Незапланированная заправка

     Дело было в Германии. Служил у нас в полку летчик по фамилии Балханов, звали его Дялунча, в то время капитан. Был он чуть ли не единственный представитель одной малой, но очень гордой народности во всех наших военно-воздушных силах. При поступлении в летное училище у Дялунчи не оказалось отчества — в его роду таких традиций не водилось. Но поскольку в те времена жить без отчества не рекомендовалось, министр обороны специальным приказом «присвоил» ему отчество, чтоб все было как положено. Так в документах и появилось звучное «Доржиевич» — будто так и было с пелёнок.
      В тот день Дялунча готовился к облету своего «МиГ-25» после ремонта. Машина стояла, гордо сверкая серебристой краской, а рядом копошился механик самолета – молодой солдат-срочник, заправляя самолет керосином от заправочной колонки.  И вот, наблюдая за этим процессом, посматривая на свои «командирские», наш забайкальский парень выкрикивает: «Ну что там, долго еще?» 
Механик, оглушенный ревом турбин и собственными мыслями о дембеле, переспросил: «Че-че?»
      И тут случилось непоправимое. Разворачиваясь к летчику, он неосмотрительно направил в его сторону заправочный пистолет, из которого фонтаном хлынул керосин. Капитан Балханов в одно мгновение превратился в подобие мокрой курицы, которая случайно упала в чан с реактивным топливом. Что тут поднялось! Горы ора и мата. Естественно, никуда он в тот день не полетел.  Вместо этого полдня отмывал себя и летное обмундирование от керосина. Вот такая история!
      Ну а в дальнейшем летчик Дялунча благополучно дослужился до полковника, даже стал летчиком-испытателем на авиационном заводе, куда перевелся под конец своей летной службы. Зато, когда он ездил в отпуск к себе в родной поселок в далекой тундре, куда добираться надо было несколько дней на оленях и собачьих упряжках, все поселение встречало его как космонавта. Еще бы! Летчик, да и еще полковник! Из наших краев выбился в люди! А Дялунча потом долгими зимними вечерами за рюмкой «чая» рассказывал землякам о полетах в стратосфере, где земля — как глобус, а скорость — три Маха, ну и о своих подвигах на летной службе. А они слушали его, затаив дыхание, и думали: «Вот он какой, наш орел!».