Как реки поссорились

В давние времена, когда земля была молода, все реки жили в согласии. Великая Молога, полноводная и гордая, текла, обнимая свои притоки — Ижину и Ворожу. Рядом  серебрилась Звана, чьи воды питали Талец и Тресна. Кобожа, с  Веучем и Мезгой, журчали о тайнах лесов, а Мерёжа с Косинкой перешептывались с ветром. Казалось, ничто не нарушит их дружбу... пока не грянул спор.

На празднике Весеннего Полноводья Звана не удержалась: 
— Мои притоки — как звёзды! Ивановский — мудрец, Сенна — певунья, а Талец и Тресна сильнее и быстрее всех! 
Молога фыркнула: 
— Твои — ручейки! Вот Ваня мой — быстр, как молния, Ворожа — глубока, а Колодня дарит радость всей округе! 

Притоки подхватили спор. Веенка, чья вода потемнела от гнева Чёрной, крикнула: 
— Вы, моложские, только шумите! 
Мартыновка вспенилась: 
— А ваша Тресна — сухая ветвь! 
Кобожа, пытаясь утихомирить всех, сама ввязалась в перепалку: 
— Веуч мой древнее ваших! 
Мерёжа с Косинкой начали менять русло, чтобы доказать своё величие, а Звана, всегда дерзкая, перекрыла путь Ундросе. Даже крохотная Маравруша забила ключом ярости! 

Скоро реки вздулись и вспенились от гнева. Ломали лёд с треском , кидали  льдины на берега. Ломали мосты и роняли деревья. Ручейки замерли в испуге, рыба ушла в глубину, а звери бежали от  берегов. Чагодоща, тихая и мудрая, прорвалась сквозь хаос: 
— Опомнитесь! Без малых — нет больших. Без всех нас — нет жизни! 

И тогда  реки затихли. Звана и Молога опустили воды, признав: каждая важна. Веуч с Мезгой вернулись в свое русло, Мерёжа обняла Косинку. Даже Чёрная очистила свои воды, а Смердиль, прежде вонючий, заструился свежестью. 

С тех пор реки помнят: сила — в единстве. И пусть Ваня спешит, а Тресна звенит, Звана поёт, а Шалочь бурлит — все они, от великой Мологи до крошки-Кати, вплетаются в узор земли, как нити одной судьбы.