Дымов. Чайна-таун. часть вторая

    Улочки Маленькой Италии, или Литтл-Итали, как называют этот район в Нью Йорке, преобразились. Нет, парадных подъездов тут не появилось, просто постепенно исчез гвалт уличных рынков, не навязываются взгляду блёклые пятна вывешенного белья, ржавые зигзаги пожарных лестниц давно почистили и, выкрасив цвет стен, изменили всё то, что рисовало картинку из жизни бедных итальянских кварталов. За исключением Малберри-стрит, центральной улицы, где по прежнему зажигали огни итальянские рестораны и сувенирные лавки, где со стен многочисленных кафе смотрели на туристов грустные глаза гангстеров, Маленькая Италия превратилась в скучный район большого старого города. Неутомимые китайцы, отгрызая у неё квартал за кварталом, расширяли владения Чайна-тауна.

    Ранняя осень, любимая пора жителей города, ещё никогда не была столь  долгожданна, темнеющая листва пока не начинала шуршать под ногами, а лёгкий бриз уже доносил с Атлантики приятную прохладу.

    В продуктовой лавке Дымов занимал себя беседой с её владельцем.

- Трудно поверить, но когда-то здесь и впрямь росли тутовые деревья, Малберри стрит и есть тутовая улица, Via del Gelso*, - седой итальянец в затёртом фартуке давно хотел выговориться и, разливая по бокалам душистый кьянти, изливал душу незнакомцу. - Для Санджовезе** прохлада - главное. Холод смягчает кислотность, а у меня, знаете ли, изжога, но вот, никак не могу отказать себе в привычке.
 
    Родом с Капри, он старел здесь в одиночестве, скучал по тёплому синему морю, скалистым берегам и по общению, более всего старик скучал по общению. Дети его американизировались и давно жили отдельно, жена, уехав однажды повидаться с сёстрами в Италию, обратно уже не вернулась.

- Знаете, а ведь ваш писатель Горький жил у нас целых семь лет, его дом до сих пор белеет над Садами Августа, - не забыл упомянуть старик.

    Лавочник медленно пьянел, Дымов, отставив в сторону свой бокал, слушал, как старик сетовал на то, что перестал ходить в церковь, потому что поссорился с пресвитером, а надо бы помириться, потому что уже две недели как не играл в бочче. Он поделился с Дымовым местными новостями, поругал несносных неаполитанцев, чей магазинчик появился несколько лет назад на углу той же улицы. Он называл их грязными греками, винил в склонности к воровству и коррупции. Когда же Дымов спросил его о наседающих с юга китайцах, старик молча перекрестился, поцеловал большой палец и, взявшись за веник, принялся подметать и без того чистый пол магазина.

    Выйдя из лавки, Дымов неторопливо зашагал в сторону Сохо, туда, где город вновь оживал, обретал ритм, наливаясь красками молодости. Неожиданно Дымова подтолкнули в спину, чья-то сильная рука дёрнула его за ворот, и не успел он опомниться, как уже сидел, крепко зажатый двумя бритыми налысо Андрюхой и  Виталиком на заднем сидении старого Бьюика.

- Очканул? – ухмылялась в зеркало заднего вида чернявая рожа в косухе. Патологией прикуса Рома напоминал Фредди Меркьюри.

- Разговор есть. Помочь надо одному хорошему человеку.

- А без таких вот похищений нельзя было обойтись?

- Да ладно, не парься, шутканули чутка. Район-то макаронников. Вот мы тебя и хотели как мафиози свинтить. Прям кино получилось, скажи, Ирек?  - водитель молча кивнул и обернулся, сверкнув взглядом маленьких серых глаз. – Настоящий убийца, - вздрогнул Дымов.

- Ты в газетёнку свою объявление тиснуть можешь? Тачку корешу нужно продать, деньги понадобились.

- Я журналист, объявлениями не занимаюсь.

- А ты подумай, зря что-ли мы тебя здесь пол-часа ждали, - Андрюха приобнял Дымова за шею, подвесив перед его глазами огромный кулак, на котором с тыльной стороны синел грубо наколотый набор букв ГСВГ ДМБ 86. 

- «Салабон, когда тебя учили портянки мотать, я уже парадку к дембелю ушивал», - усмехнулся про себя Дымов.

- Ты чё лыбишься?

- 3-я гвардейская, штаб в Магдебурге, - кивнув на наколку, проговорил амбалу Дымов.

- А я с Франкфурта, с пересылки, попал в двадцадку, в авторемонтный батальон, губа*** гарнизонная в Эберсвальде-Финов была, комендант, сучара, выстриг полосу на башке - обдал Дымова перегаром Андрюха.

- Почему вы его сами не опубликуете? - Дымов глядел на Рому.

- Ты чё, за лохов нас принял? Документы на это корыто палёные, так понятно?

- Руку убери! Чтобы дать объявление, придётся оставить свои координаты, номер телефона, адрес, имя, в конце концов. Всё проверяется.

- Да, бл*дь, было бы легко, мы бы тебя не спрашивали, - терял интерес к разговору Рома. Он отвернулся от Дымова и провожая взглядом проходившую по тротуару парочку, тихо затянул,

- Из колымского белого ада
Шли мы в зону в морозном дыму.
Я увидел окурочек с красной помадой
И рванулся из строя к нему…

Ладно, проехали, - немного погодя проговорил он, - Вздрогнешь с нами? - и он вытащил из под колена литровую бутылку водки.

- Нет.

- На нет и суда нет, шуруй пока, завтра погутарим.

    Они открыли дверь, позволили ему выйти из машины. Тёмно бордовый Бьюик заскрипел и тронулся, обдав Дымова гарью.

    На следующее утро Рома встретил Дымова у небольшого магазинчика в глубине китайского квартала. Сидя на корточках у раскрытой двери припаркованной тут же машины, он обеими руками взбалтывал белый пластиковый контейнер.
 
- Люблю воду с сиропом, в детстве с автомата такую пил, - ответил на кивок Дымова.

    Вскоре подошли остальные. Рома, не вставая, поднял взгляд на Салавата:

-  Достал?   

-  Да хули там доставать, как два пальца, камера-то у них выключена, вот, проверь этикетку, - он вытащил из кармана пачку обезболивающих. Рома разорвал упаковку, высыпал на ладонь таблетки, - По две на брата.

- Зачем вы пьёте лекарство? - Дымов заметил название на упаковке.

- Парацетамол, мощная х*йня, от ломки и если голова у кого с утра хмурая.

Виталик толкнул локтем Дымова: - Слышь, братан, хули ты пристал с расспросами.

- Ша, - осадил его Рома, - Человек на работе, пусть спрашивает, пока заплочено.

Каждый взял по две таблетки и, забросив в рот, запил подслащённой водой.

- Виталя, хорош зевать, вынь коробки из багажника.

- Ну, Аллага тапшырып****.

- Иншаалла*****.

    Толпа двинула в сторону Канал стрит.
   
    На вчерашнем месте лежали аккуратно сложенные коробки кубинцев. Увидев подходящих русских, из ближайшей двери выскочил патлатый крикун в канотье и на испанском принялся что-то объяснять Роме.

- Что он говорит, ни х*я не разберу. Ты чё гонишь, Фиделька? – не понимая кубинца, Рома повернулся к Дымову: - Скажи этому клоуну, чтобы коробки свои с нашего места убрал.

    Дымов быстро перевёл на английский. Кубинец пожал плечами и, не споря, тут же исчез вместе с коробками.

- Что-то он про место говорил, и про китайца какого-то, что нужно заплатить. Кубинцы оплатили эту точку.

- Хрена им лысого, точка теперь наша, - процедил Рома.

    Несмотря на накрапывающий дождик, ловля на живца началась с первой же минуты. – Кручу верчу, выиграть хочу! Народ двигался к подземке, интересуясь, подходил ближе, и, как и в предыдущий день, зеваки, открыв рты, обступали столик, шарик умело исчезал из-под стакана, лохи расставались с деньгами. Рома был активен, он раскраснелся, выкрикивал одну и ту же призывную фразу, амбалы всё так-же отталкивали проигравших, толпа росла, и к обеду Рома стал чаще отходить в аптеку, чтобы пересчитать заработанные купюры. Кубинцы издали наблюдали за русскими.

    Пучеглазый немолодой китаец остановился неподалёку, полюбопытствовал у стоящих вокруг туземцев, что здесь происходит, Виталик предусмотрительно отошёл и встал за его спиной. Тот вытащил из кармана сотенную и бросил на столик. Рома удивлённо поднял глаза, увидев китайца, начал быстро просчитывать в уме варианты. Тот усмехнулся и потёр пальцами перед носом Ромы: - Выигрыш на стол! – крикнул он высоким тенорком, смешно коверкая английский.  Рома, обнажив резцы, заулыбался в ответ. Он крутил глазами, пытаясь выхватить взглядом Дымова, понимал, что с китайцем отговорками ужё не обойдётся. Дымов оставался в стороне. И тогда китаец поднял руки, подпрыгнул и с размаху ударил ногой по коробкам. Словно в фильме про монахов из Шаолиня, он приземлился на одну ногу, взмахнул худыми руками и остался стоять в идиотской позе журавля.

    Ирек, присев в боксёрской стойке, пружинисто вмазал китайцу в правое ухо.
- Да ты ох... Рома не успел договорить, как их окружила толпа низкорослых азиатов. На русских посыпались удары, налетев осиным роем, китайцы с визгом валили их на тротуар и, прижав головы к бетону, били ногами, руками и палками. Амбалы молча укрывали Рому, тот, скрючившись от бьющих его ног, попробовал было отползти к аптеке, но китайцы её предусмотрительно закрыли.

    Через минуту всё было кончено, из кармана Роминой куртки пучеглазый китаец, наклонившись, вытащил мятую пачку денег.

- Добро пожаловать в Чайна-таун, - беззлобным голосом проговорил он.

    Прислонясь к рифлёной стене, пятеро русских сплёвывали на мокрый асфальт кровь, которую дождь тут же смывал в грязную водоотводную канавку.

* с итал. Тутовая улица
** Сорт винограда
*** гауптвахта
**** с татар. С богом
***** с араб. Если на то будет воля божья