Гусь рассказывает. Из сборника новелл Ведьмы

«Куда ты везешь меня?» - Спросил он твердым голосом; не было ответа.
Тут, при свете луны, он захотел всмотреться в жестяной билет извозчика и, к удивлению заметил, что на этом билете не было означено ни части, ни квартала, но крупными цифрами странной формы и отлива написан был № 666, число Апокалипсиса, как он позднее вспомнил.

В. П.Титов
Уединенный домик на Васильевском


-Ну, теперь твоя история, Гусь! – Арапов закончил разливать пиво по высоким кружкам и утвердился на широкой деревянной скамье предбанника. Распаренные мужики одобрительно зашумели – Ванька Гусь всегда рассказывал интересно, умно.
-Да что… - Гусь на несколько секунд полуприкрыл глаза, веки его с редкими ресницами мелко и часто задрожали, будто глазные яблоки метались в расцвеченной сполохами темноте. – Да вот, помните, тем летом банду ловили – избивали они людей почем зря, без причины?
-Помним, как не помнить. – Ответили мужики.
Арапов кивнул.
-Ну вот. – Гусь открыл глаза, его голос из сипловатого фальцета превратился в нормальный тенор, обрел объем. – Знаете Федю Зубова?
-Знаю. – Сказал Арапов, отпив пива. Мужики кивнули.
-Так вот, осенью еще, не помню точно день, сидим мы с ним – не помню, какой-то новый большой контракт его обмываем. Он ведь о-го-го сейчас дела ворочает…И говорит он мне: давай-ка махнем за город, тут недалеко. Я говорю: а давай! Вызывает машину, у него водитель свой, все дела, едем… Куда – не вспомню сейчас, хорош я был, да и Федя тоже. Приезжаем, натурально, в особняк, поле для гольфа, бассейн, то, сё… Там натурально тусовка, под открытым небом, тепло же еще, женщины в вечерних платьях, оркестр играет, цветы, очень все культурно. И, как бы сказать… Очень все красивые. Как-то слишком, что ли.
-Ну да, некрасивых не бывает, бывает мало выпивки! – Заржали мужики.
Арапов же задумался, глядя в окошко предбанника в немую морозную тьму снаружи.
-А я как все увидел, так и начал трезветь. – Парировал Гусь. - Предчувствие такое нехорошее сразу появилось. И, что интересно – смотрю я на людей, мужчин, женщин – а у них глаза пустые. И лица – одинаковые, что ли… Что-то не так было с лицами… Трудно вспомнить…
Гусь на несколько секунд вновь закрыл глаза, и его глазные яблоки вновь испуганно заметались под веками.
Мужики притихли. Слышно было, как тихонько потрескивает за стеной раскаленная печь.
-Так. Потом… Наступил вечер. Тут Федя меня подзывает, говорит: «пойдем, мол,  дружище Гусь, посмотришь чудо». У меня уже и душа не на месте, но пошел я за ним. Ведет он меня в особняк, а там, в гостиной, натурально…Это…Это…
-Ну что, оргия, что ли? –Переспросили нетерпеливо и с ноткой разочарования в голосе мужики.
-Да! Нет…Понимаете… Ну то есть, и оргия конечно, только…И на полу, и на стенах, и на потолке! По воздуху летают!.. – Голос Гуся задрожал, сорвался снова на фальцет. – Да! Так и закружились по воздуху! Я где стоял, там и сел…
-Да кто, кто летает-то?..
-…А потом вдруг одному мужчине ни с того, ни с сего, раз! – и голову оторвали! Кровищи – море! А они все, хоть бы что, улыбаются, довольные такие. И все – голые…
В предбаннике повисла тишина. Мужики переглядывались обеспокоенно.
-То есть ты видел, как кого-то убили? – Откашлявшись, осторожно спросил Гуся Арапов.
-А?.. Да не знаю я… Все как в тумане было. Я же говорю, ни одного лица не запомнил, одинаковые все, неживые, как куклы фарфоровые. Помню: хохотал кто-то громко так, жутко. Женский смех, ведьмовской…
Тут вдруг подходит ко мне Федя Зубов, тоже в чем мать родила, в руках – чаша, в чаше – свежая кровь, мужчины того безголового, смотрит на меня внимательно, будто в душу заглядывает – а глаз нет! Лица нет! И говорит: «нет, одномерная форма, пища  смертных». И подхватили они меня, понесли куда-то…
-Постой. – Арапов что-то быстро записывал в своем мысленном блокноте. – Он говорил что-то еще про огонь, который горит вечно? Это важно.
-Какой там огонь…Они меня как давай метелить! Дух из меня выбивали. Потом вывезли и бросили на трассе, уж только там в себя пришел. Две недели потом пластом лежал. Вот – шрамы. Вот так.
-В полицию  - обращался? – Спросил Арапов после некоторой паузы, пометив для себя еще что-то важное.
-Обращался. Да что толку. Таких избиений было – сами знаете…
…Гусь надолго приложился к пивной кружке.  Ему было неуютно под пристальным взглядом зимнего вечера, буровящим его сквозь оконце предбанника.