Герой

Примерно за месяц до развития событий, гонимый своими нуждами, сам собой недурён, влетел в нашу организацию мужчина средних лет. Румян и свеж с мороза, он начал демонстрировать плавный напор в решении своих проблем.
Пообщавшись минут несколько о своих делах и обогатившись полезной информацией, он вдруг «узнаёт меня». Узнаёт с восторгом и удивлением. Я тоже вспомнила: лет 8 назад нам приходилось взаимодействовать по работе. Но это было в других стенах и на другие темы.
Хотя меня лично удивляет: почему потребовалось 8 лет для того, чтобы его симпатии выплеснулись с такой силой и в столь неожиданной форме…
Данная встреча привнесла-таки живую струю в довольно затюканные будни. Элемент неожиданности всё-таки красит нашу жизнь, которую, как нам кажется, мы планируем, рассчитываем, всё в ней учитываем. Это заблуждение.
Я не удивилась звонку, последовавшему через пару дней. Звонок был довольно осторожный и как бы предрасполагал к ответной же осторожности. Затем был ещё один визит. На этот раз осознанный, но без всякого дела. Особенно приятно было то, что мой Герой якобы и не думал использовать меня как инструмент в достижении своих целей, а откровенно «благословлял» свои проблемы, которые привели к столь замечательной встрече.
Этот «ностальгический» интерес к моей персоне взволновал меня. Стремительно приближался конец года. И приглашение Героя как-то отметить это событие было воспринято естественным образом.
Я чувствовала игру и от азарта сделалось весело.
Но мой прекрасный Герой был не так-то прост! Соблюдая осторожность, он проявил незаурядные способности в преодолении барьеров, которые я незримо возводила. И вот мой Герой сообщил, что у него есть друг, желающий познакомиться с моей подругой. Они нас видели в драмтеатре на каком-то спектакле.
Сюжет приобретал банальный оборот. Такое быстро отрезвляет даже самую романтическую натуру. А меня это наводило на грустную мысль, что всё в жизни уже давно известно и нет ничего нового.
Эти рассуждения были моментально распознаны моим Героем по глазам и он с поспешностью добавил ко всему сказанному, что: планируется лишь дружеский обед, а вечером того же дня он отправляется с семьёй в Столицу на празднование Рождества в кругу родственников.
И тогда я согласилась за себя и за подругу, поскольку знала, что никаких планов на эти дни она не строила.
Теперь, минуя подробности, мы перенесёмся в стандартную трёхкомнатную квартиру друга моего Героя. Нас встречала полная иллюминация, что красноречиво говорило о приподнятом настроении встречающих нас мужчин. Один из них — мой Герой, а другой, стало быть, и есть его друг — привлекательный блондин, которому зимние каникулы преподнесли временную свободу от семьи, уехавшей в «домик в деревне».
Мы с подругой взыскательно оглядели себя в зеркало в прихожей, прыснули, заговорщицки глядя друг на друга, приосанились и, красиво ставя каблуки на ковёр, предстали перед наряженной ёлкой, прекрасно сервированным столом и волнующим мужским поклонением.
Коньяк снял напряжение, подчеркнул праздничный настрой.
В воздухе витали флюиды. Медленный танец представил возможность безмолвного выяснения степени взаимного доверия: чтобы руки соприкасались чуть откровеннее, чем позволяет скромность, но чуть меньше, чем осуждает приличие. На третьем такте, поправив каштановую прядь, моя рука проплыла медленно в миллиметре от щеки Героя. Это, видимо, его вдохновило и в ответ на мою удачную шутку он приобнял меня за талию несколько смелее, чем следовало, но музыка вовремя закончилась.
Я хитрила, помня, что лично мне решать нечего: до отправления поезда — полтора часа, а он ещё здесь. Тридцать минут на дорогу, 10 минут — от прощальных раскланиваний до упрёков жены…
Сели за стол. Кто произнесёт тост? «Это мой звёздный час», — решила я. «Я пью, — сказала я пафосно, — за безумный поступок мужчины, способного однажды в жизни выбросить билет на поезд и остаться на один всего день с женщиной, которую он страстно желает!».
Все остолбенели. Да и для меня-то это было полной неожиданностью. Входя в этот милый дом, я и не думала произносить никаких речей, а лишь собиралась приятно провести время в дружеской беседе и удалиться вместе с Героем, так сказать, пристойно разойтись в разные стороны, довольствуясь отсутствием последствий…
Между тем пауза затягивалась. Шок продолжался. Мой Герой не был бледен, но глядел на меня во все глаза, будто видел впервые.
И вдруг я всё поняла: он думал! Он соображал, взвешивал все за и против.
Не знаю, о чём конкретно думал он, а я думала так: «Мой Герой конечно же укатит в Москву. А вот если не укатит?! Тогда я буду предана ему как собака». В этом есть некое провидение: люди, нуждающиеся в преданности, должны быть и сами безоглядно преданными. Ибо отдача без восполнения делает душу сначала ущербной, а потом — пустой и больной.
…Всё, что происходило дальше, — не интересно. Но важно! В этом участвовала только плоть моя. А душа лишь с холодностью понявшей жизнь старухи парила над происходящим, шелестя хранимыми благоразумной судьбой крыльями… Мой Герой подхватил меня на руки и вынес в коридор. Он прислонил меня к стенке, как скатанный ковёр. По лицу я видела: он всё ещё решал! Я тут же уточнила для себя: «Он так думает, что всё ещё решает». А на самом деле — он всё давно уже решил. Но душа его пока не поддавалась этому решению!
А мне лишь оставалось безучастно смотреть, как он автоматически надевал дублёнку и шапку. И всё это, будто меня нет! Тогда я решила рискнуть и сказала: «Даю тебе ещё один шанс».
«Какой?», — с заранее похороненной надеждой в голосе спросил он.
«Вернуться, посадив жену в поезд». Он вздрогнул и поднял на меня затравленный взгляд: «Но ты же умная женщина». Так говорят все мужчины, чтобы оправдать свою беспомощность. Во мне погиб режиссёр!
Не знаю, поймёт ли, оценит ли мой Герой «затеянный» мной якобы конфликт, который свёл на нет эту дурацкую ситуацию и заранее обречённые отношения?!
Я закрыла за ним дверь, вернулась за стол. Двое смотрели на меня, как заворожённые. «Наливай!», — бодро скомандовала я. Наполнили бокалы шампанским. «Ребята, — сказала я, — надо бы выпить за этого мужественного парня»…
Праздник Жизни завершался совершенно логично: мой Герой уезжает. Для меня — насовсем. Друг, как неожиданно выяснилось из красноречивых взглядов и касаний под столом, — увлечён мной, а не подругой. Но очень неудобно ему и хлопотно менять расчёты.
Хотя и очень хочется. Подруга делает вид, что вот-вот рассердится и уйдёт, чем толкает друга на светские уговоры, а сама и не думает уходить… Её и палкой не выгонишь!
Как весело уходить по-английски, не прощаясь! Как радостно идти домой по вечернему городу и наслаждаться своей святостью! Хотелось заорать: «Свободна!», и обнять весь этот прекрасный мир, в котором не все мужчины изменяют!