Та, кого не видно

глава 26
На рассвете Лея уже была на ногах.

Воздух был прохладным и пах росой. Она вышла из своего купала почти бегом — лёгкая, сосредоточенная, с внутренним огнём, который не угасал с той ночи пробуждения.
Сегодня начинались её первые настоящие учения.

Лея бежала по тропе к Дому Равновесия — лёгкая поступь, чуть касаясь земли, будто её вела сама Лиора. У входа её уже ждала Айрин.

— Ты вовремя, — сказала она, мягко улыбаясь. — Готова?

Лея кивнула. В груди билось нечто новое — не страх, не волнение. Ожидание.

Айрин ввела её в просторный зал. Здесь всё было открыто: пол — из гладкого живого камня, стены — из полупрозрачных пластин, дышащих светом. В центре — круг, выложенный линиями светящегося песка.

— Здесь мы учимся слышать тело, — сказала Айрин. — Его язык древнее слов. Сначала ты почувствуешь себя. Потом — других. Даже самых маленьких.

Лея встала в круг. Айрин показала первый жест — лёгкий поворот кисти, плавное движение плечом, дыхание — ровное, глубокое, будто волна.

— Повтори. Но не копируй. Проживи.

Лея закрыла глаза. Медленно, неуверенно повторила движение. Оно оказалось непривычным, но тело отзывалось — будто вспоминало то, чего раньше не знало.

После дыхательных практик Айрин отвела её к одному из кругов созерцания. Поверхность внутри мерцала, как вода, — но в ней не отражались звёзды. Там было иное: Земля.

Лея увидела крошечное тело. Элирон. Он лежал в человеческой колыбели, окружённый звуками, запахами, тревогами мира, где всё было плотным, тяжёлым и разделённым.

— Ты можешь быть рядом, не сходя с Лиоры, — сказала Айрин. — Ему нужна поддержка. Твоя. Ты уже связана с ним.

— Но я не умею… — прошептала Лея.

— Умеешь. Слушай тело. Оно знает.

Айрин коснулась её плеча. Лея закрыла глаза, погрузилась в тишину. Дыхание вытянулось, стало медленным, глубоким. Она чувствовала, как внутри поднимается тепло — мягкое, золотое. Оно струилось сквозь неё, стремясь за пределы.

— Не думай о нём, — прошептала Айрин. — Почувствуй, что он есть. И будь с ним.

И Лея была. Просто была. Свет её дыхания скользнул по линии, невидимой для глаз, но живой. Где-то там, на Земле, малыш Элирон чуть пошевелился, и тоненький луч тепла коснулся его щеки.

Она сидела с закрытыми глазами, дыхание — как волна. Лея не знала, как именно она помогает, но чувствовала: происходит что-то важное.

Сначала — тёплая дрожь в пальцах. Потом — лёгкое давление в груди, будто там раскрывается что-то круглое, живое, сияющее. Энергия. Но не такая, как у сфер. Иная. Изнутри. Её собственная.

Она не посылала её — просто позволяла быть. И энергия текла. Через тело. Через пространство. Сквозь прозрачные слои между Лиорой и Землёй.

И вдруг… она ощутила.

Не видением — чувствованием. Где-то там, под тяжёлым небом, ребёнок — хрупкий, маленький — словно обернулся к ней. Не телом — чем-то глубинным. Как будто душа его вздрогнула от прикосновения, едва различимого, как дуновение.

Свет внутри Леи вспыхнул сильнее. В груди стало так тепло, что перехватило дыхание. Это было больше, чем радость. Это было узнавание.

— Он ответил, — прошептала она, не открывая глаз.

Айрин кивнула.

— Ответил. Потому что ты была. Не делала — была. Это и есть сила. Не в действии. В присутствии.

Лея медленно выдохнула. Открыла глаза. Зал будто стал другим — просторнее, тише. Как будто сама Лиора отозвалась на её опыт.

Впервые она не чувствовала себя ученицей. Она чувствовала себя проводником.


---

После практики Айрин пригласила Лею на террасу — туда, где ветер приносил запах прозрачных плодов, а звёзды висели совсем близко. Они сели на край круглой скамьи, укрытой мягкими светящимися тканями.

Айрин молчала, давая Лее время.

Лея смотрела в небо — спокойное, как дыхание самой Лиоры. Потом тихо сказала:

— Когда я была на Земле… Элирон однажды сильно заболел. У него была температура. Он плакал всю ночь. Я держала его на руках, гладила, пела — всё, что могла. Но я чувствовала: этого недостаточно.
Он будто уходил внутрь своей боли, туда, куда я не могла за ним дотянуться.
Я тогда… испугалась.

Айрин молча слушала. Её взгляд был не жалостливым, а полным внимания — как у тех, кто умеет слышать между словами.

— Я помню, как стояла у окна и говорила себе: “Ты ничего не можешь. Ты — никто”. — Голос Леи дрогнул. — Я боялась, что он умрёт. Что я потеряю его… и даже не пойму, почему.

Айрин взяла её ладонь в свои тёплые пальцы.

— Ты была на Земле, Лея. Там всё плотнее. Медленнее. Грубее. Там боль не уходит по одному прикосновению. Но это не значит, что ты была ничем.
Ты была с ним. И этого уже было достаточно. Даже если ты не знала.

— А теперь? — прошептала Лея. — Теперь я чувствую, как сила идёт… изнутри. Она настоящая. Но если тогда она не помогла, зачем она сейчас?

Айрин улыбнулась чуть грустно.

— Потому что ты стала другой. Тогда ты любила — это было светом. А теперь ты помнишь, что ты — свет. И можешь направлять его, не теряя себя.
А малыш всё ещё чувствует тебя. Между вами осталась тропа.

Лея снова посмотрела в небо. Внутри было тихо. Но не пусто. Тепло.
Как будто кто-то обнял её — издалека, но по-настоящему.

— Значит, я всё-таки могу быть рядом, — сказала она.

— Ты уже рядом, — ответила Айрин. — И будешь. Столько, сколько нужно.