Свеча - байка

Фото из Интернета

Производство http://proza.ru/2023/06/20/1445


          На рубеже двадцатого и двадцать первого веков портовые сборы за нахождение промыслового судна в Авачинской бухте выросли настолько, что компаниям судовладельцам было проще приобрести авиабилеты на членов экипажа, которые убывали и прибывали на борт, скажем, в Находке, во Владивостоке или где-нибудь в Японии или Китае. Коллектив наслаждался перелётами, путешествовал и знакомился с новыми местами.

          Однако не всем везло с далёкими портами. Западное и Восточное побережья Камчатского полуострова имеют ряд посёлков, в которых оборудованы аэропорты для малой авиации, а также свои пункты пограничного и таможенного контроля.

          И вот один «морской волк» рассказал такую историю.

          Наш большой автономный морозильный траулер вёл добычу тресковых пород рыб в Беринговоморской экспедиции. Руководство в целях экономии приняло решение произвести смену двадцати человек в заливе Корф на якорной стоянке одноименного поселка.

          Счастливые обладатели туристического перелёта над территорией нашего неповторимого уголка природы, мы с вещами добрались до аэропорта Елизово. Пройдя в зал ожидания левого крыла вокзала, разместились, затерявшись среди пассажиров местных авиалиний.

          Стрелки круглого циферблата над стойкой регистрации застыли в положении девяти утра, время нашего вылета. Объявления из громкоговорителей отменяли рейсы на север полуострова по неблагоприятным погодным условиям. Хотя за огромным витринным стеклом светило июньское солнышко, пробиваясь лучами сквозь пористые бело-сизые барашки. Днём в областном центре синоптики обещали переменную облачность без осадков с температурой воздуха до одиннадцати градусов тепла.

          Застегнув куртки и покрыв головы шапочками, от нашей группы отделилась тройка посыльных, уверенно покинувших дислокацию в направлении привокзальных ларьков. Уже через пятнадцать минут группа рассредоточилась на своих чемоданах, рюкзаках и мешках на свободной площади пола у большого окна. Жизнь с пивом под картишки, с гитарой и пением, спорами, смехом приобретала яркие краски. Это помогало настроиться на терпеливое и долгое ожидание путешествия. Со стороны мы с раскрасневшимися от перевозбуждения лицами напоминали геологов, которые не успели отпустить бороды. Двое отсели на широкий подоконник, решая математическую задачу, перемещали по доске шахматные фигуры, играя в шашки.

- Вы бы ещё в «Чапая» игранули этими фишками, – летела шутка товарищей.

- Или состязания в уголки…

          Вместе с нами смеялись ожидающие объявления регистрации люди, многие из которых являлись представителями коренных народов. Словно родственники или старые знакомые, кто-то из них выходил за нашими ребятами на улицу выкурить папироску мира.

- В каком звании? – меня обжог взгляд пожилого дядьки в малахае.

- Дед, ты чего, юколы объелся? – я поперхнулся табачным дымом.

- Капитана? Майора?

- Бери выше, генерала, – бросаю собеседнику.

- Моя так и думала, ментяра, однако!

- Рыбаки мы, отец! Чего тень на плетень наматываешь?

- Не пиз..? – я чуть не упал от его вопроса.

- Нет, конечно! Чем угодно, божусь!

- Тогда долго жить будешь, – прищуривается и, приоткрыв рот, демонстрирует тройку пожелтевших зубов. – Дружба, однако!

          Глубоко затянувшись и выпустив из ноздрей дымовые струйки, передаёт мне облизанный мундштук с самокруткой, в которой только ему известно, что там намешано.

          Отказаться, выказав неприязнь, значит обидеть и стать кровным врагом. Принимаю почтенно «трубку», делаю глубокий вдох, втягивая в себя смесь, отдалённо напоминающую табак с горечью и чем-то жгучим. Дыхание, как говорится, спёрло. Буквально задыхаясь, натужно пытаюсь медленно освободить легкие.

          «Добрый дедушка» выказывает удовлетворение, протягивает свою кисть, хлопает левой ладошкой меня по плечу.

- Молодец!

          А у меня во рту послевкусие, будто глоток «Крем-соды» сделал.

          Мужики потом во время промысла удивлялись, как мне удалось дым пустить из ушей. Вероятно, шутили.

          После полудня вся наша компания, приросшая новыми братьями, перешла в ресторан «Полёт». Таких посетителей официанты очень уважают. Правда, их можно увидеть только вечером, а здесь днём и в таком богатом количестве, что можно закрывать заведение засветло.

          Вот в этом прекрасном зале за тостами нашёл нас ответственный от базы. Влетел вихрем. Китель нараспашку, фуражка в руках, пузатый портфель перетягивает на правый борт.

- Посудина под парами! Грузимся!

          В те минуты, когда мы проходили под аркой с надписью «Счастливого пути», провожающие заполнили площадь, выкрикивая добрые напутствия и пожелания семи футов под килем. Нет, сейчас мы себя ощущали не моряками. Фантазия, разыгравшаяся алкоголем, вдохновляла на подвиги. Хотелось отличиться чем-то таким… Старший сказал.

- Есть морская авиация, а мы – космическая! – все в знак согласия закивали головами.

          При погрузке в салон Ан-28, это такой летающий «пазик», штурман крикнул в удалённую кабину.

- Командир! Перегруз!

- Как всегда. Рассаживайтесь по билетам. Прорвёмся! – донеслось в обратку.

          Мы поднимаемся по трапу хвостового отсека, оставляя поклажу в багажном отделении, и размещаемся на узких и неудобных баночках. Места мало, но нам не надо во Вселенную, мы только туда, обратно другие. Потерпим.

          Наш авиалайнер после закрытия входов-выходов чихнул и загудел вначале одним, потом другим газотурбинным двигателем. Лопасти винтов выполняли привычную работу. Машина вырулила со стоянки и оставила за кормой аэровокзал, выкатываясь для разгона на взлётно-посадочную полосу.

          Не притормаживая, пилот направил аппарат вперёд, разгоняя его до максимальной скорости. Уши заложило, продувка не помогала. Прыгнув раз пять, «винтокрыл» оторвался от земли и набирал высоту. С каждым метром усиливалось давление на веки. Сквозь пелену сна я услышал, как командир спросил стюардессу.

- Как балласт?

- Агнцы!

          Из царства Морфея меня вывело ощущение снижения воздушного судна. Протерев глаза и взглянув в иллюминатор, убедился: «Идём на посадку!»

          Час просидели возле нашей «птички» на полосе посёлка городского типа Усть-Камчатский. Наш сопровождающий затерялся за ограждением, когда на часах было шестнадцать пятнадцать по местному часовому поясу.

          Пришлось налаживать контакт с работниками авиакомпании, которые любезно согласились в местной торговой точке прикупить нам легких напитков с консервированной закуской. Только ради здоровья. Для нас привычна болезнь морская, а вот воздушная, да на таком небольшом агрегате.

          Завершался второй час, когда вернулся весёлый офицер с заметно похудевшим портфелем и картонной тарой. Он покачал в руках, словно на весах, свой багаж, и слегка вильнувшим языком убедительно произнёс.

- Здесь убыло, а тут прибыло. Ченч!

          Вероятно, это больше предназначалось для лётчиков, типа «Видите! Вес остался прежним!»

- А в коробке свечи, что ли?

- Почему?

- Ну, ты обещал байку про них…

- Не перебивай, а то останешься в догадках и остальных без удовольствия. В ящике крабовые деликатесы находились. Всё! Слушай!

          Взлётка на этом аэродроме была короткая. Поэтому моторы ревели, а машина, готовая сорваться с места, держалась на тормозах, слегка ускользая юзом в бок. В салоне было тихо. Лица моих коллег, словно каменные изваяния, выражали напряжение. Каждый старался скрыть страх.

          В какой-то момент самолёт вжался и резко скакнул, вдавив нас в кресла. Почти у края «дорожки» нос задрался, чуть-чуть не доходя до прямого угла, и жужжащее трясущийся «космолёт» взмыл в вечернее небо, оголяя закатный горизонт над Тихим океаном.

          Когда лайнер выровнялся, набрав высоту, по его внутренностям прокатилось многогортанное «Фу-у-у-у!»

          Не поверите, мы все влюбились в этот летательный аппарат и начали его дружно называть уменьшительно-ласкательными словами, выражая этому «трудяге» свое уважение.

          Спать не хотелось. Каждый из нас нашёл занятие по душе, читая книги или прессу, раздаваемую на борту.
 
          Уже затемно стюардесса объявила о посадке.

- Мальчики, пристёгиваем ремешки. На улице ветерочек усилился. На море шторм. Помните, где спасательные жилетики?

          «Работяга» клюнул носом и пошёл на снижение. За иллюминаторами было темно. По нему снаружи бежали ручейки. Вдалеке показался берег. Встречные воздушные потоки были столь сильными, что, казалось, самолет зависал на мгновение и, вырываясь из плена, бежал дальше. В один из таких моментов кабина пилотов оказалась вверху, а «лепесток с моторами» свечой заскользил вниз, приближаясь к бушующим волнам. В корпус давил многотонной стеной ураганный порыв, отдаляя «пёрышко» от суши.

- Всё к нам! – крик штурмана вывел меня из оцепенения.

          Отстегнувшись, пассажиры подтягивались на спинках кресел и ползли, выкарабкиваясь, вытягивая друг друга к передней переборке, стараясь всей нашей массой тел перенести тяжесть с «кормы» на «бак».

          Паника? Нет, её не было. Мы чётко выполнили команду и взобрались на «Эверест», спасая свои жизни.

          Ощущение «американских горок» придало скольжение «винтокрыла», выравнивающего себя в горизонте. Он «чихнул», словно поблагодарив нас, и заурчал газотурбинами, устремляясь к конечной точке нашего путешествия.

- Мужики! Мы на земле! Расходимся! – в проёме светящийся от счастья ас.
 
          Народ обнимался, целовался, покидая авиалайнер. Ноги подкашивались.

          За биллиардным столом гостиницы отошедшие от перевозбуждения рыбаки несли всякую чушь, выбрасывая из себя страх свежими шутками, сочиняя на ходу анекдоты.

          Я смотрел на парней, которые употребляли водку, и вспомнил старого коряка «Тогда долго жить будешь! Дружба, однако!»

          Наверное, шаман…

          Вот такая история, брат.


Утка http://proza.ru/2025/04/08/1299