Так не бывает Часть 42

XXXXII

Рано встав и почувствовав давно не испытываемую им бодрость, Игорь еще до завтрака попросил Вадима оседлать Воронка, и в сопровождении Дона отправился на прогулку. Конь принес его к реке. Игорь спешился. Он ждал. Чего он сам не знал, но ожидание чего-то прекрасного, что вот-вот войдет в его жизнь и круто ее изменит, поселилась в его душе сегодня утром. Дон подвел Игоря к бревну, и он сел, почему-то спиной к реке.
«Успокойся и жди», - сказал он себе.
Сколько прошло времени, он не знал. Он вспоминал последний год своей жизни от весны до весны, год, который принес столько надежд, радости, любви и столько горя и боли.
- И все-таки было больше светлых дней. Она, она вошла в мои сны, и я знаю, она скоро придет ко мне, - произнес он вслух.
Вдруг Дон, спокойно сидящий у его ноги, как всегда положив голову на его колено, заволновался. Он вскочил, заскулил, потом, призывно залаяв, куда-то умчался.
- Дон, Дон, куда ты? – закричал Игорь, но собаки и след пропал.
«Странно», - только и подумал он.
Игорь напряженно вслушивался в удаляющийся лай Дона, потом все стихло. Через мгновение лай возобновился, явно приближаясь и становясь все громче. Потом, к нему присоединился звук копыт, скачущей лошади. Молодой человек, подчиняясь внутреннему порыву, встал. Он услышал, что неизвестная лошадь остановилась. К нему подбежал, тяжело дыша, Дон, и лизнул опущенную руку.
- Помогите мне сойти, - услышал он незнакомый девичий голос.
- Да, да, конечно. Дон, помоги, - ответил он.
Пес подвел его к спокойно стоящей лошади, заржавшей ему на встречу.
- Звездочка? – удивленно предположил он.
- Да, Звездочка, - ответил тот же голос.
Игорь поднял руки, обхватил тоненькую талию и помог девушке спуститься.
- Кто вы? – еле слышно произнес он.
- Это я, Оля. Тогда в феврале мы разминулись в кафе на минуту. Когда я вышла на улицу, вы садились в машину. А потом это несчастье, - ее голос прервался.
- Подожди, подожди. Это ты? Ты моя половиночка? Нашлась? Счастье мое, как я ждал! - Игорь протянул руки, опустил их на девичьи плечи, притянул Олю к себе, уткнулся лицом в шелк ее волос.
- Я так ждал, - повторил он.
Оля плакала, уткнувшись ему в грудь, и со слезами уходили последние печаль, тревога, неверие в счастье. Он молчал, гладя ее по голове, тихо целуя склоненную голову.
- Поплачь, поплачь, девочка моя. Пусть это будут последние слезы в твоей жизни, - уверенно и спокойно произнес он.
Оля подняла голову. Он стоял спокойно, и широкая счастливая улыбка освещала его лицо.
- Мне теперь ничего не страшно. Раз ты рядом, я все преодолею, - продолжил он.
- Я знаю о тебе все, все, мы переговорили во снах столько ночей. И я знаю, я уверен в том, что нужен тебе и  слепой.
- Ты не слепой, - уверенно возразила ему Оля. – Идем со мной, - и она подвела его к бревну, усадила лицом к реке.
- Сейчас мы будем молиться. Будем благодарить Бога, за нашу встречу, ничего не будем просить, пусть будет его воля. Ты меня понял? – серьезно и строго спросила она Игоря.
- Понял, - также тихо и серьезно ответил он.
За последние месяцы он очень изменился. И весь этот разговор, год назад очень удививший бы его, и, может быть, вызвавший протест, был принят им с верой и надеждой. Игорь почувствовал, как душистая ткань легла ему на глаза, а сверху их накрыли любимые ладошки. Игорь сидел, спокойно, прислонив голову к девичьей груди. Он слышал биение ее сердца, и тихая радость вошла в его сердце и осталась в нем навсегда. Молодой человек поверил в это и стал благодарить Создателя за все, что он послал ему в этом году. За счастье и за горе, за встречу эту, за найденную половиночку свою. Свет, яркая сиреневая вспышка перед закрытыми глазами остановили его. Перед глазами не было абсолютной темноты. Он чуть приоткрыл веки, сквозь неплотно прилегающую ткань проникал свет. Игорь счастливо засмеялся.
- Что? – услышал он взволнованный голос Оли.
- Целительница ты моя, любимая. – Он взял сначала одну ее руку и поцеловал, потом другую, с зажатым белым платком, подверг тому же. Он целовал эти руки и смотрел, смотрел в родное, милое, прекрасное, так часто виденное во снах им лицо и не мог наглядеться.
- Ты видишь? – закричала Оля, - видишь? Я чувствую, что видишь. Не молчи.
- Вижу, вижу, также ясно, как до той февральской трагедии! Я благодарю Бога за нашу встречу, за каждый миг горя и боли, которые привели тебя, мою половиночку, ко мне. Он привлек плачущую от счастья девушку к себе и покрыл поцелуями каждую пядь ее лица. Сколько времени прошло, они не знали. Их захлестнули чувства сильные и прекрасные. После целой череды несчастий, горя, неизвестности, они, наконец, встретились. Это одно уже было счастье великое. А тут еще зрение вернулось к Игорю таким чудесным образом.
- Подожди, милый, подожди, - первой вернулась к реальности Ольга, отстраняясь от Игоря.
- Нам нужно поскорее вернуться. Нас ждут и волнуются за нас твои и мои близкие, одни здесь, в вашем доме, другие в Ленинграде в моей квартире.
- А ты больше не растаешь в дымке, как было в каждом сне? – спросил Игорь, нехотя отрываясь от нее.
- Нет, обещаю,  уже не растаю. Я еще надоем тебе, - рассмеялась Оля.
- Ну, уж нет, этого просто быть не может, - улыбаясь, он подсадил ее на лошадь и вскочил на коня сам.
- Ну, что ж, поехали. Ты права, нельзя заставлять ждать и волноваться тех, кто нас любит, - сказал он, и лошади тронулись в обратный путь.
- Едут, едут, - встретил их у калитки Левушка.
На его крик из дома выбежали все.
- Все хорошо, мама. Лучше просто не может быть, - улыбаясь, ответил на невысказанный вопрос Игорь.
Он уверенно соскочил с коня, помог сойти с лошади Оле.
Его движения были уверены, спокойны и красивы. Они никак не походили на неуверенные движения слепого. Все молчали, боясь задать самый главный вопрос, вертевшийся на языке.
- Сынок, ты видишь? – наконец, решилась Анна Михайловна.
Сын, улыбаясь, стоял перед ней, обнимая за плечи еще больше похорошевшую, с чуть припухшими губами и разметавшимися на ветру золотыми волосами, Ольгу.
- Вижу, мама, вижу. Исцелила меня моя любимая. Совсем исцелила.
- Слава Богу! – Воскликнула Анна Михайловна.
Следом заговорили все, они обнимались, целовались, мужчины хлопали друг друга по плечам, шутливо толкали друг друга. Женщины, плакали, не стесняясь своих слез счастья.
- Как же это произошло? – спросила Анна Михайловна, когда все немного успокоились.
Все повернулись к Оле. Та смущенно улыбнулась и сказала:
- Потом расскажу, обязательно. А сейчас нам нужно ехать в Ленинград. Там ждут и очень волнуются самые близкие и дорогие мне люди.
- Правильно, дочка, умница, нельзя заставлять ждать и волноваться. Вадим, заводи машину. Лариса, собирай вещи. Левушка, иди, помоги маме. А я позвоню отцу в клинику, пусть сразу едет к Оле домой. Туда и мы подъедем.
Оля продиктовала свой адрес. Собрались быстро и дружно. Через полчаса все семейство, разместившись в машине, ехало в Ленинград. На обратном пути все молчали. Машину вел Вадим, рядом сидела Лариса. Она то и дело оборачивалась назад и бросала взгляды на брата, сидящего на заднем сидении между горячо им любимыми, самыми дорогими для него женщинами: долгожданной любимой и матерью, которую он не только любил, но и уважал, с которой он дружил и всегда прислушивался к ее советам.
Его лицо было спокойно и радостно.
«Как хорошо, Господи, как хорошо», - думала Лариса, украдкой вытирая слезинку, предательски показавшуюся в уголке глаза.
Возникшая тишина никому не мешала. Все были переполнены счастьем и любовью, и боялись их расплескать. Им было хорошо просто сидеть рядом и молчать, ощущая свое единство. Даже Левушка, сидящий на бабушкиных коленях и Дон, разместившийся в ногах, сидящих на заднем сидении, не нарушали этой тишины.