Про лосенка

Ранняя весна дышала ледяной дрожью.
Снег, словно старый пес, облезлый и серый, жался под соснами, а на проталинах уже звенели лужи , в которых отражалось небо.
Возле высоковольтной линии, стоял лосенок. Маленький, с мокрой шерстью, он не шевелился, лишь уши его вздрагивали и ловили вдалеке каждый  звук.

Лужа была широкая, как озерцо, и намного теплее, чем земля вокруг: может, от солнца, а может, от тайного дыхания земли, идущего сквозь лед. Лосенок стоял  в воде, неподвижный, будто  вросший в землю. Глаза его смотрели туда, где лес расступался перед полем. Там, в чаще совсем недавно хрустел снег под тяжелыми шагами матери.
Лосенок ждал.
Ждал, пока вороны не начали кружить над лужей, каркая про голод и терпение.
Ждал, пока ветер не стал щипать за уши колючими лапками.
Ждал, даже когда солнце скатилось за столбы, и тени от проводов, как черные ремни, упали на землю.
В луже дрожали звезды, а он все стоял, потому что мама сказала — «жди». Она ведь вернется? Разве может быть иначе?

И она вернулась. Не из чащи, а со стороны поля, осторожно ступая по краю дороги. Шла, высоко поднимая ноги, будто боялась раздавить тишину. Лосенок фыркнул, выскочил из лужи, оставляя за собой рябь, и прижался к ее боку. Она обнюхала его, проверила — цел, не замерз, не ушел. И повела вдоль линии, туда, где столбы уходили в лес, а провода пели свою вечную песню.
Она шла впереди, выбирая мелководье, где ноги проваливались, а  грязь стирала следы и запах.
Лосенок, подрагивая, шагал следом, и вода, как живой покров, скрывала их путь от чужих ноздрей .
Лужа осталась пустая. Только воронье, разочарованно ковыряло клювами грязь...