Как скорую к маньяку вызывали

«Ночь и тишина, данная навек...». Песня красивая, но явно не для службы скорой помощи. «Ночь» и «тишина» у нас — понятия несовместимые. Вот и сейчас, в 3.47 вызов поступил с лаконичным и интригующим содержанием: «Мужчине плохо. Кричит. (возраст неизвестен)». Вызывает соседка. Адрес — обычная панельная пятиэтажка.

Ну, тут два варианта, согласно известной медицинской поговорке. «Либо фигня. Либо пипец». И это еще избегая более «крепких» слов в оригинальной версии. А вообще, по опыту, это, скорее всего, что-то из разряда «или алкогольное, или криминальное, или оба-два сразу».

Подъехали к дому. Подъездная дверь — настежь. Стали подниматься на пятый этаж искомой квартиры. На лестничной клетке четвёртого этажа из приоткрытой двери квартиры голова пожилой женщины торчит.

— Это я вызвала, здрасьте! — громко шепчет она, беспокойно тараща на нас глаза. — Сосед мой сверху... Плохо ему, наверное, — криком кричит, надрывается!..

— А вы стучались, спрашивали, что случилось? — интересуемся мы с напарником.

— Нет, — честно призналась она, — у двери постояла, но стучать побоялась. Мало ли что… Может, он маньяк, убивает кого-то? Или его? Или... сам себя...

— Полицию вызывали?

— Нет, зачем? Может, просто человеку плохо.

Логика железная, конечно.

Поднялись наверх всей бригадой — я, молодой напарник и водитель Саня (двухметровый детина, не раз помогавший нам особо буйных «клиентов» фиксировать). Позвали с собой на всякий случай.

Подошли поближе к двери на нужном этаже, прислушались… Действительно, звуки доносятся. Не то чтобы крики... Больше завывания. Как будто какому-то мужику наступили на причинное место и не сходят с него.

— Стучите, чё... — вздохнул Саня, щёлкая костяшками пудовых кулаков.

Постучали.

Тишина.

Не совсем тишина — звуковая какофония прекратились, но за дверью началась какая-то возня, будто там экстренно заметали следы преступления. Потом — шуршание задвижки на дверном глазке. Мы почувствовали на себе тяжелый, изучающий взгляд из этого самого глазка.

Наконец раздалось грубое:

— Кто?

— Скорая помощь.

— Скорая?! — голос за дверью выразил крайнюю степень недоумения.

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы оттуда могла вырваться струйка воздуха с лёгким, но узнаваемым ароматом винного алкоголя. В щели показалось лицо — красное, потное, но явно не страдающее от каких-либо болевых раздражителей

— Я скорую не вызывал, — заявило лицо.

— Ваша соседка вызвала. Говорит, вам плохо.

— Мне??! Да нет, мне не плохо, — приоткрыл он дверь ещё шире, демонстрируя свой далеко не «аполлоновский» волосатый торс, но без следов ранений и истязаний. — Наоборот, хорошо.

— А… зачем тогда... кричите?

Пауза.

— Так я… это… с девушкой.

Я хотел было спросить: «С девушкой — ЧТО?», но в этот момент из-за плеча мужчины показалась и сама девушка с взлохмаченными волосами и смущённо улыбающаяся. Вежливо поздоровавшись, она вновь исчезла в темноте.

— Понятно, — говорим мы всей бригадой. — Ну, постарайтесь потише — соседей пугаете.

— Хорошо, — кивнул он и захлопнул дверь.

Когда мы спускались вниз, из соседской двери снова высунулась та самая женщина, которая и вызвала нас.

— Ну что там? — спросила она тем же испуганным шёпотом, будто боялась, что её услышат сверху.

— Что, что... — раздражённо ответил Саня. — Он там тр... С девушкой он там, если вы понимаете, о чём я!

Женщина застыла в недоумении. Потом её лицо медленно начало выражать осознание.

— А… поняла! — сказала она. Но тут же нахмурилась. — Странно…

— Что странно?

— Почему девушку-то не слышно? Только он орёт и орёт…

И, после паузы, добавила с лёгкой, но явной завистью:

— …да ещё и так долго.

Мы с бригадой, еле сдержав ироничный смех, только развели руками. Не сексологи ж мы, чтобы объяснять ей тонкости мужской физиологии или возможные сценарии того, что происходило за той дверью. Засим и убыли на базу для очередной попытки совместить «ночь» и «тишину», как в известной песне.