Незнакомые фотографии

Вечер, мама после суточного дежурства на скорой легла пораньше спать, брат ушёл к другу, я сделала уроки и села с папой смотреть телевизор.  Он, как всегда, умудрялся его совмещать с газетой, временными засыпаниями, просыпаниями, удивительным образом оказываясь при этом в курсе происходящего на экране. В тот вечер шла откровенная нудятина. И я предложила вместе посмотреть наш семейный альбом.
 
В нем после бабушкиной смерти появились незнакомые мне старинные фотографии. Вот стоит мальчик лет трёх, серьёзный, даже суровый, ручонка на поясе, такой мужчина-мужчина, рядом - мальчик постарше и девочка.
- Кто это? - спросила я. Оказалось, что тот суровый карапуз – мой папа, а рядом его брат и сестра, очень хорошо знакомые мне с самого детства, но в качестве дяди и тёти.

А вот две очаровательные девушки в длинных юбках, украшенных атласными лентами, и муслиновых блузках с кружевами и оборочками. К моему изумлению оказалось, что это моя бабушка со своей сестрой. Снимок 1904г.

 И так мы с папиными комментариями рассматривали альбом пока не дошли до фото его выпуска 1937г. Новочеркасского индустриального института.
Довольно быстро нашла папу. Потом меня заинтересовала зияющая пустота в вырезанном прямоугольнике в ряду преподавателей.
- Что это? – с изумлением спросила я. Немного помолчав, папа сказал,
- Это отвратительная история.
- Почему?
- Ты же знаешь из истории об усилении классовой борьбы при завершении строительства социализма?
- Да, мы в прошлом году на уроке истории об этом говорили. Последовали ещё массовые репрессии, особенно в 1937, 1938гг. Очень много безвинных пострадало.
- Так вот, этого человека, куратора нашей группы и любимого преподавателя, объявив врагом народа, арестовали, а мы, его студенты, слепо поверили в тот бред, и в «едином порыве» из полученных фотографий вырезали его фото. Так в те времена выражали отношение к врагам. – На той же странице альбома, на фото ниже, папа показал того преподавателя в окружении студентов: «Вот он, наш Сергей Ефремович». - Снимок был сделан так живо, словно во время увлечённого разговора преподавателя со студентами фотограф попросил минуточку внимания. «Он был в курсе всех событий в группе, мы были частью его жизни, - продолжил папа. - Недавно собирались институтской группой, вспоминали о нем. До сих пор не можем понять, как мы поверили в тот бред. Наш староста узнал, что Ефремыча в том же 37-ом расстреляли. В начале 60-х – реабилитировали".

Потом папа с болью в голосе продолжил:
- А через полгода после ареста Ефремыча, беда пришла в нашу семью. Моего отца, твоего дедушку, директора и преподавателя сельской школы, всю жизнь посвятившего себя детям, тоже как врага народа арестовали по бессовестному навету: якобы он собирался взорвать какой-то мост. Здесь-то у меня не было сомнений в невиновности отца, но по наивности я не сомневался, что там скоро разберутся. Но нет - не разобрались. Потом я узнал, как там разбирались.

Бабушка рассказала, что пришли за ним поздним вечером. Для неё это был шок! Со слезами металась она по комнате, собирая ему вещи. Дедушка казался почти спокойным, он словно знал, что за ним придут. Прощаясь с бабушкой, снял с безымянного пальца обручальное кольцо, отдал ей, и сказал: «Пусть останется с тобой. Там оно сгинет». - Помолчав немного, продолжил, - что бы ни говорили, знай, дорогая: я ни в чём не виноват, и детям передай, чтобы не сомневались, – глаза его наполнились слезами, но, собравшись и тяжело вздохнув, произнёс - ну, вот и всё… Прощай, родная, - и ушёл. Бабушка ему в след вылила ведро воды. Всю ночь молилась… Но ни горячая мольба, ни стародавний обычай с водой на дорогу не помогли. Он ушёл навсегда…

А ТАМ потребовали от него подписать ИХ бред, который тянул на смертный приговор. Дедушка понимал, что уже в своём возрасте (ему было на тот момент 64 года) не перенести пыток и унижений, которыми подвергали сокамерников, и, ничего не доказывая, сразу подписал «признание». Вскоре его с клеймом «враг народа» расстреляли. Об этом, вернувшись из лагеря, рассказал бабушке односельчанин. Он был в одной камере с дедом.

В конце 50-х его полностью реабилитировали…
А кольцо, - сказал папа, - что бабушка завещала тебе, то самое – дедушкино.
После этого разговора уже не хотелось листать альбом. Мы закрыли его, и пошли спать.
 
Полученное от бабушки кольцо, после услышанного, для меня наполнилось новым смыслом. Его печальный блеск и сегодня доносит до меня боль того времени и соединяет с дедом, которого я так и не увидела.

Папин брат, уже во времена гласности, узнал, кто написал тот чудовищный пасквиль. Им оказался, дедушкин ученик!!! Даже не представляю, что дядя рассказал ему. А тот, оправдываясь: «Пришла разнарядка сверху на столько-то врагов народа. Ну что я мог сделать?!! Подумал, из вашей семьи еще не брали. А кого взять, из вас молодых или уже человека, прожившего жизнь?».
 
Вот и был проявлен прагматичный «гуманизм». Это - ни что иное, как цинизм высочайшего уровня, когда, выслуживаясь, обрекают на страдания, корёжат судьбы, приносят в жертву людские жизни, чтобы заработать повышение по службе, сохранить тёплое место или нажиться.