Вождь и Валентина

    
                ВОЖДЬ И   ВАЛЕНТИНА
                О   русофильской стороне  жизненного стиля   Сталина

               
      Как известно, в Кремлёвском дворце в Георгиевском зале  по случаю Победы над Германским рейхом было проведено два торжественных приема. Один 24 июня 1945 года в честь командующих советскими войсками, где Сталиным был произнесен знаменитый «Тост за русский народ» и тост за  здоровье Георгия  Жукова: «Долой гитлеровский Берлин, да  здравствует  Берлин Жуковский!».  Стенограмма зафиксировала 31 тост (из них 5 тостов произнес Сталин).
       В официальном отчёте  осталось   только 28 здравиц (из них зафиксированы только 2 тоста    Сталина). Куда делись  3 тоста товарища Сталина  и в честь кого он их произносил, до сих пор никому  не известно. Судя по воспоминаниям приглашённых на этот званый  ужин,  эти тосты носили общий политический характер. К сожалению, сегодня многие попросту не знают эти высказывания вождя в полном объеме, ограничиваясь лишь вырванным фразами. Вполне возможно, что  некоторые из них не вошли в стенограммы и отчеты пира победителей из-за того, что не относились  к главной теме торжества.  Например,   тост Сталина в честь рабочей дружбы с польскими горняками, «крепче которой нет ничего на свете», а также и другие ему подобные.
             Звукозапись на таких торжествах  не велась, фото-и киносъемки также  не проводились, чисто по идеологическим, политическим и этическим соображениям — вся страна голодала, люди жили в землянках в один и два наката, европейская часть страны лежала  в руинах, а в Кремле  на столах красуется белуга горячего  копчения, парная  стерлядь  и молочные поросята с хреном.   Именно из этих  идеологических и этических  соображений исходил художник М.И. Хмелько, когда  писал большую парадную картину под названием «Тост за великий русский народ»,  где на  первом плане    перед вождем на столе  изображено  блюдо с виноградом  фруктами, а сам вождь держит бокал с белым  вином, вместо его любимого красного.  Тостов и здравиц было много,  но самым главным, историческим  стал  тост Сталина  за  русский  народ, прозвучавший  для  многих советских граждан. Как  гром среди ясного неба.
         Впоследствии, во времена развенчания культа  личности  Сталина   волюнтаристом  и политическим животным  Никитой Хрущёвым  этот  тост     поставили  в вину, обвиняя  прежнего Отца народов в разжигании русского шовинизма, и в неуважении к простым людям, которых он уподобил «винтикам».  Ярые антисталинисты продолжают видеть в тосте за русский  народ лицемерие и фарисейство  «иезуита-палача» Сталина, который притворно удивляется, и никак не может взять в толк, почему именно русский народ, а никакой другой,  всегда брал на веру всё, что врали ему большевики,  кто  на своём горбу терпел и  носил,  в трудный час своих палачей от людоеда Гитлера защитил?  «Просветлели глаза Отца. Он усы утёр. Никакая вина не мрачила его  лица. Ликованием вмиг переполнился зал…  А истерзанный  русский народ умиления слёзы с восторгом лизал, все грехи отпустив  ему на перед.» (Александр  Зиновьев «Исторический тост»).   Учёный и публицист Игорь Шафаревич считал, что   через тост за русский народ  Сталин  захотел  как бы  извиниться перед ним за принесённые страдания и заодно   стимулировать  его национальные чувства. Хотя, как считал позднее  Игорь Ростиславович, этот тост был не более чем внешним эффектом, не затрагивавшим основ сложившегося строя.
                На втором  торжественном   приеме  в Кремле  25 июня в честь участников парада  Победы 24  июня 1945 года, где собралось две с половиной тысячи человек,   все   здравицы, тосты и речи были посвящены  исключительно военным, крупным военачальникам, командующим фронтами, (от Мерецкова до Баграмяна),  выдающимся полководцам, генералам и маршалам, наркомам и членам правительства. Отдельно прозвучали тосты за начальника Генерального штаба генерала армии Антонова и начальника тыла Красной  армии генерала армии Хрулева. Тостов за высоких военачальников было так много, что за ними забыли  о простых людях, которые  в основном  ценой   немыслимых страданий вынесли     на своих плечах эту  Победу, — без них, простых людей, ничего  не смогли бы сделать   эти   собравшиеся прославленные генералы и маршалы. Все забыли, и в этом нет ничего возмутительного —простой народ в истории всегда находился  на дальнем плане. Все забыли о  простом народе, за исключением товарища Сталина. Тостов  было много, в три раза больше, чем на первом приёме в Кремлёвском дворце, однако стенограмма зафиксировала всего два тоста  вождя — тост за здоровье тамады  торжественного  вечера  товарища Молотова, «за человека, который сделал очень многое, чтобы  Победа состоялась»  и  тост за  «простых советских людей», (тост за «винтики»), без которых Победа над Германским рейхом  практически была бы невозможной.
        Свой тост про винтики Сталин завершил так: «Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей, Это — скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей».  (Александр Бушков)
        Антисталинцы   и сегодня     продолжают видеть  в тосте Сталина  за «винтиков»   намёк тирана на то, что в его структурах власти  в подневольном социуме незаменимых нет — сегодня ты  маршал, а завтра ты  в лучшем случае конюх  при ЧИС,  части материального  снабжения одного из подразделений ГУЛАГА. Но тогда в 1945 году, в угаре победной эйфории,  никому из участников торжественных приемов не показалось, что вождь произнес нечто вычурное, высокопарное, неуместное и уничижительное. Наоборот, в своих воспоминаниях те, кому посчастливилось там побывать, писали: Сталин нашел самые подходящие и правильные слова, которые присутствующие считали очень искренними. Два-три года спустя появились живописные холсты, которые по сей день воспринимаются многими людьми,  как документальные реальные  отражения эпохи.  Это «Торжественный прием в Кремле 24 мая 1945 года» Дмитрия Налбандяна и «За великий русский народ» Михаила Хмелько. И на том и  на другом изображены только мужчины — пир  суровых победителей, а  не пир очаровательных  воительниц.
       На первой плане нет ни одной женщины, без которых, как известно,  не может обходиться ни один  пир  властительных мужчин. Может быть  от того, что среди членов Политбюро и членов Советского правительства не было ни одной женщины?  А посему все  здравицы Молотова и Сталина  на этих двух приемах  были  обращены    в первую очередь к присутствующим  мужчинам-победителям, а потом уже к тому и чему, что превыше всего  на свете   — в честь  родной партии и её вождей,  членов  Советского правительства, советского (русского) народа и простых людей-винтиков. Скорей всего,  всё шло  согласно утверждённому сценарию.
       После такого  проникновенного тоста за простых людей-труженников, сам  по себе напрашивался тост «за прекрасных дам»,  за здравие  простых советских женщин, русских сельских женщин,  колхозниц  и многодетных  вдов и одиноких матерей. Однако здравица  во славу  ГЛАВНОЙ ЖЕНЩИНЫ  СТРАНЫ,  русской женщины-крестьянки, воспетой ещё  поэтом Николаем Некрасовым,  на пиру победителей   25 июня 1945 года так и не прозвучала.  Почему?  Может вожди Советского  Союза  о простой  русской  сельской женщине  вообще забыли?  А может  чествование  славных героинь  фронта и тыла на пирах победителей   было  не в традициях той  суровой сталинской эпохи, и было глубоко чуждо менталитету главного инициатора и режиссера этих  торжественных приемов? Вполне возможно, что последнее.(Анатолий Апостолов. «Бабы новых нарожают». — Проза. Ру). У Сталина  на этот счёт был  свой,   давно сложившийся жизненный стиль, свой взгляд на роль женщины  в обществе и мировой истории.      Сталин никогда  не был дамским угодником-эротоманом, покровителем хорошеньких девиц и девочек, какими  были, например, Авель Енукидзе, Михаил Калинин  и  Генрих Ягода.   Сталин   не романтизировал женщин как источник плотских наслаждений, наоборот, для него  было  характерно  требовательное и сугубо прагматическое отношение к женщине-жене и помощнице, к женщине-усладе и утешительнице.   Необходимо отметить, что отношение Сталина к женскому полу после войны резко изменилось, он заметно постарел. Это было отмечено в сострададельно-лиричной песне Александра Вертинского о Сталине:
Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!
Сколько стоил ему Сталинград!
……………………………………………………….
... Тот же взгляд. Те же речи простые.
Так же скупы и мудры слова ...
Над военною картой России
Поседела его голова.

        После войны Сталин, как носитель высшей  власти и  воистину надмирной славы,   был трагически одинок, почти как ветхозаветный Каин. Прежнее животное, похотливое, плотское влечение к женщине становилось  косным, пресным  и тусклым, с неуклонным понижением либидо,  крепло  мудрое понимание того,  что  всё в этом  мире — «несерьёзная,  напрасная  игра, а серьёзно  только то, когда ты входишь в кабинет врача и когда выходишь из него». (Андрон Кончаловский). Отец троих детей от двух жен, он не испытывал особых отцовских чувств и тем более  отцовской любви к ним. Семейная жизнь перестала быть для него  жизненной ценностью.   На своём  ледяном надмирном троне он предпочитал оставаться  в гордом одиночестве, сочетая в себе свойства  кабинетного ученого и  единовластного  Хозяина  шестой части землм. Он  по-прежнему оставался  завидным вдовым женихом, но ни ком жениться не собирался, предпочитал, чтобы постель стелила ему приятная во всех отношениях горничная.   Самые  выдающиеся и замечательные  красавицы страны  его  и восхищались  им, когда он облачался в мундир генералиссимуса и стоял на  мавзолее Ленина   в белои кителе, однако никто из них,  даже самая фанатичная из его  поклонниц,  не бросалась  под колёса его автомобиля, не мечтала родить от него ребёнка, и тем самым самой через него   войти в историю, как этого страстно желали сотни   тысяч немецких женщин, боготворивших своего бесподобного  фюрера.  Самые видные  и популярные красавицы Советского Союза боготворили своего Вождя, но  все отказывались выйти за него замуж. Но и  Сталин больше не хотел больше плодить от них  маленьких сталинят,   как  в своё время   Гитлер, по его собственному признанию,    «не желал  окружать себя  сопливыми гитлерятами».   
       Во время войны Сталин перенес два инсульта, в связи с чем у него заметно пошатнулась психика  с первыми признаками   паранойи.  Вождь  стал иначе воспринимать людей, весьма негативно  относиться    к тем  городским, жеманным,    распутным недотрогам-женам, кто недолго носит траур по умершим мужьям, спешит выйти замуж, а заодно и к  тем, кто не хотел  выходить за него замуж или отказывал ему в любви. Например, к таким,  как  «железная женщина,  «красная Мата Хари», «русская сладкая миледи» Мария Будберг (урождённая - Закревская),  красавица Татьяна Окуневская или невестка Максима Горького, московская   красавица Надежда Пешкова, по прозвищу Тимоша, любовница  Генриха Ягоды. Позже, уже после войны Сталин был даже благодарен любвеобильной  Наде Пешковой  за то, что  та в 1937 году   отказалась выйти  за него замуж.   Вот как славно! Всё, что Бог ни  делает, всё к лучшему — грешному человеку во спасение.   
        Сталина вполне устраивала русская, белотелая, жизнерадостная, замужняя, здоровая  30-летняя, бесплодная  идеальная любовница  Валя (Варя) Истомина. Стареющему Сталину, после всего пережитого, стал нравиться славянский тип женщины — русская сельская женщина, смиренная, безотказная   любовница, неутомимая работница, мать, жена и хозяйка в одном лице.


      Вполне очевидно, что если бы Сталин произнес свой тост   вообще за женщин, то он обязательно выделил бы на первый план русскую сельскую женщину, а на  втором месте оставил бы городскую. И в то же время, он чувствовал свою глубокую и несмываемую  вину перед русской сельской женщиной, которую  обрёк на нечеловеческие страдания и рабский труд во время проведения коллективизации и индустриализации страны, во время войны против русского крестьянства и страшного голодомора 1932-33 гг. Не всё утаенное и не  сказанное вслух, исчезает в нашем мире  навсегда и бесследно. 
      Утаённые мысли, идеи, помыслы тоже оставляют свой неизгладимый след, несколько похожий на тень человека на  стене, оставшуюся в результате ядерного взрыва. И то обстоятельство, что у тоста Сталина за русский народ  есть три варианта текста с его  правками, а у тоста Сталина за простой народ-винтики вообще не обнаружено  даже черновика, ещё не говорит о том,  что тост за простых людей являлся  социально-политическим   экспромтом  вождя, который   был окончательным, не имеющим логического продолжения, что  здравица Сталина в честь русской сельской женщины им  не  осмысливалась и не планировалась. Ни одно выступление Сталина  не являлось эмоциональным  экспромтом, все они были им  тщательно продуманы и несли свой  смысловой посыл.
     С чего бы начал произносить свой тост Сталин за русскую сельскую  женщину, вслед за тостом за русский народ?  Конечно же, как и полагалось коммунисту-интернационалисту, с тоста за всех советских женщин, за представительниц всех национальностей, проживающих в Советском Союзе и за таких, как Долорес Ибаррури Гомес, известная также как Пассионария.  По иному, вопреки интернациональной политике большевиков и быть не могло. А раз так, то выдвигать на первый план  русских  сельских женщин, на роль главных соратниц и победительниц, было бы с его стороны неразумным, недальновидным, опрометчивым, ибо он глубоко осознавал себя одним из главным притеснителей русских-женщин крестьянок и сельских вдов и матерей во времена  репрессий по социальному и религиозному признакам, во время беспощадной войны с "кулачеством", с  русским крестьянством  во время коллективизации, которая по его собственному признанию Черчиллю, стала для самой страшной страницей в его жизни. «Политика коллективизации было страшной борьбой. 10 миллионов кулаков. Это было страшно. И длилось  четыре года. Это было ужасно тяжело, но необходимо» (Валентин Бережков). Есть все основания полагать, что такого рода тост, должен был  бы звучать как  запоздалая благодарность и как покаяние, а такого Сталин для себя допустить не мог. Такой тост-покаяние  звучал бы и тогда, и особенно сегодня, весьма  неискренне, лицемерно и фальшиво —  мучительно  трудно представить себе  Великого  Диктатора и Хозяина Евразии  в образе  самого совершенного и самого  человечного Человека. И это хорошо во всех отношениях,  что Сталин не поднял бокал с красным вином за русских сельских женщин —этим он избавил всех нас от очередного заблуждения.
      Роль личности в мировой истории вес давно известна, порой от одного человека зависит судьба  миллионов людей и многих стран, но не  менее известна в истории и роль женщин, как знаменитых, так и вообще никому не известных. В истории накоплено немало фактов, когда  женщина, не только законная  супруга, но  даже  наложница, служанка и рабыня, оказывали  своё благотворное  влияние  на своих великих  властителей и грозных завоевателей. А такой стране как Россия с её  древними патриархальными традициями, роль «слабой»  женщины, даже скромной домработницы и няни , как ни странно, всегда была и остаётся судьбоносной, определяющей жизнестойкость и развитие страны.   Время — великий созидатель и великий разрушитель. Время  может поменять местами всё,  всё обозначить,  взвесить, определить, пересмотреть  и переоценить. Было время, когда Сталина  величали  Преобразователем и Покорителем  природы,  великим  Гением человечества,  великим Вождём и Отцом всех народов,  великим Другом детей и Великим  Другом женщин колхозников, художников, шахтёров и актёров, водолазов и бегунов на длинные дистанции.   И было время, когда Сталина  ставили  рядом  с Гитлером и прочими безумными тиранами. Сегодня Сталин  стал предметом ностальгии тех, кто  затосковал по крепкой стальной/сталинской  руке и по железному порядку, по железному занавесу  и по режиму строгого и особого содержания.  Мало этого, сегодня Сталин стал демиургом и Спасителем  Русского православного  мира и всего «прогрессивного человечества». Совсем недавно со стороны православных коммунистов-патриотов    было сделано несколько пыток канонизировать товарища Сталина  наряду с благоверным   князем Александром Невским и адмиралом Федором Ушаковым, (который был причисле РПЦ к святым в лике праведных 6 октября 2004 года).   
        Власть Сталина превосходила царскую. Сталин был Богом, мессией, символом. От него ждали чуда. Но чуда не случилось, рай в отдельно взятой стране  по сталинским  лекалам построить не удалось, ибо  Сталин,  прежде всего,  был  обычным смертным человеком, вышедшим из низов, земным божеством  и любящим  Отцом всех народов  его сделали лукавые люди. Сталин не  Бог, который любит всех, не Творец, который одинаково любит свои творения —  грузин и русских, эллинов и иудеев.   Сталин не испытывал особой  любви к людям, но и лютой ненависти к ним  не испытывал. Можно сказать, что он был умеренным и прагматичным мизантропом, весьма одарённым дрессировщиком людей. О Сталине, как и о Гитлере, во всём мире накопилась огромная  научная, научно-популярная, биографическая и мемуарная литература. Почти в каждой  статье и  книге  о Сталине  наравне    с судьбоносными событиями, связанными с его именем,  до сих пор обязательно упоминаются, обсуждаются и трактуются два его  знаменитых тоста — о русском народе и  о простых людях-«винтиках. При  этом каждый автор оценивает эти два тоста  в основном с внутриполитических, идеологических, социально-психологическихх  национальных и этических позиций в попытках определить, в каком из двух тостов Сталин был более искренен и был ближе к истине.
       Редко кто из исследователей жизненного стиля Сталина, задумывался о том, какими мотивами  руководствовался  Сталин   перед тем, как  произнести тост за русский народ, а вслед за ним и тост за простых людей-винтиков. Редко кто из биографов Сталина искал  давно дремавшие,  скрытные  причины  его  непростого, сложного  и «чудесного»  превращения  из  большевистского  авторитарного  вождя-грузина с «широкой грудью осетина» (Осип Мандельштам)    в  русского  самодержавного ЦАРЯ  и РУСОФИЛА. Одной из  таких  веских причин   мироззренческих «преображений» гениального Вождя  вполне можно считать    самоотверженный (порой  добровольно-принудительный и вынужденны)    вклад русского народа, русского крестьянства,    в строительство нового общественного строя,  в  ударную индустриализацию и  милитаризацию страны, и конечно же, немыслимо огромный жертвенный вклад  русских    в  Победу  над   Германским рейхом. Однако, не всё так просто. Мировая история  не знает ни одного великого правителя, который бы выражал своему народу свою глубокую благодарность и признательность за великие  жертвы  и труды,  блистательные победы. Почти все «земные  божества»  в любом статусе, в ранге  и личине  воспринимали  жертвенность своих подданных как ДОЛЖНОЕ и НАВСЕГДА УТВЕРЖДЁННОЕ ЗАКОНОМ БЫТИЯ.  И среди них Сталин не является исключением.  Чувство глубокой признательности почти не посещает жестокие железные сердца. Бвыают исключения, вызванные    старческими недомоганиями,   преждевременными  возрастными  изменениями психофизического свойства, старческой сентиментальностью,  снижением либидо и страхом перед утратой власти, которая подобна смерти.  Такое не раз случалось с  разными правителями, дожившими до почтенного возраста, никто из них не знал рецепта вечной молодости, и каждый по-своему боролся с неминуемой смертью. (Анатолий Апостолов. Молодильное зелье для товарища Сталина. – Проза.Ру) Эликсира  вечной молодости, как известно, нет, но  зато есть средства как её продлить, и одно из них —  это библейские  девушка из прекрасная девушка из  виноградника  Суламита или  женщина редкой красоты  Вирсавия, вдова Урия Хаттеянина, жена царя  Давида и мать царя Соломона (2 Цар. 12, 1-4)
         Сталину  не совсем везло в личной и семейной жизни. Преждевременная смерть первой жены и самоубийство второй   своенравной  жены-психопатки  Надежды Аллилуевой  в конце 1932 года— веское этому подтверждение. Напрашивался даже вывод, что семейная жизнь  больше  вредна ему, чем полезна,  ибо отвлекает вождя  высоких замыслов  и  великих планов. На роль хозяйки дома  и хранительницы домашнего уюта ему подходила молодая, ловкая  и умелая  домработница, так  в то время  высокое партийное начальство стало называть домашнюю прислугу, нянь-кормилиц   и «сенных девушек» из крепостных крестьян  в дворянских гнездах    Россиийской империи. В 1939 году в СССР было официально зарегистрировано более полумиллиона домработниц («домработницы — 534 812 человек). Средний возраст? От 15 до 29. То есть, подростки и совсем молодые. Каждый третий — девочка, которой ещё бы в школу ходить. До войны многие  молодые  крестьянки  из деревень  стремились  в город, чтобы избежать нищеты и голодной смерти, чтобы как-то  спасти себя и своих оставшихся в селе родственников. Кто-то из них, совершеннолетних  шел работать на  текстильную фабрику или завод, а кто умел вести домашнее хозяйство, стряпать, стирать, кормить   и нянчить детей, те, заручившись  хорошей  рекомендацией, стремились стать прислугой у новых «хозяев жизни», ради пропитания и крыши над головой. Кому-то из нянь-кормилиц и домработниц везло, и они становились почти полноправными членами семьи, некоторым — нет, и они пополняли собой  ряды трущобного пролетариата. Приметой  времен  борьбы большевиков с русским  крестьянством  было в том, что для многих сельских девушек и  женщин стать няней-домработницей   являлось   вершиной их мечтаний. В прямом смысле. После коровника и землянки кухня в квартире профессора или партфункционера казалась светом в сумерках беспощадной и страшной реальности голода 1932-33 годов. Служить у кого-то — значило хотя бы есть каждый день. А если еще и зарплата была — это уже почти лотерея.
         Валентина Истомина не была эталоном советской  женской красоты, зато  в ней  был сфокусирован   обаятельный природный образ русской сельской женщины на которой до сих пор держится  Русский мир и русская цивилизация. От голода в Москву  в основном бежали те, кто жил на земле, кого нечем было кормить, к летом ел коренья и съедобную зелень, а зимой страдал от дистрофии. В ней гармонично сочеталась "непосредственность  номер один" студентки ВГИКа Ии Арепиной из  мордовского городка Ардатова и классическая чеховская "Душечка" крестьянских кровей.   Валентине была присущая для русской сельской женщины чарующая простота, лёгкость бытия без  суетной пестроты, кокетства, фальши и наигранности.
         Для стареющего  Сталина Валентина Истомина  стала  такой же последней самой любимой женщиной, какой была  для Ленина Инесса Арманд. Но сегодня никому уже нет дела, сколько  у советских вождей  было любовниц и тайных жен, сколько у каждого было внебрачных и приёмных детей, кто кого любил меньше или больше. Была ли дочь у Инночки Арманд от Ленина, и не ради встрече с ней он посещал ВХУТЕМАС. И совсем неважно, была или не была замужняя и бесплодная  сестра-хозяйка Валентина «третьей женой Сталина», не в этом суть изнанки культа личности, главное в метаморфозе жизненного стиля всемогущего Вождя, его малозаметное, но поступательное ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ НА ЛЕДЯНЫХ ВЕРШИНАХ ВЛАСТИ.   
      Вожди Советского Союза, которые строили общество равных, тихо и без шума завели себе класс домашних слуг, которых  стали называть  «домработницами», или  «приходящими помощницами по хозяйству», а в  ведомственных  «спецстоловых»,  специальных домах отдыха и санаториях, на «спецдачах» при Хозуправлении НКВД СССР  в роли подавальщиц (официанток), сестер-хозяек и горничных.    Но суть от этого не менялась.  Советская творческая и партийная элита считала незазорным  использовать молодых домработниц в качестве любовниц, но жениться на прислуге из деревни считалось мезальянсом для представителя советской элиты. Например, когда Любовь Орлова  узнала, что её пасынок  Дуглас Александров  женился  на домработнице Галине,  выдвинула ультиматум: «Хочешь жить с прислугой — живи! Но тогда со мной ты ничего общего иметь не будешь».  Отец ее поддержал, отлучив сынка от хлебосольного дома.
Домработница  партийной номенклатуры и научно-творческой интеллигенции — не просто  приходящая молодая  работница по ведению хозяйства, не просто подавальщица(официантка), а иногда просто «сенная девушка», безотказная «давалка» — оружие массового поражения  семьи, катализатор разрушения. Иногда молодая домработница  становилась соперницей супруги важного советского вельможи,  вытесняла её из супружеского ложа, и сама становилась  полноправной хозяйкой дома, одним из рычагов власти. Такой, например,  семейный  гамбит  произошел   с главным  режиссером «Мосфильма»  Иваном Пырьевым  и  его супругой,   знаменитой артисткой, лауреатом пяти Сталинских премий Мариной Ладыниной, между которыми стала  их  домработница, которая оказалась не просто подавальщицей, помощницей по хозяйству…   
       Служанки   советской партноменклатуры являлись  универсальными помощницами по дому,  своебразными русскими   рабынями Изаурами прошлого XX  века-людоеда, в чьей жизни находилось место  буквально всему — от постоянных унижений  и понуканий («эй, ты, деревня!, Дунька-тонкопряха, шевелись!»)  со стороны родственников советского вельможи, страдающих, по выражению В.И. Ленина, «комчванством»,  и   до редких минут тихого и светлого  домашнего счастья («нянечка, моя родная, я больше всех тебя люблю!). В некоторых семьях  видных советских  ученых и  государственных деятелей деревенские няни-кормилицы и воспитательницы заменяли  детям родную мать… при живых высокопоставленных родителях. Примером этому является биография  советского и российского историка и краеведа, академика РАО  Сигурда Оттовича Шмидта (1922-2013, внебрачного  сына знаменитого известного астронома-математика, учёного-полярника, академика АН СССР О. Ю. Шмидта от Маргариты Голосовкер  —  А.А.), воспитанием которого в основном занималась  деревенская няня-кормилица и друг семьи, советский историк-медиевист  Фаина Коган-Бернштейн.(Анатолий  Апостолов. Зига, мальчик, не плачь! — Проза. Ру)
       Нередко вчерашние  деревенские девушки-домработницы  становились настоящими  компаньонками-подружками самих жен больших советских начальников, доверенными хранительницами   личных  сердечных тайн хозяйки дома.  Именно такой служанкой-подружкой и «домашней  резвой  нимфой»  в одном лице    была домработница у  советского военного деятеля, помощника  начальника Академии Генерального штаба СССР, доктора военных наук,    генерал-лейтенанта    Е.А. Шиловского (1889-1952), того самого учёного-стратега, кто вместе с  Василевским разработал пресловутый план-операцию «Гроза» («Гром»), известный  нам  документ  под названием  «Соображения к плану стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками». Домработница того самого благородного, доброго и весьма обеспеченного человека   Евгения  Шиловского, женой которого тогда   являлась  небезызвестная Елена Сергеевна Неёлова-Шиловская (урождённая Нюренберг), ставшая третьей женой писателя Михаила Булгакова.   
      Именно  Елена Сергеевна станет прототипом красивой ведьмы Маргариты, а её служанка  —  прототипом   лихой домработницы Наташи из романа «Мастер и Маргарита», которая вместе со своей хозяйкой   встретила на балу у Воланда милого  ловеласа и обаятельного фальшивомонектчика, советника короля Карла VII,  господина Жака Кёра, который преподнёс ей золотые монеты и сделал весьма лестное  предложение, и она с большой радостью  согласилась стать его женой.. Вполне вероятно, что домработницей  у  супругов Шиловскихбыла учащаяся   курсов подавальщиц пролетарского физкультурного общества «Динамо», она же агент-подавальщица и горничная из ХОЗУ НКВД СССР.
     Русская сельская женщина —это универсальный дешёвый  инструмент как буржуазного, так и советского быта — она может быть кухаркой, няней, сиделкой, прачкой, горничной и любовницей на час для здорового  хорошего сна.  Валентина Истомина — одна из них, но самая везучая из всех относительно везучих — она не только стала любимицей  товарища Сталина, она стала ему во время войны и после  войны ближе, чем родные и близкие.   Кроме всего прочего, она была бесплодной (и соответственно, «беспроблемной»)  молодой женщиной как для своих кураторов из НКВД (в лице Николая Власика и его команды), так и для законного мужа-фронтовика, полковника Ивана Арсеньеча Истомина, и особенно для самого Вождя, которому надоели женские «капризные заморочки» городских дам. У Сталина до неё было несколько служанок-домработниц,  среди них была даже одна грузинка, но ни одна  из них почему-то  не устраивала  его, законченного кремлёвского угрюмого пуританина.
       Домашний  быт Сталина значительно улучшился, когда   верный    его охранник генерал Николай Власик привёл  ему 56-летнему  вдовцу  на дачу русскую сельскую   20-летнюю  девушку-подавальщицу  Валентину Истомину (Варвару Жвачкину), уроженку села Донок Новосильского уезда Тульской  губернии (ныне — Орловская область).   Белокурая, голубоглазая. с огромными ресницами, с плотной фигурой с хорошими формами, несколько похожая на актрису Целиковскую, эта  скромная, старательная, услужливая без амбиций нетребовательная крестьянская  молодая женщина, сразу пришлась по сердцу Сталину, стала для него «Валечкой»,  «Валюшей», а вскоре из  подавальщицы стала сестрой-хозяйкой и горничной, а потом и Хозяйкой Хозяина на всю его оставшуюся жизнь. По настоянию милой  Валечки он  даже переменил заношенное грубое солдатское исподнее, которому прежде не придавал значения, на французское, шелковое. Валя каждый вечер стелила ему свежие простыни, убирала его комнату, гладила брюки и китель, стирала белье и сорочки, подавала еду.Так вышло, что именно она, как никто из женщин  Сталина,  сумела  изменить  быт вождя и  его  душевное состояние в лучшую сторону — он  заметно повеселел, подобрел, стал чаще улыбаться и шутить, всё чаще стал пребывать в  хорошем расположении  духа и как-то помолодел в глазах окружающих. «Не знаю, точно ли сохранила память облик этой милой, обаятельной, невероятно стройной и опрятной женщины, которая умела сохранить такт и аккуратность во всем, но при том еще и этические нормы поведения. Из-за секретности положения мало кто из военнослужащих знал, какую на самом деле должность занимала сержант госбезопасности СССР Валя-пригожуня» (Сергей Красиков). У русской сельской женщины Вали была любящая и щедрая душа — она одинаково любила своего мужа, своих двух братьев Павла и Федора и  своего  седеющего любимого  великого вождя.   Сталина  вполне устраивало, что его  верная, преданная и надежная помощница и утешительница,  его   любимая  Валюша всегда рядом с ним, что она бездетна, что  она для него  безопасная  «сладкая ягодка», а  не инкубатор по выведению вождят  и кремлёвских  принцесс. Бытует мнение, что она была реальной тайной женой Сталина и влияние её на вождя  в течение 18 лет её верного служения, было мягким, неназойлиливым, ласковым и благотворным. По всей вероятности, здесь имеет место быть  великая созидательная  сила любви. Именно  благодаря  этой  нежной, молодой, статной  русской женщине   Сталин изживал,  по капле  выдавливал из себя  прежнего косного грузина-уголовника «Кобу», и  всё больше  становился русским человеком  по  культуре, характеру  и по мировоззрению, своеобразным  русским русофилом. Это  его постепенное  погружение в евразийский панславизм и русофильство  началось  в   конце 30-х годов,  в ходе   Великой Отечественной войны и особенно  в послевоенное время, когда над СССР вновь  нависла   угроза третьей (ядерной) мировой войны, когда  стало ясно, что  в  новой войне с Большим Западом без русского народа и русской сельской, универсальной и умелой  женщины, никак не обойтись. Вполне возможно, что не без мягкого влияния сельской женщины Валечки произошла во время войны в стране и «церковная оттепель», так называемое  «церковное возрождение».  Сталин после Сталинградской битвы, имевшей несколько мистический характер,  обещал амнистию всем осужденным священникам и утвердил титул Патриарха Московского и всея Руси. В городах открывались храмы, возобновились богослужения, там, где еще сохранились колокола, по праздникам стал звучать колокольный звон. К 1946 году пастырско-богословские курсы работали в Москве, Саратове, Ленинграде, Киеве, Львове, Минске и в других городах. Курсы постепенно преобразовывались в Духовные академии и семинарии. Вместе с этим потеплением   в отношениях церкви и государства в лице Сталина, происходил и его пересмотр роли русского  народа в укреплении мощи и независимости огромной страны-империи, как народа государствообразующего и титульного.  Сталин вполне понимал, что  в огне революционных чисток и войн погибла приблизительно половина русского народа,  притом  лучшая, наиболее активная его  половина. Уцелела худшая часть, дети приспособленцев, начальников-тыловиков, жуликов и партаппаратчиков. После войны  вдруг выяснилось, что так называемый  единый сплоченный  советский народ  на самом деле за три десятиления великих испытаний и переломов, оказался разделённым  и   породил в процессе размежевания  большого многонационального  советского и малого этнического русского народа новую русско-еврейскую народность, не принадлежащей  ни к одной из русскоязычной групп, а заодно двойную мораль и два мещанства, русское и еврейское. В самом худшем положении оказался малый русский народ-победитель, который продолжает оставаться  на грани вымирания. Отсюда и сталинские указы по улучшению демографии в стране, запрет абортов и материальная поддержка материнства. Но демографией в мире ведают не правители и  не политики, а законы и силы  Матери-Природы. (Анатолий  Апостолов. Бабы новых нарожают. — Проза.Ру)  На Руси   в роли Матери-Природы  всегда исторически  являлась  женщина-крестьянка. Русская сельская женщина определяла естественное и жизненное развитие страны, уровень её производительных сил и  масштаб мобилизации мужской части населения накануне и в ходе войны,  именно от сельской женщины, а не от городской,  напрямую и первую очередь  зависела и демография в стране.
          Уже тогда Сталин понимал, что  тотальная и бездумная  урбанизация   за счет интенсивного  поглощения  сельского населения  только снижает рождаемость во всех странах мира, а  в  России, ослабленной войной  — особенно, до уровня демографической катастрофы. Город — злая сила. Город  на рубеже  XIX и  XX веков  сломил и деформировал культурные м национальные традиции  русского народа. Первые настоящие  вызовы для традиционного  уклада  жизни русского крестьянства и русской сельской женщины  связаны  с дурным влиянием города на село. Городская жизнь устроена лживо, особенно большой  и наглой ложью является  прогресс, и прежде всего  идея цивилизации (англосаксонская, евразийская и восточно-славянская  по существу), а потому по мнению Льва Толстого, единственная правда состоит в том, чтобы жить и работать на земле, а не на военном заводе отливать пули или на фабрике шить шинели и тачать сапоги.    Самому себя благоустраивать, содержать свою семью, ни от кого не зависеть,  самому быть сеятелем и жнецом, добытчиком и кормильцем, врагом прогресса  и защитником  древнерусской традиции с её  благотворностью  сельского труда и высокой моралью   крестьянской сельской жизни, которая противостоит   разврату  городов, с их  блудниками и блудницами, с их  коллективным «слабым человеком культуры» и с пониженным либидо.    По существу рост индустриализации  производства, который произошел  на закате существования  Российской империи и случившаяся  ранее отмена крепостного права привели к увеличению  популяции  городского населения. Крестьяне  массово отправлялись на фабрики  в поисках заработка, но не прерывали связь с родными местами. Город развращал и портил нравы крестьян-отходников, а те, возвращаясь на побывку  в свою очередь портили нравы  сельских женщин. Интенсивная   урбанизация  в первой половине прошлого века способствовала  не только изменению  условий жизни сельской женщины, но и трансформацию её сознания, привносила элементы городской культуры, нормы поведения, иной образ жизни  переосмысление  традиций, в результате чего  формировалась новая социальная реальность, которая была пугающей и греховно искушающей.
        Сталин  ленинскую «смычку города с деревней»  превратил  в смычку прошлого и настоящего, соединил аграрную самодержавную Россию с  Россией авторитарной  индустриальной, и тем самым породил противостояние двух принципов  — глобалистского (интернационального) и имперского (национального).  После войны Сталин  стал особо негативно относиться  к женщинам  ориентированных  на  иерархическое, статусное сверхпотребление партийной номенклатуры, которую он называл «проклятой кастой», всегда склонной, по его мнению,  к измене и коварному  предательству. Сталин знал о роли  женщин в мировой истории, но ещё лучше он понимал  ту огромную   роль русской женщины-крестьянки, которую она  инграла  в социально-экономической  и духовно-нравственной жизни России.   
        Сталин, как  никто другой из его окружения, понимал, что  демографическую политику в Московском царстве и  Российской империи определяли  не цари,  и не императоры, а как всегда  многодетная  крестьянская (сельская) общинная семья, её  обширные родственные связи по мужской и женской линии, и конечно же,  сама  славная  русская женщина, с её известной бабьей жалостью и бескорыстной, милосердной спасительной любовью. О жертвенной любви сельской  русской женщины  написано немало классических произведений в прозе и стихах, о ней писали русские  социальные и религиозные философы, историки русского быта и семьи, а также и советские писатели-«деревенщики».
       По большому счёту  русская сельская  женщина — ЖИЗНЕННАЯ СИЛА РОССИИ, без неё Россия вообще немыслима как непобедимая  и суверенная страна. Ещё одна мировая война с применением оружия массового уничтожения, и  этнические  русские   в конце XX   века  составят  меньшинство в многонациональной гуще советского народа? А между тем война не за   горами, может  завтра, может  через год, а может через 9 лет, в 1962 году… И возможно ли за столь короткий срок русским женщинам-крестьянкам   восполнить все  те чудовищные потери в живой силе, которые понес русский народ во второй мировой войне? И готова ли морально, материально  и физически   русская сельская женщина, молодая колхозница становиться  многодетной матерью, рожать для советской Родины  новых солдат при   остром дефиците молодых  здоровых мужчин?   
       Не  с этими  ли  возникшими  новыми обстоятельствами  были связаны исторические тосты Сталина за русский народ и за простых людей-винтиков, а также  и все его послевоенные  социальные проекты  по улучшению уровня и качества жизни русского народа-победителя  и увеличению рождаемости  в стране?  На городских женщин-работниц культурно-образовательного и трудового фронта надежд  на увеличение популяции  советских людей было, в городской семье, как правило, рождалось не более двух детей, многодетную семью могла  иметь только трудолюбивая и умелая  русская сельская женщина, такая, например, как Валя (Варя) Истомина-Жбычкина, сестра-хозяйка  Вождя и ей подобные деревенские  девушки и женщины.  Пока их в СССР было достаточно, Сталину не приходилось особо заботиться о пополнении «пушечного мяса».
        Сталин больше всех  знал и понимал,  что  русская жизнестойкая и универсальная  женщина не только помогала  правителям России   решать проблемы демографии для   проведения  успешной  военной и трудовой мобилизации  в стране, но и  и решать проблему заселения и освоения огромных малолюдных территорий Российско-советской империи.  Роль русской живучей и плодовитой  женщины в освоении пашенных земель  Сибири в  XVII веке и освоении Дальнего  Востока в  XX  веке огромна и в отечественной истории пока основательно не освещена. Может потому,что русский абсолютизм, с его бесконечными  войнами  перманентной  экспансией,   всегда был связан с острым дефицитом молодых и здоровых мужчин репродуктивного возраста,которые  по воле правительства  пребывали  как правило в таких местах, где был  в свою очередь  острый дефицит  русских невест и храбрым первопроходцам  было  невозможно  без жены завести семью и наладить личное хозяйство. Одной из мер    по борьбе с дефицитом женихов и невест в стране в XVII  веке  являлась административная высылка в отдаленные районы Сибири свободных девиц и вдов детородного возраста для размножения народа в нужном количестве. Сохранились даже документальные материалы на эту тему из Сибирского приказа: «1630 г. сентября 21. — Грамота на Верхотурье воеводе Н. Ю. Плещееву о даче подвод до Тобольска под новоприборных для службы в Сибири казаков и под женщин и девиц, направляемых в Енисейск служилым людем и пашенным крестьяном на женитьбу». В  XVIII — XIX веках  освоением   безлюдных земель занимались каторжане и каторжанки, политические ссыльные женщины и мужчины, которые  увеличивали народонаселение как в браке, так и вне брака.
       Почти таким же способом, но только на  сугубо «высоком идейном  уровне» и только на добровольных началах  решался вопрос   размножения русских людей  в СССР в 30-е годы XX  века, когда шло активное освоение Дальнего Востока. В частности, увольнявшихся в запас красноармейцев дислоцированных там воинских  частей агитировали оставаться работать на гражданке. Дело шло туго именно потому, что молодым ребятам оказывалось не на ком было  жениться. И тогда была развёрнута кампания с призывом к комсомолкам ехать на Дальний Восток. Надо признать,  что невостребованные девушки и молодые вдовы  из Центральной  России ехали охотно, поскольку прямо говорилось, что везут их к женихам. Было даже  несколько, звонких, задористых и жизнеутверждающих  песен на слова М,Исаковского и Л.Левина, на музыку  И. Дунаевского и Д.Кабалевского:
Наступает очередь звонкой весны,
Юный собирайся, поток.
Преданные дочери нашей страны
Едут на Дальний Восток...

         Сталин совсем не случайно, а вполне логично и прагматично сделал ставку в своей внутренней политике   только на русскую сельскую женщину-крестьянку, воспетую еще в прошлом веке поэтом Николаем Некрасовым. Именно на ней всегда держалась, возрождалась развивалась и крепла  каждый раз  Россия. Именно русская сельская женщина  сумела сохранить православную веру и саму Русскую Православную церковь от погибели и разорения со стороны безбожных большевиков-интернационалистов. Это признают  сегодня многие светские и церковные историки и социологи, специалисты в области социальной, семейной  психологии и педагогической антропологии. Сельские  женщины -животворная сила России!  Они исчезнут - исчезнет и Россия. Это нужно всегда знать и никогда не забывать.
         У русской женщины любовь-агапе  всегда была  сильней любви чувственной и страстной (физиологической), связанной с  вековым насилием и рабством. К сожалению, это жертвенное, любовное,  жалостливое чувство русской женщины ко всем страдающим, репрессированным, пленённым, оскорблённым и униженным мужчинам до сих пор не отражено в полной мере в  произведениях искусства и в специальной  социально-психологической  литературе. И не просто так,  Сталин  пересмотрел свои взгляды на советскую женщину и предпочел  ей только русскую   сельскую женщину-крестьянку. Русская сельская женщина изначально была унижена крепостным правом, а после его отмены унижена и оболгана двумя кромешными Смутами ХХ века и оскверенена криминально-сексуальной революцией 90-х и нулевых годов.
      При каждом правящем режиме в российском социуме культура повседневности, сам образ жизни из века в век  напоминал русской женщине о ее якобы  сексуально неприличном низком статусе и безнравственном поведении. Любовь русской  сельской  женщины —  это любовь крепкая и надёжная, земная и приземлённая,  трудная, горькая  и сладкая, а любовь городской женщины — излишне чувственная,пассионарная («цветок страстоцвет») истерично-искусительная и цинично прагматичная.  Русская сельская женщина, рожая ребёнка, надеется, что родная  земля не позволит ей и её ребёнку умереть с голоду, городская женщина в этом отношении себя такими надеждами не тешит.      
В какой мере и как глубоко осознавали правители России роль  русской женщины на крутых маршрутах  развития страны, отечествееные историки затрудняются  утверждать или  умышленно  не хотят, может от того, что тема эта  неблагодарная, а может  потому, что много в ней лицемерия и лжи, рукотворных мифов  о «неустанной заботе» государства  о правах  советской женщины в новом социалистическом обществе,  о защите  детства и материнства. Как известно,  бумага стерпит  всё и заставит  верить даже в невозможное и немыслимое, особенно, если она гербовая, казённая, официальная, способная скрывать  глубокий смысл напечатанного. Сегодня, после великой архивной революции,    есть все основания считать,  что некоторые вожди СССР  осознавали ту   огромную роль русской женщины в решении  самых  сложных и трудных проблем  войны и мира,  но старались  эту роль не выдвигать  на первый план, что  не преуменьшить этим своё державное величие и свои заслуги перед  всей страной и миром.
       Русские сельские женщины в отличие от городских меньше подвержены психоэмоциональному и физическому износу, среди них мало истеричек и психопаток. Русская, сельская женщина — не принцесса, не  икона, не Богоматерь Умиление злых сердец, а просто — Женщина Русского  мира с любовью настоящей, природной, живой и  крепкой, которая, как известно, сильнее   смерти.           В сельской местности из всех радостей жизни продолжают оставаться невинные плотские утехи и конечно же, своя посконная, крестьянская   «философия любви». несмотря на мрачные настроения, мы можем сами создавать праздник. В деревне праздник плоти проходил в основном в бане или на природе, в городе  —  в ночных кафе и борделях, где «вино и мужчины — моя атмосфере", под томные звуки танго   которое было  придумано сто лет назад  бандитами, сутенёрами и проститутками. «Люди — легкомысленны, а жизнь тяжела. Почему?» — вечный и проклятый вопрос всех поколений  молодых людей.
       Сегодня у большинства русских урбанизированных женщин, родившихся в Смуту 90-х и нулевых один девиз: «Живи так, будто завтра не наступит». Нестабильность, ощущение неопределённости и мрачные предчувствия стали частью нашей реальности. Но, как и тогда, в прошлом веке,  есть  и те, кто умеет и сегодня  находить праздник в каждом моменте, превращая его в искусство.
      Сегодня  зрелая городская  русская женщина — это  дочь  криминально-сексуальной  революции сумеречной Смуты 90-х и нулевых годов, она  — бизнес-вумен и секс-бомба в одном лице.  Городская  женщина сегодня — это  ярая   противница  деторождения, демонически прекрасная  Лилит и юная обольстительница  Лолита. Ветхозаветная Лилит  и  Лолита Нового времени  живут в нашем обществе и всё более настойчиво требуют признания! (Борис Вутман) В них отразились все страсти-мордасти всего человечества, с его демонизацией и романтизацией любви земной, животной, плотской. Обе созданы только для плотских наслаждений, обе демонически прекрасны и  губительны для юношей и старцев, обе в своего Отца Змея-искусителя и кровосмесителя, ибо «прекрасен дьявол в облике своём» (Галина Стоянцева)   «и сердцу девы нет закона» (А.С. Пушкин).  Давно было замечено  и не нами было сказано, что городская женщина менее всего склонна становиться многодетной матерью и воспитательницей своего «родового детского садика», какой была в своё время Наталья Николаевна Пушкина-Ланская.       Русская женщина-крестьянка  всегда была  душой дворянской усадьбы, душой и тягловой силой  в   крепостной деревне, в курной избе, в поле и на скотном дворе, в колхозе и заводском цеху,  в мирное и военное время. Живучесть  сельской русской женщины и щедрая расточительность её сердца  была основным залогом всех побед   имперского  самодержавия и  безбожного   имперского «реального коммунизма».(Александр Зиновьев)
       Сегодня городская (и тем более столичная) молодая  и красивая  дама больше склонна к плотским удовольствиям и гедонизму, чем к  материнству и, в лучшем случае,  к  созданию  «стандартной» семьи с одним ребёнком. Сегодня, когда с большим трудом и затратами  воплощается в жизнь демографический проект Владимира Путина  не урбанизированная женщина является поставщицей, по словам Галины Стоянцевой, «копеечного пушечного  мяса»,   доблестных и жертвенных  защитников Отечества, а как всегда  русская женщина-крестьянка из тех прежних крепостных  рабынь, и тех поселянок, которые, по дворянского писателя-идеалиста и романтика Н.М. Карамзина, «тоже любить умеют» что чувства простой женщины могут быть ничуть не менее возвышенными, что крестьянки и правда умеют тонко чувствовать, любить от всего сердца своего мужа, его родню и  свою родню.    Не надо  быть таким мудрым как Сталин, и таким законченным прагматиком как Путин,  чтобы понимать, что  любовь и голод правят миром.  что  при остром дефиците здоровых, трудоспособных   молодых мужчин, возникает переизбыток молодых женщин репродуктивного возраста, молодых вдов, матерей-одиночек, их сестер и просто незамужних подруг, для которых сексуальный голод был таким же мучительным как и голод физический. После войны  интимная жизнь, практиковавшаяся в деревне между дальними и близкими родственниками    не приветствовалась, но    особо не осуждалась, ибо всё  происходило по любви и взаимному согласию, по  так называемой «бабьей жалости»,  по «вечному  зову» плоти. И вполне закономерно, что после  тяжёлой трудовой недели  робкий племянник  наслаждается в бане  крепким телом своей тёти, деверь — упругим телом невестки, холостой кузен  —  телом  замужней кузины, шурин  балуется  с золовкой — соломенной вдовой, крестник с «жалостливой  крестной матерью, кум с обаятельной  кумой,  пасынок с молодой мачехой, зять с  моложавой  тещей-вдовой —и все эти целебные и полезные  для психофизического здоровья женщин  и быстро созревающих юношей-подростков соития  нельзя назвать блудом, развратом и тем более проституцией, ибо продажную развратную любовь породил город, а не  село.(Александр Шмонин)
       Половой отбор, выходит на первое место только тогда, когда женщина с потомством может выжить и без мужчины. В противном случае — «любительницы попугаев» обречены на вымирание. «Зачем любить. Зачем страдать. В конце любви стоит кровать», — сказал один поэт-«шестидесятник». Это так, и не совсем так. Важно кого любить, где любить  и как любить. В грязной  городской подворотне, подъезде или на сеновале.   И это обжигающая, беспощадная правда.
    Сельская русская женщина, в отличие от городской,  неприхотлива и не требовательна в быту, готова любить в любых условиях и обстоятельства, даже там, где нет никаких бытовых удобств, даже уборных. Сельскую зрелую женщину в отличие от городской  волнует в первую очередь  здоровая плотская любовь, а не деньги и положение в обществе. У сельских зрелых дам своя романтика — продлить как дольше  это случайное  «прекрасное мгновение», повторить его несколько раз и в полной мере  насладиться им накануне своей золотой осени, не в джакузи с цветочками и с бокалом игристого. а в деревенской баньке или в глухом  лесу в грибных местах, со здоровым и непьющим добрым молодцем. Так было раньше, когда в деревнях  ещё не дачников. Богатых особняков с зелёными стрижеными газонами. Увы, за  72 года со дня смерти  Сталина, русско-советские  мужчины в постели деградировали до особей нерешительных и безынициативных. (Инна Матисон) 
       Сельской женщине, в отличие от городской, некогда «работать над собой», она всегда готова «раскрыть в себе ресурсную женщину и освободить  свою скрытую  сексуальную энергию».(Сергей Агарков) Русские сельские женщины никогда не нуждались в салонах красоты, они изначально по природе были совершенны от головы до пят.  Среди сельских женщин, здоровых от природы и психически  нормальных,  значительно    больше, чем среди городских.  Сельские женщины — неустанные труженицы во всем и в делах любви тоже — они понимают, что ничего нет лучше  живого общения и настоящего  плотского наслаждения. Сельская зрелая  женщина не требует от юноши признаний в любви или дорогих подарков, он сам для неё подарок судьбы. и  она сама готова бескорыстно  дарить ему своё тело.  Её плотскую любовь нельзя называть блудом и тем более проституцией. Страсть в юноше сама по себе не проявляется, её порождает женщина, и женщина её и усмиряет в юноше, не позволяет ему сходить с ума и совершать преступления на сексуальной почве. В больших городах мещанство правит бал, капитал, деньги-«бабло», они всему мера, и все вокруг товар и люди и отношения, в сельской  же  местности ещё сильны прежние общинные нравы и традиции.  Это  благотворное свойство русского характера и эмоционального склада  сельской женщины отразила советская «деревенская проза».
       Воспеванием  особого характера русской сельской женщины  вслед за писателями-славянофилами  и народниками продолжали заниматься советские писатели-деревенщики— Фёдор Абрамов, Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Шукшин и другие. Распад крестьянской жизни у писателей-деревенщиков приравнивается к распаду души или нравственного закона; чего-то священного и важного, без чего мир стоять не может.  Сельская  Деревенские женщины в бане, красивые почти все они  — это сочетание энергетики, харизмы и красоты здорового тела. Сельская зрелая женщина не святая, и не блудница —  у неё нет и не могло быть грязного прошлого. В  отличие от городских, эмансипированных дам, к сельской женщине-труженице, к молодой вдове и одинокой матери грязь не пристаёт. Любовь земная, плотская на  руинах войны и послевоенного голода и тяжелого труда, любовь тайная, греховная, сладкая, спасительная, — дело немного постыдное, немного запретное, немного греховное, но для психического здоровья нужное и необходимое.
       Сердце русской женщины навсегда останется загадкой. Широта  души русских женщин, в основном, вдов и одиноких матерей, поражает своей безграничной жертвенной любовью, милосердием и  естественным  неповторимым   чувством  истинной непогрешимости во всём, что касается мира и войны,  быта, и культуры повседневности. Именно о таких женщинах говорят: «Она — святая! К ней  любая  грязь не липнет!»
          Русские (в основном сельские) женщины несли на себе все тяготы тыла   двух мировых войн, как могли облегчали   в голодное послевоенное время мучительную  адаптацию искалеченных войной   отцов, мужей, братьев и племянников, оделяя каждого своим вниманием и лаской, заботой и уходом. Нет никого в мире краше русской сельской женщины. Русские правители перед ней в неоплатном долгу. Если бы не  русской сельские красавицы, то  Русского государства  давно бы уже не было.
         Социально-экономические  и антропологические эксперименты над русской сельской женщиной-крестьянкой  и колхозницей так даром не прошли. Смута 90-х и нулевых годов  с её криминально-сексуальной революцией, школьной и детской проституцией ещё не раз и не одно десятилетие  напомнит себе в черном деле разрушения института полноценной нормальной  семьи.  Русская сельская женщина категорически несовместима  с инновациями  криминально-сексуальной революции  и био-эко-техно-фашизма, с тотальным контролем над человеком, с  идеями «трансгуманизма» в изложении  писателя Виктора Пелевина.
      Физиологические особенности женского организма и специфический «реальный коммунизм»  создали русской женщине особые психофизические  сексуальные перегрузки. Русская женщина разрывается между желаниям любить и быть любимой, в том числе и в сексуальном плане, под тяжёлым грузом неисчислимых  нравственных и физиологических проблем, которые секс привносит в ее психофизическую  жизнь . А ведь при социализме некоторые женщины были вынуждены делать аборты по три-четыре раза в год!  Однако, именно  эти вчерашние русские сельские женщины истинно по-русски не смотря ни на что, вопреки всему самоотверженно любили своих мужчин. Большинство отечественных социальных антропологов и специалистов по репродукции человека  долгие годы занимал скорее физиологический аспект, а не социально-бытовой.  С сегодняшних позиций не менее интересно было бы узнать, как матери-героине вообще жилось в Российской империи в бесконечной череде токсикозов, вынашивания и кормления оравы детей. Как был организован ее быт? Помогали ли ей какие-то деревенские кормилицы — ведь одновременно накормить молоком четыре голодных рта невозможно. Участвовали ли как-то односельчане в воспитании детей «отцов-рекордсменов», ведь взаимопомощь в крестьянской среде была нормой, иначе попросту не выживешь? В английском языке неспроста бытует поговорка «it takes a village to raise a child» (дословно: «чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня») — о чем некоторые явно забывают, когда критикуют очередную маму в социальных сетях, которая якобы не справляется. А посему прав был президент  РФ Владимир Путин, когда сказал, что в проблеме демографии сегодня мало кто разбирается. Мало зачать  по любви и  родить ребенка, его надо ещё выкормить и воспитать, довести, так сказать, до полной «социальной кондиции», социальной и гражданской зрелости. Для этого нужна  нормальная семья, а для её создания необходимы определённые условия, в первую очередь – нормальное жильё, а оно сегодня, в стране кабального ипотечного кредита и лютого ростовщичества, стало для  молодёжи  практически недоступным, даже однокомнатные квартиры, студии и пеналы. В результате вместо законных нормальных браков, возникают гражданские сожительства и «гостевые» браки, «жизнь втроём» в разных вариантах  только ради удовольствия и конечно же, без детей.   В  результате  мы  сегодня   имеем полное сексуальное раздвоение личности, двуличие городских  мужчин и женщин. (Раиса Елагина)   Русская женщина-крестьянка  была и остается  жизненной  силой России; она — живой   визуальный, животворный код эпохи, воплощение высокой человечности, безграничной нежности и стойкости, любовью ко всему живому, беззащитному и слабому. И вчера, при  Брежневе, Горбачёве  и Ельцине,  сегодня, при Путине, именно сельская русская женщина продолжает  поставлять правящему режиму необходимое число солдат и восполнять по мере своих  сил   бездумно и бездарно  разбазариваемые  вождями страны  производительные людские ресурсы. (Анатолий  Апостолов. Бабы новых нарожают. — Проза. Ру)
        Недавнее заявление Владимира Путина, о том, что проблема демографии в стране  вызвана острой   нехваткой молодых плодовитых  женщин, нуждается сегодня в уточнении — для  успешного размножения русского народа сегодня  нужны не просто городские молодые женщины детородного возраста, студентки и старшеклассницы,  а старательные, трудолюбивые, умелые и  плодовитые русские сельские женщины.          Прекрасна и божественна земная  красота, прекрасна и божественна красота  русской сельской женщины! Она воплощают красоту, уверенность в себе и неповторимый огонёк в глазах — качества, которые делают их настоящими иконами своего времени, женщинами, на которых приятно смотреть даже сегодня, через десятилетия.   
      У русской сельской женщины  благоприятная психическая конституция, вдобавок благотворно  сказывается её  жизнь на лоне природы,  живой земле и выживание на ней вместе со всякой живностью.
       Споры о Сталине не утихают. Более того, несмотря на 30 лет антисоветской пропаганды и антисталинской пропаганды, уважение и интерес к Сталину растет. И та молодежь, которая выросла за последние годы, эти люди 20-30-ти лет, люди, которые выросли уже после Советского Союза —  они все чаще обращаются к фигуре Сталина, причем обращаются со знаком плюс. Запрос на Сталина — это запрос на достойную и справедливую жизнь на селе и в городе, на своей земле и в своём добротном, просторном доме и подворье.   Кстати, когда Черчилль задал Сталину вопрос «что для вас самое тяжелое было в истории Советского Союза?», он сказал: «Самыми тяжелыми годами были годы коллективизации, потому что за короткий срок нужно было решить очень много проблем». Что такое коллективизация? Это раскрестьянивание России. Это уничтожение крестьянства, как класс, как основу жизни на живой земле в исконно аграрной по существу  стране. Нужно вести войну с живой жизнью, ради сиюминутных целей и сомнительных навязчивых идей? —  вот один из «проклятых вопросов», который начинает мучить нас с приближением старости.  И вполне возможно, что мучил он и стареющего Сталина, когда окончательно сроднился с  нестареющей, всегда  живой, ласковой  и молодой Валечкой Истоминой. Об интимной жизни Сталина за последнюю четверть века написано много книг, ещё больше — о загадочной  смерти/убийстве Вождя, о его женщинах, явных и «тайных» женах, мимолётных и «долгоиграющих» любовницах. Только у одного Эдварда Радзинского, успешного бизнесмена от литературы, раскрашивающего историю вымыслом и продающего свою полуправду, как журналистские сенсации, было издано несколько толстых книг о загадочном убийстве Вождя. Еще больше литературы  имеется о женщинах Вождя, в том числе и о его  самой последней и самой близкой женщине — Валентине Васильевне  Истоминой (урождённой Жбычкиной из   села Донок Орловской области), о  подавальщице объекта № 1 комендатуры № 1 Управления охраны № 1 МГБ СССР; о сестре-хозяйке (экономке) при Секретаре ЦК ВКП(б)/КПСС И. В. Сталине в 1935—1953 годах, сержанте  государственной безопасности СССР (1940), которая на  редких фотографиях того времени так  удивительно похожа на любимую всеми  ветеранами войны русскую красавицу и  певицу  Валентину  Васильевну Толкунову (1946-2010), на «солнечную женщину России», от которой на зрителей исходили тепло и  свет добра. (Андрей Дементьев)
      Многие статьи о Вожде и его «идеальной  русской  жене» Валентине, увы,  повторяют друг дружку, из одной в другую  кочуют легенды и вымыслы, касающиеся интимной жизни Вождя, а также  известная  цитата из мемуаров Светланы Аллилуевой о том,  что Валентина, провожая своего любимого  Вождя-Отца и Мужа в последний путь,  плакала, рыдала, причитала и убивалась у гроба как воистину  самая  верная и настоящая жена. Так ли это? Нет ли в этих предположениях родственников вождя  низкопробного мещанства? Не надо забывать, что Валентина Истомина, как и Василий Сталин, была уверена, что её Хозяин не умер сам, а был убит самым изощрённым и хитроумным способом, с помощью яда замедленного действия  пресловутого полковника медицинской службы, руководителя токсикологической лаборатории  органов НКВД СССР Григория  Майрановского, по прозвищу «Доктор Смерть». Валентина Истомина  рыдала и голосила не только от утраты своего любимого Хозяина, но и от  сознания того, что только одна она МОГЛА СПАСТИ ОТ СМЕРТИ ВОЖДЯ, НО НЕ СПАСЛА. Ведь только ей одной из всего обслуживающего персонала Ближней дачи   Сталин разрешал входить к нему в любое время суток без предупреждения и стука. Но  физическое уничтожение   стареющего льва политическими шакалами в борьбе за власть, было тщательно взвешено и организовано до мелочей, как в известной  трагедии Шекспира —  «но продуман распорядок действий, и неотвратим конец пути…» (Борис Пастернак). За  сутки до смерти вождя была заменена вся охрана   дачи Сталина во главе с новым начальником. Впервые за 18 лет служения Валентины, ей тоже  (якобы от имени вождя) тоже запрещено было входить без его вызова к нему. Она, как сержант органов  государственной безопасности СССР, не могла ослушаться  приказа полковника и тем более генерала, вполне понимала, что со Сталиным происходит что-то неладное и нехорошее, особенно когда узнала, что  её вышестоящее начальство и  члены Политбюро не  спешили вызывать скорую помощь к медленно умирающему вождю.  А ведь она могла СПАСТИ ОТРАВЛЕНОГО ВОЖДЯ в ту ночь, после его  вечернего застолья со своими со своими  старыми соратниками, ставшими его тайными врагами. Она многое знала, но в отличие от Василия Сталина, умела держать язык за зубами и хранить государственную тайну до самой смерти. И  Советское правительство в лице генсеков Никиты Хрущева и Леонида Брежнева высокого оценила это молчание.  Была награждена орденами и медалями —  двумя  медалями  «За безупречную службу», медалью «За победу над Германией в Великой  Отечественной войне 1941-45гг.», двумя медалями «За боевын заслуги», орденом «Знак Почёта», орденом «красной Звезды».  После смерти Сталина 38-летняя Истомина была освобождена от должности и уволена из органов, но впоследствии восстановлена на работе в 9-м Управлении КГБ при СМ СССР. В июле 1959 года в звании младшего лейтенанта КГБ уволена в запас. Взяла на воспитание сына погибшего на войне брата Федора. В годы горбачёвской перестройки/катастройки она  категорически избегала контактов с журналистами, о своей работе на Ближней даче никому не рассказывала до самой  смерти в декабре 1994 года, в самый разгар кромешной Смуты, с её криминально-сексуальной революцией и и тотальным разграблением страны. Однако, сегодня это не так важно была или не была  подавальщица  Валентина (Варвара) Истомина «третьей женой» Вождя при живом муже, ложилась к нему в постель, или только взбивала перьевую подушку, а если даже была женой-любовницей, сиделкой-горничной, поварихой-официанткой,накрывала стол,  была уборщицей и  приносила посуду, то нам зачем  об этом знать? «А если была женой, кому какое дело?» (Вячеслав Молотов). Главное для нас сегодня —  это сам процесс  постепенного  очеловечивания Монстра  власти под влиянием всепобеждающей Любви.
        Ни в одной статье как популярно-познавательного толка, так  и  чисто  развлекательного характера с оттенком бульварной желтизны, ничего не говорится о том положительном влиянии  русской сельской красавицы Валентины (Варвары) на всемогущего Вождя и Властелина шестой части земной суши.  Женщины, как известно, могут продлевать молодость  мужчин, но могут также  и способствовать  стремительному их старению. Если подавальщица и хозяйка-экономка Валентина Истомина была для Сталина «живой водой», омолаживающим  средством, энергетической подпиткой, своеобразным, легендарным  спасительным «отцелюбием римлянки» (Caritas Romana древнеримской истории в изложении  писателя времён правления императора Тиберия  Валерия Максима), то популярная и своенравная  киноактриса Валентина Серова оказалась для своего законного мужа, писателя Константина Симонова женой-проблемой и «водой мертвой». после её громкого романа с маршалом Рокоссовским. «Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь  вперёд» — жаловался позднее Константин Симонов, когда развёлся с Серовой.
      Сталину как мужчине с ласковой, заботливой и нежной Валечкой несказанно повезло — эта  бездетная  молодая женщина (с разницей в возрасте  в 36 лет) в течение 18 лет бережно, как родная мама,  ухаживала за ним и, быть может, тем самым продлила ему жизнь, оставаясь  для  него вечно   молодой, привлекательной и всегда желаемой.  В 1953 году в свои 38  лет она была очень хороша собой — красивое лицо, большие глаза, огромные ресницы, плотная фигура с хорошими формами. В образе  этой простой деревенской  русской женщины воплощена та великая Любовь Земная, о которой сказал апостол Павел в 1-м послании к коринфянам в главе 13: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,не радуется неправде, а сорадуется истине;все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».
        Любовь русской женщины жертвенна, жалостлива, сострадательна  и спасительна. Она укрощает  в человеке Зверя, а порой   делает свирепого Властителя немного  человечным и добродетельным, а его правление более щадящим. Таких добродетельны, спасительных дляф человеческой души  тандемов, как Вождь и Валентина, в мировой истории  было мало, но они были. И это нас  всех обнадёживает и не даёт окончательно упасть духом и поставить  крест на русском народе, на славянском мире и на всём человечестве.
   Русский мир до сих пор  спасают    от гибели  не просто  женщины с российским гражданством, а русские  сельские женщины-крестьянки, которые  и сегодня продолжают оставаться  самой  животворнои, жизненной  силой России. А посему Россия  исчезнет с лица земли не  со  смертью последнего русского, а только со смертью последней  русской сельской женщины.

06.08.2025, День мучеников благоверных князей Бориса и Глеба