Смерть писателя. Глава 12

                12

   Инспектор вызвал к себе в кабинет всех своих сотрудников, чтобы обсудить текущую ситуации, связанную с расследованием смерти писателя. Сегодня она выглядела совсем по-другому, чем в то памятное утро, когда Жюве зашел в дом Монтуаза, увидев машину “скорой помощи” у его дома. С того времени они узнали много чего интересного и о самом писателе, и его родственниках, углубились в историю времен Людовика XIII, но долго не могли приблизиться к разгадке.  Казалось, после того как полиция нашла младшего брата погибшего блогера и его невесту, все стало окончательно ясно, тем более, Нора фактически призналась в том, что именно она вводила в вену писателя какой-то препарат, чтобы тот сделал заявление на камеру по поводу смерти Сержа Теньяка. Кроме слов женщины было еще утверждение ее адвоката - мэтра Потье, что такая запись действительно существует, но согласился ее отдать только взамен на освобождение мадемуазель Вальен. Может адвокат блефовал, а может, говорил правду, и инспектор долго думал, как ему поступить. И тут появился месье Монасье со своим признанием, которое еще меньше было похоже на правду, но оно в корне меняло всю ситуацию.

- Вы думаете, шеф, что именно мадам Булье ввела смертельную дозу пентобарбитала Монтуазу? -  на правах старшего помощника спросил Роже.

- Да, Роже, по крайней мере, у нее единственной была такая возможность, когда утром она попала в дом писателя.

- Но зачем, шеф!?
 
- Видимо, из-за того, что Нора Вальен не нашла в себе силы, расправиться с почти беззащитным человеком.

- Но экономка будет все отрицать, потому что у нас против нее ничего нет.

- Ошибаешься, Роже, уже кое-что есть, – ответил инспектор и повернулся в сторону Жерара, которого попросил сегодня кое-что выяснить.

   Жерар не стал долго дожидаться приглашения и поведал своим коллегам следующее. Мадам Булье уже много лет ухаживала за своей больной престарелой матерью, и ей требовались деньги на ее лечение. Месье Монтуаз платил ей весьма щедро, но теперь его нет, и надо было найти новый источник финансирования. К тому же, за столько лет ухаживания за своей матерью, женщина научилась делать уколы прямо, как настоящая медсестра, о чем поведал доктор Паар, который иногда захаживал к ним проведать ее мать. К тому же у мадам Булье была совсем старая любимая собака, которая мучилась в последнее время, и не столько радовала свою хозяйку, сколько вызывала откровенную жалость. Наконец, женщина отнесла свою любимицу к ветеринару, и тот прекратил ее страдания. Самое интересное, что она сделала укол бедной собачке сама, и ей хватило для этого всего одной упаковки, а все остальное она унесла с собой.

- Поэтому, она и подставила Дефабра, когда сообщила нам, что тот перепутал лекарства для своего дяди, – сразу догадался Роже.

 - Вполне, возможно, – пожал плечами Жюве.

- Ну, тогда она нам точно ничего не расскажет, – уверенно заявил Роже.

- Надо сделать так, чтобы она это сделала, – загадочно произнес инспектор.

    Сотрудники полицейского участки были все во внимании, когда он предложил свой план. Они его хорошо знали, как мастера хитроумных комбинаций, чтобы поймать преступника, но до провокаций он опускался крайне редко, хотя его сегодняшнюю хитрость именно так можно было назвать.

   Мадам Булье пригласили в дом Монтуаза, чтобы она помогла полиции в одном важно деле. В каком именно Жерар ей не сообщил, но поскольку Нора Вальен сидела в полицейском участке, и ее вина была фактически доказана, то женщина не придала этому большого значения.

   Инспектор сообщил экономке, что они обнаружили в подвале камеру видеонаблюдения, на которой зафиксировано проникновение мадемуазель Вальен в дом писателя, и точно такую же работающую камеру, они собираются найти в самом доме.

- Но в доме нет других камер, – уверенно произнесла женщина, которая давно не была в подвале и ничего не опасалась.

- Роже нашел в хранилище на облаке запись, сделанную в то памятное утро камерой, установленной где-то в доме.
 
   Жерар деловито осматривал буквально каждый угол в гостиной, где они сейчас находились, но по выражению его лица было понятно, что ничего здесь нет, и женщина успокоилась. Тогда по винтовой лестнице Жерар направился на второй этаж, и скрылся в спальне писателя. На лице мадам Булье отразилось некоторое беспокойство, и чем дольше полицейский находился там, тем оно все больше нарастало. Наконец, Жерар появился наверху и разочарованно развел руками.

- Ты еще забыл про рабочий кабинет, Жерар, – напомнил Жюве, хотя тоже не выглядел особо радостным.

   Пока полицейский находился в кабинете, инспектор завел с женщиной разговор о здоровье ее больной матери, чем окончательно успокоил мадам Булье. Когда Жерар вновь появился наверху у него был, совсем не торжествующий вид, как у Жака Монтуаза с премией Гуго Капета, а скорее усталый, как будто все это время он ворочал в подвале тяжелые бочки с вином, но в руках он держал какой-то предмет, и, хотя женщина не разбиралась в последних новинках видеонаблюдения, то сразу опустила голову вниз.

- Жерар, сейчас к тебе придет Роже, и вы вместе посмотрите записи того утра из кабинета писателя, а потом пригласите меня, – распорядился Жюве.

- Что вы собираетесь там увидеть, инспектор? – совсем тихо спросила женщина.

-  Посмотреть, как вы вкололи в вену своему хозяину смертельную дозу нембутала, мадам Булье, – печально произнес Жюве.

   Инспектор чувствовал, что женщина ему сейчас все расскажет, но ему все равно было неприятно, что правду пришлось узнать подобным образом. Но убийство с помощью отравление – это тоже преступление, каким бы благими намерениями оно не прикрывалось. Наконец, мадам Булье собралась с мыслями и приступила к своей исповеди:
 
- Когда месье Монтуаз взял меня к себе на работу экономкой, то я была просто на седьмом небе: во-первых, близко от дома, а, во-вторых, платил он мне довольно прилично, хотя мне все равно приходилось браться за любую работу, чтобы покупать лекарства для моей больной матери. Все изменилось, когда к хозяину стали приезжать его племянники, особенно Бернар Прюдомм.  Он меня стал постоянно расспрашивать о распорядке дня своего дяди: где что лежит, куда он ездил и с какой целью? За любую информацию, даже самую мелкую, он щедро со мной расплачивался.  Особенно его любопытство стало возрастать, когда пошли разговоры, кому из племянников достанется большая часть наследства. Хозяин даже разговаривал со мной на эту тему, и интересовался, кто из них мне больше нравится и с удивлением узнал, что мне больше нравится Бернар, хотя думал, что как раз наоборот. Бернар даже говорил Морису, что их дядюшка хочет оставить все наследство ему, хотя он, якобы, был за получение в равных долях. А потом Бернар узнал, что где-то в доме есть сейф, где хозяин хранит свои важные документы.  Как-то из разговора с хозяином я узнала, что он подготовил новый вариант завещания, в котором большая часть достанется Морису и даже позвонил своему адвокату.  После этого Бернар был просто в ярости и просил любой ценой добраться до сейфа и уничтожить документы. К тому времени я уже выяснила, что сам сейф находится в подвале, но ключ к нему хозяин никому не показывал и даже в подвал никого не допускал. К этому времени я уже была вся во власти Бернара, и не могла ему перечить. Месье Монтуаз брал ключи от подвала и сейфа даже во время своих поездок. Но один раз он забыл ключи у себя в кабинете, и Бернар попросил сделать их дубликаты. Потом хозяин был в очередной поездке, и Бернар заставил меня спуститься в подвал и открыть сейф, но я увидела там камеру, и он сказал мне, что операция отменяется. После этого он уже больше не возвращался к этой теме, вплоть до той самой последней ночи. Когда я пришла утром, как всегда, прибраться и приготовить завтрак, хозяин сидел в своем кабинете за компьютером только выглядел каким-то сонным и заторможенным. И тут у меня раздался звонок от Бернара, который интересовался состоянием дядюшки. Когда он узнал, что тот жив, то был сначала сильно удивлен, а потом попросил сделать ему инъекцию в вену того самого нембутала, о котором раньше мы с ним разговаривали. Когда я ему сказала, что это опасно и напомнила про свою бедную собаку, он сильно рассмеялся и произнес, что, мол, человек - не маленькая собачка, и ему ничего не будет, и он только крепко уснет. По словам Бернара, он собирался приехать в Перюссон, когда дядя уснет и сам спуститься в подвал к сейфу. После того, как я сделала укол месье Монтуазу, то он действительно заснул, и я сообщила об этом Бернару, и он похвалил меня и пообещал, что заплатит мне намного больше. Только после этого хозяин вдруг стал задыхаться и буквально на моих глазах скончался, и тут я поняла, что только что натворила. Но Бернар меня успокоил и сказал, что я все сделала правильно и теперь уже можно вызывать машину “скорой помощи”, а главное, чтобы я держала язык за зубами.

   После признания мадам Булье комиссар попробовал сделать ей очную ставку с Бернаром Прюдоммом, но из этого ничего не вышло: на все слезы бывшей экономки белокурый красавец отвечал только ироничной ухмылкой. Женщина была задержана по подозрению в убийстве, только по неосторожности, на чем настоял Жюве.

   Забрать из полицейского участка Нору Вальен приехал сам мэтр Потье, который, как и обещал, передал инспектору флешку с записью разговора своей подзащитной с Жаком Монтуазом с его признанием. У Жюве было огромное желание еще раз переговорить с мадемуазель Вальен, но адвокат не оставлял ее ни на минуту одну, каждый раз напоминая ей, что ее ждет в столичной клинике больной Теньяк-младший.

   На видео, которое передал адвокат, все было так, как и рассказывала Нора, и как Роже с Жераром не старались разглядеть повнимательнее запись, ничего похожего на подвеску и даже выпавший из нее бриллиант разглядеть не удалось, хотя его сотрудники были уверены, что запись подвергалась редактированию, и инспектор сразу вспомнил про Огюста.

  Почему-то Жюве был уверен, что Прюдомм наймет для мадам Булье хорошего адвоката, но тот сразу утратил к ней всякий интерес.  А потом из Парижа приехал адвокат Монтуаза, который огласил последнюю волю покойного, и наследство в равных долях доставалось обоим племянникам, поэтому Бернар мог себе позволить быть щедрым по отношению к мадам Булье. Похоронили писателя в Туре, на чем настоял Морис Дефабр, и чем он активно занимался, но из Парижа все равно приехало немало известных людей.

   Из всей этой истории у Жюве и его сотрудников осталось горечь из-за того, что Бернар вышел сухим из воды, хотя в Эндре такое редко с кем происходит. Инспектор в ответ только пожимал плечами и совсем по-стариковски ворчал: поживем – увидим.

   Нора Вальен вернулась из столицы домой только под вечер, куда она ездила навестить Огюста Тейрака и едва успела включить кофеварку, как в двери осторожно постучали.

- Кого это принесло, на ночь, глядя? - недовольно подумала женщина, но от усталости даже не успела посмотреть в глазок, а сразу открыла дверь.

   Ворвавшийся в комнату мужчина, был совсем не похож на белокурого красавца, сразу зажал ей рот и повалил ее на стол. Расширенные от бешенства глаза Бернара, а это был действительно месье Прюдомм, горели лютой злобой. Он приставил к шеи женщины острый нож и с ненавистью спросил:

- Где мои подвески, Сhienne?

- Они - не твои, а Людовика XIII? – попробовала отшутиться Нора, но после того, как Бернар провел острым лезвием ей по шее, поняла, что тому сейчас не до шуток.

  Женщина лихорадочно соображала, что ей делать дальше, то ли звать на помощь, что было весьма небезопасно, то ли сказать всю правду, но в этом момент двери хлопнули еще раз и чей-то властный голос произнес:

-Полиция! Немедленно бросьте нож.

  Под дулом пистолета полицейского, Бернар оказался не таким смелым и покорно выполнил распоряжение Роже, а тот уже вошел в роль супермена и торжественно произнес:

- Месье Бернар Прюдомм, вы задержаны при попытке убийства мадемуазель Норы Вальен!
   
  Когда вечером Жюве дремал перед телевизором, то неожиданно услышал знакомое имя, и на экране возникло лицо мэтра Потье, который торжественно сообщил, что возглавляемый им общественный фонд, передает в усыпальницу французских королей в Сент-Деми старинную подвеску Людовика XIII, которая недавно была найдена в результате долгих поисков любителей французской истории. 

Сhienne(фр.) - стерва

 
                Конец