Смородина и Калинов Мост - Сказочная реновация

Река Смородина текла, как и положено реке с характером: не просто так, а с надрывом. Вода в ней не просто черная – она была цвета старого моторного масла, перемешанного с чернилами каракатицы и тоской неудачника. Берега не просто крутые – они дышали паром, как гигантский самовар, готовый ошпарить любого, кто подойдёт без страховки. А воздух... воздух пах не просто сыростью, а концентрированной тоской по родине и слегка пригоревшей печенью нерадивых путников.

И посреди этого великолепия – Калинов Мост. Не просто мост, а объект культурного наследия сомнительной сохранности. Дерево, конечно, не калина уже лет триста, а нечто обугленное, скрипучее, обильно украшенное кольчугами, щитами и прочим "интерьерным декором" от прошлых... эээ... "культурных мероприятий". Под мостом, в черной пучине, что-то огромное и недовольное периодически булькало и пускало пузыри размером с таз.

На берегу, под единственным уцелевшим Мертвым Дубом (на котором висела камера видеонаблюдения с табличкой "Охраняется ЧАО «Тридевятое Царство»), стоял экипаж. Не карета – а видавший виды УАЗик «Буханка» цвета хаки. На боку криво наклеено: «Росприроднадзор. Инспекция по особо охраняемым природным территориям (ООПТ) и объектам культурного наследия (ОКН) с признаками стихийного бедствия».

Инспектор Гордеев, мужчина в камуфляжном жилете поверх пиджака и с лицом, на котором читалось «Я слишком стар для этого дерьма», тыкал палкой в воду. Рядом ассистентка, Лена, в очках и с планшетом, морщила нос.

– Ну, Гордеев? – спросила она, отходя подальше от пара. – Что скажете? По всем признакам – Смородина. Тот самый гидрологический памятник «Рубеж Миров №1». Температура воды?
Гордеев достал из воды электронный термометр. Дисплей замигал и погас.
– Термометр сдох, – констатировал он мрачно. – Но по парам и запаху – явно выше 90. Кипит, блин. Нарушение СанПиН 2.1.5.980-00 по температуре поверхностных вод для водоемов рыбохозяйственного назначения категорически! Какая рыба тут выживет? Только... это... – он кивнул в сторону пузырей под мостом.

– Чудо-юдо, – подсказала Лена, занося в планшет: «Биоиндикатор №1. Вид: предпол. Chudis Yudovius. Статус: Красная книга РФ (раздел: «Мифические угрозы»). Наблюдается».
– Да хоть горшком назови, лишь бы в печь не ставили, – буркнул Гордеев. – Но рыбы нет! Значит, водоем не рыбохозяйственный! Значит, и нормы по температуре… в теории… могут быть другие. Тест на pH!

Лена осторожно опустила в воду тест-полоску. Она моментально почернела и рассыпалась в прах.
– pH... эээ... критически низкий? Или высокий? – растерялась ассистентка. – Полоска не предусмотрена для таких значений! Гордеев, тут же чистая кислота или щелочь! Возможно, с примесью души грешной!

– Ладно, оставим химию, – махнул рукой инспектор. – Переходим к объекту ОКН – Калинов Мост. – Он подошел к скрипучей конструкции. – Акт осмотра: древесина обуглена (причины: многочисленные акты вандализма с применением огнедышащих субъектов), несущие балки подгнили (время, влажность, отсутствие ухода), конструкция аварийная, представляет угрозу жизни и здоровью граждан. И это – памятник культуры?! Кто его последний раз реставрировал? Иван Царевич? В каком веке?

– По легенде, после последней битвы со Змеем Горынычем, – подсказала Лена, листая что-то на планшете. – Лет 300 назад. Разрешения на реставрацию нет в Едином госреестре ОКН. Самовольная постройка? Или реконструкция без проекта?

В этот момент вода под мостом взбурлила особенно мощно. Из черной пучины медленно поднялась огромная, покрытая слизью и тиной голова. Потом вторая. Потом третья. Шесть глаз, похожих на мутные фонари, уставились на инспекторов. Из пасти первой головы послышалось булькающее:

– Кто... смеет... беспокоить... арендатора... акватории... подмостового... пространства...?

Гордеев, хоть и видал виды, попятился. Лена вскрикнула и уронила планшет (к счастью, в траву, а не в воду).
– Арендатора? – переспросил Гордеев, стараясь сохранить официоз. – Вы кто такой? Предъявите документы!

Вторая голова, более интеллигентная, заговорила, выплевывая водоросль:
– Мы – Чудо-Юдо Многоглавое! Исторический... эээ... пользователь... данной... локации! Арендные... отношения... сложились... исторически! Еще... с Кащея... Бессмертного! Устный... договор! Скреплен... кровью... и... клятвами!

– Устный договор с Кащеем? – Гордеев достал блокнот. – А номер договора в реестре Росреестра? Кадастровый номер участка акватории? Лицензия на водопользование? Разрешение на размещение объекта животного мира (а вы, простите, кто по классификатору? Пресмыкающееся? Рыба? Гибрид?) в водоохранной зоне памятника культуры?

Третья голова, самая злобная, зашипела:
– Мы... не... объект! Мы... субъект! Хозяйственной... деятельности! Охраняем... мост! От... вандалов! За... скромную... плату... в... виде... проходящего... транспорта... и... случайных... путников!

– Охраняете? – Гордеев показал на обугленные балки и зияющие дыры в настиле. – Вот этот "охранный" результат? И вы еще взимаете плату? Без лицензии на сбор мусора (а кости под мостом – это явно ТКО IV класса опасности!)? Без кассового аппарата? Без договоров с "клиентами"? Это же чистой воды рэкет и незаконная предпринимательская деятельность!

– Традиция! – булькнула Первая голова. – Веками... так! Наши... предки...
– Ваши предки не проходили проверку Роспотребнадзора и не платили налоги! – отрезал Гордеев. – Переходим к акватории. Река Смородина. Температура – выше нормы. Состав воды – не соответствует нормативам для водоемов даже технического назначения! Источники загрязнения? – Он укоризненно посмотрел на Чудо-Юдо. – Вы тут не... эээ... не справляете нужду, часом? В промышленных масштабах?

– Мы... дышим! – обиделась Вторая голова. – Естественные... выбросы... метана... и... сероводорода... в... процессе... жизнедеятельности! Экология!

– Нет уж! – Лена нашла планшет и тыкала в него дрожащим пальцем. – По ФЗ-7 «Об охране окружающей среды» выбросы загрязняющих веществ должны быть нормированы и иметь разрешение! У вас есть ПДВ (предельно допустимые выбросы) на метан и сероводород? Справка о фоновой концентрации тоски и отчаяния? Нет? Тогда это сверхлимитное загрязнение! Штраф!

– И это еще не все! – подхватил Гордеев, входя во вкус. – Шумовое загрязнение! Ваше... эээ... бульканье, шипение и угрозы по ночам! Нарушают покой граждан! Особенно этой... – он кивнул на избушку Бабы Яги, едва видневшуюся на другом берегу, – ...гражданки Ягишны! Она жаловалась! Письменно! На гербовой бумаге, заверенное печатью Кощея! Требует компенсацию морального вреда в виде бесплатных ингредиентов для зелий!

Чудо-Юдо зашевелилось. Все три головы заговорили разом:
– Яга... врет! Она... сама... по... ночам... вопит... и... кости... перебирает!
– Шум... естественный! Ландшафтный!
– Мы... рекультивацию... проводим! Кости... под... мостом... утилизируем! Естественным... путем!

– Рекультивация? – Гордеев подошел к краю и показал палкой на зловещую груду белесого хлама под мостом. – Это что? Карьер? Свалка? Археологический памятник? Без проекта рекультивации? Без согласования с Минкультом? Это же нарушение ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия»! И ФЗ-89 «Об отходах производства и потребления»! Вы что, кости Иванов Царевичей просто так храните? Без паспортов отходов? Без лицензии на обращение с отходами I-IV класса опасности? Это ж кости! Антропогенный материал! Возможно, имеющий историко-культурную ценность!

Наступила тяжелая пауза. Смородина зловеще булькала. Чудо-Юдо поскрипывало чешуей. Инспектор Гордеев вытирал платком лоб. Лена лихорадочно составляла акт, тыкая в планшет: «Выявлено: 1) Самозахват акватории; 2) Эксплуатация аварийного ОКН без разрешения; 3) Сверхнормативное загрязнение водного объекта (термальное, химическое, шумовое); 4) Несанкционированное размещение отходов (кости, предпол. I кл. опасности – «останки героев»); 5) Ведение хоз. деятельности (охрана/рэкет) без регистрации ИП/Юрлица; 6) Отсутствие санкнижек у биоиндикатора №1 (Чудо-Юдо)».

– И что... теперь? – булькнула Первая голова Чуда-Юда, уже без прежней уверенности.

– Теперь, гражданин Многоглавое, – сказал Гордеев, с трудом выдавливая из себя официальный тон, – у вас два пути. Первый: получать предписания, штрафы (с учетом срока давности нарушений – за 300 лет набежит сумма, которой Кащеев сундук не вместит!), суды, принудительную рекультивацию, демонтаж аварийного моста и ваше переселение в... эээ... спецпитомник для редких мифических существ под Вологдой. Без Смородины. На сухом пайке.

– Второй... путь? – спросила Вторая голова, шеей поеживаясь.

– Второй, – Гордеев хитро прищурился, – легализация. Срочно подаем заявку на включение Калинова Моста и акватории Смородины в реестр ОКН и ООПТ. Вы оформляетесь как... эээ... «Естественный компонент охраняемого ландшафта» и «Смотритель памятника». Получаете зарплату (скромную) из бюджета. Мост – на срочную противоаварийную и реставрацию (по госпрограмме «Культура России»). Воду... ну, с водой сложно, но можно попробовать оформить ее уникальные свойства как «лечебные грязи» и открыть курорт. «Черные ванны от тоски»! А кости... – он вздохнул, – ...кости – под охрану археологов. Как свидетельство ратных подвигов. Туристов водить можно будет! За деньги! С фотозоной! И главное – легально!

Чудо-Юдо задумалось. Три пары мутных глаз смотрели то на аварийный мост, то на инспектора, то на планшет Лены, где мигало красное предупреждение о штрафе в 300 летних жалований дракона.

– Легально... – пробормотала Третья голова, впервые без шипения. – Зарплата... Туристы... Фотозона...
– А... штрафы? – уточнила Первая.
– Спишем... как недоимку за прошлые периоды в обмен на сотрудничество, – великодушно предложил Гордеев. – Но чтобы никаких самоуправств! Никаких «плат за проезд»! Никаких выбросов сверх нормы! И с Ягой миритесь! Она теперь ваш сосед по ООПТ!

– Ладно... – булькнуло Чудо-Юдо, медленно погружаясь в черную воду. – Подаем... заявку... Но... зарплату... чтоб... вовремя! И... соцпакет! Больничный... если... Иваныч... какой... с мечом-кладенцом... объявится...

– Оформляйте ИП, – крикнул ему вдогонку Гордеев, – и заключайте коллективный договор с самим собой! Лена, пишем предписание: «До устранения нарушений ограничить доступ на аварийный объект ОКН «Калинов Мост». Вывесить таблички: «Опасно! Ремонт! Проход запрещен! Виновные будут переданы Чудо-Юду для... культурно-просветительской работы!».

УАЗик «Буханка» с трудом выбрался из рытвин Лукоморья. Гордеев смотрел в окно на удаляющуюся парочку – скрипучую избушку и дымящуюся реку.

– Ну что, Лен? – спросил он. – Как думаешь, они оформятся?

– Думаю, да, – ответила Лена, сохраняя акт в облако. – Чудищу надоело быть вне закона. Да и Яга уже прислала в чат инспекции голосовое: «Инспектор, а если они легализуются, мне за моральный вред от их шипения компенсацию из их зарплаты вычитать можно? И скидку на кости для зелий как соседке по ООПТ?».

Гордеев простонал и достал бутылку валерьянки. Река Смородина булькнула им вслед одобрительно. Теперь у нее был шанс стать не просто границей миров, а объектом с утвержденным паспортом, планом рекультивации и смотрителем с трудовой книжкой. Прогресс!