Напоминание

Вечерело. На улице шел дождь.
В маленьком кафе не было свободных мест, посетители
не спешили уходить, пережидая непогоду.
Ей повезло. Она сидела совсем одна за столиком у
окна и смотрела, как ленивые капли скатываются по
стеклу, прокладывая новые пути, чтобы собраться
где-то внизу в ручеек перед тем, как уйти в холодный
асфальт, навсегда исчезнув.
Да, ей повезло, за столик никто не подсаживался.
Увидев несколько пустых чашек от кофе, ворох
переломанных пополам зубочисток, неприветливый
взгляд из глубины капюшона, люди искали взглядом
другое место и уходили.
Ее это устраивало, потому что все, что ей хотелось
видеть в этот вечер, — серые капли на стекле да
чиркающие время от времени фары проезжающих машин.
Она сделала глоток холодной горечи из чашки,
подумав, что надо бы заказать еще что-нибудь, а то
юная официантка уже недовольно смотрит, подозревая,
что чаевых не будет, так же, как и заказа
посодержательнее.
Если бы не дождь, загнавший в кафе людей, столик у
окна с одинокой посетительницей никого бы не
раздражал. Но тогда ей не на что было бы смотреть.
Окна, залитые дождем, привлекают задумчивых
незнакомок больше, чем обычные покрытые пылью дорог.
Дверь в очередной раз звякнула, впуская кого-то,
застигнутого дождем врасплох.
Женщина за столиком у окна не обернулась на звук,
уверенная, что к ней никто не подсядет.
— Как же я люблю весенние дожди! — веселое довольное
хихиканье и звук отодвигаемого стула не оставляли
сомнений, что за столик присаживался новый гость. —
Гуляя никогда не ношу зонт, чтобы прятаться в
случайных кафешках. Это так волнительно!
Из-под капюшона хмыкнули, явно не соглашаясь.
— Могу ли заказать вам кофе или что-то еще, раз
нарушил уединение? Сам я с удовольствием выпью
капучино и съем кусок пирога с малиной, — говорил
подошедшей официантке подсевший человек.
Это был небольшого роста сухонький старик в забавных
клетчатых брюках и видавшем виды тонком коричневом
пальто, он постукивал ногами в черных блестящих
калошах, то ли от холода, то ли от нетерпения.
— А даме, так любезно приютившей меня за столиком,
принесите большую чашку горячего черного чая с
лимоном, двумя ложками сахара да парочку бутербродов
с сыром и поджаренной «докторской» колбасой. Не
забудьте сверху положить кусочек помидора,
вырезанный сердечком.
Официантка с улыбкой кивнула, удаляясь за заказом.
Дрожащими руками женщина за столиком у окна сняла
капюшон. Она была молода, лет тридцати, усталое
красивое лицо казалось измученным, будто она давно
не спала. Спутанные несвежие волосы торчали как
попало, свисая на глаза, которые могли бы быть
красивыми, если бы не синеватые круги, залегшие
вокруг. Она облизнула потрескавшиеся губы и спросила:
— Странный заказ для незнакомого человека… Почему вы
в калошах? Их никто не носит в наше время.
— У каждого свои странности. Вы сидите одна у окна,
а я ношу калоши, — улыбнулся старик.
— Мне чай с лимоном и бутерброды делала бабушка.
- И с помидором в виде сердечка! – весело подсказал
подсевший.
– Да, в виде сердечка. Чтобы ее любовь всегда была
со мной, – прошептала женщина, глядя, как губы
старика повторяют ее слова.
– Ваш заказ! – громкий голос официантки вывел
женщину из оцепенения.
– Вы ешьте, ешьте! – отпивая кофе из красивой чашки,
подбодрил ее старик, – Вам это нужно! Чай не должен
остынуть!
Она сделала глоток горячего кисловатого напитка
своего детства, почувствовав, как от взгляда на
бутерброд рот наполняется слюной, и откусила от него
большой кусок.
Старик с удовольствием смакуя каждый кусок, ел свой
пирог. Над верхней губой его осталась тонкая полоска
кофейной пенки. Он ее по-детски облизал, и подмигнув
своей соседке по столику, совершено бестактно задал
вопрос.
– Вас кто-то обидел или погода испортила настроение?
Женщина хотела огрызнуться, но очередной глоток чая
разлился по ее телу теплом, будто размораживая пути
для выхода всего, что накопилось в душе.
Слезы закапали в чай, добавляя в него соленые нотки.
Она шмыгала носом, как девочка, которая разбила
коленку, а потом была за это несправедливо наказана.
И все говорила, говорила…
Когда она замолкла, сунув в рот последний кусочек
бутерброда, старик встал и огромным белым платком,
невесть откуда появившимся в его руках, вытер ей
слезы, мимикой предложив высморкать нос.
Ей вдруг стало легко, весело и чуть-чуть неловко.
– Милая девушка, принесите нам счет, пожалуйста! –
выкрикнул старик.
Быстро расплатившись, он встал. Сделав руку
кренделем, сказал:
– Дождь закончился! Пора идти! Я помогу вам выйти из
этого чудесного кафе.
Она улыбнулась, приняв условия игры, взяла его под
руку. Вместе они вышли на улицу.
Вечерняя свежесть ветерком схватила их в объятья.
– Почаще делайте себе сердечки из помидоров. Ведь в
вас живет любовь, даже если иногда ее не видно! –
сказал старик, аккуратно высвобождая рукав пальто.
 – Идите, выспитесь. Завтра будет очень солнечный день, у вас появится много дел.
Женщина вздохнула и сделала шаг на тротуар.
Оглянувшись, спросила:
– Вы волшебник? Или посланник из другого мира, от
бабушки?
– Ну что вы! Волшебников не бывает! Я просто
прохожий, который любит гулять без зонта. Иногда я
захожу в случайные кафе, подсаживаюсь к грустным
людям, чтобы напомнить им…
Она сделала еще несколько шагов вперед, с абсолютной
легкостью в душе, но вдруг снова обернулась.
– Но откуда вы узнали про чай и бутерброды?
Старик исчез. Улица была пуста, в кафе его не было
видно.
Женщина, прищурившись, взглянула на звездное небо,
словно ожидая увидеть там сухонькую фигурку в
клетчатых брюках, коричневом пальто и калошах.
– Спать! Надо выспаться, чтобы не мерещилось всякое,
– пробормотала она, натягивая капюшон и удаляясь
прочь от кафе, куда-то в свою жизнь.