен, впрочем, только в пределах своей должности. Раньше она не замечала, как другие женщины смотрят на него.
    В учительской он появлялся нечасто, больше решал вопросы порядка и достаточного наличия инвентаря в аудиториях, направлял рабочих заменить сломанные стулья, столы, скрипящие дверные петли и т.п. Постоянно требовалось пополнять посуду в столовой, потому что регулярно разбивались тарелки и стаканы, а также то и дело пропадали вилки и ложки. И в библиотеке часто требовался мелкий ремонт стеллажей. А кроме этого Володя выдавал карточки вузовским водителям на заправку автомобилей и автобуса. Да и привоз готовой еды для столовой с комбината питания контролировал по накладным также он.
    Видя и зная все это, Любовь Валентиновна теперь раздумывала над тем, как это Володя стал работать завхозом. Его джип и апартаменты, где он жил, никак не соответствовали образу технического работника на очень среднем окладе. К тому же она услышала разговор двух молодых преподавательниц, из которого поняла, что Володя имеет высшее экономическое образование и раньше работал в процветающей фирме ведущим специалистом.
    Сегодня после работы он планировал перевезти все необходимое из её квартиры к себе, и сказал ей, что сразу после регистрации она должна будет расторгнуть договор аренды и потребовать возврата суммы залога. В апартаментах он предоставил ей отдельную комнату с компьютером, столом, шкафами и диваном. Люба не сопротивлялась. Удивлялась только тому, что у Володи дома имелся даже встроенный сейф. А еще она видела в его гардеробной несколько костюмов, штук 12 рубашек под пиджак и другой мужской одежды. В его домашний кабинет она пока не заходила.
    Люба прикидывала так и эдак и пришла к выводу, что работа в большой фирме в свое время давала ему значительный доход или же обеспеченные родители помогали ему деньгами. Варианты того, что он был женат на богатой женщине, а потом развелся и отсудил у нее квартиру и джип, Люба не рассматривала, она даже думать о таком боялась. Пока ей не хотелось разрушать завесу тайны, поэтому она решила дождаться окончания десяти дней их связи. После разрыва со своим бывшим она точно знала, что больнее, чем тогда, точно не будет. Володино условие десяти дней Люба считала совершенно несерьезным. Расписаться? С какой стати?
    Её смущало лишь то, что он слишком внимателен к ней и заботлив, словно они уже стали супругами. Однако Люба не хотела обольщаться, поскольку, испытав однажды сильную боль от предательства мужчины, в котором была уверена, боялась получить новый удар в сердце.
    Она не смогла расстаться с Володей до истечения 10 дней и теперь ждала его слов как приговора. А он вечером десятого дня сказал ей:
-Завтра заедем в мфц и подадим заявление.
-Ты даже не спросил, согласна ли я.
-Разве не согласна? – искренне удивился Володя. А потом достал коробочку с кольцами и еще одну с красивой подвеской на цепочке. Эта подвеска очень подходила к ее серёжкам.
-Давай сядем и поговорим, – все-таки произнесла Люба срывающимся голосом.
-Что с тобой? Ты взволнована… Я был уверен, что у нас всё хорошо, – Володя взял ее за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза, – Ты боишься? Тебе ведь хорошо со мной, я не давал тебе никакого повода для беспокойства.
-Да… я очень ценю…но, понимаешь… Все слишком быстро. Я встречалась со своим бывшим целых пять лет, а потом… да, конечно, никакой любви у нас не было, и все равно я испытала сильную боль при разрыве. Вероятно, я человек привычки. Мне нужна стабильность, тихая повседневная жизнь и уверенность в том, что меня никто не осудит за то, что я сошлась с парнем моложе на целых пять лет. 
-Меня интересует лишь вопрос – тебя тянет ко мне? – спросил Володя, сидя напротив и внимательно глядя на нее. Люба даже поёжилась под его взглядом.
-Пойми… тянет, не тянет… это все несерьезно. Красавчики с экрана тоже многих женщин притягивают.
-Ты не хочешь за меня замуж? – спросил он ее.
-Я же говорю, все слишком быстро случилось. Я еще не разобралась в себе. Мне нужно время. 
-Хорошо, – сказал Володя, – Я отвезу тебя домой и дам месяц на размышления. Этого достаточно?
    Она испуганно взглянула на него, посмотрела по сторонам, а потом все же кивнула. Когда она собрала свою одежду и обувь в сумку, Володя оглядел ее с головы до ног и сказал:
-Ключи от своей квартиры взяла? Пошли.
    В машине они оба молчали, и Люба ощущала, что между ними возникла трещина, которая по мере приближения к дому со съемной квартирой все больше увеличивалась. Про пирожки в обеденный перерыв Люба уже даже не мечтала.            

***5
    Когда Любовь Валентиновна разложила свои вещи из сумки и села к столу, квартира показалась ей нежилой, хотя снимала ее Люба уже целый год после того, как Федор бросил ее. Он тайком, пока Люба находилась на работе, собрался, оставил записку и уехал в неизвестном направлении. Любе пришлось самой расторгать договор аренды двушки, где они прожили с Федором пять лет. Двушка была Любе не по карману.
    Подруги не удивились, Ксения так прямо и сказала:
-То, что он не женится, потому что не хочет ни детей, ни ответственности, было ясно с самого начала. Но я бы и дня не стала жить с мужиком, которому секс всего два раза в месяц нужен.
    А две другие Любины подруги вздыхали:
-Все равно на примете для длительных отношений никого больше нет. Либо пьющие, либо женатые.
    Любу все считали самой симпатичной среди подруг, к ней часто клеились парни, а мужики постарше делали недвусмысленные предложения, хотя она с подругами встречалась в довольно презентабельном ресторанчике, правда, недалеко от метро.
    Сейчас она сидела и думала, что же дальше, и зачем ей этот месяц. Закрыв глаза, она представила себя на дорогой белоснежной простыне в апартаментах Володи и даже ощутила нечто вроде прикосновения его рук к своему телу, которое он, смеясь, называл тельцем. Рядом с ним Люба действительно выглядела слишком хрупкой, если не сказать тощенькой.
    Раздевшись, она осмотрела себя в зеркало и убедилась, что всё на месте – и грудь, хоть и небольшая, и плоский живот, которым она гордилась, и даже попа. Люба потрогала ее и сказала:
-Упругая, не то что у многих.
Ее фигуре завидовали многие упитанные преподавательницы, молодые и не очень, и открыто говорили об этом. А Володя выбрал ее.
    Утром Люба увидела его лишь мельком, он разбирался с двумя рабочими в конце коридора. А потом начались лекции. Завершилась первая пара, и преподаватели отправились в буфет, чтобы выпить кофе и съесть по бутерброду, а Люба как всегда осталась одна в учительской. Конечно, она не взяла никакого перекуса из дома, поскольку в ее холодильнике мышь повесилась. Но не прошло и пятнадцати минут, как в кабинете появился Володя, подошел к столу Любы и сунул ей бумажный пакет с горячими пирожками, а также закрытый стакан кофе латте.
-Прости, что задержался, маманя раньше не смогла привезти все.
-А как же месяц? – спросила Люба.
-Ешь давай, – ответил он и сел напротив, – И нечего реветь. Сама же захотела разъехаться на время.
-Я…я… зачем ты меня послушал? – отпивая по глотку, всхлипывала она и вдыхала заманчивый запах выпечки.
-Знаю, знаю, сам за пирожки моей матери Родину могу предать. После лекций заберу тебя обратно к себе. Согласна? – спросил Володя.
-Зачем спрашиваешь? – ответила Люба и снова заплакала.    
    Она не знала, радоваться ей или нет. Несмотря ни на что, Люба ни в чем не была уверена и понимала, что тянет ее к Володе только сексуальное желание. А всей своей предыдущей жизнью она впитала высокие идеалы настоящей любви и только ее считала веским основанием для заключения брака и рождения детей. Без любви она и так прожила целых пять лет с Федором – спокойно, без особых всплесков, хотя и с тайной мечтой встретить того, кого сможет полюбить по-настоящему. Ей было очень больно, когда Фёдор тайком без предупреждения сбежал от нее, но очень скоро она убедила себя, что он наверняка встретил свою настоящую любовь, и мысленно даже пожелала ему удачи и счастья. Хотя позднее узнала, что он закрутил короткий роман с какой-то бизнес-вумен, которая уже через месяц бросила его. Возможно, Фёдор уже знал о ее связи с Володей и поджидал, когда она наскучит молодому любовнику.
    После того, как она снова собрала сумку с вещами, Володя сказал:
-У тебя есть что-нибудь на выход? Ты же встречалась с подругами в ресторане, на торжественном приеме в универе не раз была.
-Да, есть платье и туфли, и ты ведь накупил мне обновок.
-Хорошо, возьми все это. Завтра утром поедем в мфц.
-Зачем мне наряжаться? Завтра же рабочий день, пятница.
-Я решил вопрос, и завтра нас сразу распишут. Фотографу я уже заплатил, – сказал Володя будничным тоном. Люба хотела возразить, что так нельзя, но не возразила, зная по опыту, что он не станет слушать ее возражений. И высокие идеалы медленно растаяли в ее воображении, как видение недосягаемых святых скрижалей в облаках.      
    Ночью, обнимая ее, Володя сказал:
-Смотри, не устрой завтра спектакль.
-Не устрою. Я тут подумала… давай попробуем. Если что не так, разведемся.
-На это даже не надейся. 
-Я всегда считала, что вступать в брак нужно только по любви.
-Вот именно. Я тоже так считаю.
-И ты уверен, что любишь меня?
-Уверен.
-Но я не уверена в своих чувствах.
-Ничего, в них за тебя уверен я. Так что ни о чем не переживай.

***6
    Любовь Валентиновна выглядела на удивление спокойной, когда расписывалась в акте о заключении брака с Володей. А он, также сделав это, облегченно вздохнул и шепнул ей на ухо:
-Ну, всё, ты моя. Никаких разводов у нас с тобой не будет.
    Накануне она полночи думала о том, что с Федором у них все было совсем по-другому. Спокойно и уважительно, никаких ролевых игр. Он был внимателен и вел себя очень интеллигентно. Однако она, как ни напрягала память, не могла вспомнить ни одного его признания в любви. И бросил он ее, тайком собрав вещи и оставив на столе короткую записку с вежливыми словами о том, что недостоин ее и желает ей счастья. Конечно, не так, как поступил бы истинный интеллигент, но все же лучше многих мужчин, когда-либо бросавших своих женщин. Да и была ли Люба его женщиной? Сейчас она очень в этом сомневалась. Ведь это она молчаливо намекала ему на то, что хочет секса, сам он никогда первый не проявлял активности. А Володя… этот молодой широкоплечий здоровяк наверняка мог интеллигентишку Федора одной рукой за шкирку поднять.
    Из разговоров коллег она знала, что Володя служил в ВДВ, но у него самого пока так ничего и не спросила. Ее всегда пугал вид пьяных парней в тельняшках и голубых беретах. Фактически она ничего не знала о своем новоиспеченном муже. Володя был не очень разговорчив. После работы они сначала гуляли около часа в соседнем парке, потом ужинали, смотрели новости, потом… все остальное. И это остальное поглощало ее полностью.
    Общие знакомые у них имелись только в университете. Володя пока не знал подруг Любы, а она не знала его друзей. Да что говорить, если они оба еще даже не познакомились с родителями друг друга.
    Когда они шли из мфц к машине, Люба подумала, что не знать до брака своих будущих родственников лучше всего – никто из них не смог повлиять на их настоящие чувства. Ведь Володя сказал, что любит ее. Зачем бы ему так настаивать и жениться на ней, если не из-за любви. Но тут она резко остановилась и подумала: А я сама люблю Володю или нет?
    Он стоял рядом и молча смотрел на нее, но не делал никаких резких движений. Однако выражение Любиного лица все-таки вынудило Володю спросить:
-Что?
-Ты вчера сказал, что уверен в моих чувствах, даже если я сама в них не уверена.
-Да, это так,– подтвердил Володя.          
-И мы даже поженились! – воскликнула Люба.
-И что?
-Но я до сих пор ни в чем не уверена!
-Придем домой, и все встанет на свои места, – спокойно сказал Володя.
-Как-то все буднично и прозаично произошло, – разочарованно произнесла она.
-Ты хочешь свадьбу?
-Нет-нет. Это я так, мысли вслух. Расскажи мне о своей семье.
-Мой отец и старший брат занимаются бизнесом. Мама домохозяйка. Есть еще двоюродные братья и сестра.
-А как и почему ты стал завхозом в универе?
-Отец раньше возглавлял административно-хозяйственный отдел нашего университета, безупречно проработал 20 лет, но однажды ревизия выявила на складах АХЧ большую недостачу строительно-ремонтных материалов. Ему пришлось брать кредит и в долг у друзей большую сумму, чтобы погасить выявленный ущерб. Мой приятель провел следствие и через полгода нашли настоящих виновников хищения. Но отец уже не вернулся назад, хотя его звали и извинения принесли. Я временно подрабатывал у отца помощником, а когда он и мой брат решили создать фирму, разработал для них бизнес план, получил грант и запустил для них стартап. С этого они начали. А я остался в вузе завхозом, потому что до сих пор не все, укравшие стройматериалы во время работы отца, найдены. Троих я уже выявил, пока собираю доказательства.
-Я слышала, ты по образованию экономист.
-Да. После армии отдохнул, устроился в большую фирму и проработал там почти пять лет. Но разошелся с руководством во мнениях. Потом подробности расскажу. Мутная история.
-Твоя квартира и джип, откуда они?
-Да, в фирме как топ-менеджер и главный консультант гендиректора я заработал неплохие деньги, но… больше не хочу знать ничего о нем и о моральных уродах, которые его окружают.
-Боже… и после всего этого ты простой завхоз? А те, на кого ты собираешь доказательства… зачем? Пусть следователи этим занимаются.
-Дело закрыли, а отец из доходов семейной фирмы до сих пор погашает долги своим друзьям, у которых занимал. Те, кого осудили за хищение, деньги от продажи стройматериалов либо спрятали, либо бездарно истратили. Все пятеро сидят за решеткой, им дали реальные сроки. 
-Ты так занят на работе, но всегда находил время и приносил мне пирожки…
-Почему слёзы?
-Потому что я ничего не могла дать тебе взамен,– захлюпала носом Люба.
-Зато сейчас стала моей женой. Не зря я тебя подкармливал, пирожки оказались хорошим вложением средств, – улыбнулся Володя.

***7
    Родители Любы давно уже смирились с тем, что она живет с мужчиной в гражданском браке, хотя, конечно, отец постоянно ворчал, потому что Федор ему не нравился. А мать одергивала отца и говорила, чтобы не лез в жизнь дочери. Сначала они все еще ждали, когда же Люба узаконит свои отношения, потом и ждать перестали. А ведь Любу всегда считали красивой и умной… Сама она старалась уходить от ответов на их вопросы и говорила, что у них с Федором все хорошо. Про детей родители даже не заикались. В их представлении первой строкой должно было идти свидетельство о браке.
    Однако даже сейчас Люба не вспомнила о родителях, ее волновали совсем другие вопросы. Во-первых, она не знала, как вести себя с коллегами и сообщать ли им о своем новом семейном положении. Даже про подруг она сейчас не вспоминала. Все потому, что не ощущала себя замужней женщиной и совершенно не понимала, любит ли Володю. То, что ей было хорошо с ним в постели и то, что ей нравилась его большая современная квартира, ни в чем ее не убеждало, напротив. В Любином представлении за любовь требовалось многим пожертвовать, бороться, лить слёзы и умирать от глубоких и ярких чувств. Но ничего этого не происходило. Всю неделю после регистрации они жили точно так же, как и до этого. А на работе она тайком от Володи снимала обручальное кольцо.
    Но уже в среду в перерыве после первой пары она услышала разговор двух преподавательниц о том, что завхоз женился, потому что на его правой руке обручальное кольцо увидели практически все. Открыто спрашивать девушки не могли, а вот мужчины сразу задали Володе вопрос. Он подтвердил, что женился, с него потребовали банкет.
-Я поговорю об этом со своей женой, – улыбнулся он в ответ.
    Володя как обычно принес Любе пирожки и умчался по срочному делу, и конечно, он видел, что кольца у нее на руке нет. Заметил он это сразу, еще в понедельник. Но пока молчал, ждал, когда же она решится. Давить на нее он не собирался, потому что… потому.
    Он вполне понимал ее состояние, поскольку видел все ее душевные метания. И то, что она совершенно не могла сопротивляться его притяжению в сексе, являлось чуть ли не главным препятствием в том, чтобы она открыто радовалась своему новому положению, не говоря уж о том, чтобы похвастать тем, что вышла замуж. Во-первых, ее крайне смущало то, что он моложе ее, во-вторых, слишком короткий срок он ей дал на адаптацию и приведение мыслей в порядок. Но, как она ни пыталась соблюдать конспирацию, коллеги уже дважды видели, как она садилась к Володе в джип.
    О том, что женился, Володя сказал пока только матери. Она была самой тактичной и скромной в их семействе, хотя и руководила и управляла дома мужем и сыном именно она. Володя просто показал матери фото и видео с регистрации, сказав при этом, что Люба пока очень стесняется. Как он и предполагал, мать не спросила о возрасте Любы, а по ее виду решила, что молодой жене сына не больше 30-32 лет. Вполне нормально, слишком ранние браки ни к чему хорошему в нынешнее время не приводят. Она знала, по крайней мере, уже с десяток примеров разводов детей своих знакомых, у которых даже дети имелись.
    Вечером в пятницу Володя сказал, что им с Любой нужно познакомиться с его родителями.
-Не дрожи. Мать видела твое фото и видео, ты ей очень понравилась, – сказал он Любе, – Можешь просто молчать, если хочешь, на все вопросы буду отвечать я.
    Перед сном он заставил ее выпить 30 грамм коньяка, чтобы спалось лучше.               
-А вдруг мы поймем, что поторопились? – то и дело спрашивала Люба,– Я вот совершенно ни в чем не уверена.
-Мы не воры и не преступники, зачем нам скрывать что-то? – отвечал Володя и обнимал ее.
    Своей матери Люба рассказала все по телефону и обещала привести Володю в воскресенье. А визит к родителям Володи они наметили к 15 часам субботы. К этому времени Люба уже дважды принимала успокоительное, поэтому внешне вроде бы не волновалась.
-Между прочим, – сказал Володя, – Твои переживания говорят о том, что тебе далеко не все равно, из чего следует, что ты дорожишь замужеством и не хочешь его потерять.
-Мы говорили с тобой о любви, не сваливай все в одну кучу, – огрызнулась она.
-Хорошо, что немного злишься, так в тебе просыпается боевой преподавательский дух. Слышал я, как ты строга со студентами в зачетную сессию.
-Я злюсь от того, что не знаю, как себя вести.
-Все будет хорошо, я ведь рядом, – отвечал он.            
    Однако она смогла собраться, как перед экзаменом, хотя почти все время при общении с матерью и отцом Володи молча улыбалась. Ответила лишь на ничего не значащие вопросы, а когда они с Володей вернулись в машину, сказала:
-Ты так и не сообщил им, что я старше тебя?
-Твой возраст не имеет значения. Выглядишь намного моложе своих лет. И вообще, кому какое дело?
     Вернувшись к дому, они решили прогуляться по парку, хотя было довольно ветрено.
-Точно так же сейчас и у меня на душе, – сказала Люба, – Мне неспокойно.
-Поверь, это пройдет, – уверял Володя и не отпускал ее руку из своей. Пока они шли, Люба действительно постепенно успокоилась и даже подумала – это и есть любовь. 

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
         июнь 2025