Треугольник - Главы- 13, 14, 15

Глава 13. Ледяные объятия прошлого.

Замок Влада – Ночь без Луны.

Темные коридоры замка поглотили тишину, словно сама тьма затаила дыхание. Лишь редкие всполохи факелов дрожали на каменных стенах, отбрасывая зыбкие тени – будто призраки прошлого шептались за спиной. 

В бальном зале, где еще неделю назад гремела музыка и кружились пары, теперь царила гробовая тишина. Мраморный пол отражал лишь одну фигуру – Влада, застывшего в центре пустоты с рапирой в руке. 

Клинок сверкал в полумраке, описывая в воздухе смертоносные дуги. Удар. Еще удар. Механически, без мысли, без цели. Тело двигалось с привычной грацией, но в глазах не было ничего, кроме ледяной пустоты. 

Марта из дверного проема, тихо, но твердо: 
— Влад… 

Он не обернулся. Лезвие со свистом рассекло воздух, оставив после себя лишь горький вкус одиночества. 

Марта настойчивее, делая шаг вперед: 
— Ты не выходил из зала шесть часов. Даже зверь устает. 

Влад хрипло, не прерывая движений: 
— Тогда пусть устанет и сдохнет. 

Ее туфли мягко поскрипывали по паркету, но он продолжал смотреть сквозь нее, словно она была всего лишь еще одной тенью в этом проклятом замке. 

Марта перехватывая его взгляд: 
— Холодное Пламя снова здесь. 

Клинок замер на мгновение – и следующий удар обрушился на каменный пол с такой силой, что плита треснула, а звон металла оглушительно разнесся по залу. 

Влад сквозь стиснутые зубы: 
— Выгони ее. 

Марта качая головой: 
— Она не уйдет. Говорит, что ждет тебя в зимнем саду. 

Губы Влада искривились в подобии улыбки, но в глазах не было ни капли тепла – только холодная ярость, похожая на лезвие ножа. 

Влад:
— Пусть замерзнет. 

Марта открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент из темноты бесшумно вышел Янус Зверь. Его желтые глаза светились, как у хищника, но в них читалось не привычное издевательство, а... тревога. 

Янус Зверь тихо, но отчетливо: 
— Она не просто так пришла. 

Влад наконец повернулся к ним. Его взгляд был пуст, но пальцы сжимали рукоять рапиры так, что кости побелели. 

Янус Зверь еще тише: 
— Она знает, где Моника. 

Тишина. 

Затем – резкий звук. Влад вырвал рапиру из пола, и в следующее мгновение острие уже прижалось к горлу Януса. 

Влад шепотом, но с такой яростью, что Марта невольно отступила: 
— Если она посмеет к ней подойти… 

Янус не дрогнул. 

Янус Зверь спокойно: 
— Тогда иди и скажи это ей сам. 

Зимний сад – Ледяная ловушка.

Зимний сад, некогда утопающий в зелени и ароматах, теперь напоминал склеп. Розы замерзли в причудливых позах, их лепестки превратились в хрупкие кристаллы, а воздух был таким холодным, что каждое дыхание обжигало легкие. 

Среди этого ледяного безмолвия стояла Холодное Пламя. Ее серебристые волосы переливались в свете мерцающих кристаллов, а платье, сотканное из инея, струилось по полу, как река забытых воспоминаний. 

Она не обернулась, когда шаги Влада раздались за спиной. 

Холодное Пламя мягко, почти ласково: 
— Ты выглядишь ужасно, мой граф. 

Влад ледяным тоном: 
— Говори, что тебе нужно, и исчезни. 

Она медленно повернулась. Ее глаза – два осколка голубого льда – скользнули по его лицу, словно ища в нем хоть что-то знакомое. 

Холодное Пламя: 
— Все так же резок. Но я не за тем пришла, чтобы ссориться. 

Ее пальцы коснулись ледяного цветка, и тот рассыпался в пыль, будто никогда и не существовал. 

Холодное Пламя тихо, с оттенком печали: 
— Ты прав. Я пыталась вернуть тебя. Но теперь… теперь я вижу, что это бессмысленно. 

Влад не шелохнулся, но в его глазах мелькнула тень чего-то – может, гнева, может, боли. 

Холодное Пламя еще тише, почти шепотом: 
— Она никогда больше не вернется. 

Пауза. 

Холодное Пламя с горькой усмешкой: 
— Такого шанса, как был у меня, у нее не будет. Она потеряет все... включая тебя. Ты сам не захочешь смотреть на нее. 

Сердце Влада сжалось, но лицо осталось каменным. 

Он понял – это не пустые слова. Это угроза. 

С Моникой что-то случилось. Или случится. 

Не прощаясь, он резко развернулся и ушел, отдавая на ходу короткие, отрывистые приказы слугам. 

Его шаги эхом разнеслись по коридорам, а за спиной оставался лишь ледяной сад и призрак прошлого, который на этот раз не смеялся, а смотрел ему вслед с чем-то, похожим на жалость. 

Впереди была только тьма.

Глава 14. Кровавые нити.

Кабинет Влада – Планирование поисков. 

Догорающие свечи бросали тревожные тени на карту, разложенную на дубовом столе. Влад стоял, опираясь кулаками о поверхность, его взгляд метался между пометками – порт, Серебряная бухта, старые дороги. 

— Она не могла просто исчезнуть, – прошептал он, и в голосе прозвучала та самая нота, которая заставляла трепетать даже самых храбрых. 

Марта молча указала на порт. 

— Последнее место, где ее видели. 

Янус, развалившись в кресле, щелкнул когтями по дереву. 

— Если она сбежала, то зачем возвращаться через Серебряную бухту? Там только старые рыбацкие деревни и… 

— И Борон, – закончил Влад. 

Тишина в комнате стала гуще. 

Порт – Рассвет. 

Утро встретило их холодным ветром и запахом гниющей рыбы. Влад стоял на причале, его пальцы сжимали перила так, что дерево трещало. Капитан корабля, грузный мужчина с бородой, пропахшей табаком, пожимал плечами, избегая его взгляда. 

Капитан нервно: 
— Говорю же, она сошла на берег в Серебряной бухте. Больше я ничего не знаю! 

Влад тихо, но с ледяной угрозой: 
— Ты уверен? 

Капитан побледнел. 

Янус Зверь перебивая, с деланной легкостью: 
— А может, ты просто не заметил, как к тебе на борт забрались незваные гости? 

Капитан заморгал, потом вдруг вспомнил: 

Капитан:
— Стойте… В ту ночь у нас сломалась якорная цепь. Странно, ведь проверяли перед отплытием. А еще… один из матросов говорил, что видел на палубе женщину в серебристом плаще. 

Влад и Янус переглянулись. 

Марта резко: 
— Холодное Пламя. 

Дорога в Серебряную бухту – Тревожные знаки. 

Лошади неслись по размытой дождем дороге, копыта с грохотом разбивали лужи. Влад скакал впереди, его черный плащ развевался, как крылья вороны. Янус Зверь, превратившийся в гигантского волкоподобного зверя, бежал рядом, ноздри трепетали, улавливая запахи. Марта замыкала группу, её острый взгляд выискивал малейшие детали на обочине. 

Янус сдавленно, через звериные клыки: 
— Здесь пахнет гарью... и смертью. 

Они свернули за поворот — и замерли. 

Перед ними, на берегу бухты, лежал искореженный остов парохода. Корпус был разорван пополам, как бумага, мачты торчали под неестественными углами. Вода у берега все еще была покрыта масляной пленкой и обломками. 

Марта соскакивая с коня: 
— Это не просто нападение. Это была бойня. 

Влад уже был на палубе, его пальцы сжимали обгоревшие перила. 

— Ищите следы. Любые. 

Развалины парохода – Следы трагедии. 

Они разошлись по обломкам. Влад спустился в полузатопленный трюм, где вода доходила до пояса. Его факел выхватывал из тьмы: 

- Разбитые ящики.Вино? Оружие? 
- Кровавые подтеки на стенах. 
- И главное — никаких тел. 

Янус сверху, кричит: 
— Здесь что-то есть! 

На верхней палубе они нашли дневник капитана, чудом уцелевший в металлическом сейфе. Последняя запись: 

"3 часа ночи. Они забрались на борт. Не люди. Тени с серебряными глазами. Молитесь за нас." 

Марта проводя пальцем по странице: 
— Тени? Это же... 

Влад резко: 
— Легион Холодного Пламени. Но зачем ей топить корабль? 

Берег – Неожиданная находка. 

Именно тогда Янус уловил слабый стон из-под груды досок. Они разгребли завал — и обнаружили юнгу, лет пятнадцати, с перебинтованной головой. 

Юнга бредит: 
— ...рыжая... кричала... они её... 

Влад приседая, голос стальной: 
— Кто взял её? Описывай. 

Юнга закатывая глаза: 
— Серебряные... как зеркала... и... 

Внезапно хватает Влада за руку. 

— Они оставили вас идти по следу! 

Янус резко оборачивается: 
— Западня! 

Но было поздно. 

Ледяные шипы взметнулись из воды, окружив пароход. А из тумана вышла Холодное Пламя, но не одна — с десятком своих замерзших теней. 

Холодное Пламя смеясь: 
— Я же говорила: ты выберешь смерть ради неё. 

Влад вытаскивая меч: 
— Где. Моника. 

Холодное Пламя делая шаг вперед: 
— Уже далеко. И с каждым часом она приближается к ужасу, которого её хрупкое сердце не переживет. И даже если она выживет, она будет молить о смерти каждого. Она больше никогда не станет твоей. Никогда.

Битва – Ярость и Лед.

Что было дальше — позже никто не мог вспомнить толком. Только: 

- Януса, разрывающего тени клыками. 
- Марту, бросающую кинжалы с убийственной точностью. 
- И Влада...

Влада, который шел сквозь ледяные шипы, не чувствуя боли, к Холодному Пламени. 

И когда его меч вонзился в неё — 

Она рассмеялась. 

Холодное Пламя шепотом, истекая синим инеем вместо крови): 
— Глупец... Теперь ты никогда не найдешь дорогу к ней... 

И рассыпалась в миллион осколков. 

После битвы – Горькая правда.

- Юнга оказывается мертв уже несколько часов — они разговаривали с призраком. 
- Карта в дневнике капитана — поддельная. 
- И самое страшное: 

Янус обнюхивая воздух: 
— Здесь... никогда не было Моники. 

Влад сжимая обгоревший лоскут — идентичный платью Моники: 
— Но это её платье. 

Марта мрачно: 
— Потому что нас вели. От самого начала. 

Вывод: 

Всё это — от порта до битвы — было спектаклем. 

Чтобы они потеряли время. 

Чтобы настоящие похитители успели увести Монику ещё дальше. 

И теперь... 

Влад смотря на север: 
— Мы идём туда, куда они не ждут. 

Янус настороженно: 
— Куда? 

Влад просто: 
— К Борону. 

Потому что иногда, чтобы найти, нужно перестать идти за подсказками.

Глава 15. Разбитые крылья. 

Темница – Первые дни.

Когда сознание вернулось к Монике, первое, что она осознала – холод. 

Он проникал под кожу, заползал в кости, превращал дыхание в белесые клубы пара. Каменный пол леденил бёдра, а запахи – сырость, ржавчина, гниющая плоть и что-то кислое, как забродившие раны – въедались в ноздри, заставляя желудок сжиматься. 

Она попыталась пошевелиться – резкая боль пронзила правую ногу. 

— Не сломана, — прошептала себе, кусая губу до крови. — Только вывихнута. 

Где-то в темноте раздался смех – хриплый, словно скрип несмазанных петель. 

— О, она жива. 

Тень отделилась от стен и наклонилась над ней. Борон. Его лицо, изуродованное шрамом, пересекающим левый глаз, исказилось в ухмылке. 

— Думала, твой граф примчится за тобой? — Он пнул её в бок сапогом, и боль вспыхнула огнём. — Он даже не ищет тебя. 

Моника скрипнула зубами, но не закричала. 

Вместо этого она улыбнулась. 

Пытка – Неделя первая.

Они не кормили её три дня. 

Потом принесли тухлую рыбу – серую, липкую, с белесыми личинками под чешуёй – и наблюдали, как она, дрожа, подносит её ко рту. 

— Ешь, рыжая крыса, — шипел стражник, толстый, с потёртым носом и жёлтыми зубами. 

Когда её вырвало желчью прямо ему на сапоги, он избил её рукояткой кинжала. 

Хруст. 

Ребра треснули. 

Но она не заплакала. 

Перелом – Ночь без звёзд.

— Где спрятаны письма Влада? — Борон схватил её за волосы, вырывая клоки рыжих прядей. 

— Сожгла, — прошептала она. 

Удар.

Щека рассечена. Кровь потекла по подбородку, капая на грязную рубаху. 

— Кто его сообщники в Совете? 

— Не знаю. 

Её сбросили с лестницы. 

Хруст.

Левая нога. 

Теперь точно сломана. 

Странная милость.

Однажды ночью дверь скрипнула. 

Вошел не Борон. 

Незнакомец в чёрном плаще бросил к её ногам горбушку чёрствого хлеба и кувшин с водой. 

— Зачем? — прошептала она, не веря глазам. 

— Чтобы ты не умерла слишком быстро, — ответил он и исчез, словно призрак. 

Сила ненависти.

— Откуда у тебя силы? — удивлялся стражник, видя, как она ползёт к луже грязной воды после очередного избиения. 

Моника подняла глаза. 

— Вы недооцениваете, как сильно можно ненавидеть. 

Последний день. 

Когда Борон ворвался в камеру с перекошенным от ярости лицом, она уже знала. 

— Он идёт, — прошептала она, улыбаясь сквозь сломанные зубы. 

Борон зарычал, как зверь: 
— Ты умрёшь раньше! 

Его кинжал блеснул в тусклом свете факела... 

Но тут взорвалась дверь.

Спасение – Не такое, как она ждала.

В проёме стоял не Влад. 

Холодное Пламя скользнула к ней, словно туман. Её ледяные пальцы коснулись лба Моники. 

— Они сломали тебя, как игрушку, — прошептала она. — Но я сделаю тебя сильнее. 

И тогда боль исчезла. 

А вместе с ней – и всё остальное. 

Последнее, что почувствовала Моника:

Лёд, заполняющий вены. 

И тишину. 

Абсолютную.