Заключение к книжке про катастрофу 1941-го года

  Если я сделаю напрашивающиеся выводы из сказанного, меня за них
почти наверняка [наградят посмертно] посадят (можно, конечно, и
уморить по-быстрому, но удовлетворения ведь получается больше,
когда человек долго мучается).
  Почему так -- вопрос вопросов. Зачем сталинисты держали в тюрь-
ме, к примеру, Сергея Королёва? Какие злодейства с его стороны им
мерещились? Пусть даже он какое-то время делал ракеты неправильно
[пока не подсмотрел у Вернера фон Брауна] -- [с кем не бывает] это
ведь не преступление, а особенность трудного новаторского пути.

                *  *  *

  По поводу моих материалов про Русскую Катастрофу 1941 года ка-
кие уже "критики" только не наползали: тащили в грязных клювах
свои версии "правды" и уличали меня в грубейших ошибках и чудо-
вищнейших умственных недостатках. Польза от этих "критиков" была
для меня значительная: я осознал, насколько непрошибучим является
"массовое сознание" и насколько общество обречено самим собой на
прозябание, на регулярные втаптывания в большое дерьмо и в конце
концов на вымирание в страшных муках.
  Не думаю, что во времена Сталина пропихивать толковое было лег-
че, чем в наше счастливое потомочье время с его завалами информа-
ционного мусора и уже довольно-таки далеко зашедшими элоизацией и
генетической деградацией населения.
  Чтобы осознать сопротивляемость общественного организма здраво-
му, посмотрите свежим взглядом на привычную очевидную вещь: уже,
наверное, не только любому недоумку, но даже любому ребёнку старше
6 лет хорошо известно, что курить -- это вредно и для курильщика,
и для общества, тем не менее курение ещё в очень широком ходу, а
государство только изображает борьбу с этой мерзостью.
  И что, удивляться тому, что в ТАКОЕ вот общество не удаётся
втюхать, впарить, вклепать [кувалдой] здравые соображения о войне
и армии?
  Как трудно и бесперспективно лишить курильщика его любимой си-
гареты, так трудно и бесперспективно лишить [дурака] типового
человечка его любимых представлений о Родине, Сталине, 1941-м го-
де и т. п. Человечки могут в своих представлениях не совпадать
друг с дружкой (точнее, они более-менее делятся на "партии": на
либерастов, сталинистов и т. п.), но все упорны, просветлены,
уверены в себе. Подстроишься под глупости какой-то из "партий" --
ура-ура: ты для неё -- великий мозг. Не подстроишься -- будут
воспринимать тебя с недоумением. СДВИНУТЬ массовые представления,
причём единственно посредством концептуальных текстов, -- такое
практически не получается, наверное, ни у кого и никогда. Успеш-
ным можно быть лишь при обслуживании уже сложившихся информацион-
ных потребностей, а как они складываются -- дело сложное и тём-
ное.
  Умники, конечно, восприимчивы к аргументации и интересуются но-
выми взглядами на старые [грабли] вещи, но много ли умников наби-
рается по сусекам? К тому же в условиях нарастающих завалов из
информационного мусора становится всё труднее попадаться умникам
на глаза.