Август

  Бриллианты - поутру на траве росинки,
  Паутины кружева - по лесной тропинке.
  Лёгкая прохлада, дышится легко
  Что ни крикну - эхо, слышно далеко.
  Издалече слышен колокольный звон,
  Барабанит дятел звону в унисон.
  Над озёрной гладью уточки вспорхнули,
  Это рыбаки их шорохом вспугнули.
  Солнце, как по лесенке в небо поднимается,
  И оттуда всей земле мило улыбается.
  Нежная прохлада переходит в зной,
  Это месяц август тешится со мной.

  КОРОЛЬ ЛЕТАЮЩИХ КОМЕТ

  Август, друг мой желтоглазый,
  Король летающих комет,
  Живой бесплатный планетарий,
  Куда не нужно брать билет.

  Ты миру звезды открываешь,
  - Смотрите, люди, - говоришь,
  И звездной крышей удивляешь,
  И звездопадами шалишь.

  Не насладить мне любопытства,
  Бросая взор в ночную высь,
  На бисер твой не на смотреться,
  Смотри, любуйся и резвись.

  ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ СЕРЁГА?


                ОТ АВТОРА

  Чего только не случается на рыбалке, чего только не происходит. Бывает, что случаются такие события, в которые трудно поверить, но они случаются.
  Вот и со мной происходили разные события, о которых никогда бы не подумал, что это возможно, что это может иметь в жизни место. Да мне бы возможно и в голову такое не пришло, что может быть сегодня на обычной рыбалке.

                ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ, СЕРЁГА?

  Сидим как с другом Петькой на Вяжинском* пруду, ловим рыбу, а он сидит смурной и чего-то порой бурчит себе поднос.
Я спрашиваю:
  - Петь, что ты одно бубнишь, не клюёт, что ли?
  - Та, - махнул он на меня рукой, потом поднялся, перебросив удочку, подошёл ко мне, присел и спрашивает:
  - Серый, вот ты - умный человек, пишешь много лирики и стихов, скажи, откуда берётся любовь? Ведь её ещё совсем недавно не было, и вот на тебе, появилась. Пришла нежданно, без приглашения, да я и вовсе не собирался её приглашать, она же невидимая!
А как можно приглашать чего не видишь, чего нет?
  Она явилась, как внезапная болезнь, как простуда, например, и стала мучать необъяснимой болью, постепенно набирая силу. То печалит, то радует, окрыляет и уводит в сердечную тоску, доводя до депрессии, то даёт силы, то отнимает. Близкие становятся в тягость, нежеланными становятся повседневные обязанности и работа. Сердце поражено каким-то тяжёлым и странным недугом. Мозг, словно под гипнозом, не хочет думать не о чём и видит перед собой лик той, которую никогда раньше не видел и не знал о её существовании.
  Я знаю, - болезнь любви не передаётся через рукопожатие, воздушно-капельным путём, через грязные фрукты, овощи и воду, не относится к отравлению. Тогда каким же образом я так сильно заболел?
  Даже медицина против неё бессильна, нет ни микстур, ни таблеток от этой хвори.
  Она сильна, подавляет волю, лишает аппетита и сна, побуждает воровать и врать, приносит великие, безрассудные и ненужные траты. Говорят, что придёт время, и она отступит сама. Но я так болен, так болен, что даже врагу не хочу такого пожелать, и, думаю, что это навсегда, что я не выдержу и помру от тяжких мучений, что она никогда не уйдёт и не оставит меня в покое, что я так и буду чахнуть до конца своих дней. Я почему-то уверен, что это сильная, неизлечимая болезнь... Что мне делать Серёга?
  Я улыбнувшись, ответил ему:
  - Куда мне до тебя, это тебе писать в пору лирику, вон как завернул ты о любви. С одной стороны, любить - это великое счастье, не каждому это даётся, а с другой стороны - это невыносимое страдание, и я понимаю тебя, но что делать в этой ситуации, я не могу тебе сказать, в этих делах никто не советчик. Говорят - сердце слушайте. Но оно в такой трудной поре может ошибиться и соврать, повести ложным путём. Любовь очень изматывает, и, как говорится у кого сколько хватит сил на неё - неизвестно. Не волнуйся, придёт время - и всё разъясниться. Как её зовут то, хоть скажи.
  - Алла.
  И я тихонечко запел для него свою авторскую песню, на мелодию из кинофильма "Ш из кинофильма "Шербурские зонтики". (естественно, что эта песня не была мной придумана сразу, она была написана гораздо раньше и посвящена совершенно иному человеку, я просто изменил имя):

- Как тайфун коварный, вдруг любовь пришла,
Свой приют на сердце у меня нашла,
На душе томленье от любовных чар,
Я не молод свиду, но ещё не стар.

Как торнадо, чувства будоражат кровь,
Тяжкой негой мучат меня вновь и вновь,
Разум всюду видит, Алла образ твой,
Грусть-печаль съедает, что хоть волком вой.

Пить твои бы губы, словно воду в зной,
И вдохнуть в себя бы, что б была со мной,
В каждой капле крови, в каждой клетке - ты,
Расцвела ты, Алла, как весной цветы.

Я тобой отравлен, яд любви в крови,
Мучит он нещадно, хуже чем ОРВИ,
Поражён калёной я любви стрелой,
Был Амур не в духе, был Амурчик злой.

Захотел поганец, чтобы я страдал,
Что б болел тобою, чтобы увядал,
Не гадал, не думал, и любовь не ждал,
Но она проникла в сердце, как кинжал.

Я прошу Морфея, что б явил он мне
Хоть разочек ночью Аллочку во сне,
Маленькие губки - лилий лепестки,
Глазки, как кринички, глазки глубоки.

Как люблю я Аллу, описать нельзя,
По щеке слезинка в низ течёт скользя,
От тоски безбрежной, от любви своей,
От того, что Алле не бывать моей.

  - Блин, Серёга, типун тебе на язык! "Не бывать моей" - напророчишь ещё! Не береди душу, не рви сердце. Как ты так быстро про Алку смог придумать? Я удивляюсь, Серый, - как это возможно так быстро сочинять?
  Ничего я ему не ответил, лишь только сказал то, что увидел:
  - Петь, а у тебя, кажется, клюёт.
  И через минуту Петро выудил хорошенького карпа.

 
          ОДИНОКАЯ РУЧКА ПОЭТА.

Как плачет, ручка на столе,
Хозяин в руки не хватает,
То всхлипнет, бедная она,
То как девица зарыдает.

Не гладит так давно блокнот,
Её едва заметный шарик,
И ставя точку не проткнет,
Листок как кожицу комарик.

Нет дыма как всегда над ней,
В её прокуренной квартире,
Одна, на письменном столе,
Лежит забыта в бренном мире.

Лишь только терпкий перегар,
Пока ещё над ней витает,
О чём то близком и родном,
Так больно ей напоминает.

            ******

ПОД  ЗВЁЗДАМИ  И  СОЛНЦЕМ, ПОД  СНЕГОМ  И  ДОЖДЁМ,
ПРЕКРАСНА  НАША МЕСТНОСТЬ, В КОТОРОЙ  МЫ  ЖИВЁМ,
И КАК  ТЫ ТУТ НЕ  ДУМАЙ,  И КАК ТУТ НЕ КРУТИ,
РОДНЕЙ  НА  КАРТЕ МЕСТА, НАМ ПРОСТО НЕ  НАЙТИ,
Я БЛАГОДАРЕН БОГУ,  ЧТО ЗДЕСЬ РОДИЛСЯ Я,
ЛЮБЛЮ Я ВАС КАШАРЫ, ВЫ  РОДИНА  МОЯ.

По изгибам речушки Ольховой,
Вдоль горбатых песчаных холмов,
Появились на свете Кашары,
Много светлых, красивых дворов.

Облака по лазурному небу,
Проплывают любуясь с высот,
До чего же  чудесная местность,
До чего ж в ней прекрасный народ.

Вьётся змейкою тихая речка,
Жарят щёки на солнце холмы,
И в объятиях жаркого лета,
Ждут они с не терпеньем зимы.

В этом маленьком сказочном мире,
Мы великой семьёю живём,
И любые невзгоды по жизни,
Терпеливо по жизни несём.

                ЗА ЧТО ЛЮБЛЮ КАШАРЫ Я.

За что люблю Кашары я? - тут думать и не надо,
За дождь, за степи и поля, за хлопья снегопада,
За тишину, за мир, покой, за улицы красивые,
За то что люди здесь живут, простые, не спесивые,
За балки, речку и холмы, и за луга просторные,
За песни, что поёт народ, душевные, задорные,
За дикий лес, и за пруды, за голубое небо,
За то, что от рожденья я, не видел дня без хлеба.


             РЕКА ОЛЬХОВАЯ. (Авторская песня).

Течёт река Ольховая, Ольховая река,
Течёт из далека, течёт из далека,
Не сосны корабельные растут по берегам,
А вербы тут и там, а вербы тут и там,
Камыш на тихих заводях,
Влюблённый в твой покой,
Как страж перед тобой, как страж перед тобой,
А на траве шелковой что растет по берегам,
Трава горит сапфиром по утрам.

          ПРИПЕВ.
Река, моя река,
Река моя Ольховая,
До боли с детских лет,
Она нам всем знакомая.
Река, моя река,
Вода твоя студеная,
На свете нет реки,
Дороже чем Ольховая.

                2.
Бежит река Ольховая,
Бежит из далека,
А с ней бегут года, а с ней бегут года,
Родились мы и выросли,
На этих берегах,
В цветущих деревнях, цветущих хуторах,
Встречаются влюбленные на берегах твоих,
Ты словно рай для них, ты словно рай для них,
Куда ты не поедешь, и куда ты не пойдёшь,
Родней реки Ольховой не найдешь.

                ПРИПЕВ.
Река, моя река,
Река моя Ольховая,
До боли всем она,
Нам с детских лет знакомая,
Река, моя река,
Вода твоя студеная,
На свете нет реки,
Роднее чем Ольховая.

Река, моя река,
Вода твоя , зелёная,
Дороже нет реки, чем наша, а - Ольховая!

         БЛУДНЫЙ СЫН. (СЕРГЕЮ  ОЛЬХОВСКОМУ - ХОРШЕВУ ПОСВЯЩАЕТСЯ*).

Часто вспоминаю я свой дом,
У реки Ольховой деревушка,
Где в густой леваде под холмом,
В старом доме ждёт меня старушка.

Я приеду в свой родимый край,
Где я не был вот уж четверть века,
Милая сторонушка, встречай,
Блудного седого человека.

Я прошёл полмира, полземли,
И нашёл я истину простую:
Сколько видел я чудес земных,
А душою по тебе тоскую.

Припаду я грудью до земли,
Поцелую матушку родную,
И скажу ей: "Милая,ПРОСТИ
За разлуку долгую такую!.."

Я пройдусь по полю босиком,
Окунусь в Ольховой, как когда - то,
И верну я детство хоть на миг,
От меня ушедшее куда - то.

Часто вспоминаю я свой дом.
У реки Ольховой деревушка,
Там в густой леваде под холмом,
В доме детства ждет меня старушка.

Сергей Ольховский - Хоршев, мой  земляк, уроженец хутора Ольховый Кашарского района Ростовской области, казак, член международного союза литераторов и журналистов "APIA" ныне житель Великобритании, город Лондон.