Свежие мысли

Иногда мне кажется, что у человека два глаза для того, чтобы одним смотреть, а другим видеть. Посудите сами, если вам посчастливится поступить в университет, или вы откроете умную книжку, то там можно будет обнаружить невероятно интересные мысли и суждения, которые не то чтобы пересказать, но даже уразуметь порой не под силу. Однако чуть поднаторев, вы вдруг обнаруживаете, что автор гениальной идеи изрёк вещь совершенно очевидную, и интуитивно понятную вам быть может с детства мысль, просто он облёк её в наукообразную форму, от чего та сделалась громоздкой и растопыривается во все стороны при попытке вложить её себе в разум. Это и понятно, ведь умный человек должен не только изложить своё открытие грамотно и обстоятельно, с учётом всех возможных смыслов и противоречий, но и освоить гранды, что требует объёма изложения, доказывающего полноту приложенных усилий. Это последнее обстоятельство весьма тормозит появление свежих мыслей, так как юноша не может пока их грамотно излагать, а человек зрелый, излагать научившийся, забывает, а что же он, собственно, хотел сообщить миру. Поэтому масса простых и гениальных открытий и решений просто пропадает в студенческих беседах или даже в головах талантливых балбесов, а научная среда полна банальной тяжеловесной и нудной рутины.
Случилось так, что пару недель назад довелось мне, в компании подруги, совершить путешествие в соседний курортный город, дабы посетить местный пляж. Конечно, пляж есть и в столице, откуда мы выехали, но этот уже как-то приелся, отчего хотелось некоего разнообразия в отдыхе.  В награду за длинную дождливую осень природа нашего края одарила нас замечательным летом, с умеренно-тёплым солнцем, дивно сочетающимся с бодрящей прохладой моря. Поэтому, а ещё в виду общего экономического положения нашей маленькой, но гордой республики, целесообразнее всего отпуск было провести на родине, в перерывах между работой. 
Чуть больше часа пути, за который местные автобусные линии брались доставить нас до места, я намеревался провести в блаженной полудрёме под кондиционером, либо за чтением книжки, которую заблаговременно взял с собой. Однако планам этим не довелось сбыться, так как наши соседи-попутчики очевидно имели совершенно иные соображения на эту поездку. Одни из них усиленно распространяли неблаговидные запахи дешёвой еды и немытого человеческого организма, другие с тем же старанием издавали звуки, в процессе безостановочного говорения. А так как таковых пассажиров было больше, чем я мог сосчитать сквозь дремоту, автобус гудел от разговоров и вонял изнутри на все лады.
Во второй половине пути, когда самые ароматные соседи, страдающие какими-то очевидными расстройствами тела и души, вышли на остановке, напоследок обдав нас удушливой волной миазмов, случился апофеоз звукового истязания граждан. Парочка болтливых тётушек, получила по телефону звуковое послание от товарки, оставшейся дома, и решила внимательно его прослушать. Двадцатиминутный речитатив пришлось вместе с ними прослушать всем, так как, дабы не упустить ни слова, звук телефона был поставлен на полную силу. А силой он обладал неслабой.
Звонким и бодрым голосом немолодая женщина-абонент уверенно отчитывалась о проведённом дне. По форме это выглядело как беседа, но такая, где две женщины говорят не слушая друг друга, каждая о своём, и при этом слышно только одну. Интересно, что содержание в монологе было, а смысла не было. То есть шло перечисление поступков, действий и связанных с этим переживаний бытового характера, сами по себе которые ничем не выделяются из бытовой жизни. При этом автор говорила напористо, внимательно и усердно, словно боясь, что либо сама что-то упустит, либо получатель не расслышит. Так как послание предназначалось не мне, то сначала я пытался его не слушать, потом уяснить, чего хочет сказать отправитель, а затем – что там вообще происходит. Складывалось впечатление, что либо шпион диктует данные, закодированные тайным шифром, либо подчинённый скрупулёзно отчитывается перед начальством о проделанной работе. Но общая ситуация ясно давала понять, что происходит дружеская беседа между старыми подругами. Особый стиль происходящему придавало то, что соседушки слушали очень внимательно, временами комментируя текст высказываниями типа: «о, поела», «цветы полила», «в магазине была, у них там прямо внизу», и так далее, а после окончания трансляции, принялись вполголоса оживлённо обсуждать услышанное.
Громко пошептавшись, они прослушали текст повторно, затем по частям, обсуждая отдельно каждую, а заем принялись надиктовывать ответ о своей ситуации. При этом ответное послание в строгом смысле слова не было ответом, а скорее встречным монологом на параллельную тему.  Ели беседу можно сравнить с игрой в теннис, то тут собеседники играли на разных площадках, на виду друг у друга.
Осознав, что уже не засну и не почитаю, и глядя на скучные пейзажи за окном, я попытался осмыслить, что же сейчас происходило.
- Как ты думаешь, что это сейчас было, - обратился я к подруге?
- Что? Ты о чём?
- Ну вся эта болтовня…
- А, я не слушала. Бред какой-то, бессмысленный поток информации.
- Согласен, но смотри, она же никак не могла успокоиться, пока не проговорила всего. Старалась выговаривать, торопилась, а по сути ничего не сказала.
- Ну и что? Сейчас так модно общаться, каждый о своём.
- Ну как же? Это же чистой воды феномен! Человек высказывает не информацию, а смысловое пространство. В тексте нет смысла, его содержание, это чистое описание субъективной реальности, смысловое поле, в котором живут эти тётушки. Передача только им понятных кодов, создающих их собственное смысловое пространство.
- И что из этого?
-Ну, не знаю… научное открытие в семиотике, новая научная дисциплина, свежий взгляд на коммуникацию. Люди же привыкли изучать смысл послания, воспринимают общение как передачу информации, а тут принципиально другой подход, сообщение как способ настройки. То есть передаётся не текст, а контекст, на что обычно не обращают внимания. Одежда, тон голоса, выбор слов, экспрессия речи, всё это набор сигналов, передающих информацию.
- Ну и что?
- Так вот, сам текст может не иметь смысла, а быть набором сигналов. Даже так, всё, что мы делаем и говорим, это набор сигналов друг другу, призванный… нет, это такой способ коммуникации, как собаки виляют хвостами, понимаешь?
- Так к чему это?
- Ну не знаю. Статью можно научную написать. Все эти запахи, манера поведения, разговоры бессмысленные, это отдельный язык, на котором мы все говорим, не отдавая себе в этом отчёта.
- Ну напиши статью, если тебе так охота.  Меня так их общение только раздражает, лучше бы они как-то поменьше подавали свои сигналы в тесном помещении.
За окном мелькали деревья, прохладный воздух из кондиционера отгонял чужие запахи, а шум автобуса заглушал голоса. Публика стала тише, видимо подустав, или решив, что достаточно заявила о себе, и я задумался над тем, кого может заинтересовать подобная научная тема. Дремота снизошла наконец на мои отяготевшие веки, и стало совершенно ясно, что научного прорыва в семиотике в ближайшее время не произойдёт.



Андрей Попов                5 августа 2025