Ягоды в лукошке

                ЯГОДЫ  В  ЛУКОШКЕ
                Рассказ
       Лето в этом году выдалось  довольно капризным.  Июнь начался с жаркой погоды. Но продолжения
жары не последовало –  зарядили  круглосуточные нудные дожди, вовсе не похожие на летние. Да и прохлада вернулась. Лишь кое-когда проглядывало солнышко. Но тут же снова накрывала дождевая полоса.
Приуныла деревня Тарасеевка.
Чертыхались  бабоньки, подолгу очищая галоши от налипшей огородной грязи:
- И когда только закончится эта мокрядь?! Льёт и льёт уже четвёртую неделю подряд – в сад не выйти. Вишня вон лопается от  излишней влаги, малина  просит тепла,  да и ребятня засела за  компьютеры – уткнулись, из дому не выглядывают, эхе-хе!..
        Словно услышав негодующее возмущение, погода сжалилась  – проглянуло солнце, вмиг высушив образовавшиеся лужицы. Этим моментом и воспользовалась  Антонина Сидоркина. Сдёрнув с гвоздя  плетёное лукошко, сиротливо приткнувшееся в углу сенцев, надев резиновые полусапожки, бодро зашагала к лесу. »Земляника, поди-ка, поспела, наберу да наварю душистенького вареньица, приедет сынок на побывку –
полакомится  лесной сладкой ягодой!» – благоговейно думала Антонина, помогая руками прокладывать путь к опушке леса, раздвигая в стороны высокую  мокрую траву. Вскоре её джинсы, надетые поверх  полусапожек, изрядно намокли. Но  это не остановило Антонину:  мысль о том, что скоро приедет сынок на короткие десять дней придавали Антонине силы и улучшали настроение…
     Антонине немного лишь за сорок. Она крепка сама по себе: высокая,  ещё не располневшая  женщина с  серыми большими глазами на миловидном лице, с пухлыми губами, отвыкшими от страстных поцелуев в силу того, что  давно  она уже стала вдовой. Муж её, Антон, известный в деревне баянист, во время грозы полез   к трансформаторной  будке починить  проводку да и попал под грозовой разряд. Остался без отца семилетний сынок  Витенька. Прочили ей в мужья соседки-кумушки здешних мужиков. Да только Антонина отмахивалась, словно от назойливых мух, дескать, никто не нужен, не хочу сыну отчима в дом…
        До лесной  опушки  Антонина добралась  сравнительно   быстро, благо ноги  у неё были здоровыми и спина ещё не тронута болями. А всё потому, что следит  она за своим здоровьем, несмотря на насмешливые колкие замечания соседок:
- Для кого бережёшь себя, Антонина?  Ты ещё в самом соку, заведи себе женишка, а то поди-тка, холодна постелька по ночам-то?!
Молчала в ответ Антонина. Да и что тут скажешь? Только одно – на каждый роток не накинешь платок!..
Но надо заметить, колкости сельчанок прекратились как только ушёл добровольцем её сын на специальную военную операцию. Уважительно посматривали  на мать защитника Отечества и  частенько спрашивали,  затаив тревогу:
- Как там, на передовой? Что-нибудь сообщает сынок?
- Ох, бабоньки, болит душа за наших ребяток! Помоги им Господи! – вздыхала Антонина. – Наступают наши, хоть и тяжкие бои идут…
    У Антонины выдался редкий выходной на работе –
 на  птичник, где она  ухаживает за курами-несушками, на днях пришла новенькая работница. Так вот, передав ей кучу наставлений по обращению с птицами, Антонина и рискнула пособирать любимую с детства ягоду…
Земляники и впрямь оказалось много. Не тронутые никем гроздья ало поникли в траве – успевай только  собирай  да в лукошко клади!
Антонина и  собирала. И в лукошко клала душистую сладкую ягоду. Руки проворно  отрывали  спелые гроздья, а в голову лезли самые разные мысли – от мелких до глобальных. К мелким Антонина отнесла бы вот такое рассуждение: почему  самую сладкую лесную ягоду  называют земляникой?  Может потому, что  никнет она к земле? Вот только стоит вслушаться в это слово –
земля- ника. Получается, что земля никнет, а не ягода?!  Уфф-ф!   Чертовщина какая-то  забивает мозги…
А погода-то, глянь, наладилась! Да так наладилась, что на жару повело! Ну-ну, терпи, люд недовольный! Не угодишь тебе: холодно – просишь тепла, жарко – вымаливаешь прохладу…
  Антонина уже насобирала полное лукошко земляники. Решила малость отдохнуть, распрямить спину. Хоть и не устала, но поберечь себя надо. Вспомнила слова своей покойной матушки:» Я до сорока пяти лет не знала, что такое усталость. Вот и ты, дочка, будь в меня сильной и неутомимой!»
Антонина стряхнула с джинсовки  прилипшую козявку и улыбнулась – вот это плетёное лукошко ей досталось от мамы вместе с поучительным повествованием.
     В доме, расположенном наискосок от  пятистенки   родителей Тоньки по улице Ворошиловской, жила необычная семья Тимофеевых.  Муж Иван и жена Мария были слепыми.  По деревне ходили слухи, что слепые они были отроду. Рождались у них всегда дочки, но, прожив полгода, девочки умирали. И так было уже несколько раз, пока  кто-то не подсказал: « А  ты, Мария, когда родишь девочку, назови её своим именем!»…
 Вот таким образом выжила  только одна из пяти новорожденных. Маша Тимофеева росла  смышлёной не по годам. Рано начала помогать слепым родителям во всём. В их доме всегда пахло древесной корой, потому что Иван умудрялся каким-то образом ходить в лес за лыком, затем обрабатывал сырьё и плёл разные вещички. Мария непременно находилась рядом и была всегда начеку –
подать то одно, то другое. И если Иван слыл великим мастером по  плетению, то Мария была незаменимым подмастерьем.  Тоня сама видела  изящные  лёгонькие лапоточки, в которых, пусть не так часто, но изредка щеголяли летом многие деревенские. В них, якобы не болели ступни ног  в жаркую погоду… А ещё корзиночки, лукошки и другие поделки плёл  Иван…
Многие его искусные плетения  попали в историко-краеведческий музей при районном центре. А  вот это лукошко с врезными вензелями слепой умелец подарил  матери Антонины с присловьем:
- Пока  лукошко в твоём доме, Катерина (так звали маму Тони), все беды и печали будут обходить тебя стороной. Так что береги лукошко благополучия и счастья!..
С такими же словами  Катерина передала лукошко выросшей дочери, то есть ей, Антонине…
Правда, муж  Антонины, когда ещё был жив, однажды будучи в подпитии по поводу   полученной премии, подшутил над лукошком: заполнил его склянками для смазочных масел, лелея свой мотоцикл, и повесил в гараже в самом дальнем углу. Увидев такое бесчинство над  семейной, как она считала, реликвией, Тоня разразилась великим скандалом. Антон даже опешил от нападок жены:
- Да ты что, Антонина, сдурела, что ли?!
- Убирай куда хошь свои  пахучие склянки! –  в ярости  махала кулаками жена, – а лукошко верни на место в сенцы!
- Вот баба – совсем  свихнулась от суеверия! – проворчал Антон,  освобождая   изящное лукошко солнечного  цвета от бутылочек с  маслянистыми жидкостями…
   Антонина  трагической смерти мужа приписывала втайне то обстоятельство, что  оскорбительно поступил Антон по отношению к заговорённому лукошку.  Так это или не так, совпадение или промысел вещий – одному Богу, наверное, известно. Но сказано же было – береги!  Вот и бережёт Антонина лукошко пуще глаза…
Солнышко поднялось уже довольно высоко. А небо-то, небо какое чистое! Прямо синь бездонная! Раскинуть бы вот руки, как крылья. И лететь, лететь в эту  высоченную синь! ..
   Не успела до упоения восторга помечтать Антонина –
зазвонил   в кармане  ветровки мобильник.  Будто совсем рядом услышала  взволнованный  голос сыночка:
- Мамуль! Где ты? Я приехал, а тебя дома нет…
- Сынуля! Да как же это я проворонила твой приезд?! Я сейчас от леса прибегу домой! Сынулечка мой!
 И Антонина стремглав бросилась к тропинке.
Забытое лукошко, полное  спелой земляники, осталось  стоять  на примятой траве…
                ***
       Ребята с  двух улиц – Ворошиловской и Ульяновской, перебрасываясь шутками, весело шагали по  той же тропе, по которой несколько часов назад  шла Антонина.  Мальчишек было трое, а девочек почти в два раза больше. Собирать ягоду толпой не возбраняется: это же не «тихая» охота за грибами, где каждый старается сохранить в тайне и секрете заветную грибную полянку. Девочки надели разноцветные панамки, оттого и казалось, что  мелькают в траве пять   шляпок, похожих на  яркие мухоморы. На всех, включая мальчишек,  модные  джинсовки и неизменная обувь  почти на все сезоны – кроссовки.
 Шутки и ребячий смех не замолкал даже тогда, когда ребята начали наполнять пластмассовые ведёрки    сладкой ягодой.
- Вы только гляньте-ка: у  Маринки  земляника сама лезет в посуду! Ой, уморушки! – заливисто хохотал  круглолицый мальчишка по прозвищу Проныра, первый забияка и драчун среди деревенских. Правда, все его шутки были безобидными, потому и не сердились на него  приятели…
   День разгорался.
Вскоре солнце  перевалило за полдень.
Ребята уже набрали полные посудинки ягоды, сами наелись до отвала, запили  минералкой из взятых с собой бутылочек и   полегли на высохшую  от влаги траву отдыхать. И только Люська, задумавшись, продолжала лазить по полянке в поисках крупной земляники.
Вдруг она обнаружила  плетёное лукошко, наполненное  отборной  спелой ягодой. Люська осторожно приблизилась к находке, будто к чему-то неведомому доселе, опасливо протёрла глаза – в самом деле лукошко  с ягодой!
- Ребят!  Посмотрите, что я нашла! – звонко закричала  девочка и помахала рукой.
- Что,  что ? –  отозвалось несколько голосов, которые троекратно умножило эхо.
Ребята столпились перед находкой. 
- Мда, ребятки! – почесал за  ухом  мальчишка с рыжим чубом, – кто-то набрал  полное лукошко и бросил…
- Может, что-то  случилось с человеком? Вдруг сердечный приступ и лежит  где-то в траве беспомощный человек?! –
плаксиво скривила губы пухлощёкая Лилька, готовая удариться в рёв.
- Ребят! Давайте покричим!
И по  опушке леса разнеслось  разноголосое «Ау-у -у!»
Покричали, прислушались – никакого отклика. Только  птицы, вспугнутые  звонкими  ребячьими голосами, встревоженно закружились в синеющей выси.
- Послушайте-ка, я видела такое лукошко у тёти Тони Сидоркиной! – вдруг вспомнила  всезнающая Зойка, – в сенцах у неё висело на гвоздочке!
- Взаправду, что ли? – хором отозвались  повеселевшие ребята.
- Вот честное   товарищеское слово! – заверила Зойка и скомандовала:
- Берём лукошко с ягодой и топаем к Сидоркиным!
…Спустя  полчаса ребята всей гурьбой остановились у дома Антонины. Мимо них прошмыгнула шустрая соседка Сидоркиных, востроносая Аксинья, которая быстрее всех улавливала деревенские новости. Она на ходу перекрестилась и торопливо шагнула в сенцы со словами:
- Слава тебе, Господи! Живой, живой наш Витенька!
Для жителей небольшой Тарасеевки приезд Виктора с передовой – событие  масштабного  ориентира. И это довольно объяснимо: уже двоих ребят привезли в цинковых гробах, уже  оплаканы деточки и  похоронены на местном кладбище. Вон оно как – издали видны их могилы с развевающимися российскими флагами. А на домах, где  ребята жили, приколочены  мемориальные таблички с их именами…
Вслед за соседкой в дом Сидоркиных ввалилась целая толпа  людей – всем хотелось увидеть штурмовика, пожать ему руку.
Антонина, разрумянившаяся от волнения и счастья, не знала, куда усадить сына. В суматохе она не сразу  поняла, чего от неё хотят мальчишки и девчонки, которые пытались пробиться в набитую людом избу. Тогда Зойка, обладавшая  звонким голосом, выкрикнула, словно  из горна,  вытолкнула громко и высоко:
- Тётя Тоня!  Ты забыла на полянке лукошко с  ягодой?!
Антонина смахнула со лба прилипшую прядку волос и удивлённо переспросила:
- Лукошко с ягодой?!
Какое-то мгновение она в замешательстве  оглядывала ребят, но увидев в руках у Зойки своё лукошко, виновато обронила:
-Ой, Господи! На радостях-то совсем память отшибло! Моё это лукошко…как услышала по телефону голос сыночка, так и кинулась к дому, забыв про всё на свете.
Она бережно приняла из рук Зойки  лукошко с притомлённой, а оттого и  ещё более сладкой земляникой, и поблагодарила:
- Спасибо вам, ребята, что  принесли лукошко!
И она  поставила  лукошко с ароматной ягодой на стол перед сыном:
- Сыночек! Твоя любимая земляничка поспела!..
Толпа  соседей, пожелав бойцу хорошего отдыха, постепенно стала расходиться.
Пожилые женщины смахивали с глаз непрошенные слёзы и крестились на ходу:
- Дай-то Бог, чтобы все вернулись с войны живёхонькими!
А бабка Матрёна  вполголоса, как бы сама  с собой разговаривая, проговорила:
- А Витёк-то её насовсем, что ли, пришёл? По ранению аль как?
Шедшая впереди Аксинья приостановилась и высказала своё актуальное мнение:
- Что ты, Матрёша? Никак не насовсем, а только на двухнедельную побывку… Совсем-то уж тогда, когда враг буде полностью повержен…
Ждали и ждут все  окончания военных действий. А как это тягостно ждать – знают те, у кого    близкие воюют на передовой, там, за ленточкой…
   … За Тарасеевкой   опускалось  солнце  огненным закатом, обливая  всю округу  густо-красным цветом. И кое-где слышны были  переклички  цикад.
     Лето продолжало  удивлять  своим непостоянством, к которому   уже  старались привыкнуть.