Консервы

Стопы скользили по линолеуму. Уильям, шатаясь от сна и вечернего скотча, выплыл из спальни в угольную темень кухни. Часы пробили полночь, но проклятая жажда выбила его из сладкой неги и чтобы не спугнуть сон, мужчина решил не включать свет. Маленькая кухня встречала его низким рычанием старого холодильника, и Уильям, идя на звук, со всего размаха врезался мизинцем о ножку стола.

"Гребаное... ВСЕ!" - потирая сраженный в бою палец, хрипло выпалил он.
 
Размахивая руками перед собой, он пытался найти холодильник на ощупь, и едва он коснулся его ручки, под ногами что-то противно хлюпнуло. Холодная, вязкая субстанция обволокла стопы, и Уильям рывком открыл дверцу. Бледный неестественный свет пробился сквозь ряды полок, освещая пол.

"ЧТО ЗА..." - в мгновение мужчина отпрянул, и дверца, оставленная без опоры, поползла вбок, раскрывая холодильную пасть.

С полок стекали смолянистые струи. Как черные вены они скользили по нижней дверце морозилки, сливаясь в пульсирующее нечто прямо под его ногами. Уильям поднял слезящиеся от света глаза на содержимое холодильника. Верхняя полка забита кроваво-красными вырезками с жирком, достойными дорогого стейк-хауса. Ниже, как куча тряпья, были свалены рваные синюшные лоскуты с полосками кожи. И на последней полке, словно венценосный символ, две обрубленные по сустав руки с красным лаком на ногтях держали в ладонях посиневшую женскую голову, а черные провалы вместо глаз тихо уставились прямо на Уильяма.

Воспаленный мозг мужчины дернулся, пытаясь выплыть из спиртового тумана, реальность трещала по швам.

"Вот же срань..." -  прошептал он, воздух свистом прошел сквозь зубы.

И вдруг Уильям раскатисто рассмеялся, стукнув себя ладонью по лбу.

"О, Боже! Трейси!" -  голос сорвался на фальцет, умиротворение вымещало панику. -"Ладно, ладно, черт возьми! Утром я начну готовить консервы! Только не пачкай пол, дорогая!"