На диком бреге Иртыша

Он шёл в Сибирь не по указке
Неоспоримого перста,
Не жёг улусы для острастки -
Здесь совесть воина чиста...

В августе этого года исполняется 440 лет со дня гибели легендарного казачьего атамана – Ермака, героя русской истории и народного эпоса. По популярности в народе его имя можно поставить рядом с такими легендарными личностями, как Илья Муромец и Евпатий Коловрат. Если историки иногда интерпретируют исторические факты в угоду конъюнктуре, то народ не обманешь, он всегда прав, потому что он творец этой самой истории. А если взглянуть повнимательнее на исторические факты, то Ермак – вовсе не «завоеватель», не «покоритель» Сибири, если быть точным, скорее – освободитель.

Сибирское ханство до 1555 года представляло из себя обычное по тем временам государство, своего рода федерацию, куда входили многочисленные, иногда весьма крупные, княжества остяков и вогулов.

 Русские государи, налаживая дипломатические связи с Сибирью,  вполне уважительно именовали тамошних владетелей «царями Сибирскими», признавая их равенство с «царями Казанскими» и «царями Астраханскими». Отношения, как это часто бывает между соседями, колебались от союзнических до враждебных. Словом, всё в пределах нормы. Могли и воевать, но чаще жили в мире. И вот в 1555 году сибирские ханы, два брата-соправителя Едигер и Бекбулат, отправили в Москву посольство, обращаясь к царю Ивану Грозному с просьбой, чтобы тот «всю землю Сибирскую взял во своё имя, и от сторон ото всех её заступил и дань свою на них положил, и людей прислал бы, кому ту дань собирать».

Разумеется, не от хорошей жизни. Над Сибирью нависла серьёзная угроза с юга. Подчинить себе эту огромную территорию возжелало могущественное Бухарское ханство. Так что русский царь, прежде чем принять на баланс столь удалённый край, думал долго. Только в 1557 году был дан ответ: «Принимаем Сибирь под свою руку». Договор был заключён, и в титуле русского царя официально появилось: «Всея Сибирския земли повелитель». Так что с юридической точки зрения называть Ермака «завоевателем Сибири» – всё равно, что называть нашего Президента «завоевателем Крыма».

Присоединение Сибири к Русскому царству состоялось как юридический факт. Но завоевание и покорение Сибири всё-таки состоялось! В 1563 году Сибирское ханство было стремительно завоёвано родственником и вассалом повелителя Бухары, Абдуллы Второго. Звали этого родственника Кучум. Его в последнее время слишком часто рисуют жертвой «жестоких русских завоевателей», которые, дескать, «неожиданно напали на мирных жителей Сибири».

До нашествия Кучума Сибирское ханство действительно было мирным и, что для тех лет нетипично, веротерпимым государством. Часть сибирских татар стала мусульманами ещё в конце XIV столетия, часть, например чулымские или аялынские татары, продолжала придерживаться тенгрианства — традиционной религии тюрко-монгольских кочевников. Свои верования были у остяков и вогулов. И все спокойно уживались.

Но с юга явился завоеватель, чужак, и опирающийся на военную силу чужаков-пришельцев — войско Кучума состояло преимущественно из степняков. Вот они-то буквально залили Сибирь кровью. Кучум начал с того, что зверски расправился с захваченными братьями-ханами. Едигеру и Бекбулату сломали позвоночники и бросили в овраг на съедение волкам. Сибирское ханство погрузилось в пучины реальной оккупации. «Замиренные» до состояния кровавой пустыни целые области. Жесточайшая исламизация. Абдулла-хан из Бухары прислал Кучуму в помощь «проповедников». Карательные рейды в подвластные княжества «язычников». Торговля людьми. Захват женщин и распределение их по гаремам. А также захват мужчин — их силой загоняли в войска. Дальше больше – Кучум начал представлять серьёзную угрозу уже и непосредственно русским землям — в 1564 году Иван Грозный писал: «Хвалитца деи сибирской салтан идти в Пермь войною». С 1573 года набеги на Пермь становятся постоянными. Хан стал настоящей «сибирской язвой», беспокоящей окрестные территории.

А потому пора бы уже прекратить использовать формулу «покорение Сибири Ермаком». Потому что это было не покорение, а освобождение. За неполные четыре года горстка казаков прошла всю Западную Сибирь — от Урала до нынешних Тобольска и Омской области. И закрепилась в столице ханства — городе Искер. Только не надо списывать всё на преимущество в вооружении. Да, у Ермака было три пушки. Зато у Кучума — две, и ещё две у его мурзы Бегиша. Просто русские были не в пример лучшими канонирами и  управлялись с артиллерией более умело — о пушках Кучума в решающей битве на Чувашском мысу в октябре 1582 года так и говорилось: «Казаки заставили их умолкнуть». В конце концов, казаков было не более 840 человек, а Кучум мог выставить в поле как минимум 10 тысяч.

Ермака должны были просто задавить числом. Да «число» оказалось дутым. Лучше всего это показала та самая битва на Чувашском мысу. Остяки и вогулы, загнанные в войско Кучума силой, по приказу своих предводителей просто вышли из боя и удалились. Кучум, сообразив, что его войско сократилось чуть ли не в десять раз, ударился в бега. Сражаться с Ермаком на равных он не мог.

С этого, собственно, и началось освобождение Сибири. Уже через 4 дня во взятый Ермаком Искер явился остяцкий князь Бояр с дарами и предложением союза. Следом — вогульский князь Ишбердей. Чуть погодя на верность Ермаку и русскому царю присягнул Алач, властитель Кодского княжества... «несбывшийся царь» Если бы поход Ермака сопровождался большой кровью и жестокостью, след в памяти «завоёванных» народов остался бы надолго. В русском языке, например, идиомой «словно Мамай прошёл» обозначают разрушение и разорение. Но вот что говорят о Ермаке предания остяков: «Остяки с Ермаком не воевали. Когда Ермак пришёл, наш вождь встретился с ним, встали друг напротив друга и поменялись, передавая из рук в руки лук и ружьё: тот нашему ружьё, а наш — лук».

Вот песня вогулов: «Ой-ой, ты широка река, ты спаси Ермака от врагов. Пусть разгонит он татар, нам от них жизни нет». Ну а что сами татары? Если брать не головорезов, которых привёл в Сибирь Кучум, а местных татар, то они проводили Ермака в последний путь с наивысшими почестями: «Собрали на поминки его 30 быков, 100 баранов и учинили жертвоприношение по своему обычаю. И говорили, поминая, что, был бы жив Ермак, сделали бы его над собой царём...»
«Покорителей» так не поминают, так вспоминают освободителей.