Урок пения

Автор Грант Стивенсон

Однажды я брал уроки пения, хотя те, кто слышал, как я пою, относятся к этому скептически.Я брал уроки у молочника — он странно говорил. Язык его казался слишком большим для его рта, как будто он был создан для его старшего брата. Я знал, что он любит петь, потому что он сказал мне, что у него есть «сертификат от Хорового союза. О, я вставил его в рамку и повесил вон там, в углу». Зная это, я как-то спросил его, как у него дела с пением. «О, у меня всё отлично. Чувак, я собирался пойти не той дорогой,
но у меня есть эти ноты от одного итальянца — как там его зовут?
 Ты бы его знал, он работает в итальянской опере.  Да,
Его звали Тиньор — да, его звали Тиньор как-то там.
 Чёрт, я так сожалею о бедняге. Чёрт, он так напился! Да, это ужасная вещь — выпивка! Кстати,Что касается выпивки, то я оставил старика в общественном туалете. «Ну и ну, — думаю я, — это отличный шанс купить их по дешевке, пока они не подорожали. Но когда я пришел к ним с молоком, я сказал: «Сколько вы хотите за них?»- Говорит он, - Обменяй гинеи на двенадцать лет.
черт возьми, - говорю я, - для меня это чересчур", и "я хочу уйти".
кто-то постучал в дверь, и он, конечно, подумал, что ему придется потерять клиента, поэтому он сказал: "Что вы скажете нам?«О, он мог бы заговорить»
Английский так же хорош, как и мой собственный. «Я угощу тебя», — говорю я. «Очень хорошо», — отвечает он. «А теперь дай мне послушать, что ты любишь, чтобы я мог понять, что тебе нравится.» «Итак, я начинаю с «Энни»
Лори — это моя любимая песня, ты же знаешь, — и вот как вы все это делаете.
Сделав глубокий вдох и указав на середину своего жилета, он объяснил:
«Они делают что-то вот здесь каждый день», — и начал:
"'Эй, бюстгальтеры Maxwelton прекрасны.' Видишь, ударение на 'max';
потом я ещё немного поработал в неправильном стиле
a'thegither — это тот отрывок, где говорится: 'Я бы лёг и умер.' Вот как я пел: 'Я бы лёг и умер.' 'Хватит уже,' — говорит этот итальянец. 'Хватит уже.' Какого чёрта, — говорит он, — я никогда не слышал, — говорит он, — чтобы кто-нибудь, — говорит он, —
укладывал себя в постель и умирал.
И это полная чушь, если подумать. Затем был ещё один куплет, который я спел в неправильном стиле:
«Который никогда не будет забыт»; и вот как ты его поёшь:
«Который никогда не будет забыт — и ради Бонни». Если ты
Просто дай своему голосу затихнуть, наполни себя ветром и...
переходи к следующей строчке. «Ну, — сказал он, — когда ты поднимаешься по шкале,
бери широкую итальянскую ноту «ля», например, когда ты доходишь до
нот, ты обнаруживаешь, что сжимаешь две трети своего инструмента
вместе». И этот парень совершенно прав. Я видел себя, когда был на
Зерновой бирже, когда там был Вулли Гладстон, слышал сэра Джона
Коуэна из Бислака; и вот он — говорит со своего трона;
прямо то, что говорил итальянец: «Джентльмены, избранные из
Мидлотиана», — сжимает свой трон. Дэш, ты его не слышал
три штата назад; но когда Вулли Гладстон вышел на трибуну, какая разница — «ветер»; и в качестве примера он повторил «Джентльмены-избиратели» низким громовым голосом, контрастирующим с его высоким подражанием голосу председателя, как он заметил о Гладстоне: «Именно так он и говорил». Я даже не знал, пока я не отправился
в этом итальянском, что они thingers себя elocutionists себя.
министры, " а " они бесы, они вышли на этот новомодный
в производстве'ice".