Часть вторая

- Тетя Ира, я полюбила татарина, - Верка полюбила татарина.
- М-м… - Ирина Васильевна раздумывала возмутиться или обрадоваться.
- Вы нас благословляете? – Верка сама решила за тетю Иру.
- Ну-у… 
- Тогда с вас сто рублей, - Верка побежала дальше.

- Ирка, что ты наделала? – из-за занавески выглянула Галина Ермолаевна.
- А что? – Ирина Васильевна недоумевала. – В вопросах любви я пас.
- Да плевать на любовь. Зачем ты ей мои сто рублей отдала?
- Вот ты о чем, - разочаровалась Ирина Васильевна. – А я подумала, что ты против татар.
- Да, пусть хоть за черта лысого выходит, лишь бы как сыр в масле каталась, - Галина Ермолаевна швырнула смартфоном об стол. – Не ловит, гад.
- Плохой симптом, - сделала вывод Ирина Васильевна. – Люди подсели на интернет, соцсети, вконтакте, одноклассники. Помнишь, как в девяностые?
- Всплеск социальной шизофрении? Помню. В каждом подъезде по психу, пока телевизор не заработал двадцать четыре часа в сутки.
- Теперь, то же самое с интернетом, - Ирина Васильевна подняла Галкин смартфон. – Правило номер один в России – ни к чему не привыкать. Правило номер два – в здравом уме не сидеть в фсбешных контактах и одноклассниках. Правило номер три – не устанавливать шпионский модуль-мессенджер типа мак или фак.
- Обязывают в приказном порядке.
- Галка, эта давнишняя практика во многих трудовых коллективах создавать в мессенджерах коллективные чаты с начальником цеха, начальником производства, чтобы контролировать работяг. Что интересно, работяги сразу начинают ругаться между собой, доказывать, что именно они радеют за дело, прилюдно стучат друг на друга, выкладывают все заначки и секреты, а начальство помалкивает, наблюдает, а потом штрафует и так далее.
- Так я же правду говорю! Сменщица на пять минут ушла раньше с работы - почему я должна молчать и за нее работать? – Галина Ермолаевна раскраснелась.
- Примерно так и происходит. Когда меня включили в подобный чат, я день продержалась. Пишу им в чате, что же вы твари делаете, друг дружку перед козлами топите. Не помогло. Удалила себя из этой помойки. Стравливать работяг начальство умеет. Смешно то, что они и без мессенджеров бегали к начальству и докладывали, хотя никто их об этом не просил. Начальник цеха даже как-то пожаловался мне, мол, я что, обижал тебя? Почему ты мне ничего не рассказываешь про коллектив? И потряс перед моим носом пачкой доносов и объяснительных, где работяги каялись и стучали. А сам он ни при чем - это жизнь такая. Девяносто девять процентов работяг, членов трудовых коллективов, россиян  – стукачи. Гордые, принципиальные, хитромудрые, порядочные, честные, умные, но стукачи, и у них тоже – это жизнь такая.
- Я тебя никогда не закладывала, только по работе. И по делу.
- Не переживай. И я создала свой коллективный чат для бригады, включила туда начальника смены и начала писать в своем антивоенном духе. Уже шла война. Начальник смены почувствовала неладное. Для этого необязательно быть умной, у нас каждый начальник чувствует крамолу пятой точкой и, чтобы снять с себя ответственность, она включила в чат начальника цеха. Я сразу, как админ, выкинула их обоих. Без слов. Девчонки хохотали, это было, в их понимании, как бунт.
Прикол в том, что все они думают также как и я, мы все сделаны из одного теста, но когда доходит до дела, что-то происходит с ними - тело и язык не слушаются, и, в присутствии начальства, они превращаются в быдло. И в присутствии работяг начальство превращается в быдло. Причем, их этому никто не учил, не заставляет. А стоит начальству уйти, они облегченно вздыхают, снова веселые, радостные, и жалеют, что начальство ушло, а то бы они ему показали, где раки зимуют.
- Может, это идет со школы? Десять лет связка ученик-учитель? Добрый царь-батюшка-учительша и ученик, который всегда не прав?
- Возможно. Скорей всего. Мой первый бунт я подняла именно в школе. Вот где тихой сапой растят генетических рабов. Ни в жизнь не догадаешься.
- Ты была школьной хулиганкой?
- Нет, примерной ученицей. Школьные хулиганы, как раз, не протестуют. Нарушают, но не протестуют. Протестуют умные дети. Будущая гнилая интеллигенция. Короче, чат я удалила, когда все девчонки от греха подальше разбежались. Потом я ушла с завода на другую работу. А еще через полгода позвонила та самая начальник смены и неловко извинилась.
- За что?
- Не важно. Есть еще женщины в русских селеньях, – Ирина Васильевна, закатив глаза, пыталась вспомнить продолжение стихотворения Некрасова.
- Как же я теперь без интернета? – продолжила горевать Галина Ермолаевна. – Такие симпотичные мужчины на ютубах беседуют.
- Что-нибудь понимаешь? – Ирина Васильевна была поражена любознательностью Галки.
- Конечно, сейчас мы в нашем блоге обсуждаем интерьер Дюдю с Невз…м. Я пока свой пост не написала, хотела с тобой посоветоваться.
- Интервью.
- Я так и сказала.
- Хорошо. Дело вот в чем, мать, - Ирина Васильевна решила помочь подруге. – Что-то произошло в блогосфере. Может, финансирование сократили, может, Земля проходит пояс Ориона, но вся эта компания вдруг и одномоментно заговорила правдиво, будто всегда были пионерами. Не знала бы – не поверила.
- Переобуваются?
- Не знаю. Что касается твоего Дюдю. Примитивный мальчик, с такими же детскими вопросами и примитивным европейским алгоритмом мышления, в который он пытается запихать собеседника. Если не получилось – вот видите, я был прав. Если получилось – вот видите, а я что говорил. Сам собеседник его не интересует. Надо отдать должное Невз…ву, ему легко удалось высказаться, будто это был стрим, а не интервью.
- Нев…в тоже переобувается?
- Профессионально. Комар носа не подточит. Таких как Дюдю пачками на завтрак съедает. Никакой Дудю не кремлинский шпион, а обычный ребенок с тупыми евромозгами на русском языке. Возможно, кто-то пустил слух, что война заканчивается, и новой власти понадобятся профессиональные говоруны. Возможно, частично, это связано с конфликтом поколений. Журналисты, берущие интервью, моложе своих собеседников на двадцать-тридцать лет. Они просто не понимают друг друга. Вопросы на уровне арифметики, а ответы из высшей математики. Конфликт поколений. Объяснять яйцам, кто такая курица, бесполезно. Надо просто подождать двадцать-тридцать лет.
- А как бы ты давала интервью?
- Не знаю. На глупость отвечаю глупостью. Если я выгляжу глупо, значит, мой собеседник - дурак. Если неадекватной, собеседник - дебил, если грубой, собеседник - тупая ханжа. Галка, я не могу быть хорошей, доброй, умной, я забыла каково это.
- Да, было смешно смотреть, как они пытаются допрашивать Лат…ну. Они ей про Фому, она им про Ерему, - Галина Ермолаевна рассмеялась.
- Я была знакома с журналистикой Лат..ной, Бык…ва и прочих лет пятнадцать назад. Никакого впечатления они на меня не произвели. Мы, блогеры, обсуждавшие их статьи, были на голову профессионально выше, но…
- Ирка, прекрати меня пугать.
- Но, мы делали это бесплатно, а они были по блату допущены к корыту, и им было плевать на наше мнение. Им платили, чтобы они зачищали поляну. Они знали это, но внушали себе, что они избранные, за талант. Думаешь, на какие шиши они уехали жить за границу? Теперь тот же Бык..в стенает, что погибла русская литература, только он один и остался. Ты же, гад, сам вместе с Лат..ной и тебе подобными зачищали русскую литературу, возводили на трон холодильник.

Та же Лат...на берет проверенную перепроверенную информацию и упаковывает в свою коробку. Раз десять повторит, чтобы не забыть, что это она написала, а не Лука или Матфей. Но засада в том, что проверенная информация может быть ложной. И вот тут у нее мозгов проанализировать не хватает, потому что она тупо держится за авторитеты. Ее анализ построен на защите этих авторитетов, а не на проверке их информации. Нев...ов полагает, что неграмотные не могут быть верующими. Гордится, что знает богословские науки похлеще многих попов, громит их и в хвост и в гриву, но почему-то даже камушек не отвалился от фундамента церквушки, листочек на ветке не шелохнулся, ни убавилось, ни прибавилось. Вера не замечает умных и мудрых.
- А что были таланты?
- Только мимо меня прошло с десяток. Сгинули, переключились на другие виды деятельности. И не жалеют. Например, Л...на отвергает инфу, что вирус был изобретен у нас, потому что там нечего упаковывать и даже на статью не наскребешь, не присвоишь, в отличие от "анализа" десятков статей ученых. Типа наши сиволапые не способны на такое изобретение, а китайцы бы за это раструбили бы на весь мир. Но инсайд генерала ясно дал понять, что за эту диверсию, за то, чтобы Китай молчал была заплачена огромная цена. Китайцы подошли практично. Если поднять шум, кремлинская шпана будет все отрицать, как в истории про сбитые самолеты и десятки других случаев. Остались бы ни с чем, а так они срубили бабло.
И таких ютубных экспердов вроде Лат...ной хоть пруд пруди. Украинские, даже таким анализом не утруждают себя, просто несут хрень, типа Ште...мана. У него, видите ли, алко Мед...в - второе лицо в государстве. Дурку включают. Любого копни.
- А иностранные эксперды?
- Им плевать. Для них это работа, никаких эмоций, личных предпочтений или позиций. Дано задание сказать то-то и то-то - будут как роботы повторять, даже, если на танке будешь переезжать. - За что? Это же бизнес! Время деньги. Эмоции у них для ланча и уикенда. Дюдю - русскоговорящий образчик западного подхода и мышления. Для нас это как бы бездушный подход, а для них нормально. Эмоции только в Голливуде. В нашем представлении, сбросить атомную бомбу на Хиросиму, совершать злодеяния могут только люди падшие, низкие, моральные уроды и прочие. Таков у нас менталитет. На Западе - это просто бизнес, который делают уважаемые и заслуженные люди, официальные лица. Они просто не поймут наших обвинений в некой аморальности. У бизнеса своя мораль - ничего личного.
Но и в "душевном" подходе "плакальщиц" есть минус, когда эмоции используются, чтобы скрывать преступления и совершать мошенничества. Так что идеальных схем нет, и какая схема лучше - выяснять бесполезно. Где родился - там и сгодился. 
- Повторяешься, ты уже говорила, что не сам холодильник разрушал литературу, медицину, науку, искусство и все остальное – это делали и делают профессиональные врачи, музыканты, артисты, писатели и так далее.
- Забывать стала, - Ирина Васильевна выпила сразу две таблетки Винпоцетина. – Так вот, не думаю, что эти маленькие холодильники пишут что-то достойное чтения.
- А что, есть лучше?
- Не знаю, но в творчестве, какая бы ни была система, она ни при чем. Творчество – это как субстанция, на кого ее бог пошлет неизвестно. Даже зачистив литературную поляну, люди всего лишь – приемники, а ретранслятор находится извне и ждет подходящий приемник.
- Хочешь сказать, что вся эта братия жопой чувствует, что идут перемены и зашевелилась? Ты определилась – за кого?
- Плевать, но стоит задуматься. И не обольщаться.

Вбежала Верка.

- Я полюбила черта лысого. С каждого по сто рублей.