Гости - часть 5

Час пробил в дом дедушки Пилея и бабушки Магдалены постучались долгожданные гости, друзья и соседи. Двор стал переполниться множеством людей разной масти и сословия. Это был вечер равноправия и торжества человечности, день когда простой работяга с многочисленными мозолями на руках непринуждённо мог общаться с вельможами не боясь пошутить и посмеяться над своим собеседником. Мужские грубые голоса гармонично переплетались с женским песнопением.

В воздухе витал густой аромат свежеиспеченного хлеба, смешиваясь с терпким запахом домашнего вина. Казалось, даже звезды спустились с небес, чтобы разделить этот вечер с простыми смертными, их мерцание отражалось в блестящих глазах присутствующих.

Дедушка Пилей, словно дуб, укоренившийся в земле, стоял в центре двора, его морщинистое лицо светилось мудростью и добротой. Бабушка Магдалена, подобно теплому очагу, согревала своим присутствием каждого, кто оказывался рядом. Они были душой этого праздника, воплощением простоты и искренности.

Изабель и прибывшая в помощь Гексогея, словно две райские птицы, порхали от гостя к гостю, их улыбки – порабощали присутствующих. Они были олицетворением молодости и красоты, символом будущего, полного возможностей и свершений.

Биатрис и Аламея стояли у самой открытой калитки, где кланяясь каждому гостью радушно их приветствовали. -- Кто это? Задала вопрос Аламея. Биатрис заглянув на свою сестрёнку робко произнесла -- Это он. Кто родился в день когда умерла проклятая чёрная кошка --. Аламея вздрогнула от беспокойства -- Калистрат из рода бубновых шестерок --. Тихо глядя в глаза Биатрис произнесла она.

Калистрат расплатившись с таксомоторшиком не спешно направился в сторону калитки. В глазах Калистрата на самом деле зияла смерть он казался самым большим разочарованием матери природу. Сблизившись с молодыми дамами Калистрат поклонился им -- Мир вашему дому дети мой -- обреченным голосом из небытия произнес он. -- Добро пожаловать -- в ответ сорвались слова из уст Биатрис. Калистрат не торопливо прошёл мимо и тот час растворился в толпе двора. -- Он и вправду падший -- с дрожью в голосе сказала Аламея.

Биатрис кивнув произнесла -- Вон идёт друг детства тётушки Венеры --. Аламея пристально взглянув за калитку как украдкой прошептала -- Боже это Паладин работяга по не воле, а по рождению. Надеюсь я правильно произнесла. Мне стоило бы перед ним извиниться. Биатрис недовольно посмотрела на подругу -- Перестань дурачиться мы здесь что бы кланяться, а не извиняться --.

Паладин тем временем приближался, словно неотвратимая судьба. Его лицо, изборожденное усталостью, выражало лишь не зримое негодование и смирение. В его глазах, плескалась тихая грусть, словно отражение бескрайнего моря печали и не довольства.

Аламея закусила губу, чувствуя, как ком подступает к горлу. Она смотрела на Паладина, и в ее сердце рождалась не жалость, а какое-то странное, болезненное восхищение. Восхищение перед человеком, сумевшим сохранить человечность в условиях, когда жизнь превратилась в нескончаемую каторгу.

-- Мир вашему дому --. Поприветствовав юных дам Паладин прошёл мимо и через несколько шагов оказался в самой гуще знакомых и друзей

-- Паладин, давно тебя не видел как дела дружище -- обнявшись с высокого роста человеком Паладин подал ответ -- Спасибо Гектар, живём хлеб насущный, жуем. Сам как? Гектар усмехнувшись и малость покачав головой произнес в ответ -- Да как дела, как у всех, так и у нас. Ничего не меняется дружище.

Слова Гектора эхом помчались по воздуху и встретившись со словами бабушки Феодосии сплелись с ними во едино -- Гнев Бога познали мы --. Разговаривала она с Доротеей -- Представляешь они начали падать с небес, сначала одна, а потом все разом. Бедные ласточки стаей сгинули в миг --. Украв слова бабушки Феодосии и притянув их за невидимую нить послышался из ниоткуда возникший из небытия не жадный ответ, который тайком прислушивался к разговору двух дам -- Наверно их оглушило -- произнес он. Доротея и Феодосия окинули изумлёнными глазами незнакомца кто снова имел наглость произнести очередные слова -- Простите что вторгся в ваш разговор. Меня зовут Алеандр -- поклонившись, он продолжил говорить. -- Я всего лишь хотел сказать, что их оглушило взрывной волной, от того они и попадали --.

Слова испускаемые из уст гостей так и порхали подобно ночным бабочкам танцуя вальс вечера, уходящего в забвение дня.

-- Что известно о положении дел на фронте --. Спросил с любопытством присоединившейся к беседе Гектора и Паладина, Тристан. -- Здравствуй Тристан -- произнес Гектор -- Говорят наше наступление остановлено, а передовые части и вовсе были окружены и уничтожены --.

Ответ Гектора привлёк к беседе внука бабушки Феодосия Казимира, кто не сдержавшись произнес -- Ложь, наши войска уже в их столице -- сомнением на лице ответил он Гектору. Гектор в свой черёд стал отвечать внезапно возникшему оппоненту -- Да что ты говоришь. У меня свояк в передовых частях аэропорт брал их там разбили, а его ранили, успели последними стрекозами вывести, а кого не успели там все, остались --.

-- Аламея -- из глубины толпы послышался голос Венеры. Дочь распознав голос матери в этой симфонии многоголосья молниеносно отреагировала тем самым произнеся -- Мама зовёт. Что ей нужно? --. Задала она вопрос Биатрис кто произнесла в ответ -- Сходи, узнай, что там случилось. Зовут вроде тебя -- .Аламея посмотрев на Биатрис и кивнув неторопливо, изящной походкой направилась в гущу гостей, оставив свою подругу одну у калитки.

Биатрис косилась своими голубыми глазами под светом вольфрамовой лампы, которая стала качаться под натиском слабого дуновения ветра. Биатрис рассмеялась вспоминая двух бабушек которые то появлялись, то исчезли в беседке наступающего утро -- Боже, правда ведь говорят, нельзя надсмеиваться над людьми, теперь кто-то над мной смеётся -- пронеслись мысли у неё в голове. В дали показалась фигура Вальдемара кто не торопясь приближался к калитке. С каждым его шагом сердце Биатрис колотилось немыслимой скоростью, от прилива крови ангельское лицо порозовело от волнения встречи с идущим к ней Вальтом крестовым, кто сблизившись  нежно произнес -- Биатрис, как твой дела? Биатрис засмущавшись робко произнесла в ответ -- Спасибо Вальдемар, хорошо. Как твой дела? . Задала Биатрис встречный вопрос. Из далека Аламея окруженная старыми девами глядела на мерцающую и самую счастливую звёздочку того вечера. Биатрис нежно улыбалась и с трепетом и восхищением общалась с Вальдемаром.

-- Тебе все ясно -- воскликнула Венера. Аламея вернувшись в свою среду неуверенно подала ответ -- Почему я? Пусть этим делом займутся старые девы, им это больше к лицу --. -- Дочка --. Сердито отреагировала Венера на слова дочери.

-- Она права --. Стала разряжать напряжение бабушка Ганган -- Не к лицу это молодым, я возьму на себя эту обязанность. В конце концов это не сложно, кыш от сюда девочка, кыш --. Стала крестовая бабушка прогонять Аламею, кто поблагодарив Ганган довольным киванием головы спешно направилась к калитке, где Биатрис уже расставалась с Вальдемаром. -- О чем ворковала так долго сестрёнка? --. С улыбкой на лице обратилась она к Биатрис. -- О чем ты--. Робко ответила Биатрис продолжая говорить-- Что им было нужно? --. Перехватив инициативу спешно задала она вопрос Аламее, кто стала отвечать -- Они хотели меня с полотенцем у крана поставить, но я воспротивилась, сказав что этим делом должы старые девы заниматься. Бабушка Ганган сказала, что сама этим займётся, а меня прогнала как последнюю паршивую курицу с огорода --. Биатрис рассмеялась и оскалив свои в ряд белоснежные, жемчужные зубы произнесла -- Кыш, кыш. Вот так прогнала --. И оба вдались весёлый смех звеневший, будто шелест травы на ветру, обнимавшая наступающую ночную прохладу. -- Бабушка Ганган настоящая гроза! -- воскликнула Биатрис, утирая слезу смеха. -- Она у нас как старый дуб, корни глубоко в земле, а крона такая, что всех от знойной звезды укроет --.

Аламея кивнула, соглашаясь.--Точно! И голос у нее, как раскат грома --. Они снова засмеялись, и их смех поскакал по двору, касаясь каждого уголка.

Вдруг, от усилившегося ветра скрипнула калитка. На пороге незамеченным стоял Габри из рода пиковых десяток, смущенный и прикинутый в деловой костьюм. В глазах его плескалось море невысказанных слов, а щеки отдавались румяной, как алые розы в палисаднике. -- Девочки, -- произнес он тихо -- Примите мой поздравления с днем жатвы --. Биатрис и Аламея уняв радость на лице ответили призрачно возникшему перед ними гостью -- И вас тоже поздравляем, прощу проходите -- Аламея указав красивой ладонью изящной руки внутрь пригласила гостья. Габри в свой черёд сняв с головы цилиндр покорно повинуясь не спешно прошёл во двор и направился прямиком к дедушке Пилею. -- Последовательность любит счёт-- украдкой с улыбкой на лице произнесла Биатрис.

-- А вот и Валериан, если и есть бог шутов не небесах, то он, им точно был в прошлой жизни --. Снова сказала Биатрис блестящими глазами взирая на идущего к калитке самого улыбчивого человека на свете. Человек, которого она ждала, больше всех. Его смешные истории – это рассвет, прогоняющий тени сомнений, его глаза – два зеркала отражающие небесную гладь, а слова его подобие острию иглы кололи сердца, заставляя, души колыхаться на ветру. -- Вечер удался -- прошептала она прямо перед его носом. Валериан улыбнувшись в свойственной ему манере краем ухо уловил слова снизошедшие из уст Биатрис -- Ничто не пьянит так сильно, как женская красота -- Уверенным голосом ответил Валериан -- Вечер и в правду удался --. Валериан нежно оглянув двух красивых дам миновал калитку, и не торопливыми шагами сблизился с Магдаленой -- С праздником напавшим вас поздравляю, добра и счастья всем вам желаю --.

-- Спасибо, что пришёл-- заключив в объятия гостья произнесла бабушка Магдалена. -- Валериан -- послышался голос Тристана как твоя жизнь дружище. Валериан не растерявшись произнес в ответ -- Как сажа бела. Жизнь это то, что с тобой происходит, пока другие строят планы на твоё будущее – произнёс Валериан встретившись с Тристаном. Они взглянули друг другу в глаза и крепко обнялись. Их дружба, закаленная временем и испытаниями, была подобна старому дубу, чьи корни глубоко уходят в землю, а ветви тянутся к небу. -- Ну что расскажешь -- произнес Тристан. -- Что говорит, времена нынче настали такие, что стараюсь меньше улыбаться --. Тристан разочарованный ответом друга произнес -- Только не сегодня друг мой --Тристан хлопнул Валериана по плечу, словно отгоняя мрак тоски. -- Сегодня мы отбросим прочь серые будни и вдохнем аромат свободы-В его глазах плясали искры надежды веселья разгораясь, словно костер в ночи.

Валериан усмехнулся -- Свобода, говоришь? Она, как мираж в пустыне – манит, но ускользает, оставляя лишь жажду и невидимый взору след --.

-- Глупости! -- воскликнул Тристан, увлекая его вглубь двора. -- Свобода – это не отсутствие цепей, а умение плясать на них, даже когда они звенят у тебя на ногах -- Сегодня мы будем радоваться во славу имени Его --.

Дом бабушки Магдалены благоухал ароматами свежей выпечки и пряностей, подобно восточному базару. Звуки музыки, как шепот ветра в макушках деревьев, манили в зал, где уже собрались гости. Смех звучал, разгоняя последние тени сомнений.

Бабушка Ганган вооружившись одноразовыми полотенцем щедро раздавала их у умывальника стоящего под открытым звёздным небом.

Биатрис и Аламея по-прежнему дежуря у ворот нежными голосами перекидывались словами, до поры пока не подъехала машина из которой вышел Теодор и увидев встречающих его красивых дам стал улыбаться, а после обратился приветственными словами --

– Доброго вам вечера, объятого темнотой грядущей ночи, мои прелестные звезды! – воскликнул он, его голос был подобен мелодии арфы, ласкающей слух. – Вы словно розы в этом диком саду, ваш аромат наполняет мою душу жизнью.

Биатрис и Аламея, словно распустившиеся цветы от комплиментов, ответили улыбками, их лица засияли подобно вечерней росе под вольфрамовым фонарем, как отражающий свет растворившегося в истории дня. Глаза Аламеи, цвета темного меда, вспыхнули искрой пламени, готовые разгореться в огонь смеха.

Биатрис, обычно сдержанная, расцвела, словно роза, освобожденная от оков начавшейся войны. Ее щеки тронул румянец, нежный, а пухлые губы от волнения зашевелились -- Не льстите нам, сударь -- сказала она, но в голосе звучала не кокетство, а скорее мелодия горного ручья, журчащего сквозь камни.

-- Льстить? Ни в коем случае -- воскликнул Теодор -- Я лишь осмеливаюсь констатировать очевидное. Вы, как две звезды, освещаете этот скромный вечер своим сиянием, затмевая даже луну, что, бесспорно, завидует вашей красоте --. Слова Теодора были подхвачены ветром и лёгким дуновением понесли их в самую гущу гостей, от куда послышался голос Тристана -- Теодор, хорош своими уловками окутывать мою сестрёнку --. Услышав слова Тристана Теодор кинул взгляд на Биатрис и робко произнес -- Вы сестра моего друга Тристана? --. Биатрис нежно улыбнувшись произнесла в ответ -- Нет сударь, я сестра его супруги Изабель -- . Теодор покорно проронил украдкой в ответ -- Я слышал о вас, вы та самая Биатрис любимая племянница дядушки Пилея? --. Биатрис молча поклонилась гостью и указав ладонью в сторону двора попросила Теодора пройти к дому, после чего он смиренно направился ожидавшему его Тристану кто обняв друга повёл его к дому -- Как твой дела брат -- задал Тристан вопрос. Теодор воспряв духом после встречи с Биатрис шёпотом стал отвечать -- Все хорошо мой друг, если бы ещё не было этой проклятой бойни меж двумя королевствами. Дела мой были бы на много лучше --.

Ночная бабочка "Кудесница" вдруг приземлилась на плечи Теодору и сразу оттолкнувшись взмыла вверх порхая многочисленными ярко-лиловыми глазницами нарисованными небесным художником на её чёрных крыльях. Уловив свет в беседке Кудесница направилась на лампу и ударилась крыльями об фонарь и сразу упала на стол за которым сидела Доротея с дамами -- Бедняжка -- произнесла сожаление глазунья и протянув свой костлявые руки нежно положила Кудесницу на ладони, после поднеся ночную бабочку к своим губам стала читать заклинание. Раскрыв свой ладони Кудесница зашевелилась -- Лети, расправь свои крылья в ночи на свет загадочной Луны -- шёпотом произнесла глазунья. Кудесница повинуясь словам ведьмы тот час запорхала и поднимаясь высь исчезла на фоне лунного полумесяца. -- Его отправили с рассветом в первом эшелоне на борту стрекозы, которых в небе было великое множество -- начала свой рассказ Доротея -- Они должны были взять под контроль аэропорт, что бы наши аэропланы могли свободно приземлятся для высадки и дальнейшего захвата Вильгельмов а королевства, но что-то пошло не так и наши стрекозы стали падать под огневым заслоном защитников, лишь единицы машин сумели долететь, а кто долетел попали в огненую засаду. Почти все погибли, не многие сумели выжить. Моего племянника среди них не оказалось, он пал даже не сумев выстрелить ни разу --. Глазунья прослезилась с тяжестью продолжая рассказывать маленький эпизод начавшейся большой войны -- Отступая под шквалом огня его выжившие товарищи сумели забрать тело моего племянника и на последней стрекозе им удалось чудом уйти от огня противника. Моя сестра явилась на порог моего дома, подобно молния спустившейся с небес, она утопала в слезах и стоя на коленях умоляла вернуть его сына от туда, от куда еще никто не возвращался. Я не смогла ей отказать и сказала что верну его. Она лишь ответила ""Не вернешь прокляну на веки вечные".

Дедушка Пилей притаившись у самой беседки унылым лицом слушал рассказ глазуний, а после неторопливо пошёл в сторону калитки и сблизившись с Биатрис и Аламеей тяжелым голосом из глубины произнес -- Скоро должен явиться проповедник, встретьте его как полагает девочки мои --. Биатрис и Аламея покорно поклонились -- А после, пусть начнётся пир во славу имени Его --. С этими словами дедушка Пилей развернулся и пошёл туда, от куда явился, теми же не торопливыми шагами -- Что то дедушка не похож сам на себя -- сказала Аламея. -- Да, времена нынче не простые -- произнесла в ответ Биатрис.

На горизонте появилась унылая фигура Бардоса кто медленно, но уверенно шёл на встречу своей судьбе и сблизившись с юными дамами робко произнес -- Мира вам, счастья девочки --. Бардос не казался обреченным невзирая на постигшее его несчастье, то ли счастье. Он выглядел бодрым и достаточно сильным, человеком кто смог принять неизбежное как должное -- С праздником вас -- произнесла в ответ Аламея. -- Добро пожаловать -- добавила в след Биатрис. Бардос уверено шагнул через порог и высоко поднятой головой прошёл во двор дома. В след за Бардосом появился Арлекино кто быстро подошёл к Аламее и крепко поцеловал в румяную от волнения щеку -- Здраствуй Аламея --. -- Здравствуй -- робко ответила она. -- Как твой дела? -- произнес Арлекино. -- Как видишь-- ответила она. Биатрис с удивление смотрела на них и в какой ту секунду её стали одолевать мысли, что Арлекино и Аламея скрывают за завесами тайну о которой и помыслить никто не мог. -- Как дедушка Мелитон? -- спросила Аламея. -- Старый стал -- ответил с иронией Арлекино -- Ожидает ухода на вечный покой --. -- Прошу, не говори так -- сказала Аламея продолжая доносить свои мысли -- Итак дела у нас не важные --. -- Почему? -- изумленно пробормотал Арлекино. Аламея тяжело здохнув стала выплевывать наружу спрятанные в внутри слова -- Потому что моя мама считает тебя хулиганом и бандитам, а кто-то ещё сорвиголовой, а ещё чертенком и ещё много кем, о чем мне неприятно говорить. Арлекино взглянул на Аламею влюблённым глазами и нежно произнёс -- Перестань тот Арлекино давно умер, я стал другим и докажу это всему свету --. Они оба рассмеялись после чего он моргнув Аламее и поклонившись Биатрис переступил порог калитки и направился к гостьям. -- Что это было, рассказывай вы что вместе? -- с любопытством произнесла Биатрис в надежде ожидавшая ответа. Аламея то ли разочарованная, то ли напротив сияющая светом счастья тихо ответила подруге -- Я пока не знаю --. Биатрис уняв в себе злорадство и потехи и взглянув Аламее в ее медово-каштановые глаза нежно произнесла -- Значит ты влюблена --.

Ветер стал усиливаться вольфрамовая лампа снова стала качаться озаряя то одну сторону калитки, где стояла Биатрис, то другую на которой появлялась, то исчезла фигура Аламей. Светлячки кружившие во мраке наступивщей ночи разлетелись по сторонам, мотыльки танцевавшие у света развеялись по потоку воздух. Полумесяц в небе стал освобождаться из плена одинокой тучи, а мерцающие в небе звезды  казались ближе и в этот миг к калитке подъехала машина из которой вышел проповедник на шее темной рясы у некого красовалось золотая цепь с орнаментом пирамиды острием чего, был пронзен сам Господь. -- Да будет славен день Его пришествия дети мой -- произнес проповедник обращаясь к юным дамам.

Биатрис вздрогнула, словно от ледяного прикосновения. Слова проповедника, будто камень, упали в тишину, разбив зеркальную гладь вечера. Аламея, до этого казавшаяся тенью, выступила вперед, ее лицо, изрезанное тенями и светом, выражало нечитаемую смесь интереса и отвращения. Золотая цепь на груди проповедника, дышала жаром, отражая лунный свет полумесяца, словно осколок упавшей звезды.

— День пришествия? — прошептала Биатрис, ее голос дрожал, от волнения. — Но разве Он не приходил уже однажды? Разве не оставил нам заповеди любви и прощения? Невзирая на то, что мы его отвергли в те давние времена --.

Проповедник усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли милосердия. — Любовь и прощение — это слабость, дитя мое. Мир погряз во грехе ибо за то Он проклял нас, и лишь огнем и мечом теперь можно очистится перед Ним. Господь посылает нам испытания, и мы должны встретить их с непоколебимой верой и стальной волей.

Ветер завыл, словно раненый зверь, и вольфрамовая лампа закачалась с новой силой, отбрасывая причудливые тени на лица собравшихся. Биатрис почувствовала, как в ее сердце зарождается что-то отвратительное, предчувствие надвигающейся бури, которая сметет все на своем пути. Аламея молчала, её глаза, словно два темных омута, впитывали каждое слово проповедника, боясь вступить с ним в разговор. Подошедший на подмогу дедушка Пилей стал своим голосом отвлекать внимание проповедника

-- Ваше святейшество, для нас огромная честь, что вы удосужились посетить наши чертоги в столь значимый день --.

Дом Пилея и Магдалены начинался становиться символом праздника, а быть может и целой эпохи. Времени объятой войной и надеждой словно угасающая звезда передававшая эстафету круговорота жизни застенчивой луне прятавшей свой лик за небольшими облаками в ночном звездном небе. Мир менялся принося все больше отголосков скорби по утрате невинно погибших душ, в то время как в доме у дедушки Пилея и бабушки Магдалены, быть может зарождалась лекарство способное исцелить недуг невзрачно наставших времен.