Каменюка

Фото из архива автора


          Поздней осенью, пока не ударили морозы и не пошли дожди вперемешку со снежинками, решил я на приусадебном участке заложить клозет с душевой кабинкой у дальнего забора.

          До сего дня хватало уборной в доме. Да вот беда, подросли детки, соберёмся вместе с родственниками, коль праздник какой и понимаю, не хватает удобств, бегают гости по соседям.

          Позаимствовал у товарища бензиновый агрегат со шнеком для бурения грунта. Скальник и меловой слой не возьмёт, зато глину рыхлит превосходно.

          Пару дней ушло на то, чтобы выгребную яму подготовить. Для укрепления стенок привёз с шиномонтажной восемь непригодных для прямого назначения автопокрышек от «УАЗа». Срезал боковые стенки, разместил стопкой в подготовленном углублении. Подсыпал, утрамбовал.

          Из размеченного отделения помывочной провёл до колёс перелив из пластиковых труб. Выставил опалубку под площадку. Навязал арматуру для укрепления бетонного основания. Здесь же справил необходимые отверстия под слив и унитаз. Выставил скелет из профильных труб для весенних работ.
Дело не пыльное, всё привычное. Мешай бетон на свежем воздухе. Не труд, а наслаждение.

          Спустя сутки закрыл в зиму просветы кусками слегка поржавевшей жести, придавив их сверху силикатными блоками.
 
          С началом декабря каждый день небольшими зарядами шёл снег, покрывая всё плотным слоем, достигнув к Новому году уровня двух месячных норм, примерно мне по пояс.

          Весна! Отзвенела капель, взошла первая травка. В саду надулись почки, готовые вот-вот украсить плодовые деревья цветочками.

          До майских праздников, в промежутках между огородами надо заканчивать строительство намеченного объекта.

- Мать честная! – вырвалось из меня, когда в наступившие выходные подошёл к бетонному основанию.

          В том месте, где планировал устанавливать унитаз, зияет дыра. Ни подстилки, ни кирпича. Заглянул вниз, бок белеет блочный.

- И кто тебя туда сбросил? – чешу затылок. – И как сейчас оттуда выковыривать?

          Стрелка настроения сразу к нулевой риске, шарахнулась.

          «Ну, – настраиваюсь, – я вам всем сейчас устрою. Мать перемать!»

          Быстрым шагом приближаюсь к крыльцу. Кот как заприметил мою душевную нестабильность, так и взлетел на крышу сарая, словно там и лестницы никогда не было рядом. Уважает меня шибко гроза грызунов, а я его за то, что не путается под ногами.

          Соскрёб о приступок чернозём с подошвы, снял калоши у первой ступеньки и, пролетев сквозь веранду, ворвался в хату.

- Кто? – настойчиво произношу, сдвинув для острастки брови.

- Что? – в три голоса встречает меня семья.

- Камень! Там! – жена и дети делают вид, не понимают меня.

- В яме лежит. Это вот как? А?

- Варлаамушка, я думала, кто помер или что серьёзное, а каменюка… Да пропади она пропадом.

- Я её в осень. Чтобы ни грязь, ни мусор. Он там мешает…

- Кому?

- Мне!

- Оставь, пусть покоится с миром!

          В ходе выступлений в прениях выяснить причинно-следственную связь падения тяжести через железяку на самое дно не представилось возможным.

- Ты! – указываю на Ваньку. – За мной!

          Процессия приблизилась к месту преступления. Ксюша с сыном молчат. Прижались плечами, сжались, ощетинились. Взгляды гордые. «Эти не признаются», – смотрю супруге в глаза, которые смеются, пританцовывая зрачками, но ни один мускул не дрогнул на её лице: «Точно издеваются. Остаётся только хвостатый друг. Что ни думай – это он!»

- Вар, может он? – Сонечка поворачивает голову в сторону забора, из-под которого торчат заострённые ушки Пашиного Чарлика. – Бог шельму метит.

- А ну вас всех!

          Рассуждаю вслух, как поднять силикат наверх. Нахожу решение, но мне ни присесть, ни пригнуться. Любимая также ничем не поможет: «Надо было газоновские покрышки брать. Сенька предлагал, а я не прислушался к умному человеку»

- Сынок, тебе десять, уже взрослый мужчина, – начинаю из-за бугра.

- Я не полезу! – обрубает мальчишка.

- Ксю?! – верю, дочь поддержит меня.

          Принцесса выдыхает.

- Пойду, штаны с кофтой надену.

          Пока её нет, Сонечка наступает на совесть и просит не беспокоить булыжник. Я, в свою очередь, мотивирую целесообразность извлечения этого препятствия для будущего удобства при проведении очистных процедур. Консенсус не найден. Мы с вернувшейся помощницей одни перед неожиданно возникшей проблемой.

- Как слазить? – шестнадцатилетняя девушка вглядывается в темноту отверстия.

- Как по лесенке. Видишь выступы там, где я срезал резину? По ним вниз, потом наверх.

- А на дне?

- Присядешь. Я спущу верёвку, приподнимешь кирпич и набросишь петлю. Выходишь, а я извлекаю тяжесть. Всё!

          Действие свершилось быстрее слов. Только у дочери после проведённой операции тряслись ноги.

- Что с тобой? – смотрю на спасительницу.

- Испугалась. Подумала, что было бы, если бы я застряла?

- Тогда пришлось резать болгаркой бетон, вытаскивать покрышки, а потом всё строить сызнова. Зато теперь, дня через три, здесь всё будет «под ключ»!

          Шкала позитива подскочила высоко. К вечеру строительство было завершено, за исключением мелочей, которые легко монтировать ежедневно после трудового дня.

          Ополоснувшись и переодевшись, я сбегал в магазин за тортиком к торжественному семейному ужину, посвящённому сдаче объекта. Можно сказать, капелька, а такая приятная.
 
- Запомните, дети! – улыбнулась за столом Соня. – Если у папы хорошее настроение, тогда все себя чувствуют дома замечательно!

- Мя-я-у-у-у! – подтвердил Васька, пристроившийся у моего стула.

          Ночью меня мучили кошмары. Вскрикнув, я подпрыгнул в поту, напугав жену.

- Чего опять?

- Приснилась застрявшая Ксения. Колёса её держат, сдавливают, не отпускают, а я ничем не могу ребёнку помочь. Дался мне этот камень..?