Темная материя любви

«Мы видим лишь звёзды, но держит галактику незримое. Любовь — её тёмная материя».
Из записей астрофизика
В. Рубин.

Петербург. Январь. Метель вырезала из ночи силуэты домов, как бумажные узоры. Я стоял у окна лаборатории Пулковской обсерватории, глотая перегоревший кофе. На мониторе — спектрограммы галактики NGC 5584. Красное смещение. Расширение. Пустота. 
«Тёмная материя не излучает свет, но без неё Вселенная разлетелась бы в прах», — говорила Лика на нашей первой лекции. Тогда я не понял, что она говорила не только о космосе. 

Мы встретились в обсерваторной библиотеке. Она спорила с профессором о кривых вращения галактик, тыкая пальцем в график: 
—  Вот доказательство! Видите? Видимое вещество — лишь 5% массы. Остальное…
—  Неуловимо? — влез я. 
Она повернулась. Глаза цвета ночного неба над Ладогой. 
— Неуловимо, но обязательно. Как гравитация.
Её звали Лика. Лика, которая собиралась доказать, что тёмная материя — это частицы вимпы. Я же верил в модифицированную гравитацию. Мы спорили до хрипоты, а потом пили чай в буфете, и её колено случайно касалось моего. 

Она жила в съёмной комнате на Чкаловской. Книги Фримена Дайсона на подоконнике, фото телескопа «Хаббл» над кроватью, запах лаванды и припоя. По ночам мы считали кривые блеска цефеид, а потом засыпали в кресле, запутавшись в проводах от ноутбуков. 
—  Тёмная материя — как любовь, — сказала она однажды, глядя на тусклую полоску Млечного Пути за окном. — Её нельзя потрогать, но она диктует орбиты планет. И людей.
Я смеялся: 
—  Тогда мы — две галактики в процессе слияния. Звёзды сталкиваются, пыль светится…
— … а тёмная материя проходит сквозь себя без столкновений, — она прижалась ко мне. —  Вот что грустно.

Через год она уехала в ЦЕРН. Швейцария. Поиск вимпов на БАК. 
—  Вернёшься? — спросил я на перроне. 
—  Вселенная расширяется, но галактики в скоплениях держатся вместе. Спасибо тёмной материи, — улыбнулась она, пряча слезы. 
Первые месяцы мы звонили каждый день. Её голос в трубке напоминал радиопомехи от реликтового излучения — далёкий, но живой. Потом звонки редели. Её сообщения: «Задержусь в тоннеле», «Дедлайн», «Не могу говорить».
Моя диссертация о MOND-теории провалилась. Рецензент написал: «Элегантно, но без доказательств тёмной материи — лишь фантазия».


Она прилетела через два года. В её глазах — новые звёзды, о которых я ничего не знал. 
—  Я остаюсь в Женеве, — сказала она за чаем в «Севере». 
За окном плыл туман. 
—  Нашёл вимпы? — попытался шутить я. 
—  Нет. Но там… есть человек. Физик из Бразилии. Он верит в струны.
Я смотрел, как тает сахар в её чашке. 
—  Значит, твоя тёмная материя обрела форму?
Она взяла мою руку: 
—  Прости. Ты был моей гравитационной постоянной. Но даже она не вечна.
Когда она уходила, метель заметала её следы. Как стирает время следы Большого Взрыва. 

Прошло пять лет. Я защитился. Работаю в планетарии. Вожду экскурсии для школьников. 
— Видите этот луч лазера?— показываю я на купол. —  Он отмечает видимые звёзды скопления Волосы Вероники. Но держит их вместе нечто иное. Невидимое. Весомее всех звёзд вместе взятых.
Однажды после лекции ко мне подошла девчонка лет десяти: 
—  А тёмная материя — она грустит, что её никто не видит?
Я замер. Вспомнил Ликины слова:
«Неуловимо, но обязательно».
—  Нет, — ответил я. — Она просто делает своё дело. Чтобы галактики не разлетелись.

Вчера пришло письмо. От Лики. 
«БАК так и не поймал вимпы. Жоао уехал в Сан-Паулу изучать тёмную энергию. Я осталась одна с нашими старыми данными по NGC 5584. Помнишь? Иногда мне кажется, что твоя MOND была красивее...»
Приложила статью. В соавторах — её фамилия и моя. Работа десятилетней давности. Та, что мы писали ночами, когда верили, что изменим физику. 
Я открыл симулятор. Загрузил параметры NGC 5584. Убрал тёмную материю. Галактика начала распадаться. 
«Без незримого каркаса красота невозможна», — писала Вера Рубин. 
Я добавил скрытую массу. Звёзды снова закружились в вечном вальсе. 


Эпилог:
Иногда ночью я выхожу на крышу планетария. 
В телескоп видно, как свет далёкой сверхновой искривляется, проходя через скопление галактик. 
Гравитационное линзирование.
Тёмная материя искажает путь света. 
Так и любовь. 
Она не светится. 
Не уходит. 
Она — незримая тяжесть, 
что искривляет пространство твоей жизни, 
заставляя далёкие звёзды 
падать в твоё сердце. 
Даже когда их уже нет.