Как я защитил диссертацию

или День, в который я был совершенно счастлив

Сердце будущим живет –
Настоящее уныло.
Все, что было, то пройдет,
Что прошло, то будет мило!

Александр Сергеевич Пушкин


На заре Нового тысячелетия, в день со звучным, но неясным названием "20.02.2000" я защитил кандидатскую диссертацию на тему "Проблема воображения в философии Гегеля".

Я закончил Университет уже в далеком 1994. Но, несмотря на красный диплом, ни дня не проработал по специальности: надо было зарабатывать. Как говорится, Девяностые не Нуланд – печеньку  не подкинут! В итоге, я писал для нескольких газет, делал письменные переводы, даже был толмачом-синхронистом на всемирном форуме Бахаи...
Кроме того, я уделял много времени Клубу молодых ученых, где проходила грузинская версия Ворошиловских игр «Что? Где? Когда?». Наконец, я вел передачу, посвященную авангардной музыке на FM-радиостанции "Зеленая волна" (это было по субботам, с 18.00 до 21.00, а еще я читал там последние известия на языке Стивенкинга и Берроуза).

К концу ХХ века, я не только писал, любил и страдал, но также мелькал, частенько, на ТВ, радио, в прессе... а мой бравый голос звучал с автоответчика мобильной сети Geocell.
Короче, где я только не светился, но только не в универе! Больше того, часто меня посещала мысль: "Какой чёрт занес меня на эту галеру? приличные люди занимаются правом, делают бизнес. А я чем занялся, дурилка? – хоть в бочку живьём полезай!". Единственные, чем был обязан факультет моими одиночными появлениями (хе-хе), я одалживал и возвращал новоизданные в те годы книжки Деррида и Бодрийяра, а также заносил свежие номера газеты "Эротикон" (многим сотрудникам нравились мои забубённые статьи на известную тему, но с философским уклоном).


***

Если бы я сам выбирал между факультетом философии и департаментом по регуляторным вопросам... Нда-с! Если бы жизнь поставила меня перед выбором «Изучать мудрость» или «Стричь капусту», я бы, по крайней мере, сильно терзался. А будь у меня семья или подруга, то, скорее всего, выбрал бы последнее; так сказать, скрижалям мудрости предпочел бы нафранклиненные купюры…

Однако, к счастью или не совсем, выбирал не я. И в апреле 1999 меня выгнали из компании, которой я очень гордился (немудрено: зарплата была ого-го, а начальники – "целые" американцы!). А вышибли меня в связи с началом американских бомбардировок Сербии: я публично хаял администрацию Клинтона за сатанинское нападение на православную страну.

В общем, под завязку последнего учебного года 20 века, состоялось "возвращение блудного Будулая" в университет. Возвращение отнюдь не было радужным, ведь члены Комиссии меня либо не знали и не помнили, либо очень злились за то, что я вовсю манкировал академическими занятиями. Возможно, они воспринимали меня как эдакого мажора: пришел, такой, прифарцованный, в крутом прикиде и даже с мобильком... типа "жизнь удалась, а всех вас я куплю!"

Другие, более властные, объективные обстоятельства также были против меня. Дошло до того, что в конце 2000 Ученый совет распустили, и не видать бы мне кандидатских лавр, если бы не странный и неожиданный поворот: один влиятельный человек пожелал защититься по философии, и специально ради него Совет временно собрали - прямо накануне Нового 2000 года. (Тут, под шумок пристроился и я).

С грехом пополам, дело дошло до защиты.

Надо сказать, что я очень боялся, и страх мой был вполне обоснован: за годы безвременья я совершенно отвык от философского дискурса и от публичных выступлений в целом. Однако выступал я очень уверенно, бодро и деловито. Особенно далась мне стильная распальцовка, при помощи которой я "путеводил" по закрученно-навороченным таблицам (распальцовкой я овладел, когда работал "богатым американцем" в нефтяном консорциуме, ведь этими самыми пальцами я отслюнил два с половиной миллиона лари на выплату компенсаций людям, пострадавшим от трубопровода Сангачал-Супса).

В общем, «я пришёл к тебе во фраке, элегантный, как рояль»!..
 
А банкет был "еще более" роскошен, многолюден и щедр, стараниями друзей-бизнесменов (да и сам я с баксами дружил).


***

Тамаз Буачидзе, директор Института философии и мой официальный оппонент, написал огромный Отчет (аж на 17 страниц!), в котором заявил, что "не согласен ни с одним из выводов, но работа столь глубока, и проделана столь безукоризненно, что он не может не поддержать молодого диссертанта". Приятно, черт возьми!

Хм! с моими выводами и доказательной базой не согласился бы и сам Гегель! ведь он напрочь отрицал роль воображения в своей работе, а я показал, что движущей силой у "Идолища немецкой классической мысли" было именно воображение (Einbildungskraft). Desto schlimmer, я основывался на вещах вроде Пятен Роршаха, додекафонии Шенберга и мифах народов Африки и Полинезии! (да Георг Вильгельмович в гробу бы перевернулся!)

В итоге, против должны были быть ВСЕ - от Гегеля до последнего члена комиссии! (те, кто не читал, не в счет - но читали-то ВСЕ!). Точнее, все были БЫ против, "если бы не харизма моя!" (https://ya.ru/video/preview/5697059042321143310 как поет Полиграф Шариков). Очевидно, именно благодаря харизме Ученая Комиссия единогласно проголосовала белыми шариками. Это было неожиданно и прекрасно!

Честь, быть тамадой на банкете, оказал мне академик Михеил Курдиани, который был также моим "административным ресурсом" (долго рассказывать, но без него защита вообще бы не состоялась!):

- Я предлагаю первый тост за учителя нашего дорогого диссертанта! – весело объявил тамада.

Услыхав эти слова, мой руководитель, акад. Гурам Тевзадзе начал было вставать со стула, нехотя и кряхтя, с нелюдимой миной. Но господин тамада тут же осадил – и даже посадил – его:

- Этот тост не за вас, батоно Гурам, а за настоящего учителя нашего Георгия, за его, так сказать, тезку. Этот тост – за великого Гегеля! («а ты, лешак, сэдай на место!», добавил батони Михеил, но эти слова утонули в гуле восторженных гегельянских возгласов, хе-хе).


***

…Я просто ходил между столиками, ходил – и всё вспоминал. Вспоминал Новый 1992 год, когда в родном Тбилиси шла гражданская война, Гамсахурдиа сидел в бункере, Руставели и Сололаки лежали в руинах, а на сессию приходилось пробираться под канонаду орудий, буквально под пулями. Ну а я читал "Феноменологию духа" - читал, окрылённый, с тем же восторгом, с которым слушал, обычно, "Весну священную" Стравинского или созерцал полотна Вермеера – и эта "тайна и исток учения Гегеля" совершенно затмевала для меня кошмар происходящего...

Ни разу за весь вечер я не задумался о том, ЧТО даст мне кандидатская степень, и даст ли, вообще, что-нибудь. Я лишь принимал поздравления, особенно искренние от захмелевших гостей, и не думал совсем ни о чем: я просто был трезв, собран, ироничен...
И абсолютно счастлив!